Пять минут - полёт нормальный. Феникс начало.

      Эээть… Эээть… Ага! Готово!       Как можно было догадаться, истерика окончена. И вообще я не истеричка, а впечатлительная мадам, так что подсчёт проблем окончен, и сейчас полным ходом идёт подготовка к чему-то грандиозному, а именно выполнение первого пункта — осмотреться и понять, куда меня выплюнул портал, предворительно пожевав.       Так что с воодушевленым «ЭЭЭТЬ!» я взбиралась на высокое дерево, то и дело заправляя весь этот номер крепким словцом или ругательством.       — Ёперный бабай! Ещё раз! — шипела я, закидывая ногу на весьма стрёмную ветку, — ещё раз я на эту затею ни за что не подпишусь! Ах ты ж, тварь моя хорошая! — злосчастная ветка сломалась и с глухим стуком полетела вниз.       Мне оставалось только с матами подтянутся на другую ветку, ведь повторять судьбу улетевшей вниз палки не хотелось.       Печально вздохнув, я с упорством медоеда полезла дальше, наконец-то взобравшись на подходящую ветку и получив великолепный обзор на местность, я начала осматриваться.       Однако всё, что мне удалось узреть, так это дохрена леса и в самом его конце домики.       Решив, что мне в любом случае надо двигаться туда, мои уши уловили подлый хруст ветки, на которой я в то время стояла, и вот, посылая этот мир к черту на рога и проклиная всё подряд, моя тушка стремительно летела вниз, всё-таки повторяя путь палки, только отнюдь не молча.       Как шикарное завершение, было само падение на землю грешную.       Упав на спину, первая мысль была: «плакал мой позвоночник.»       Однако, как только воздух со свистом вернулся в лёгкие, перед глазами перестали летать мушки, и мир стал преображаться в красках, органы встали на место, а тихонько сдохнуть уже не хотелось, то глаз уловил интересный момент.       По телу бегали искорки и впитывались под кожу, боль уходила, а я со скрипом, кряком и нахрапом встала, отряхнулась, вспомнила о рюкзаке и со вселенским вздохом обнаружила его на суку, но подул ветер и моя прелесть свалилась мне почти в руки.       Почему почти? Потому что поймали не руки, а голова.       С шипением и тихим «Ебать-копать и хоронить», попутно растирая ушибленную голову, я с остервенением отряхивала надежду на выживание.       Тем временем мозг усиленно крутил шестерёнки озадачившись тем, а как собственно добраться без последствий к увиденным с высоты домикам.       Затем память услужливо подкинула тот факт, что вообще-то, так, на минуточку, тут бегают не только монстрюги, но и особые «белочки».       — «Белочки» не «белочки», да какая разница?! — тихо закипая, я закрепила рюкзак на спине, при чём намертво, благо тот сильно не выëживался.       А выходила я из себя от того, что потихоньку начал накрапывать дождь, хотя, учитывая деревья, нет, в лесу был дождь конкретный.       Я начинала подмерзать, хоть на мне и была кожанная куртка, но та уже видала лучшие виды и грела весьма относительно, так что пришлось отдирать от себя рюкзак и копаться в нём более тщательно, не может же исчезнуть что-то из него, если оно там было.       — Да твою дивизию! Где, падла, мой свитер?! — роясь в сумке уже с нарастающим бешенством и в кои-то веки выуживая из потерянных глубин рюкзака тёплый зелёный свитер, я с облегчением выдохнула.       Запихнула свою куртку до более удачного случая и с остервенением, а также особой тщательностью, вновь проделывая все действия по закреплению своего счастья, закидываю рюкзак за спину.       «Всё! Я готова к любым обстоятельствам» — подумалось мне, пока я шла через кусты, переодически сворачивая на еле заметные тропки, словно кто-то тщательно маскировал свой след, а я старалась ступать как говорится — след в след.       Мне уже начало казаться, что я доберусь без происшествий, но тут же, сглазил кто, поскользнулась на мокрой траве и, шлёпнувшись на жепку, проехала с небольшого склона на пятой точке, затем я не смогла сдержать эмоции и заорала на весь лес:       — Су-у-у-ука-а-а-а!!! Вот только попадись мне какая-то ополоумевшая белка на пути! Я сама кого угодно сейчас убью собственными руками! Тварь! Тварь! Тварь!       Встав, я попыталась пнуть ближайший камень. Пнула, взвыла, ибо падлюка оказался большим да тяжёлым, и абсолютно случайно зарядила им прямо в лоб офигевшему от таких откровений эльфу.       Бедолага видимо высунулся для разведки, а получил шишку на лбу.       Естественно тот взвыл похуже волка, зашипел и ругнулся на Старшей речи.       — Кто здесь? — самый логичный вопрос в данной ситуации сам слетел с языка.       Однако ушастый, попавший под горячую руку, сидел, как говорится — «тише воды, ниже травы».       — Э-э-эй! — протянула я тихонько, подкрадываясь к кусту, — прости меня, пожа-алуйста. Ты вылезай, я тебя пожалею, осмотрю и подлечу! У меня аптечка есть! — где были мои мозги в этот момент, сказать сложно, я уже из лучших побуждений собралась лезть в куст, но осмотрев тот, решила просто обойти и, да, обнаружила сюрприз.       Ушастик ничком валялся за кустом аки морская звёздочка. На лбу расцветал синяк, была видна кровь из ссадины, и видимо эльф всё же свалился в обморок.       — Э-э-эх, — с очередным тяжёлым вздохом я посмотрела на скоя’таэля, подумала, осмотрелась и с воодушевлённым «ЭЭЭТЬ!» попыталась оттащить «пушистика» на замеченную полянку.       Именно, что попыталась, ибо оказалось, хоть на вид эльф давно не жрал нормально, но оказался тяжёлый как сволочь.       