Идеальный клинок

      Леви не любил большие города. Слишком много шума. Слишком много счастливых людей вокруг. Слишком много всего. Будто воздуха становится меньше, тяжелее дышать и двигаться. Улыбки, смех, рукопожатия, объятия, поцелуи — всё это на него давило. Вовсе не потому, что Леви промышлял мизантропией и подобной чушью, вовсе не потому, что он завидовал, ведь в одночасье лишился двух самых близких людей, и вовсе не потому, что ненавидел само определение счастья.       Просто душит ответственность за эти самые счастливые улыбки.       Многие рядовые уже окрестили Леви «сильнейшим». Смотрели на него с восхищением и надеждой. Слово он волшебник или прекрасный принц из сказки. Вот же идиоты.       Шёл дождь — не сильный, чтобы бежать сломя голову, но и не морось, которая едва ли намочит тонкую рубашку. Ноябрьский ветер обдувал голое лицо, отчего Леви щурился, чтобы ледяные капли не попали ему в глаза. Митрийские женщины гуляли под зонтиками, а их спутники галантно придерживали их за плечи, чтобы укрыть от ветра. Обречённо шагающий разведчик на их фоне сильно выделялся, отчего столичные барышни оборачивались и противно хихикали.       Леви знал, что это из-за его нелепого вида, вовсе не из-за его привлекательной внешности, какой он никогда не обладал. Правда, в Подземном городе, видимо, из-за низких стандартов, девушки часто ходили за ним хвостом. Благоговели перед самим Подземным монстром.       Мимо проносились роскошные особняки, объятые густым туманом. Леви, привыкшему к дрянной жизни в Подземном городе, было неуютно среди всей этой претенциозности. Странно, но никакого отвращения он не чувствовал, лишь дискомфорт. Будто он здесь лишняя частица, заброшенная по ошибке.       Леви шумно топал по мокрым камням дороги. Вокруг разбрызгивались капли. Прямо под ним кипит жизнь в Подземном городе, в котором он не был уже более двух лет. И скорее всего, так и не вернётся туда. Домом он не хотел его звать. Его там никто не ждал. Ни мама, ни Кенни, ни Фарлан, ни Изабель — никто. Значит, какой из Подземного города дом?       Его дом отныне Разведкорпус, потому что там его ждут, потому что надеются на его возвращение, потому что там его не считают монстром. Наверное, таким дом быть и должен.       Добравшись до нужного ему особняка, который выделялся на фоне других своими пошлым декором и исполинским размером, Леви наткнулся на двух охранников. Выглядели они очень уставшими и вместе с тем раздражёнными. Вероятно, охранять резные ворота под дождём — неблагодарное занятия, однако посочувствовать этим двум амбалам Леви никак не мог. Когда совсем мальчишки рвутся в бой через сводящий зубы холод и липкую грязь, эти двое лишь целыми днями стоят и зевают. Вероятно, и платят им больше, это всё же столица, а не жалкое подразделение их жалкой армии.       Леви остановился напротив одного из охранников и задрал голову. Разница в росте давала о себе знать.       — Могу я поговорить с господином Харманом? — без лишних эмоций спросил Леви. Он терпеть не мог все эти формальности, однако таковы здешние порядки, и ничего с этим не поделаешь.       Охранник оглядел нежданного гостя с ног до головы и хмыкнул:       — Распоряжений относительно военных визитов не было. Гуляй, малявка.       Леви сжал зубы. Вообще, у него была отличная выдержка и отменное чувство самоконтроля, поэтому в излишних усилиях он не нуждался. Но это всё равно не умаляет его желания сломать этому увальню пару рёбер. Леви лишь раз моргнул и вернул прежнее выражение лица. Противный дождь всё также стекал по его лицу.       — Я не от главнокомандующего. У меня к господину личное дело.       Отчасти это правда. Вероятно, Эрвин не был против бесполезных попыток Леви, можно даже предположить, что он его мысленно благословил. Но у Леви всё же были и свои мотивы посетить этого наглого богача.       — Почему тогда в военной форме припёрся?       Хороший вопрос. Потому что подходящей гражданской одежды у него и не было, а из наиболее парадного (чтобы не сильно выделяться из толпы) у него только выходной мундир. Исход был очевиден. И вообще, почему охранники разговаривают так неуважительно? Вроде как в столице принято выказывать своё притворное радушие чуть ли не каждой псине. Надо будет пожаловаться в столичной центр занятости.       — Захотелось. Я должен разрешение у вас просить?       Охранник усмехнулся:       — Должны были сидеть в своей разведке и титанов кормить, а не по господам шастать.       Нить самоконтроля сильно натянулась, грозясь порваться. У всех людей есть свои границы. Леви думал, что нить оборвалась уже тогда, два года назад, когда он обезумел и порубил того титана на куски. Видимо, Богини сплели новую. Он сжал руки в кулаки и попытался успокоить дыхание. Два года подряд он видел смерть на поле боя — это не бандиты, не поделившие тарелку супа, не случайные зеваки, попавшие под горячую руку, не проститутки, умершие от голода из-за отсутствия былой красоты. Это всего лишь юнцы, самовольно идущие на смерть ради призрачного шанса победить.       Иногда в Леви боролись две личности. Разбойника и солдата. Он никогда не считал себя благородным человеком, привык думать лишь о себе, выживать любой ценой, даже если это стоило чьей-то жизни, воровал и убивал. Словом, был тем, кого все в штабе презирали. Вряд ли большинство рядовых знают об его прошлом, но это ему и не нужно. Лишь бы Ханджи не считала его монстром.       — Какое вы право имеете хамить нашим гостям? — раздался звонкий женский голос с крикливыми нотками. Леви постарался посмотреть за плечо охранника, однако не смог дотянуться.       Лица обоих охранников побледнели, что было заметно даже сквозь непрекращающийся дождь. Дверь калитки, расположенной слева от Леви, отворилась, и с территории изящного поместья вышла не менее изящная женщина в бордовом платье и чёрной меховой накидке. Руки в кружевных перчатках придерживали зонтик. Женщина была красива, однако излишне вызывающе одета, чтобы привлечь хоть толику внимания Леви. Это госпожа Харман, он её помнил. Когда они втроём наведывались сюда летом, Карлин не произнесла практически ни слова за столом, лишь изредка поддакивая мужу. Женщин, раболепствующих перед мужчинами, Леви не любил.       Госпожа Харман подошла к Леви и приветливо улыбнулась, потом резко повернулась к напуганным охранникам с уже другим выражением лица, грозным и гордым.       — Ушли с глаз моих! Я поставлю на ваше место более компетентных людей.       Их головы поникли, а глаза излучали горящую ярость. Что ж, это было заслуженное увольнение. Нечего паре ублюдков жить на господском хлебе. Стоило им скрыться, как женщина щёлкнула пальцами и из калитки вышли двое мужчин в такой же униформе.       — Будете стоять на посту. Всё поняли?       Новоиспечённые охранники кивнули и встали на свои места. Госпожа Харман наконец повернулась к Леви и протянула ему руку. Она хочет, чтобы он её поцеловал? Ещё чего. Он лишь лениво её пожал. Его рука была чуть больше женской, однако много сильнее, что Карлин сразу же приметила и отняла.       — У вас всё такая же сильная хватка, старший лейтенант, — сказала госпожа Харман, легонько тряся ладонь. Леви умел контролировать свою силу, поэтому этот жест был очевидно наигранным. Видимо, аристократам нравится всё драматизировать. — К слову, поздравляю вас с новым званием.       — Спасибо.       — Извините за этот неприятный инцидент. Ни один человек не заслуживают подобного отношения. Особенно достопочтенный офицер.       Последнее предложение прекрасно доказало, что некоторые всё же заслуживают «подобного отношения». Леви ненавидел в своей жизни три вещи: ложь, лицемерие и тщеславие. Одно всегда вытекает из другого. Лицемерие — тоже своего рода ложь, а тщеславие — тоже своего рода лицемерие. То есть всё худшее в этом мире рождается из лжи. Поэтому Леви раз и навсегда пообещал себе говорить только правду, как бы противна на вкус она не была. Стоило лишь раз солгать, как вселенная наказала его за это, причём самым жестоким образом. С тех пор он не лгал. Пытался не лгать. Но иногда просто не получалось.       Леви всегда ждал своего наказания, готов был принять его со смирением и покорностью.       — Переживу, — без эмоций проговорил Леви, в принципе, не придав этой ситуации особого значения. Побесился и хватит. Его больше утомили эти трое, включая саму госпожу, ведь он банально терял драгоценное время. — Могу я поговорить с господином Харманом?       — К сожалению, моего мужа сейчас нет в городе. Могу я вам чем-нибудь помочь?       Госпожа вздёрнула голову и ещё шире улыбнулась. Как же Леви не нравилась вся эта фальшивая обстановка, тошнило и хотелось напиться, всё равно чего, — воды или вина. Косметика на её лице слегка размазалась из-за влажности, что делало её больше похожей на клоуна нежели на богатую столичную барышню. Жалкое зрелище, однако довольно забавное.       Вообще, можно было аккуратно спросить её о том парне в чёрном. Только как это сделать, предстояло хорошенько обдумать. Леви не знал, умна эта женщина или же нет, поэтому проблемы только прибавились. Почему-то ему казалось, что жена прославленного господина Хармана вовсе не так проста, как можно подумать. Вероятно, ему представилась возможность разгадать парочку её тайн.       — Не думаю. Могу ли я обсохнуть и подождать окончания дождя?       Карлин прикрыла ладонью рот, вроде как искренне ужаснувшись.       — О Богини, я заставила вас мокнуть под дождём! Как же так, лейтенант? Мне нет прощения!       Леви отвернулся, чтобы не видеть эту клоунаду на её лице. К сожалению, закрыть уши он не мог, чтобы ещё и не слышать подобную ересь. Всё же искренности в аристократах давно не осталось, поэтому Леви всё больше убеждался, что тот «чёрный принц» не из знати. Но многие моменты всё никак не сходились. Почему он был так дорого одет и почему перед ним раболепствовал сам Харман?       Так много вопросов, на которые Леви не хотел искать ответы. Но ему необходимо это сделать, чтобы исполнить то проклятое обещание.       — Переживу, — на самом деле, это его универсальный ответ на любые возгласы знати или прочей людской грязи.       — Проходите, я вас провожу в зал, где вы сможете обогреться и высушить одежду.       — Раздеваться я не буду, обсохну так.       Наверняка они бы дали ему какой-нибудь дорогой костюм, а потом не потребовали бы его назад. Эти «обсыхания» у богачей он знал прекрасно. То есть он самовольно лишил себя возможности приобрести выходную одежду из столицы, но гордость была превыше всего. Хотя вряд ли это можно назвать гордостью, скорее, мужской скромностью солдата, который не хочет вступать в один ряд с кисейными барышнями, какие ревут из-за пары капель на одежде. Конечно, в чистоплотности Леви им не уступал, однако дождь иногда маскировал неприятный запах пота, поэтому мокрый солдат — это в первую очередь хорошо пахнущий солдат. Как бы бредово это не звучало.       — Как пожелаете, старший лейтенант. Я вас провожу.       Госпожа Харман развернулась и, подтянув зонтик, одной головой позвала Леви за собой. Тот кивнул и двинулся следом.       — Разве вы не собирались куда-то отправиться?       — Собиралась, однако это может пару минут подождать. Не волнуйтесь, лейтенант, без компании вас не оставлю. За вами присмотрит Фило.       — Фило...       Где он мог слышать это имя?       Карлин вздёрнула свой острый нос и по-женски хихикнула:       — Мой несносный деверь. Тот ещё бесстыдник, но беседовать с ним бывает даже полезно.       Проходя сквозь широкую арку входной двери, Леви огляделся. Он уже бывал здесь в сопровождении Эрвина и Ханджи, даже обедал в компании наглых богачей, но ни о каком девере даже и не слышал. В семейном регистре старший Харман указан единственным наследником, поэтому вся эта ситуация казалась ему ещё более мутной. Перед ним предстали всё те же вычурные колонны, роскошные ковры, сотканные из мириады шёлковых нитей, картины именитых художников в резных рамах, толпы слуг в белоснежных одеяниях. Слишком много всего.       Леви происходил из низших слоёв общества, был на ступень ниже обыкновенных жителей поверхности. Чего уж говорить, у него не было даже фамилии. Принадлежность к роду и унаследованная от отца фамилия были у отпетых бандитов, целиком и полностью состоящих из грязи в прямом смысле. А у Леви и этого не было, лишь имя. Жаль, что он всё же не успел узнать у матери, почему она назвала его Леви и почему у него нет фамилии.       — Мам, а почему у всех имена состоят из двух слов, а у меня только Леви?       — Потому что мы не как все, Леви.       