***
Час спустя, Энди сжимает в руках гладкую кремовую коробку из-под обуви и ждет возле выставочного зала, как и положено хорошему помощнику. Конечно, она могла проскользнуть в любой момент, чтобы занять свое место где-нибудь позади Миранды, но это только неформальный просмотр; Миранда здесь для того, чтобы вселить страх перед Богом в дизайнера, приближающегося к первому крайнему сроку работы на подиуме, а не для того, чтобы выносить суждения и делать обильные записи. Энди использует время простоя, чтобы быстро отвечать на дюжину электронных писем и обновлять свой список дел на оставшуюся часть недели. Каким-то образом это кажется наградой, и она улыбается при мысли о том, что Миранда не вызывает ее, просто чтобы поблагодарить за то, что одолжила ей туфли. Она фыркает самой идее. Миранда может иногда проскользнуть и сказать эти слова, но никогда не было известно, чтобы она позволяла кому-то бездельничать в своей работе ради чего-нибудь. Затем тихий хаос снова окутывает Энди, когда дверь открывается, показывая болтающих сотрудников дизайнера, пытающихся задержать Миранду, когда она хочет уйти. Вокруг рта Миранды видны узкие линии разочарования, и поэтому Энди прокладывает ей путь сквозь небольшую толпу, и Миранда может выйти вперед, используя Энди в качестве живого щита. Когда они оставляют шум и лепет цепких похвал, Энди осторожно встряхивает обувную коробку, показывая, что Миранда может переобуться. Та согласно кивает. Энди предполагает, что они могут подождать, пока вернутся в машину, но это три этажа и почти целый квартал от того места, где они сейчас стоят. Она осматривает коридор в поисках открытых дверей и замечает незанятую студию справа от них. Имитируя уверенность в том, что она уже хорошо выучила, Энди ведет Миранду прямо туда, прежде чем закрыть за ней дверь. Теперь у них есть конфиденциальность, и это жизненно важно во всем, что делает Миранда. Публичные части ее жизни происходят неохотно, и это настоящая причина ее пятнадцатиминутных появлений на сезонной вечеринке - она не хочет, чтобы на нее смотрели и восхищались. Энди нравится это в Миранде, и, несмотря на холодность и невыполнимые требования, это далеко не единственное, что нравится Энди. Миранда останавливается у пустого стола и прислоняется к нему, как будто это место принадлежит ей. (На самом деле это похоже на правду, потому что Энди имеет доступ ко всем учетным записям Миранды и знает, кто несет ответственность за поддержку этого нового дальновидного художника.) Энди занимает секунду, чтобы оценить вид Миранды в профиль в позднее полуденное солнце. Потолок здесь в основном стеклянный, и солнечный свет отражается прямо на переливающиеся текстуры волос и украшений Миранды. Это захватывает дух, и Энди забывает скрыть свое откровенное восхищение. Не то чтобы Миранда возражает, когда ловит ее. Руки хватаются за край стола, чтобы опереться, когда она подтягивается к сидячему положению, и Энди интуитивно чувствует следующий шаг, даже не зная как. Открывая крышку простой коробки, она подходит к Миранде, прежде чем осторожно опуститься на колени. Обувь вынимается из роскошной упаковки, и Энди наблюдает, как ее собственные туфли небрежно падают с элегантных ног Миранды. А затем, в ее собственной испорченной версии Золушки, Энди берет левую туфлю и осторожно надевает ее на ожидающую ногу Миранды. Естественно, сидит идеально, и Миранда медленно вращает ногой, чтобы полюбоваться воспроизведением образа, который она выбрала для себя ранее этим утром. Красная кожа яркая и отполированная до блеска, того же оттенка, что и помада, которую Энди наносила когда-то — выбор, за который Миранда тихо сделала ей комплимент. Андрея так сильно покраснела, что с тех пор не решалась повторить эффект. Остается вторая туфля, и хотя Энди слишком хорошо знает опасность принятия ледяного темпа, она не хочет, чтобы этот странно интимный момент закончился. Возможно, это просто волнение от того, что Миранда выглядит немного более человечной, но это не совсем объясняет тупую боль между бедрами Энди. Дуг неделями дразнил ее из-за того, что она устроила «дамский стояк» на Миранду Пристли, но она лишь отсмеялась ему в лицо, чтобы отбросить эту идею; она получает достаточно негативного отношения от Нейта, который даже не слышит резких замечаний Дуга. Однако, столкнувшись с близостью голых ног Миранды, Энди вынуждена пересмотреть ее яростное отрицание. Это безумие, ясное и простое, что надевая вторую туфлю, Энди позволяет руке задержаться. Это явное безумие - позволить ее пальцу провести по ступне Миранды слегка шаткой линией, а затем большим пальцем погладить элегантный выступ лодыжки Миранды. Энди задерживает дыхание и ждет упрека, которого не последовало, и когда ее пальцы начали подниматься выше по икре Миранды, она наконец набралась храбрости, чтобы поднять глаза. Что ее встречает — так это вид Миранды с закрытыми глазами и улыбкой, трепещущей в уголках ее рта.