Подумав, я отнесла сначала рюкзак, сняла свитер и вернувшись возобновила воинственный «ЭЭЭТЬ!», подхватив ушастого за корпус, и попятилась к полянке, пыхтя как паравоз, пока дотащила, пришлось раза три остановиться для передышки, эльф же валялся в беспамятстве.       — Ну чтож с тобой поделать-то, а? — философски начала я, пока пыталась выудить из всемогущего рюкзака аптечку. — Ну кто тебя просил вылезать из кустов? Я бы с матами прошла мимо, ты бы сидел мирно и в добром здравии. Что сложного-то?       Аллилуйя! Аптечка обнаружилась в самом низу, но она была. Отыскав открытый пузырёк перекиси водорода, ватку и широкий пластырь, деловито присела к эльфу, но передумала.       — Та-а-ак! Поднимаем головушку, хорошо, молодец, — уговаривала я горе луковое, пока подсовывала ему под голову свой рюкзак. — Тэкс, приступим!       Вот теперь я аккуратно накапала пару капель на лоб эльфу, подождала пока всё это дело зашипит, появится пенка и также бережно ваткой убрала результат дезинфекции.       Всё же решила помазать его произведение искусства, а это ещё шишка, синяк и ссадина, поэтому выудила мазь, смазала, подула.       Подождала, пока высохнет, и заклеила всё пластырем, а то мало ли какая зараза попадёт. Лес вокруг всё-таки. Свернула свою скорую помощь и принялась караулить, пока это счастье ушастое очнётся.       А до тех пор совместим приятное с полезным, ибо полезное — проследить за ушастиком, а приятное — ну-у, мой внутренний эстет потирает лапки.       Эльф оказался весьма красивым: без видимых увечий, ах, да-а. Кхэм. Некрасиво получилось, дэ… но ничё-ничё заживёт!       На мой вкус — его бы раздеть и тр… Кхэм. Раздеть и обследовать, но ладно, на ушки полюбуюсь, волосы поглажу, мягонькие ведь, эх, милота оголтелая, чего ж ты в лес-то попёрся, а?       Но что-то знакомое в нём было определённо…       Тёмные волосы до плеч, тёмные широкие брови, не сказать, что черты лица мягкие, но что-то в этом есть.       К тому же эльф оказался весьма упитанный, хотя накормить бедолагу всё-таки хочется.       Эх! Чует моя жепка, что с этим фруктом ещё те приключения будут!       Между тем «белочка» что-то не спешил просыпаться, а я натура лишённая терпения, особенно если объект такой притягательный.       Поэтому я тихонечко погладила ухо и, всë же не сдержавшись, начала водить по контуру, особенно по заострённой части, сверила оба ушка и по-дебильному разулыбалась, когда на очередное лёгкое поглаживание по кончику уха, это самое ухо смешно, почти по-кошачьи, дёрнулось.       Ну милота, как бы не сдохнуть от неё.       Ладно, пациент скорее жив, чем мёртв, так что действуем не нахрапом и с оговоркой, что это «белка» и может быть весьма чокнутая.       А вот где эстетика — это руки, в основном пальцы, так что без зазрения совести я начала их рассматривать, поворачивать под нужным углом, улавливать тот факт, что ладони и пальцы в мозолях и когда подопечный всё-таки соизволил очнуться, я шустро оставила в покое руки и переползла поближе к лицу.       По сути я сидела на коленях и деловито заглядывала в открывшиеся карие глаза, ожидая хоть какой-то реакции. Интересно было то, что реакции ноль. Ну ёмаё!       — Ути господи, кто тут глазки открыл свои ненаглядные! — начала ворковать я эльфу, на что тот резко приобрёл в глазах причастности к миру сему и вдруг захотел сесть, угу, спасибо, чуть мне по лбу не прилетело.       — Ну ты что же так резко, а?! — уже нормальным тоном возмутилась и на свой страх и риск, если точнее — жизнь, попридержала лихо лесное, а то мало ли.       Подтверждая догадку, что «белочка» видимо и впрям погорячился с аттракционами в виде вестибулярного аппарата и не спешит куда-нибудь бежать сломя голову, хотя и падать тоже, я с тяжёлым вселенским вздохом пошарила в рюкзаке и, достав бутылку воды, благо ещё есть пара штук, решила попробовать напоить это чудо-юдо.       — Водички попей что ли, — сказала я, пихая эльфу бутылку, однако тот смерил меня сканирующим взглядом и поразмыслив взял оную, только сделал он это так, будто я кусаюсь.       — Ну ёпрст! — всплеснула я руками на то, как этот бедолага пытается открыть бутылку, — отдай! Руки из жопы растут или глаза на затылке? Вот так, — открутив крышку с тихим «хряк» от той, протянула обратно и, смерив взглядом подопечного, решила попридержать коней насчёт высказываний, ибо смотрели на меня очень круглые и удивлённые глаза.       — Да пей ты! Не отравишься! Зуб даю, вон видишь какие хорошие они у меня, — сказала и щелкнула ими перед лицом «белки», на что тот ещё больше выпучил глаза, но пить стал. Пол бутылки. Сразу. За раз.       Затем аккуратно отдал, и я с ликованием закрыла бутылку от греха подальше.       — Голова кружится? Что-то болит? Может есть хочешь? — На последнее заявление всё более охреневающий эльф сглотнул, а я отвлеклась сначала на кадык, после уже внимание привлекла татуировка в виде лозы на шее, что видимо уходила на спину и сворачивала обратно на другое плечо.       — Ух-ты! Какая красивая татуировка! — воскликнула я и автоматически подалась вперёд, чтобы лучше ту разглядеть, ушастый было отпрянул, но не успел, ведь я поймала его за ворот и бессовестно начала разглядывать объект моего внимания.       — У тебя совесть есть?! — наконец обрёл голос «пушистик».       — Совесть? — выгнула я бровь, заглядывая в глаза напротив, — Совесть молчит в тряпочку.       На меня вытаращились карие глазки, и я придавила ушастого фактом.       — Отмучилась видимо и сдохла.       На что мне состроили такую возмущённо-удивлённую гримасу, что я не выдержала. Сначала прыснула и отпустила эльфа, а после звонко расхохоталась.       — Смешной ты «белка»!       На этих словах «пушистик» дёрнулся, подорвался и чуть ли не кинулся бежать, но видимо вспомнил, что он аэн сиидэ и бла-бла-бла, поэтому ловко достал из сапога нож и, судя по всему, хотел уже метнуть его, но…       — Не советую, — со скептизмом посмотрев на ножик и подняв указательный палец к небу, медленно проговорила я, — ты в меня этой зубочисткой не тыкай. Вон, должно быть в кустах лежат твои железяки и лук, — мотнула головой в сторону злополучного куста.       Эльф настороженно двинулся в указанную сторону и, подобрав свои манатки, хотел было уйти, но почему-то передумал.       — Наверное я должен сказать тебе спасибо, — я не мастер по разгадыванию взглядов, но скорее всего сказано это было с некоторой долей задумчивости, но не скрывалось и презрение, хотя черт ногу сломит в логике этого ушастого горе партизана.       — Возможно… Так есть будешь или как? — вот кто тянул меня за язык. Пора уже заканчивать этот фарс и уносить ноги, желательно — куда надо, хм-м, а это идея.       — А что у тебя есть? — всё же с хорошо скрываемым любопытством спросил ушастик. При этом он уже незаметно вернулся обратно ко мне и на своей фразе присел рядом на корточки.       — Щас посмотрю, — с этими словами я зарылась чуть ли не с головой в рюкзак и через пару секунд вынула на свет Божий большой бокс с бутербродами, — Вот! Это бутерброд, кажется с курицей, да, — с интересом разглядывая чудом не развернувшуюся домашнюю тортилью, я с гордостью протянула её лесному лиху.       — Выглядит странно, — угу, сам сказал и сам забрал, браво! — Однако должен признать, что это вкусно, — съев с невероятной скоростью уже половину тортильи, изрёк эльф, хотя я задумчиво укусила бутерброд только в третий раз.       — Тебя как зовут-то, лихо лесное? — спросила я, рассматривая объект спасения, который не валялся в беспамятстве, а дожевывал еду.       «Пушистик» стрельнул глазками, заметно напрягся, но проглотив и наверное что-то обдумав да взвесив про себя, ответил.       — Элеас, — и уставился на меня.       Я же подавилась, закашлялась, ибо вспомнила почему он оказался смутно знаком, и наконец всё-таки изрекла:       — Тот самый?!       Видимо это было похоже на лесть, но да ладно, эльф аккуратно кивнул.       — Ну-у, ушастик, мне ещё и тебя спасать придётся, — со вздохом произнесла я и потянулась, потом резко встала и начала всё упаковывать в рюкзак.       Когда я натянула свитер, отметив, что пока мы тут мило общались, дождя не было, а сейчас вновь начал моросить.       Эльф тоже поднялся и наконец после тягучего молчания спросил:       — Почему? И куда ты направляешься?       — Я не могу тебе сообщить, но могу сказать, что это будет не прямо сейчас, ах да-а, — стукнув себя по лбу, протянула, — пластырь вечером сними и, будь добр, не запачкай царапину, всё-таки лес, мало ли какая зараза в кровь попадёт, и прошу прощения за камень. Я даже не знаю, как он до тебя долетел, — на этом моменте можно было бы поставить паузу, и действительно проанализировать ситуацию, но сейчас стояла более большая проблема — добраться до Флотзама.       — Благодарю за заботу, хотя странно было получить её от такой, — эльф сменил меня оценивающим взглядом.       — Какой? — в любопытстве изогнула бровь.       — D'hoine…       Повисла тишина, эльф вдруг заткнулся, а я… а что я? Внимательно смотрела за комарами и даже не сразу заметила, почему они меня не кусают. Оказалось, что золотой купол до сих пор меня укрывал и по частям вспыхивал, то и дело поджаривая комаров, отличненько.       — Приму за комплемент тот факт, что меня сразу не прирезали и даже не облили помоями с ног до головы, — наконец нарушила я тишину, круто развернулась на каблуках и почти по военному прищелкнула ими, с гордо поднятой головой пошла на тропку, с которой свернула ранее за эльфом.       Не сказать, что в действительности услышать в свой адрес — d'hoine — было кошмар как обидно, но паскудно на душе стало, вот и помогай потом этим остроухим.       — Dana, постой! — нагнал эльф, когда я уже бодренько начала вышагивать по дорожке, — я не это хотел сказать!       — Дэ? — скептизм так и пëр. — Но ты же сказал именно то, что тебе пришло на ум, значит это ты и хотел сказать. Всем спасибо — все свободны! А мне пора во Флотзам.       — Да постой же ты! — ушастый схватил за локоть, и я остановилась, выразительно смотря на место соприкосновения, эльф отпустил. — Зачем тебе туда?       — Ну не тебя же одного мне надо спасать! Между прочим, во Флотзаме скоро может стать жарко для нелюдей, а я хотя бы попытаюсь спасти их.       — Ты не пройдёшь в город! — заартачился «пушистик».       — Дэ? Ну так помоги, накер тебя еби! — взорвалась я.       — Я не могу, но могу указать дорогу, — протянул собеседник.       — Выкладывай, — согласилась я, скрещивая руки на груди.       В итоге, пока мы шли по тропке, мне объясняли, как дойти до города, предупредили о тварях, напомнили и о людях, намекнули на «белок», но всё же значительно помогли. Дело за малым — дойти. За два дня думаю успею.       — Dana! — окликнул эльф, когда вроде бы уже всё обсудили и меня отпустили, я обернулась, держа руки на лямках рюкзака, — Как же тебя зовут?       Я хмыкнула, улыбнулась и с озорной улыбкой ответила:       — Ася! Можно Асенька, — развернулась, начала идти и, махнув на прощание левой рукой, произнесла, — Va faill, Элеас! — и скрылась за деревьями.       — Va faill, Ася, — донеслось вместе с ветром.

