Amantes sunt amentes

Во дворце сегодня особенно суетливо. Вся прислуга готовится к большому пиру–их император отправляется на войну. В зале расставлены большие столы, на которых сверкают серебряные блюда с самыми различными явствами, по несколько кувшинов с вином стоит на каждом столе. Музыканты готовятся к долгой игре, а наложники–к танцам. Каждый наряжается, надеясь, что правитель обратит внимание, хоть это почти невозможно. Император смотрит только на супруга. В нужное время, когда в главном зале собрались все гости, начинает играть музыка. Омеги-танцоры плавно двигаются под музыку, а остальные сидят на своих местах, пока не получат приказа или задания. Главный слуга подаёт знак, и все затихают, быстро поднимаясь с мест. Правитель во дворце. Через минуту абсолютно все синхронно кланяются, даже не думая поднять головы, пока император не пройдет к своему месту. Ким Намджун–правитель Саира вот уже десять лет. Став самым юным королем, он встретил немало врагов, желающих забрать эти территории и богатства себе. Но, к сожалению для них, Намджун не был глупцом, поэтому за все время его правления, Саир стал могущественной империей, а он–императором. Правитель проходит на свое место, и снова играет музыка, танцуют омеги. Намджун оглядывает стройные тела скучающим взглядом. Он глядит на людей вокруг и, не найдя нужного человека, подзывает главного слугу. Бета, опешив, быстро подбегает к императору и кланяется. —Где Сокджин?—спрашивает Намджун и протягивает пустой бокал кому-то из прислуги. —Я не знаю, господин,—взглотнув, тараторит бета,—Он был в своих покоях, видеть никого не желал. —Отправь за ним,—отпив вина, произносит Намджун. Бета кланяется и отходит, подзывая к себе кого-то. Но тут двери в зал открываются и заходит он. Сокджин одет в самые дорогие шелка, расшитые золотом; на пальцах сверкают кольца, в ушах длинные серьги, а в волосах чудесная заколка, что идеально подходит к образу. Его осанка, будто годами тренированная, он грациозен и невероятно красив. Намджун слегка улыбается и спокойно ждёт, пока подойдёт супруг. Сокджин жестом позволяет слугам выпрямиться и продолжить веселье и улыбается. Люди вокруг перешептываются, обсуждая Джина и его красоту. В зале нет ни одного человека, который бы не восхищался им. Намджун, смотря на супруга сейчас, понимает, что не ошибся в выборе. Сокджин сразу показывает себя, как омегу императора и никогда не посмеет опозорить его. Он подходит к правителю и кланяется. —Прошу простить за задержку, мой господин. Надеюсь, вы не рассержены на меня,—произносит омега и только потом поднимает голову. Намджун жестом предлагает ему присесть, на что Джин отвечает улыбкой. Он приподнимает полы одеяния и садится на подушку рядом с императором. Намджун берет его ладонь в свою и нежно целует пальчики. Джин смотрит куда-то вниз и вновь слегка улыбается, а затем устремляет взгляд на танцующих омег, которые пытаются получить внимание. —Луноликий мой,—зовет Намджун и притягивает супруга к себе. Тот, насколько ему дозволено при других, кладет голову на плечо правителя,—Ты бледноват. —Мне немного нездоровится, мой господин. Я из-за этого припозднился,—мягко произносит омега и ненадолго прикрывает глаза, наслаждаясь ароматом любимого, который буквально обволакивает его. —Ты звал лекаря?—немного встревоженно спрашивает Намджун. —Нет причин для беспокойства. Мой организм чувствует, что вы будете далеки от меня. И неизвестно, как долго. —Ты же помнишь, о чем мы говорили вчера?