Она выглядит расслабленной, понимает Энди после долгой минуты попыток найти совершенно незнакомое выражение лица. Что довольно круто само по себе, потому что сколько людей могли видеть Миранду даже почти расслабленной? Энди прикусывает нижнюю губу в момент неуверенности (потому что, о, Миранда замужем и есть Нейт), но ее другая рука не испытывает таких сомнений. Вскоре она прокладывает двойной курс на север по обеим ногам Миранды, и, черт возьми, Миранда немного сдвигается и фактически немного раздвигает бедра, чтобы Энди могла легче добраться до колен Миранды (по-видимому, очень чувствительных). Сейчас в Миранде нет расслабления, если не судить по тому, как она напрягается от все еще нежных ласк Энди. До нее доносится хныканье, которое она воспринимает как сигнал, чтобы пройтись ногтями по чрезмерно идеальным голеням. — Тебе это нравится, — шепчет Энди, и ее голос трещит в тишине, как это делали ее старые кассеты. Миранда издает уклончивый звук в глубине горла, предполагая, что да, ей это очень нравится. — Тебе нравится, что я забочусь о тебе, — Энди решает рискнуть быстрым поцелуем, прижимаясь к шелковистой коже едва обнаженного бедра, — Тебе нравится, что я могу заботиться о тебе лучше, чем кто-либо другой. — Ммм, — размеренный ответ Миранды, и ее голова остается немного запрокинутой. Ей не нужно смотреть на Энди, не нужно признавать, как сильно она этого хочет. Что ж, это не сработает, не когда Энди может потерять столько же из-за того, что она действует в рамках этого странного подводного течения, которое вот уже несколько недель преследует каждое их взаимодействие. Она снова целует мягкое бедро, открыв рот и предупреждающе скрипя зубами. Этого достаточно, чтобы Миранда выгнула спину, и Энди теперь знает, что они не повернут назад. Между ними все изменилось навсегда, и она, черт возьми, будет наслаждаться каждой секундой. А это значит, говорит себе Энди, что у нее нет права на поцелуй. Она втайне фантазировала (и впоследствии отрицала) почти невыносимую привлекательность губ Миранды дольше, чем могла себе признаться. Она встает и опирается на колени редактора, используя этот контакт, чтобы притянуть Миранду ближе. Неудивительно, что Миранда пользуется этой возможностью, чтобы обхватить Энди ногами, эффективно заманивая ее в ловушку; все в порядке, Энди не может придумать ни одного места, где бы она предпочла быть. Прежде чем она заявляет о своем поцелуе, Энди берет лицо Миранды в ладони. Миранда слегка наклоняется, прижимаясь щекой к правой руке Энди. Когда ее глаза закрываются, Энди понимает ее сигнал и сокращает крошечное расстояние между ними, чтобы поцеловать ее. «Это не разочаровывает», — думает Энди, чувствуя, как у нее кружится голова. Миранда целуется с такой тщательностью и щегольством, которые являются ее отличительными чертами, и Энди знает, что у нее есть силы, чтобы сохранить хоть какое-то подобие контроля. Она то преследует, то попадает во власть языка и губ Миранды, которые просто кричат, чтобы их пососали. В этом тоже есть край: когда Миранда захватывает нижнюю губу немного прикусывая, Энди думает, что, может быть, ей стоит немного смутиться из-за того, как громко заставило ее стонать одно это действие. Но не нужно стесняться этого пустого пространства с закрытой дверью. Многие видели, как они вошли в комнату, и никто из них не склонен к самоубийству, чтобы беспокоить Ла Пристли без явного приглашения. Говоря о явном, у Энди есть пара мечтаний, которые она полностью намеревается воплотить в реальность. Она позволяет губам блуждать по элегантной челюсти Миранды, полностью сосредоточившись на поцелуях до тех пор, пока она не сможет пососать мочку уха Миранды; но руки обвивают запястья Энди, останавливая ее на месте. — Подожди. — бормочет Миранда прямо в лицо Энди, — Позволь мне хоть раз позаботиться о тебе. Энди от удивления отстраняется, но не видит ничего, кроме искренности на лице