***

      Пройдя довольно-таки большое расстояние, как и любой нормальный человек, я стала устраиваться на ночлег, но вот так незадача.       Не то, чтобы я нашла странное место для сна, но… проще говоря, это было дерево. Как раз идеально подходящее для меня, так как я смогла туда взобраться.       А всё дело было в ветке, которая мне так приглянулась. Она была широкой, вероятность во сне упасть оттуда и сломать шею была относительно небольшой, так что дело за малым — перекусить и на боковую.       И так, пошарив в своём спасительном рюкзаке, я с довольным видом выудила оттуда бокс с бутербродами, преспокойно устроилась на дереве и с деловитым выражением лица приступила к позднему ужину, временами потягивая каким-то образом уцелевший холодный чай в бутылке, да, меня заела жаба, и я кроме воды взяла ещё и чаю.       А затем глаз зацепился за некое движение на соседнем дереве. Скорее это было даже не движение, а как раз-таки наоборот — бездвижее среди шевелящихся веток и листьев.       Присмотревшись и убедившись в догадке, что это скорее всего «белка», я, будучи в хорошем и задорном настроении, подала несколько громковатый для округи голос:       — Ку-ку, ёпта! Чего сидишь? О чём-то горько вздыхаешь? Как жизнь в лесу молодая?       Тот, в свою очередь, был в полном недоумении от того, что человек, да ещё и девушка, преспокойно спрашивает о делах житейских.       Эльф всë же решил по ему одному ведомым причинам сесть на ветке в более расслабленную позу, свешивая одну ногу вниз, и к моему великому удивлению — заговорил.       — Dh'oine! А я-то думал вы более умны и не станете говорить с нами о таком, — «белочка» больно напоминал одного героя из игры и фанфиков, но как назло, уже темнело, и было затруднительно разглядеть невольного собеседника на ночь, учитывая, что ветки по прежнему закрывали обзор.       — Да ладно! А вы всë-таки умеете общаться! А я-то думала, что нет. Только и слов, что какие все вокруг плохие, и давайте мы всех убьём, но это так — детский сад, шестая группа, — вякнула я, хотя здравый смысл подсказывал, что меня заносит к ночи, да и память услужливо напомнила о том, что в чай я бахнула коньяку.       Я с осуждением посмотрела на бутыль и грустно вздохнула, дэ-э-э, вечер начинается весело.       — Что ты понимаешь в этом, d'hoine, — невозмутимо парировал голос из веток.       — А ты случайно не Йорвет? А то ты мне его очень напоминаешь…       — Смотри-ка! Ты не такая дура, чтобы совсем не знать, кто здесь хозяйничает. Yea, я тот самый Йорвет с ваших идиотский листовок! Браво! — послышались показные аплодисменты.       — Дэ? Я угадала? Приятно познакомиться! — воскликнула я, хотя и продолжила поедание бутерброда, а наш по голосу узнаваемый Йорвет кажется несколько не ожидал именно такой реакции.       — И что, всё? — мне кажется или я его обидела?       — А ты чего ожидал? — булькнула я в чай, — хорошо, могу записать на заметку, что здесь можно встретить предводителя бешеных «белочек». Доволен? А теперь не мешай мне, пожалуйста, есть, а после и спать, — устало протянула я, как-то резко стало пакостно на душе.       — D'hoine устала? — с напускной заботой спросил ушастик.       — Заебалась от жизни! — гаркнула я. «Хоп-гэй, Ля-ля-лэй, Крыша едет, Я за ней!» — резко вспомнился стишок, и мозг подсказывал заткнуться, но-о меня было уже не остановить.       — Всем, сука, вокруг плохо, всем скоро вообще будет ТАК хуёво, что будет легче и быстрее сосчитать, кому хорошо, да и тех не найдётся! — начала я, — Вот ты например. Ты же по сути реликт угасающей истории! Но такой реликт ещё найти надо! Гроза Севера ведь охуенно выглядит — раз, заебись как сражается — два, ебашит вдохновением — три, а потом, бац, и готов кинуть всех скоя’таэлей под руководство какой-то мамзель в доспехах, да на что только повёлся?! На пустозвонские лозунги! «Давайте сделаем Верген свободным! Он будет доступен всем! Приходите, живите!» и бла-бла-бла! А под этими словами мелкими буковками дописано — «Смывать свои грехи надо кровью своей и врагов наших!»       — Придержи язык, dh'oine! — прошипел весьма вспыльчивый собеседник, достал лук и уже хотел наложить на тетиву стрелу, но не успел, ведь меня уже начал хорошо так ебашить собственный здравый смысл, а логика орала благим матом, так что мысли свои я изрекла до конца.       — Да иди ты срать! Думаешь, что эта борьба за свободу твоего народа должна кровью свой путь удобрять?! Пойди в лагерь и посмотри на них, а потом скажи мне в глаза, что вся эта херотень оправдана. Зуб даю, что эта твоя ненаглядная Саския тебя и твоих бойцов пинком под зад отправит куда-нибудь подальше от Вергена, — я грустно вздохнула хлебнула чаю и посмотрела на бутерброды. — Есть хошь? Могу поделиться бутербродами.       — Из твоих грязных рук и тем более от d'hoine не беру подачки! — выплюнул ядовито Йорвет.       — Ой, дура-а-ак! — протянула я и цокнула языком, — На! Ешь! Хоть не помрёшь с голодухи.       Внимания на мной протянутую тартилью — чуть выше нуля, но мы знаем один секрет.       — Она с курицей! Так что ешь, по фирменному рецепту.       — Какому рецепту? — эльф видимо не понял.       — Называется — Жри чë дали! — уже начала закипать я, — Второым вариантом только тот факт, что у меня больше ничего нет, только вода и чай, но его не дам, это моё сокровище.       А в ответ — тишина, потом послышался тяжёлый вздох, будто внутренний спор разрешился, и на соседней ветке появился ушастик.       Аккуратно взял несчастный бутерброд, и с видом достойного аристократа, но и не меньшей подозрительностью, укусил предложенную еду.       — И всë же. Ты достаточно странная d'hoine для этих мест. Кто ты?       — Торнадо в кружевных труселях, — доверительно сообщила я, при этом постаралась сделать морду кирпичом, сбоку послышалось, что кто-то подавился.       — Ну ёперный бабай! — воскликнула я, не без труда дотягиваясь до спины предводителя «белок», и от души хренакнула кулаком, кашлять сразу перестал, — Погоди помирать! Ты тут ещё живой нужен. Ну что ты на меня вылупился? — удивилась я вытаращенному глазу в свою сторону. — Мне что, надо было ждать, пока ты сдохнешь от того, что курятина не в то горло попала? Водички?       Старый лис теперь спокойно жевал дальше бутерброд, но глаз то и дело дергался.       — С ума свести не обещаю, но глазик дернется, поверь, — пробормотала я, но меня услышали.       — Que? — о чудо, «белочка» дёрнул ухом.       — Шутки должны быть неожиданными, как веер у бомжа, — доверительно сообщила и расхохоталась подвыпившей чайкой.       Когда эльф начал уже подозрительно коситься на меня, я резко захлопнула рот, отчего громко щелкнули зубы.       — Всё! Пора спать, а то мне ещё завтра пешкодралом шпындырять, так что… — я запаковала рюкзак и начала устраиваться на ветке поудобнее. — Спасибо за компанию и знакомство! Надеюсь, что навела кое-какие соображения на тебя и накормила. Спокойной ночи! — и без зазрения совести почти сразу вырубилась.

