До конца?

Теодор Маршал был странным парнем. Переведясь сразу на четвёртый курс с домашнего обучения, он очаровал почти всех своей спокойной, непринуждённой улыбкой, не сходившей с его лица и миловидной наружностью. Несмотря на эту внешность, его определили на Слизерин, хотя время, что он проводил за чтением книг в библиотеке, заставляло многих верить, что шляпа ошиблась в выборе. В это время Маршал был не единственным, кто привлекал внимание окружающих на зелёном факультете. С четвёртого курса был юный Том Реддл, которого пророчили в будущие министры магии, стремительно завоёвывающий авторитет в школе, возносясь с никому неизвестного грязнокровки до предмета обожания. Всегда выглаженная и с иголочки одежда, аккуратно причесанные локоны, строгий, слегка снисходительный взгляд темно-синих глаз и проникающий в саму душу тембр голоса. Никто не ожидал, что новенький по уму будет не отставать от лидера курса, но так случилось, что и его знания были на приличном уровне, которые довольно сильно заинтриговали учеников. Многие ожидали, что на этой почве разразится война, но парни равнодушно отнеслись к друг другу, молча и обоюдно решив не тратить время на выяснение отношений. В конце концов, одному из них предстояло захватить мир. На зимних каникулах замок опустел, осталось очень малое количество учеников и преподавателей. С четвёртого курса змеиного факультета осталось вообще только двое, а именно Маршал и Реддл. Теодор не горел желанием возвращаться к дорогим родственникам, у которых была в жизни только одна цель — сделать его во всём лучшим, ну, а Тому попросту некуда было возвращаться. В один из поздних вечеров, собираясь укладываться спать, Том вспомнил про учебник, оставленный в общей гостиной. Он спустился по винтовой лестнице и замер, ошарашенный картиной, представшей перед ним. В рыжих отблесках зажжённого камина вальсировала фигура, почти неслышно считая такты. Раз-два-три и раз-два-три. Русые, встрёпанные волосы падали на высокий лоб, не закрывая прищуренных внимательных глаз. Фигура сделала ещё один оборот и обернулась на Тома. — Здравствуй, — мягко поздоровался Маршал. Том кивнул в ответ. — Не ожидал увидеть здесь кого-то в столь поздний час. — Я, признаться, тоже, — тихо засмеялся в ответ собеседник. — Но, как видишь, нас с моей замечательной партнершей перервали, — Реддл опасливо взглянул на парня. С сумасшедшими он встречался не раз, все они говорили с такой же непоколебимой уверенностью. — О, не стоит на меня так смотреть, — взмахнул в отрицающем жесте парень. — Я в своём уме. Просто, — он замялся, — у меня очень хорошая фантазия, — и засиял улыбкой. — Что же, я не стану вам, — Том выделил это слово особенной интонацией, — мешать, — забрав книгу, он поднялся наверх, собираясь выкинуть из головы этот инцидент, но вместо этого всю ночь ему снилась мерцающая в свете камина вальсирующая фигура и тихий голос, напевающий ритм. На этом курсе им так и не довелось поговорить ещё раз наедине. Суматоха школьных дней закружила их в хороводе, из которого было сложно выбраться. В конце года, после оглашения победы зелёного факультета, четверокурсники лениво собирали вещи, переговариваясь между собой. Темой их беседы стала должность старосты пятого курса. Почти все голоса были отданы Реддлу, но некоторые пророчили в старосты и Маршалла, так как в дополнение к хорошим оценкам, он ещё и ладил с большинством младшекурсников, часто обращавшихся к нему за помощью. Том особо не прислушивался к разговорам, сосредоточившись на сортировке и складывании вещей, а так же пытаясь усмирить волну недовольства от мысли о ненавистном приюте. Но Маршал, как раз наоборот, прислушивался и влез в обсуждении. — Погодите, ребята. Даже если мне предложат эту должность, я точно откажусь. Для меня это слишком большая ответственность, — замахал руками в притворном возмущении четверокурсник. — К тому же, у меня нет такого авторитета и умения решать конфликты, как у Тома. А ещё, — тут он усмирил голос и продолжил полушепотом, для склонившихся к нему голов, — я не настолько пугающий для этой должности, меня никто и бояться не будет. — Кто там пугающий? — нахмурился Том, резко закрывая чемодан. — Вот видите, я уже его боюсь. Ай! — вздрогнул от легкого подзатыльника парень, обиженно вскинув взгляд на Реддла. — Если серьезность и ответственность для тебя пугающие черты, то я тебе сочувствую, — ухмыльнулся Том. Время летних каникул пролетело быстро. Кто-то расстроился, а кто-то ждал возвращения в Хогвартс, но никто не оставался равнодушным. Том Реддл получил должность старосты пятого курса, как и предполагалось. Теперь отполированный значок украшал мантию самого прилежного ученика. С этого же года Реддл решил развить идею, пришедшую к нему ещё на четвёртом курсе, и собрать клуб избранных людей, назвав их Вальпургиевыми рыцарями. Туда