Миранды. Она ведет руки Андреа, пока они не обвиваются вокруг талии Миранды, и они возобновляют поцелуи в гораздо более неистовом темпе. Внезапный шум за дверью заставляет их обеих замереть. Не встречаясь взглядами друг с другом, они убирают спутанную одежду и волосы, делая себя достаточно презентабельными, чтобы воссоединиться с миром. Энди снова уступает место Миранде, позволяя ей идти обратно к двери за ней, но когда редактор тянется к дверной ручке, она останавливается, склонив голову. Энди слишком занята ее движениями, чтобы понять почему босс остановилась, но потом она тоже это слышит. Или, точнее, не слышит - потому что стайка дизайнеров продолжала идти мимо пустой комнаты. Энди даже не успевает прокомментировать, как Миранда смотрит на нее, как одержимая женщина, прижимая Энди к стене с гораздо большей силой. Она чувствует себя довольно жестоко обращенной из-за срочности Миранды, но трудно протестовать, когда нервные окончания по всему ее телу срабатывают в ответ на прикосновения. Ее блузка - первая жертва недавно обретенной Мирандой войны с одеждой: первая пуговица оторвалась, а потом остальные расстегнулись слегка дрожащими пальцами, пока Миранда исследует шею Энди своим ртом. Если поцелуи возбудили Энди, то это ничто по сравнению с теплой лаской рук Миранды по ее лифчику. Соски Энди выдают ее в мгновение ока, твердые под черным кружевом. Она бесконечно благодарна за эту переднюю застежку всего несколько мгновений спустя, когда Миранда ее расстегивает и показывает Энди, насколько лучше она себя чувствует без чего-либо. Руки Миранды поднимаются к ее рту, поочередно скользя поцелуями вниз по груди Энди и по изгибу каждой груди. Она также отслеживает праздные закономерности своим языком, находя каждый сантиметр чувствительной кожи, не тратя время на то, чтобы поиграть с сосками Энди. Когда она берет один влажными губами, сильно посасывая и немного прикусывая, Энди откидывает голову назад, глотая крик. У нее сенсорная перегрузка, но она не остановила бы это, даже если бы имела хоть малейшее представление о том, как это сделать. Этой перегрузке не помогают блуждающие руки Миранды, одна из которых подтягивает узкую черную юбку, пока она не ложится на бедра Энди. Энди знает, что ей следует делать больше, чтобы вернуть эту волну ощущений, но она слишком подавлена, чтобы думать о чем-то большем, чем пробегать пальцами по серебряным волосам Миранды. Миранда не жалуется, на самом деле она, кажется, вполне довольна заботой об Энди, как она и обещала. Миранда Пристли может делать многое: заставлять взрослых мужчин плакать о спорте, тратить тысячи долларов на прихоти или создавать офисную среду, в которой даже Данте отказался бы работать, вызывая в воображении семь уровней ада, но она всегда говорит именно то, что она означает - и уважает это тоже. Энди, конечно, знает, что она мокрая, но только когда пальцы Миранды скользят по трусикам, она понимает, что уже промокла до этого клочка черного кружева. Миранда шипит, что может быть признательностью, когда она сталкивается с этим, и Энди слегка корчится под ее прикосновением. Если кто-нибудь сейчас пройдет мимо двери, черт, даже если кто-нибудь войдет в комнату, Энди знает, что она убьет этого человека, если это заставит Миранду Пристли остановиться. Миранда отпускает сосок с легким хлопком, возвращаясь к точке пульса у основания шеи. Если главный редактор будет поддерживать такой уровень внимания, потребуется нечто большее, чем консилер, но на это наплевать. Становится еще труднее, когда Миранда наконец смягчается, быстро и грубо стягивая трусики Энди. Нет времени думать, пока тонкие пальцы Миранды водят по краям мокроты Энди, дразнящего прикосновения, которого достаточно, чтобы Энди была готова просить милостыню. И теперь она знает, что сделает это, если Миранда этого захочет. — Я не должна этого делать, — шепчет Миранда, прижимаясь к горлу Энди, и у Энди перехватывает дыхание от паники, — Праздная фантазия. И каким-то образом ты воплотила ее в реальность. Как ты это делаешь, Андреа? Энди не может ей ответить, даже если бы она могла складывать слова. Выступление отошло на второй план перед ощущением неуверенного поглаживания Миранды ее клитора, ритмичного кружения, от которого у Энди подгибаются колени. Она уже так близко, прижата к стене и закутана в свою наполовину выброшенную одежду, что полностью зависит от милости Миранды. Что потрясает Энди, так это