—уточняет Намджун и мимолётно целует супруга в висок. —Я выберу, как и всегда. Но вы же знаете, что ни один омега не заменит вас. Нам кивает и поглаживает любимого по волосам, пропуская темные пряди сквозь пальцы. Его всегда это успокаивает, поэтому Сокджин никогда не задумывался о том, чтобы срезать их. Пиршество длится ещё долго. Сокджин слишком устал с этой подготовкой, поэтому едва сдерживается, чтобы не уйти. Ему уже хочется тишины и покоя, желательно в объятиях Намджуна. Сокджин отпрашивается у супруга, чтобы подготовиться к их ночи, и правитель отпускает. Джина сопровождают двое личных слуг. В покоях один бегает за эфирными маслами, а другой показывает наряды. Сокджин скептично оглядывает каждый. Ни один не выглядит идеально, а для императора все должно быть в лучшем виде. Сокджин останавливает выбор на темной шелковой длинной рубахе и свободных штанах того же оттенка. Джин не позволяет слугам прикасаться к своим волосам, поэтому сам убирает заколку и полностью распускает локоны. На некоторые участки тела наносят эфирные масла, но немного, чтобы не перебить аромат омеги. Все украшения снимают, но подбирают другие серьги, которые чуть поменьше размером, но все равно идеально дополняют образ омеги. Сокджин выходит из своих покоев и проходит через гарем, где идёт вечерняя уборка и подготовка ко сну. Омеги вмиг останавливают все дела и чуть склоняют головы. Но, как только супруг императора проходит мимо, каждый сразу старается поднять взгляд, чтобы полюбоваться его необъяснимой красотой. Джин родился в небольшом селении, где все друг друга знали. В его день ярко светило солнце, но омега мучал папу и родился только ночью, когда на небе появилась полная луна. Оттого его и кличут луноликим. Родители любовались долгожданным сыном. Сокджин уже в младенчестве обладал невероятной красой. На праздник в честь его рождения сошлись все поселенцы, и каждый удивлялся внешности маленького омеги. О нем начали слагать легенды, когда он ещё читать не умел. Всё пророчили, что малыша ждёт успех, а сам Джин разобьёт миллионы сердец. И в правду, только омеге исполнилось четырнадцать, как предентентами заполнился весь двор. Отец едва успевал вежливо отказывать одному, как приходил другой. Намджуну ещё с юношества рассказывали сказания о луноликом мальчике. И он поклялся, что найдёт этого омегу и сделает своим, но нянечки лишь посмеялись. Император планировал подчинить весь юг себе. Началом было селение, где, как потом выяснилось, жил тот самый омежка. Поселенцы никому не подчинялись и сразу сдались, моля не убивать их детей. Намджун ходил к каждому дому, выбирая омег в гарем, что являлось высшей честью для семьи. Ким бродил долго, и вот дошел к последнему дому. Хозяева сразу выбежали и откланялись. Намджун осматривал дом и прелестный сад, пока пожилая пара выражала благодарность за сниходительность. Узнав, что император желает от них, хозяева заволновались. Омега стал звать сына, который почему-то не откликался. —Не гневайтесь, правитель. Наш сын трудолюбив и за работой совершенно ничего не замечает. Пройдите пока, а я его позову,—тараторит пожилой альфа, но замолкает, видя недалеко макушку сына,—Сокджин-а! —Я закончил, отец, дозволите ль пойти...—Сокджин резко замолкает, увидев встревоженные взгляды родителей. Он смотрит на красивого альфу в окружении охраны и падает на колени, склоняет голову. Император просит подняться и с интересом осматривает омегу. —Сколько тебе лет?—спрашивает Намджун, уже зная, что завтра этот омега будет в его дворце. —Семнадцать, господин. С того момента прошло почти три года. Сейчас Сокджин является законным супругом правителя, первым и многоуважаемым омегой в Саире. Он часто посещает родное селение, каждый раз запрещая себе кланяться. Намджун влюбился в нужного человека. Сокджин входит в покои Намджуна. На нем простая ночная рубаха и штаны. Он кажется расслабленным и спокойным, но только Джин знает, что его альфа переживает о завтрашнем дне. Он тихо подходит и обнимает мужа со спины. Любимый момент. Намджун бережно поглаживает его ладонь и, повернувшись, затягивает в поцелуй. Их последняя ночь, а дальше только неизвестность.