***

      Если сказать, что он был удивлён, то это ничего не сказать, мягко говоря он был в ахуе с произошедшего.       Эта девчонка-d'hoine… рыжая бестия сначала заставила выслушать свою браваду, в которой, он должен признать, была большая доля правды, затем накормила, а когда подавился, это хрупкое создание стукнула по спине не хуже любого сильного скоя’таэля, теперь вообще дрыхнет без задних ног на ветке, подложив под голову что-то похожее на сумку. Уму не постижимо!       A d’yeabl aep arse!       С какой стати он, ОН!       Старый лис, Гроза Севера, неуловимый Йорвет и лютый человеконенавистник вдруг поймал почти свалившуюся девчонку, а сейчас резковато, но внимательно устраивает её обратно на ветку, при этом всё же допуская мысль прирезать по-тихому уж очень болтливую d'hoine, вот только пока не делает этого.       Почему?       Возможно она действительно плеснула ему в лицо горькую правду и подтолкнула без того дёрганую паранойю задуматься о правильности принятых решений.       Но увы, уже и так ясно, что он сам да и его бойцы по самые кончики ушей погрязли во всём этом, и отбирать вот так надежду на дом, на свободу, на всё остальное — как минимум эгоистично, а возможно и цинично.       Так эльф и провёл бóльшую часть ночи, и как только чуть рассвело, уже хотел было уйти, но передумал. Всё-таки он не дурак, чтобы оставлять вот так девчонку, даже не припугнув и не пустив чуточку крови.       Поэтому едва d'hoine заворошилась и начала просыпаться, он достал лук, наложил стрелу на тетиву и, добавив в голос побольше яда и презрения, спросил:       — Твои последние слова d'hoine?

***

      Нет, я, конечно, знаю, что будильники бывают разными, но такой встречаю впервые.       Пока я с остервенением тëрла лицо и пыталась продрать глаза, чтоб ясно видеть свет Божий и мир новый, как взгляд сам наткнулся на охуенного эльфа с луком наперевес, а потом заметила и стрелу, направленную на меня.       Мало ли какие бешенные тараканы бродят в этой ушастой голове в косынке, но вот вопрос полный чего-то отвратительного, будто тебя с сарказмом облили помоями, прозвучал вполне серьёзно:       — Твои последние слова d'hoine?       М-дэ. И вот это мне надо будет спасать. На такое заявление я срать хотела с высокой ёлки, но капелька разумности чокнутой «белочке» не помешает.       — Красота и молодость не вечны, охуенность — это навсегда! — с чувством ответила на поставленный вопрос, и снова эльф впал в глубокий ступор.       — Que? — спросили.       — Нет ничего невозможного, если ты охуел до нужной степени, — сказала я так, будто поведала страшный секрет, а затем от души попыталась пнуть ушастого.       Ключевое слово — попыталась.       Ведь насколько известно всем, пнуть Йорвета — это не посрать сходить, к тому же этот хрен моржовый, на минуточку, был вооружён.       Поэтому стрела, что была отправлена в полёт, почти успела нагнать свою цель, но тут, бац!       Вдруг возник из ниоткуда огненный купол, превратил в пепел стрелу и исчез.       При этом образоваля он только со стороны опасности.       — Охуеть какие фокусы! — воскликнула я, подскакивая на ветке, а в глубине души истинно радуясь, что меня не поджарили за компанию, пока спасали.       — Ghoul y badraigh mal an cuach! D'yaebl! — заорал эльф, падая с дерева от неожиданной охраны в виде огня, который почти подпалил скоя’таэлю руку в перчатке, что держала оружие, и чудом не сжёг тетиву.       — Приятного полёта! — прямо от всей души пожелала я вслед пикирующему засранцу.       Ага-ага, так удача и прибежала ко мне, ведь я запнулась, нога соскользнула с ветки, и вот уже с воплями падаю с дерева, пересчитываю две-три ветки и падаю!       Но на что-то мягкое…       — Господа! Мы в заднице! — утвердила я сей факт, ибо грохнуться на Грозу Севера с утра пораньше как-то не входило в мои планы.       К тому же эльф лежал на спине, я весьма «изящно» упала на него сверху и теперь видела его лицо, перед глазами скакали звёздочки, по телу бегали искорки, а ушастый валялся пока без сознания.       Эх! Жизнь бьёт ключом! Гаечным. Мне. По лицу. Со всей силы.       Ан-нет, это была чья-то голова.       Пока я приходила в себя, попыталась поднять своё тельце, но удалось только приподняться на локтях, попутно абсолютно случайно заехав эльфу локтем куда-то в район рёбер.       И тут чудо одноглазое очнулось, резко захотело встать, сесть, не знаю, убить меня, но сам факт — прилетело мне аккурат по зубам с левой стороны.       Зашипев от боли из-за разбитой нижней губы, с которой струйкой потекла кровь, я уже хотела начать не равный бой с этой недоделанной Алёнушкой, но О ЧУДО!       С дерева свалился мой драгоценный рюкзак и попал прямо в цель.       По голове Йорвету.       Я, конечно, не по наслышке знаю, что это такое, но кажется тут приземление вышло так, что рюкзак ударил чем-то твёрдым…       Эльф закатил око и упал обратно.       «Чудненько!» — пронеслось в голове, когда я очень осторожно слезла со столь шикарной тушки.       Отряхнулась, выудила зеркальце с расчёской, привела себя в Божий вид, позавтракала печальным бутербродом, попила водички и, присев на пенëчек, стала ждать, пока это лесное чудо или главбелка не очнётся.       Терпение у меня закончилось через две минуты, и я методично стала брызгать водичкой в лицо пришибленного одноглазого.       Тот в свою очередь поморщился, скривился и резко открыл око изумрудное.       — Шах и нах, господа! Тебе, Йорвет, надо с Роше договориться о перемирии. Скоро станет жарко, очень жарко, а вам под завязку нужны союзники, — глубокомысленно изрекла я, стоя так, что эльф видел моё лицо перевёрнутым.       Старый лис пребывал в культурном шоке, потому так и остался валяться звездой, когда я разумно решила уйти и продолжить путь во Флотзам.

