Холодная тьма.

      Джек не знал, насколько был длинным путь. Но в итоге, парень даже задремал под вой ветра и дыхание сзади сидящего духа.       Небо было усыпано тысячами звёзд. Луна была полной, почти белоснежной, с тёмными пятнами–кратерами. Казалось, что волосы Фросте сияют в её лучах. Холодок пробегал по лицу, по белоснежной макушке, но тепло чужого тела было чем-то более приятным.       Фрост, пока они были в пути и в одиночестве перемещались по ночному небу верхом на кошмаре, многое старался обдумать. Нужно было наконец решить, как ему быть. Кромешник. Что Джек чувствует к нему? Привязанность? Скорее симпатию, и какое-то нежное тёплое чувство, что каждый раз вспыхивает точно яркий уголёк в потухшем костре. Повелитель Кошмаров казался Фросту чем-то родным, спустя столько ситуаций и моментов. Он больше не чувствовал к Тёмному неприязни и ненависти. Всё это перешло в умиротворение и нежное хрупкое чувство, которое охватывает Джека, когда тот глядит на Кромешника. В какой-то степени Ледяной хотел быть всё время рядом с ним, но что-то препятствовало ему, нечто холодное, но в то же время обжигающее. И тут его снова охватил страх, что не ушло без внимания Бугимена. — Джек, о чём ты подумал? — спросил Кромешник, хотя знал ответ на этот вопрос с самого начала. -… — Джек молчал, он не желал отвечать, ведь это было бесполезно.       Хранители, а что они подумают? Почему я об этом сразу не подумал? Фея, возможно, и поймёт меня, но другие? Кролик просто с ума сойдёт и возненавидит меня, Песочник просто слушать перестанет, как и Северянин. И что же мне останется? Страх овладел Джеком с новой волной. Будет ли смысл… моему существованию? — Джек!.. — Кромешник уже было хотел что-то предпринять, прекратить эту волну страха, но остановился.       Дальше полёт прошёл в тишине. Лишь ветер гудел в ночи, напоминая о том, что они всё ещё в небе.