Впрочем, Леви не то чтобы нуждался в семье или клане. Пусть ему и не светят семейный регистр и родовая могила, но в чём-то отсутствие семьи было плюсом. Каждый раз, отправляясь на встречу с титанами, он повторял про себя, что по нему некому плакать, и если умрёт, он никого не бросит. По этой же причине семьи не было у Эрвина и Ханджи, они полностью посвятили себя служению человечеству, лишившись мирских радостей. Что ж, это ведь тоже своеобразный подвиг.       — Не знал, что у господина есть брат. Старший или младший?       — Младший. На четыре года. Братья они лишь номинально, не по крови.       Является ли эта информация ценной, сказать было трудно. Леви всё же не уверен, дурочка ли эта женщина или лишь притворяется таковой. Люди, которые другим кажутся дураками, нередко оказываются самыми коварными и опасными. Леви прознал это на собственном примере. По крайней мере, он выяснил, кем может быть тот «чёрный принц».       Шли они минут десять через десятки коридоров и различных дверных проёмов. Леви, конечно, не устал физически, но эта претенциозная атмосфера была ему чужда, так что его постоянным спутником было чувство дискомфорта. Зачем это всё? Чтобы что? Гулять? Разминать ноги? Земли и так мало, а они ещё тут метровые комнаты сомнительного назначения выстраивают. Штаб Разведкорпуса, в котором проживает около тысячи солдат, и то меньше этого дворца.       Госпожа Харман наконец остановилась и самолично (удивительно, что без помощи слуг) открыла двойную дверь, ведущую в просторную комнату с камином. Напротив него стоял длинный диван, а по бокам несколько кресел, на одном из которых вылизывался чёрный кот, а на втором сидел высокий темноволосый мужчина и листал книгу. Было довольно темно, поэтому Леви не совсем понял, зачем он портит глаза, а не зажжёт ещё парочку свечей. От камина веяло приятным теплом, и хоть Леви вовсе не замёрз, у него возникло желание расслабиться на диване и хорошенько поспать.       — Фило, поприветствуй нашего гостя. Надеюсь, ты окажешь ему тёплый приём, пока в доме нет хозяев.       Темноволосый мужчина промолчал. Даже бровью не повёл. Вот невоспитанный ублюдок. Впрочем, Леви бы на его месте тоже не ответил, ведь произнесённое вроде как невзначай слово «хозяев» отдавало некоторым унижением. Хотя ему могло просто показаться. Признаться, Леви нередко был предвзят.       Карлин томно вздохнула и поправила выбившуюся прядь из тугой причёски.       — Прошу прощения, лейтенант. Он часто бывает невыносим. Но, я думаю, вы сможете найти общий язык.       После этих слов женщина удалилась в сопровождении двух служанок, держащих наготове какие-то заколки и новый кружевной зонт. Долбанные богачи.       Леви без всякого смущения, ему не свойственного, сел в кресло прямо напротив читающего в темноте мужчины и сопящего кота. Разглядеть лицо в подробностях не удавалось, но сразу было понятно, что это тот, кто ему нужен.       — Господин...       Леви не привык обращаться к кому-либо формально, однако он не знал, что ждать от этого чудика. Тем более он знал только его имя, а обращаться так фамильярно к незнакомому человеку слишком даже для некогда бандита.       — Можете звать меня как хотите. Имя ведь знаете.       Неожиданно. Всё же Леви не ошибся. Пусть он не отличался высоким интеллектом или подвешенным языком, но умудрялся «чувствовать» людей и искать к ним какие-никакие подходы. Откуда у него этот навык, он сам не знал.       — Фило, — произнёс, будто попробовал на вкус. После последовала пауза. Не то чтобы неловкая, просто непривычная. — Вы не Харман?       Мужчина так и не отвёл глаза от книги, в очередной раз перевернув страницу.       — Богини упасите носить его гнусную фамилию.       Леви откинулся на спинку кресла, расстегнув военный мундир. У них есть достаточно высокий шанс поладить. Мужчина одет был модно и дорого, сидел изящно, с прямой спиной и гордым взглядом. Даже если его здесь не считали хозяином, воспитан он был, вероятно, по всем канонам аристократии. Странно однако. Лишь длинные чёрные волосы с неаккуратной белой прядкой выдавали в нём более приземлённого человека, ведь никого из богачей он не видел с небрежно распущенными волосами, не собранными в тугую безвкусную причёску. Если Фило младше господина Хармана всего на четыре года, то ему должно быть уже больше тридцати пяти. Выглядел он лет на двадцать, не больше. Хотя и Леви редко давали его настоящий возраст.       — И какая у вас?       — А вы за словом в карман не лезете, да? Люблю таких. Признаться, терпеть не могу эти скучные дворянские правила.       — На вопрос ответьте.       — Хорошо получается, продолжайте, лейтенант.       Нет, всё-таки шансы поладить малы. При всех своих талантах навыком дипломатии Леви не обладал, поэтому придётся изворачиваться как получится.       — Позорная или вовсе нет?       — Что ж... Не у всех есть благородная фамилия, да, лейтенант? — он наконец захлопнул книгу и поднял тёмные глаза. Лицо озарила странная ухмылка. Детали лица рассмотреть всё ещё было трудно, однако Леви смог заметить в слабом пламени свечи пару фиолетовых пятен. Это что, синяки?       На секунду Леви отвлёкся, но спустя несколько мгновений задумался над произнесёнными Фило словами. Это был намёк или Леви просто показалось? Впрочем, этого человека он знать не знал, да и вряд ли он выходил за пределы столицы, так что о прошлом Леви вряд ли слышал. Скорее всего, просто совпадение.       — Кто присуждает благородство фамилиям? — спросил Леви, предпочитая не заострять внимание на брошенной фразе. Слишком он стал вдумчивым, раздражает.       — Всякий безродный сброд по типу моего братца и его светских дружков.       Как и оказалось, отношения у них так себе. План обещал сгинуть на корню, но Леви не собирался сдаваться просто так.       — Почему госпожа назвала вас своим деверем?       Фило внезапно схватил спящего кота и прижал к себе. Комок шерсти был явно недоволен прерванным сном, однако мужчину это вовсе не волновало и он продолжал чесать гладкую чёрную шерсть. Из-за пасмурной погоды снаружи было темно, поэтому чёрный кот вкупе с чёрной копной волос Фило сливались с чернотой огромной залы.       — Потому что я брат её мужа. Логично, не правда ли?       Он начинает действовать на нервы.       — Но вы не Харман.       — Не Харман.       — Значит, вы без фамилии?       — Отчего же? У меня есть фамилия.       — Какая?       — Не Харман.       Какой-то идиотизм. Хотя не удивительно, что он так сдружился с Рисой. Черта действовать Леви на нервы у них точно общая.       Леви не собирался вспыхивать или срываться. Очевидно, это обыкновенная проверка. Странный человек проверяет его на стрессоустойчивость, мозговитость и вероятно, вшивость. Что ж, чего не сделаешь ради Разведкопуса и девчонки лучшего друга. Распахнув мундир, Леви вытащил из ножен Рондель, что привлекло внимание Фило. Угрожать он ему не собирался, однако дать понять, что ответ ему необходим, — вполне.       — Кроме Харман, существуют другие фамилии.       — Без сомнения.       — Одна из них ваша.       — Совершенно верно.       — Какая же из них?       — Какая-нибудь точно моя.       — Лишь одна?       — Лишь одна.       — Можно мне воды?       Фило подозрительно хитро улыбнулся и уверенно кивнул. С помощью колокольчика подозвал служанку. Прежде чем она подошла, Леви успел спрятать Рондель обратно. Пугать девушку не стоит.       — Слушаю, молодой господин.       Он указал ей на не сводящего с него глаз Леви.       — Принесите лейтенанту стакан воды, пожалуйста.       — Конечно, сию минуту.       Когда служанка пошла в сторону двери и прошла мимо Леви, тот резко, но не сильно схватил её за локоть. Служанка вздрогнула. Леви посмотрел на неё твёрдым взглядом, чтобы она точно поняла, что сейчас он серьёзен.       — Как зовут молодого господина?       Служанка похлопала ресницами и нервно поводила глазами из стороны в сторону, явно не понимая, что от неё вообще хотят. Её взгляд метался с гостя на молодого господина. Второй же смотрел на неё также внимательно, но не грозно. Вероятно, он тоже ждал ответа.       — Эм... Фи.. Фило Фишер...       Отлично.       — Спасибо, не нужно воды.       Непонимающая ничего служанка нервно откланялась и быстрым шагом вышла за пределы зала. Фило не выглядел раздосадованным, ведь его идиотская игра с треском провалилась — наоборот, он просиял. Подняв ладони к лицу, он засмеялся и похлопал. Причём не как взрослый мужчина, а как маленькая девочка, увидевшая смешную сценку в кукольном театре. Странное поведение для мужчины, которому без малого сорок.       — Фишер, значит... Не слышал.       — Увы, схоронили её нелюди вместе с моей матушкой. Уж двадцать восемь лет под землёй гниёт, — произнёс Фило, всё ещё держа кота на коленях. Тот уже смирился со своей участью и мирно сопел. — А вам сколько лет, если не секрет, лейтенант?       — Через месяц двадцать восемь.       — Забавное совпадение, не находите?       — Не нахожу. Обычное совпадение, — ответил изрядно устав. На удивление, Фишер его не раздражал. Скорее, Леви просто не привык так много разговаривать. Да и эта идиотская выходка изрядно истратила его «социальные ресурсы». — К чему был этот дерьмо-спектакль?       — Это смешно. Не представляете, как в этом гигантском сарае скучно. Поговорить не с кем, кроме Бонума, — произнёс Фило радостным голосом. Бонум, вероятно, имя кота. Причём радость в голосе была искренней, он ничего не выдавливал из себя, не притворялся. Даже в темноте, лишь освещённые слабым пламенем свечи и огнём из камина, его глаза искрились. Типичная подростковая радость от удачного розыгрыша. Только перед ним сидел вовсе не подросток, а мужчина, который был старше него на почти десяток лет. Странный человек, но никакого раздражения по отношению к нему Леви не чувствовал. Обычно подобные личности, любящие подурачиться, вызывали в нём пусть и не гнев, но желание с ними больше не связываться.       Всё же Леви дважды ошибся. У них высокие шансы поладить.       — Я не лучший собеседник, — вздохнул Леви.       — Это я понял. Но я тоже далеко не идеал, старший лейтенант. Хотя знаете... Есть у меня один талант. Рассказать вам?       — Рассказывайте, — не то чтобы Леви интересно, но ему нужно с ним поладить, чёрт возьми. Этот чудик — ключ к обеим его «миссиям».       — Вы неразговорчивы, но предпочитаете диалог пустым угрозам. Не любите играть в игры, но готовы «играть по правилам» ради поставленной перед вами задачи. Вы старательны, но всегда ищете короткий путь. Вы терпеливы и собраны, но быстро устаёте от пустых разговоров. Вы не глупы, но предпочитаете обходные пути, чтобы решить задачу быстро и без лишних усилий. Вы внимательный и чуткий, но слегка апатичный. Вы мне нравитесь, хоть я и терпеть не могу безыдейных и ведомых солдат.       Леви посмотрел в потолок, будто на нём было написано, что ему делать и думать дальше. Фило Фишер сказал всё верно, что было довольно увлекательно.       — На это всё вам указала идиотская игра в угадайку?       — В том числе.       — Я не безыдейный.       Фило хмыкнул:       — И почему тогда вы оказались в Разведкорпусе?       Леви хотел что-то ответить. Что-нибудь без всяких приукрашиваний и преувеличений — эти вещи он не любил. Только какой ответ от него ждал этот странный человек? Какой ответ ждал от него Эрвин? Какой ответ от него ждало человечество? Какой ответ он ждал от самого себя?       Фило не стал дожидаться ответа, который вряд ли бы прозвучал. Что-то начиркал на клочке бумаги и протянул Леви.       — Адрес таверны одной. Сходите, развейтесь. Хорошая выпивка и очаровательные женщины вам точно не помешают. Я слышал, что от частого воздержания у мужчин уменьшается размер члена. Обидно, не находите?       Что он несёт?       После удалился держа на руках своего питомца. Вроде его зовут Бонум. Странное имя для кота. В принципе, Фило Фишер сам по себе очень странный. Какая ещё таверна? Разве с помощью своего «таланта» он не догадался, что вещи вроде выпивки и женщин его не интересуют? Собираясь уже смять клочок бумаги и засунуть в карман (всё же мусорить ему не позволяет привычка), какая-то неведомая сила заставила его развернуть и прочитать написанное.       На удивление, в записке был далеко не только адрес таверны. Выведенные изящным почерком слова гласили:       «Если хотите поговорить по душам без дрянных ушей, то приходите сегодня ночью в таверну. Буду вас там с нетерпением ждать. Я знаю, что вы спросите и попросите, старший лейтенант Леви. Я далеко не ваш друг, но во враги не записываюсь, так что Ронделем не светите. Недоброй вам ночи.       P.S. Терпеть не могу писать письма, так что лучше сожгите от греха подальше этот ужас».