Что, если...

      Появление мистера Лэнга и его фургончика произвело фурор. На всех четверых - Стив заглянул на огонек. И, пока Пит пытался уложить Морган на обеденный сон - заведомо провальная идея, но он продолжал пытаться, было решено трубить общий сбор.       Леди-киборг, немного психованная, но по-своему обаятельная, и Ракета, немного мохнатый и тоже не образец психического здоровья (есть какие-нибудь критерии оценки для антропоморфных енотов?) хлопнули его по плечам (енот не дотянулся, но это детали). По-хорошему, космолет стоило оставить на орбите. Не то, чтобы Питер решился им об этом сказать. Но газон было жаль.       Тор по пути на базу пил пиво. И виски. И текилу. И водку. Бог был крепок, Халк - тоже, а вот пикап - не очень. Горка деталей, до жирной божественной задницы бывшая машиной, на фоне космолета смотрелась весьма скромно. Но газон все равно было жаль.       Питер подумал, что некоторые проблемы могли возникнуть из-за последнего члена команды. Могли – и возникли.       Пит как никто другой знал, с родственными душами бывает непросто. Но он не мог, никак не мог понять, как Клинт посмел отвергнуть свое отражение, отвергнуть дважды: сперва ради простой семейной жизни и возможности иметь детей, затем - из чувства мести. Их с Наташей связь сбоила, как провод с заломом, она то чувствовала Бартона, то - нет, иногда она даже не могла сказать, где он находится, лишь то, что он жив. У Питера же в этом плане все было как по книжке. Он чувствовал, где находился мистер Старк, каждую секунду знал - рад тот или злится, спит или работает в мастерской. Даже когда мистер Старк сделал выбор и признал Потс как свою родственную душу, как дополнение, Пит не перестал ощущать. Это было так же естественно, как видеть, или слышать, или обонять. Связь дополнений проявлялась совсем иначе. Дядя Бен просто всегда понимал, что именно нужно сейчас тете Мэй. Он сам был тем, что нужно.       В дремучем средневековье отражения вообще считались ошибкой природы. Их всех сожгли бы, Питера и Тони, Стива и Баки, Клинта и Наташу. Но сейчас у этих двоих был шанс на полноценную связь и долголетие. И они просто позволяли своим жизням течь сквозь пальцы.       Пит не хотел подслушивать. Правда, не хотел. Контроль слуха все еще плохо ему поддавался, и стоило разнервничаться… Казалось, все вокруг кричат ему прямо в уши.       - Я не многого прошу. Мне нужно лишь знать, что ты жив. И мы могли бы прожить больше времени. Еще пару десятков лет не дашь якудза поднять головы.       - С чего ты взяла, что я хочу задержаться в этом мире еще на пару десятков лет?       - Ты мог бы приносить пользу. Мы могли бы.       - Даже если так. Моя голова - не то место, куда тебе стоит соваться, Нат. Я никогда не мог любить тебя правильно, но ты, все же, моя родственная душа. Дай мне в последний раз позаботиться о тебе. Защитить - от того, кем я стал.       Питер знал, что Нат плакала. Ее глаза никогда не краснели – то ли супергеройский, то ли шпионский, то ли женский трюк. Но она пахла горем и солью. Нетрудно догадаться, почему.       Главное, что сейчас, стоя на панели под излучателями, она улыбалась.       - Мы на минутку - да Нат прямо-таки сияла.       - Береги ее - сказал Питер Клинту. Тот кивнул.       Щелканье кнопок. Пит сделал их очень тугими, но доктор Халк едва ли это заметил. Три, две, одна…