***

      Под конец поездки, Фрост даже чуть не уснул, истратив немалое количество духовных сил. Когда они наконец прибыли на место, их взору предстали огромные горы. Фрост же, к сведению, снова не мог понять, где они находятся. Возможно это была южная часть Гималаев, или же Урал, парень не мог точно определить, для него все горы были одинаковыми. Дальние вершины имели белые верхушки, а здесь, почти у подножья, было множество деревьев и скал. Взору сразу предстал вход в пещеру. Кромешник остановился и не стал идти дальше, но Фрост догадался, что это и есть ещё одно логово Тёмного. — Джек, что было там, в небе? Что ещё за волна страха? — Бугимен спросил это с ноткой серьёзности, внимательно наблюдая янтарными глазами за Фростом. — Я… — Парень поёжился, будто его отчитывают за страшный проступок, посох он держал в руке, прижав его к груди. — Грх… — Фрост резко повернулся к Тёмному спиной, не желая показывать ему глаза. — Просто… Только сейчас мне стало не по себе… — … — Кромешник внимательно продолжал слушать парня, ожидая его объяснений, скрестив руки за спиной. — Мне стало страшно… Поток мыслей привёл меня в ловушку… Хранители. Что они подумают обо мне, если узнают… Что я… Что… — Джек стиснул зубы, он просто не знал как об этом сказать, тем более Кромешник и так обо всём знает, ведь не зря же чувствует страхи других.       Джек был поражён сам себе. Насколько быстро у него изменилось настроение. Час-два назад, он очень сильно ждал Тёмного, просто думать не мог ни о чём другом, а сейчас, он снова не хочет его видеть. Почему всё так сложно? А бывает ли хоть что-то простое в жизни? А можно ли назвать существование жизнью? Фрост чувствовал себя отстранённым, холодным. Но из-за чего? Что на него так… влияет? — Что ты хочешь услышать? Мне действительно страшно!.. Я… я не понимаю что со мной! Одновременно во мне борются десятки чувств, и каждое хочет взять вверх надо мной. И пока страх побеждает… — Фрост опустился на зелёную траву, казавшуюся в лунном свете малахитовой.       Посох упал рядом. Трава рядом с Ледяным сразу покрылась тонким инеем, а цветок, что стоял рядом, от холода обмяк и завял. — Почему всё становиться только сложнее? Вот я начинаю разбираться в своих чувствах, и вроде всё хорошо, но какое-то из чувств старается занять место повыше и в итоге я уже ничего не понимаю… — Фрост согнул левую ногу и упёрся о колено локтём, подпирая подбородок.       Кромешник всё это время молчал, как каменная статуя, и только сейчас он издал признаки жизни. Тёмный двинулся к Джеку встал рядом с ним. Затем присел на траву и внимательно посмотрел на него. — Джек. Ты не должен волноваться. Так и должно быть. — Непринуждённо ответил Тёмный. — О ч-чём ты вообще? — наконец Фрост повернул голову и встретился взглядом с этими янтарными глазами, такими манящими, и такими холодными. — Не неси чушь… — Чушь здесь как раз-таки несёшь именно ты. — Уголки губ слегка приподнялись. — Вовсе нет. Вот зачем я вообще с тобой сюда прилетел… остался бы на Северном полюсе… — И что бы там делал? — с интересом спросил Кромешник, хотя знал, что Джеку там было очень скучно. — Ну… там много всяких важных дел!       Бугимен лишь кивнул, но всё равно знал, что это не так, поэтому издал смешок. — Ну чего тут смешного. А тебе тут душу изливаю… а ты…       Внезапно Фрост почувствовал тёплые пальцы на своём подбородке, которые не давали спрятать свой взгляд, а заставляли смотреть прямо в глаза. — Я понимаю тебя, Джек. Это страшно, неизвестно, но с чего ты взял, что всё будет именно так, как ты предположил? Возможно всё будет совершенно по-другому. — А с чего ты это взял? Что всё будет по-другому… — Вот ты неугомонный, Ледяной. — Да я ж серьёзно. — Взгляд янтарных глаз с каждой секундой было тяжело сдерживать, поэтому Фрост хотел выбраться из этого неудобного положения. — Говорят, «глаза — зеркало души». В твоих глазах, Фрост, я вижу страх, привязанность, какую-то стену, которой ты огораживаешь свою душу. Зачем ты прячешь её? — Просто кое-кто уже побывал внутри моего тела… И мне это не понравилось… — Я не об этом. — Кромешник вздохнул, затем приблизился ближе к Фросту, почти на расстоянии десятка сантиметров. — Ты прячешь душу. — Не зря же меня называют Ледяным Джеком.       Кромешник лишь беззаботно усмехнулся. А затем повисла тишина. Лишь шуршание травы нарушало эту безмятежность. Они смотрели друг другу в глаза, не решаясь сделать что-то ещё. Внезапно Тёмный встал и с земли и посмотрел на звёздное время. — Тебе бы нужно возвращаться. Скоро рассвет. — Что?.. — Джек не ожидал таких холодных слов в его адрес. — Хранители могут заметить, что тебя нету на месте. — Я не об этом… Неужели… Это всё?.. Ты позвал меня лишь ради того, чтобы немного поболтать? — А ты хочешь большего? — Ну…       Конечно, очень хочу. Хочу быть рядом, чувствовать твоё дыхание, ощущать каждый сантиметр твоего тела… Хотел бы Фрост сказать, но его совесть этого сделать не позволила. Он просто не мог это произнести вслух. Поэтому вместо этих мыслей он сказал так: — Я так долго тебя ждал, и это всё, что ты… Что ты… — Что я? — Кромешник, ведь я… ты очень дорог мне! Не только как знакомый, друг, а некто ещё более близкий…       Бугимен подошёл ближе, приподнял голову Фроста и внимательно вгляделся в глаза. Неужели он хотел убедиться в правдивости слов? Глаза парня блестели в лунном свете. — Ты тоже дорог мне, Джек.       Взгляд Фроста смягчился. Парень внезапно приблизился к Кромешнику и прильнул к его груди. Бугимен же приобнял его, прижимая к себе. Голова Джека оказалась на плече у Кромешника, Ледяной закрыл глаза и так они стояли некоторое время, прижавшись друг к другу.       Но всё-таки, вдруг Хранители об этом узнают? Что тогда из этого выйдет? Чем всё это завершится? Фрост боялся, ему было не по себе, но в тоже время он хотел потеснее прижаться к Кромешнику, чтобы хоть как-то немного забыться.