***

      Ноги несли меня по еле заметным тропам, а интуиция подсказывала путь, и всё бы ничего, но упирающийся таракан по имени Паранойя решил меня сегодня сожрать, поэтому сделав расчёты, раком-боком кое-как я выбралась к реке и решила добираться в её близи.       Но всё не так просто, и я-таки опять полезла на дерево, дабы удостовериться, что меня унесло в правильную сторону, а получалось это только через упёртость и матюки.       Взобравшись на приличную высоту, моё существо вздохнуло с облегчением, ведь я переместилась в правильном направлении.       Вот только война войной, а обед по расписанию, вернее, приключения и прятки это конечно увлекательно, но сам себя не покормишь — никто не покормит.       Так что я осталась на дереве, жуя очередной бутерброд и попивая водичку.       Закончив трапезу и набравшись сил, я героически пошла на спуск и вот результат.       Если слезть с дерева, упав только с трёх последних веток, считается лучше, то я явно иду на успех в перемещениях по этим великанам.       Как я это делала, не скажу, поведаю только то, что со стороны это выглядело весьма смешно и неуклюже. Так как пришлось подключить в этот процесс даже зубы.       Собственно, осмотрев все свои синяки и ссадины, серьёзной оказалась лишь только что появившаяся рана от пролетевшей со свистом стрелы.       Так, стоп. ЧТО-О?!       Ёжики пушистые!       Резко обернувшись и даже не увидев или почувствовав опасность пятой точкой, я зайцем ломанулась вдоль реки, от души то и дело прикладываясь к стволам деревьев и ругаясь на неработающую защиту.       Сердце билось с таким грохотом и так сильно, что казалось, будто оно проломит рёбра, а я, если остановлюсь, то выплюну лёгкие.       Бока нещадно болели и ходили ходуном как у беговой кобылы, а ноги вот-вот отвалятся.       Однако унеся своё тельце как можно дальше, я уже было хотела выдохнуть с облегчением, как услышала звук натягивающиеся тетивы.       Подняв глаза и узнав спасённого ушастого, выдохнула:       — Час от часу не легче…       — Ася?! — воскликнул «белка» и опустил лук, а после убрал стрелу. — Ты что здесь делаешь?!       — Добираюсь до Флотзама, — мрачно ответила я, — вот бегаю от ебанутых «белочек», хотя до этого отлично ныкалась и от вас, и от тварей, жуткое зрелище, я скажу.       Я сняла рюкзак, отыскала в нём бинт и перекись водорода, после прямо как суперкриворукий человек кое-как продезинфицировала ровную аки рельса царапину на левой руке и хотела уже замотать бинтом, как молчаливо наблюдавший за этим Элеас вдруг бесшумно подошёл.       Эльф аккуратно перехватил мою руку и с какой-то задумчивой тщательностью перемотал это всё дело, крепко завязав.       — Спасибо… — поблагодарила я лихо лесное, попутно разглядывая лоб. Пластыря уже не было и шишки тоже, а ссадина почти прошла.       — Это за то, что ты меня лечила, — тихо сказал остроухий. — Va faill, Ася.       — Va faill… — ответила я растерянно удаляющейся спине.

***

      Итак, этап шока пройден, мысли собраны в кучку, и вот я уже бдительно и шустро шпындыряю к Флотзаму.       По моим соображениям, идя вдоль реки, можно с легкостью добраться до моего пункта назначения. Так что надо лишь через колючие и разросшиеся кусты, через утопцев и прочих монстров упорно топать вперёд.       К тому же не исключено, что мне всё-таки удастся опять напороться на «белок», поскольку, если я правильно помню, тут, где-то на горизонте, должены мелькать: чокнутый на всю голову Йорвет, белоголовый Геральт, знаменитый Лютик и краснолюд Золтан Хивай. Тем более давайте не забывать практически такого же оголтелого как эльф Вернона Роше.       Так что моя жёпка подсказывает: «Будет больно и рискованно», а мозг орёт: «Тебе крышка! Не светись!», но поскольку я — это я, то, в принципе, моё решение балансирует где-то посередине между отсутствием логики в некоторых моментах, чувства самосохранения и поиском проблем с совершенно отбитыми ребятами.