то, как она счастлива оказаться именно в такой ситуации. — Пожалуйста, — это все, что она могла сказать. Энди не знает, что именно она просит, но уверена - Миранда даст ей это. — Пожалуйста, — и на этот раз это рыдание. Ей так сильно нужно кончить, что она готова плакать. Ей нужно кончить прежде чем Миранда передумает, или Энди проснется и обнаружит, что это просто какой-то яркий сон. Но это не сон, потому что Энди никогда не мечтала о теплом, щекотливом ощущении дыхания Миранды прямо под ее ухом. Она никогда не мечтала наблюдать, как Миранда откидывается назад, чтобы оценить вид Энди, распутного и в секундах от оргазма, корчащегося на пальцах Миранды. И нет ничего даже отдаленно похожего на сказку в ощущении, когда Миранда, наконец, вдавливает два пальца внутрь, где Энди больше всего жаждет ее прикосновения. Тогда это не займет много времени, потому что в одну минуту Энди чувствует, как давление нарастает между ее бедрами, а в следующую она кричит в другую руку Миранды, которая зажала ей рот. Энди не заботится о том, чтобы молчать, но у Миранды по крайней мере есть присутствие духа, чтобы помешать ей устроить шоу. Как только Энди чувствует, что у нее перехватывает дыхание, она чувствует, как толчки Миранды - которые замедлились почти до полной остановки - снова усиливаются. Энди заставляет себя сосредоточиться на Миранде, даже несмотря на то, что она чувствует начало второй кульминации и видит чистую похоть, исходящую от нее. На этот раз она кончает так сильно, что почти теряет сознание. Она знает, что Миранда поддерживает ее, и Энди не может сопротивляться порыву обнять, когда она оказывается в объятиях. Миранда не сопротивляется и не жалуется на то, что она мнет свою одежду, и по какой-то причине это лучшая часть всего этого проклятого. Стены действительно разрушены. Когда они расстаются, Энди яростно краснеет от состояния, в котором она оказалась. Она пытается поцеловать Миранду, но та в последнюю минуту отклоняется. Когда слезы горят в ее глазах от этого мгновенного отказа, Миранда успокаивающе кладет руку Энди на щеку. — Мы должны идти, — объясняет Миранда, — но это не значит, что мы закончили. В этом есть смысл, - неохотно признает Энди. То, что их еще не поймали, - маленькое чудо, а сегодня у Миранды еще как минимум три встречи. Это не мешает ей мысленно оплакивать возможность прикоснуться к Миранде. Тем более, что она завороженно наблюдает, как Миранда чувственно облизывает ее еще влажные пальцы, смакуя вкус, прежде чем достать шелковый платок, чтобы стереть остатки их маленького свидания. На то, чтобы поправить ее одежду, требуется всего минута или около того, и Энди знает, что сейчас ничего не поделаешь с ее отсутствующей пуговицей. К счастью, единственный ответ Миранды - это признательный взгляд на теперь более открытое декольте Энди. Когда Миранда берет на себя инициативу (снова), они выходят в милосердно пустынный коридор и молча спускаются вниз к ожидающему Мерседесу. Энди отчаянно пытается что-то сказать: профессиональные вещи, обыденные вещи, все, что не «эй, спасибо, что трахнула меня до бредового состояния, Миранда». На удивление трудно придумать что-либо, кроме последнего. Миранда кажется невозмутимой, как будто последние двадцать минут полностью принадлежали кому-то другому. Только когда машина вьезжает в пробку, Миранда наклоняется через минимальное пространство между ними, чтобы прошептать слова, предназначенные только для ушей ассистентки. — Мне очень понравилось видеть тебя на коленях, Андреа. Я полностью намерена вернуть тебя в это положение до конца дня. Энди задыхается от признания, и внезапно ее тело снова начинает дрожать от возбуждения. — Знаешь, - заговорщически бормочет она, — я всегда могу отменить твой вечер. — Зачем нам это делать? — отстраняясь, говорит Миранда, качая головой. Она колеблется всего секунду, и это превращается в кивок. Энди безмолвно радуется, хватаясь за телефон. Она набирает первый номер, когда слышит, как Миранда дает немного шаткую инструкцию не Рою. — Домой. Сейчас.Часть 1
15 апреля 2021 г. в 17:49
Андреа Сакс любит думать, что она готова ко всему, но такая самоуверенность вполне может стать ее крахом. Конечно, у нее есть несколько месяцев успешного тушения пожаров и создания системы резервных копий и планов Б, которым позавидует любое правительство, но Энди знает, что она хороша ровно настолько, насколько ее последнее достижение в невозможном.
Звездный фотограф отказывается от съемки в последний момент? У Энди есть список следующих трех новичков, которых Миранда негласно одобрила. Желтый внезапно и безвозвратно вышел из моды, как и все аксессуары этого цвета? У Энди есть запасная коробка с такими же предметами из нефрита (что, как выяснилось, будет идеальным в этом сезоне, как и предполагала Джоселин). Она предотвращает кризисы еще до того, как они начнутся, вплоть до установки смесей Starbucks и кофемашины профессионального уровня на офисной кухне, а также убеждает своего любимого бариста предоставить подробное руководство поздно вечером в дождливую среду. Информация хранится в трех разных местах, она никогда не получает только один адрес электронной почты для нового контакта, если есть второй. Даже Эмили позволила одному или двум неохотным комплиментам ускользнуть в самые неподходящие моменты.
Итак, когда Миранда носит чулки, у Энди всегда есть запас трех разных оттенков. Тайный рейд на кошельки и туалетный столик Миранды позволил Энди составить список косметических средств, к которым всегда нужно иметь запасную копию, и обычно есть набор для шитья, аптечка и наличные в трех разных валютах, скрывающиеся где-то у Энди в сумке Марка Джейкобса, Шанель или кошельке от Джеймса Холта. К настоящему времени все в офисе знают, что Энди - это тот человек, к которому можно обратиться за леденцами от горла или за личным номером косметолога или массажистки.
Это становится еще более душераздирающим, когда в день, когда Энди чувствует себя особенно хорошо на своей работе - происходит немыслимое. Миранда летит впереди Энди, когда они входят в переоборудованный склад, который служит демонстрационным залом для Анастейши, которая может стать следующей чистокровной модницей во впечатляющей списке самородков Миранды. Миранда бормочет целый ряд жалоб на движение в Нью-Йорке, на водителя, который не Рой, и на все остальное, что может вызвать ее недовольство, когда тишина в коридоре прерывается зловещим треском.
Это звучит - как ни странно, - думает Энди, - как звук бейсбольной биты, вступающей в приятный контакт с мячом. Может быть это эхо, но, глядя в спину Миранды, она почему-то удивилась, увидев, как Миранда споткнулась. Миранда, которая может ходить на четырех дюймовых каблуках легче и профессиональнее, чем простые смертные в своих шикарных квартирах, споткнулась так сильно, что чуть ли не перевернулась вверх тормашками. Энди задыхается и бежит к ней, уже ища признаки травмы. Миранда, однако, выглядит невозмутимо в своем безупречном ансамбле — темно-синий материал ее юбки и блейзера не показывают даже намека на повреждения, и единственный признак чего-то другого - легкое покраснение на щеках. Она не встречается взглядом с Энди.
— Что случилось? — спрашивает Энди, потому что что-то не так, потому что Миранда внезапно перестала ходить.
— Туфля, — произносит Миранда, на этот раз безуспешно пытаясь выглядеть скучающей.