***

      Рассказывать о событиях последних часов практически нечего, потому что единственные, кто мне повстречались кроме парочки животных, это утопцы, накеры и… да.       Пожалуй тут я должна выразить этому миру своё Харк-фу, ибо мне пришлось откачивать свою храбрость и дожидаться, когда внутренний эстет накурится, хотя, честно говоря, самой захотелось моментами отойти покурить и не видеть этого ужаса никогда в жизни.       Первый Харк-фу встретился мной случайно, и эта была целая толпа Харк-фу, ибо маленькие, тощие, но неведомым образом мускулистые чудики с глубоко посаженными горящими глазами, уродливым лицом и торчащими аки закорючки ушами мне совершенно не казались симпатичными.       Мало того, они были бледными, имели при себе когти и просто огромную пасть с острейшими маленькими зубами, так ещё эти твари бегали шустро, в итоге пришлось мне осваивать навыки передвижения по деревьям.       Почему?       А потому, что я при виде этого ужаса заорала: «КАРАУУУЛ! ТВОЮ МАААТЬ!» и ошпаренной кошкой взлетела на дерево быстрее, чем сообразила, что именно за говно я увидела, уж очень оно страшное…       Так что прыгая по веткам аки заправская белочка, матерясь и иногда падая, я довольно быстро приспособилась к новому виду передвижения и уже не ломала ветки, соответственно не стоял грохот, будто тут лось бежит напролом, а не я по деревьям.       А второй Харк-фу произошёл около реки, когда я решила ополоснуть лицо да руки, но тут из водички выпрыгнул, считай, труп, так ещë и здоровый такой, что теперь я заорала и с воплем: «ËБ ТВОЮ МААААТЬ!» сначала отпрыгнула, а потом — раз! И я на дереве.       Подумав, вспомнила я тот факт, что это страшное и почему-то ещё живое существо — утопец.       Да-а уж… Порадовали.       Пока сидела на дереве, успела разглядеть, что эта херня была весьма опасна со своими ластами, гребнями и тонкими когтями, с тощим, костлявым тельцем и со вздутой головой. К тому же эта тварь шипела, была вся в слизи, особенно мне не понравились выпученные горящие жёлтые глаза и общее впечатление от гниющего трупа, мягко говоря, вызывает обморок моего внутреннего эстета.       Срочно нужны эльфы или красивые мужики, а то эстет помрёт мучительной смертью.       — Фу бля! — в сердцах воскликнула, — эта страхолюдина ещё и синяя, и зелёная! ОХУЕТЬ! — прокомментировала я, когда на моих глазах от одного такого дохлика отвалилась часть кожи.       — Ну нахер! — определилась моя душа и, подобрав всю себя, рюкзак и волю, попрыгала по веткам дальше к городу.