Именно тогда Энди смотрит вниз и видит, что Миранда балансирует в основном на одной ноге. Другая вытянута так, что Энди видит сломанный каблук, свисающий с кроваво-красной кожаной туфли.
— Но ты ничего не повредила? Ты в порядке? — Энди знает, что она рискует жизнью и здоровьем за то, что задает глупые вопросы, за то, что вообще задает вопросы Пристли. Городские легенды буйствуют в залах Подиума, что Миранда проработала восемнадцать часов из двадцати четырех с гриппом; посетила благотворительный ужин, несмотря на сломанную ключицу, или личный фаворит Энди, - что она закончила безупречную презентацию перед советом директоров несмотря на трехчасовые схватки. Энди не знает, какой легенде можно верить, но она должна быть уверена, что ужасный треск имел отношение только к сломанному каблуку Миранды, а не сломанной лодыжке или того хуже.
— Я в порядке. Обувь - нет. — Миранда с отвращением бросает поврежденную туфлю, оставляя ее лежать на обшарпанном деревянном полу, как несчастная жертва, ожидающая его мелового контура. Это имеет слегка комичный эффект, делая ее однобокой, хотя ей удается выглядеть такой же надменной, как всегда, с руками на бедрах и поистине раздраженным выражением лица.
Взгляд на Миранду прикрытие собственной паники Энди. У нее в сумке нет клея, и она не хочет размышлять о том, какой будет реакция Миранды на то, что Энди приблизится с суперклеем в руках к туфлям за 600 долларов. Она просматривает мысленный список людей, которым она может позвонить, чтобы отправить новую пару курьером. Но они сейчас в Квинсе, и Энди даже не уверена, что Эмили знает, где это.
Прежде чем Миранда успевает открыть рот с маленьким злобным выговором, наконец приходит вдохновение. Энди шарит в своей огромной сумочке в поисках потайной молнии, и, несмотря на ее неуклюжие пальцы, ей удается освободить простые черные балетные туфли, которые она носит для экстренных дел и в дни, когда ее ноги не прощают ей десяти часов Лабутенов или Джимми Чу.
Ужас Миранды настолько ощутим, что Энди принимает почти самоубийственное решение - нервно рассмеяться. Вместо этого Энди демонстративно выходит из своих черных туфель. Они будут немного конфликтовать с темно-синим нарядом Миранды, но это единственный выход.
Бросив каблуки на пол с глухим звуком, Энди с удивлением наблюдала, как Миранда сотрудничает без жалоб. Фактически, она выходит из своей оставшейся обуви, позволяя босым ногам на мгновение встать на дерево. Прежде чем Энди успевает нагнуться, чтобы натянуть собственную смену обуви, она останавливается как вкопанная, почувствовав прикосновение чужой руки на своем плече.
Это для баланса, понимает Энди, когда она пытается напомнить своей дыхательной системе, что она должна работать, если она хочет остаться в живых. Миранда входит в первую, а затем во вторую из подаренных Энди туфель, и хотя размер ноги помощницы на половину больше, немедленных жалоб нет. Миранда ослабляет хватку, и Энди в шоке обнаруживает, что расстроена потерей контакта. Рука Миранды была на удивление теплой сквозь тонкую ткань блузки Энди, девушка стряхивает странное ощущение и собирает испорченные туфли Миранды, прежде чем наконец натянуть балетки и снова встать прямо.
— Я прикажу доставить еще одну пару, пока ты будешь на показе, — обещает Энди, запихивая красные туфли в сумочку. Миранда делает один тестовый шаг, прежде чем решает, что двигаться безопасно, и продолжает свою быструю рысь по коридору. Только когда они достигают огромной металлической двери в выставочный зал, Миранда резко останавливается, в результате чего Энди почти налетает на нее.
— Спасибо, — говорит она своим хриплым шепотом, и Энди кивает, хотя Миранда не видит, как она это делает.
Затем дверь открывается, и Миранду приветствуют обычным лицемерием и подлизыванием, замаскированного под воздушные поцелуи, позволяя Энди задержаться и сделать необходимый звонок. Когда она нажимает кнопку быстрого набора номера офиса, она снова качает головой. Она чувствует себя как-то ... смешно, и трудно сказать почему. К счастью, резкий тон Эмили мешает ей зацикливаться на этом, и затем Энди снова уходит из-за того, что хорошо справляется со своей работой.