***

      Да уж… Что-то мне подсказывает о приближении песца. Такого здорового, пушистого и кусающегося.       Я очень стралась не шуметь, поэтому довольно вовремя и удачно услышала нашу весёлую компанию в виде Геральта, Трисс, Вернона Роше и Йорвета.       — Вернон Роше! Последние четыре года командовал особым подразделением. Служит королю Темерии. Лично отвечал за усмирение предгорий Махакама. Охотник на эльфов, убийца женщин и детей. Дважды награждён за проявленную отвагу… — послышались аплодисменты, а пока засранец распинался, я очень аккуратно подобралась по веткам так, чтобы видеть эту картину сверху и, крепко вцепившись руками в ветвь, лежала не дыша, ибо та очень подленько качалась да хрустела.       — Йорвет! Самый обычный выродок! — без церемоний констатировал факт Роше, да ещë и так громко, что я дёрнулась от испуга, ветка хрустнула, а после сломалась окончательно и бесповоротно, тем временем я с громким «ДА ЗА ЧТООО?!» полетела вниз.       Приземлилась с громким бам, аки мешок картошки, тело прошибла боль, особенно спину, на которую я опять умудрилась грохнуться, воздух из легких вышибло напрочь, внутренние органы сделали кульбит, вестибулярный аппарат — сальто, а мозг сплясал чечётку в черепушке.       Не имею ни малейшего понятия, как это выглядело со стороны, но пока я пыталась прийти в себя и ощущала разливающиеся по телу тепло. Во всей округе наступила гробовая тишина, однако через минутку в кустах озадаченно застрекотали сверчки.       — Мдэ… После такого обычно не живут, — разрезал тишину, судя по голосу, командир Синих Полосок.       — Роше, она дышит, — в голосе ведьмака проскользнули нотки удивления.       Я же решила нарушить разворачивающейся шоу и, несдержав мученического стона, перевернулась на левый бок, с протяжным «Ой ëëë…» всë-таки встала, отряхнулась, осмотрелась и от души высказалась:       — Срань Господня! Какие рожи меня окружают! — всплеснула руками, а потом зашипела, потому как по голове прилетел потерявшийся в ветках рюкзак. — Так, блять! На чëм мы остановились? Ах да-а! — протянула я, отряхивая своё сокровище, — Не обычный выродок, а эльф из народа Aen Seidhe, партизан и предводитель крупного отряда скоя’таэлей, в период Второй Северной войны — офицер бригады «Врихедд».       По телу забегали искорки и всё окончательно перестало болеть, бонусом видимо затянулась разбитая губа.       — Так, дамы и господа! — я повернулась так, чтобы видеть не только всю компанию, но и эльфа, затем продолжила излагать свои мысли. — Вы должны заключить перемирие, иначе всём придёт каюк, а у некоторых в шапероне накроются планы медным тазом. Так что советую не распалять очередную тавтологию и выяснять у кого хер длиннее, уши острее и яда больше, а прям щас заключить худой, бедный и обморочный, но мир, перемирие, да хоть акт о ненападении и взаимопомощи, но заключите!       Знаю-знаю, идея сумашедшая, действия не менее, но-о, была не была.       — По-моему, кто-то пока падал приложился головой хорошенько, — крякнул Роше, — Ты хотя бы подумай, прежде чем нести такую хуету.       –Захлопни хлеборезку, чудик в шапочке! — гаркнула я, — я больше тебя знаю какой всех нас ждёт пиздец, так что не кукарекай!       — Он помог убить моего короля!       — Да хоть всех, вы друг без друга сдохните! — настаивала я.       — Король или бродяга — разницы нет. Одним dh'oine меньше, — невозмутимо изрёк фрукт на дереве.       На этом моменте мне захотелось взвыть. Ну да, ну да, пошёл я на хер. А что ты думала? Ты им скажешь, они сделают? Щ-щ-щас! Разбежалась вот и наебнулась.       — С каких это пор «белки» пользуются услугами наёмных убийц? Dh’oine на службе у скоя’таэлей… Низко вы опустились, — вмешался Геральт.       — Наёмный убийца… Можно его и так назвать, — не стал уворачиваться эльф, — но он не dh'oine.       — Дело не в расе, — настаивал ведьмак. Ох щас пойдёт жара!       — Но война идёт именно из-за неё! У нас острые уши — у вас округлые. Мы живём долго, но нас немного, вы плодитесь как кролики, да на счастье быстро дохнете, — выплюнули ответочку. — Каждый пытается доказать, что его уши лучше. И ради этого люди и эльфы режут друг друга четыре сотни лет. Из-за формы ушей, — подыточил командир скоя’таэлей, а я едва не расхохоталась.       — Очередной старец с телом юноши пытается спрятать правду за изысканными словами, — парировал белоголовый, а я уже мысленно делала ставки.       — Так, народ, сворачиваемся! — попыталась я хотя бы перетянуть внимание на себя. Ага, щас.       — Правду? — показательное ввыгнули бровку, ой всё прям, обвинения все сняты.       — Дело не в расе, да и не в свободе. Даже месть тут ни при чём. Вы здесь только потому, что так захотел кто-то влиятельный. Тот, кто вас использует. И неважно, корона у него, волшебная палочка или он заправляет богатой гильдией, — развивал свою мысль Геральт, а я скорбно хоронила своё терпение. — Одно знаю точно. Ни ваша свобода, ни ваши уши его не волнуют. — подвёл итог говоривший. — У вас уже была похожая история с Нильфгаардом, и сейчас она повторяется. Или, может быть, я ошибаюсь? — ой дурааак, протянула я мысленно, на деле же схватилась тихонько за голову и села на корточки.       — Ошибаешься. Никто больше не будет использовать скоя’таэлей! — заявил этот гений переговоров.       — Ахахаха! — расхохоталась я чокнутой чайкой, отнимая руки от головы и садясь на попу, ноги в стороны, руки за спину и дубль два, квест — вразуми ебарутого — Ты сейчас очень ошибаешься Йорвет, вас уже использовали, нагнули и совсем скоро попытаются грохнуть, а мы стоим тут лясы точим.       — Что ты имеешь ввиду d'hoine? — спросили важно, не скрывая презрения.       — У вас скрывается убийца королей. Мы пришли за ним, — гнул свою линию ведьмак.       — Геральт, заткнись! — попросила я ещё очень даже вежливо, — Лето вас предаст, вырежет отряд и попытается убить тебя.       По-моему, меня проигнорировали, ибо продолжили болтать с ведьмаком.       — Значит, у нас конфликт интересов, — развёл руками эльф, — убийца королей находится под моей защитой. Я его не выдам, — отрезал он, а я вскочила и подлетела к Роше именно тогда когда тот собирался метнуть в ушастого нож.       — Я тебя от всей души прошу не делать этой глупости!       — А я тебя не слушаю и ты мне не указ! — прошипели в ответ и таки метнули нож в эльфа, под моё громкое «БЛЯТЬ!».       — Трисс, давай! — заорал Белый волк.       Йорвет гаркнул что-то невразумительное бойцам, и по их движениям и действиям это был приказ о нападении. Меригольд сотворила щит с… бабочками? Какого?!       — Бежим!!! Спасайся! Чего стоите как вкопанные?! По-моему, мы в жопе! — между тем я, констатировала очевидные факты. — Переговоры не удались.       — Трисс, ты в порядке? — подлетел Геральт к чародейке.       — В полном, — промолвила рыжая и всё-таки свалилась в обморок.       — Нам труба, — прокомментировала я.       Между тем отошедшие от всего скоя’таэли обнажили оружие ближнего боя и пошли на нас, так прямо радостно побежали.       — Так. Всё, мотыльков больше не будет, — сказал Вернон, подхватывая чародейку, и поплыл вроде в сторону Флотзама, я очень надеюсь, что поплыл он правильно.       — Пора выбираться. Потом разберёмся кто ты, — он указал на меня, — и что за чертовщина происходит вообще.       — Надо было меня слушать! Всё, срать я хотела на вас с высокой ёлки! — скрестив руки на груди вынесла я вердикт после анализа своих эмоций и коктеля чувств.       Тем временем, Геральт обнажил меч, а я вспомнила, что вроде как надо спасти как можно больше жизней, так что отбиваться от «белок» мне, славу богу, не пришлось.       Но увидеть в живую ведьмака, лишающего жизни одного за другим бойцов, мне не хотелось, поэтому я сосредочилась на своём щите и тут БАЦ!       Тот вспыхнул ярко-ярко и золотистой сферой вежливо выставил вон всех «белочек». И сколько бы они не били щит, а внутрь не могли попасть.       Ведьмак больше озаботился состоянием здоровья подружки и заворковал над ней аки курица наседка.       Так, собственно, под маты и удары сабль о щит мы добрались мы до этого Флотзама, там уже и стража подоспела, и Трисс очухалась, в то время как я готова была вырубиться, но чесно докостыляла до пункта назначения, молясь всём богам не свалиться мешком прямо здесь, только вот потом произошло ма-а-аленькое событие.       Все представились страже, я выдала:       — Ваш ночной кошмар или ебанутая девица, — ага, ещё и руки в бока и вот хобана — меня, удивительное дело, пропустили, щит отрубился спать, и тут вопрос Роше.       — Ну и кто ты такая? — мне это сказали с убийственным выражением лица, и сразу почувствовалась хватка Темерского пса.       — Мимокрокодил, — и отрубилась от накатившей усталости, последнее, что я помню, так это то, что меня поймали, и это был Вернон Роше.