входили не только талантливые ученики, но и родовитые: те, кто ещё на первом курсе смотрели с презрением на маленького мальчика в потрёпанной одежде и со злыми глазами, а теперь на их лицах можно было увидеть заискивающие взгляды и стремление оказаться поближе к некогда «поганому грязнокровке». Всё шло хорошо. Всё шло по плану. Октябрь был в самом своём пике, но дни выдавались необычно тёплые и спокойные. Даже ветер и тот не нёс с собой колючий холод. В один из таких дней Том решил пройтись к своему любимому месту у Чёрного озёра и немного отдохнуть от суеты наедине с собой. Каково же было его разочарование, когда он увидел фигуру человека, сидящего под его деревом. Сжав челюсти, он уже хотел уйти, но взял себя в руки и подошёл. Слова, готовые сорваться с губ, остановились, когда он увидел непривычно печального Маршала. Того самого Маршала, который даже в самый поганый день сиял как начищенный галеон и умудрялся заряжать всех хорошим настроением. Тихо выдохнув, он сел рядом и повернул голову к парню, который застывшим взглядом сверлил гладь озёра. Некоторое время они так и просидели в тишине. — Знаешь, я совсем не такой, каким кажусь, — внезапно подал голос парень, что до этого не подавал признаков жизни. Том только промолчал на это, диплома психолога или священника у него не было, поэтому он был без понятия, как и стоит ли вообще отвечать на это признание. — Быть всегда счастливым невероятно сложно. Находить во всём положительные моменты, воодушевлять окружающих… В какой-то момент ты понимаешь, что всё, устал. Перегорел, — Маршал задумчиво перевёл взгляд на небо. — В такие моменты мне кажется, что я один во вселенной и бесконечно далёк от всех людей. Я не понимаю их и не воспринимаю их. А момент всё длится и длится. Только показать его некому. Поэтому улыбка, радость и в бой, навстречу всем событиям, — он резко перевёл глаза на Тома и минуту они сидели, не разрывая контакт. — Ты сейчас спросишь, почему я всё это рассказываю тебе? — Нет, — подал голос Том, — если честно, то мне абсолютно всё равно, — Маршал внезапно ослепительно улыбнулся. — Именно! Поэтому я и говорю тебе об этом. Ты не станешь жалеть, утешать или давать бесполезные советы. Ты отличный собеседник, Том, — он резко поднялся с земли и, не переставая улыбаться, побрёл прочь, махнув напоследок замершему у озера парню. Непривычное выражение лица Маршала ещё долго не давало покоя Тому, вопреки его словам. Однажды ночью, Том, выполняя обязанности старосты, обходил коридоры. С разговора у озера прошло несколько месяцев. Маршал вернулся в привычную колею, всё так же улыбался и вёл себя, как и обычно, ничем не выдавая своих настоящих мыслей. Шум в заброшенном классе привлёк внимание патрулирующего. Он медленно открыл дверь, достав на всякий случай палочку, и обнаружил героя своих мыслей, упражняющегося в заклинаниях. Теодор был так сосредоточен, что не заметил открывшейся двери, и некоторое время Том наблюдал, как парень в лёгких вспышках колдовства танцует по классу, оттачивая движения и взмахи. В конце концов, он негромко кашлянул, привлекая внимания. Второй парень резко развернулся, вскидывая на него глаза, и тут же улыбнулся. — Иногда мне кажется, что ты меня преследуешь, — со смехом сказал он. Том недовольно пожал плечами. — Это просто глупое стечение обстоятельств. Важнее другое: ты же знаешь, что время отбоя уже прошло? Я не хочу снимать баллы со своего факультета, так что, будь добр, исчезни прямо сейчас. Теодор нахмурился и по его лицу было видно, что он что-то напряжённо обдумывает, пока второй парень раздражённо притопывает ногой. Маршал не был трусом, хорошо понимая себя, он был не в силах и дальше утаивать от себя очевидное. Придя к выводу, что сейчас или никогда, он, задержав воздух в лёгких, быстро приблизился к Тому. — Знаешь, мне нужно тебе сказать кое-что важное. Возможно, это оскорбит тебя, — Том в недоумении поднял брови, ожидая от этого странного парня чего угодно, но только не последующих слов. — Ты мне нравишься, Том, — спокойно признался Маршал и вскинул уверенный взгляд на собеседника. На некоторое время они оба застыли в вязком молчании. Луна проникала сквозь окно, придавая событию флёр романтики и таинственности. Том так и не нарушил повисшего молчания, пристально вглядываясь в замершего парня, что-то просчитывая в голове. И раньше ему говорили подобные слова, но впервые это получило какой-то отклик в его душе. — Что ж, — вздохнул и покачал головой Теодор, — это всё, что я хотел сказать. Знаешь, я не жду взаимности, просто не хотелось больше носить это в себе и чувствовать день ото дня, — он направился к выходу из класса, но его рывком за плечо вернули обратно. — Это правда? — спросил Реддл, пристально смотря в глаза. — Как давно? — Маршал бросил попытки ослабить захват руки и ответил. — Возможно, даже с четвёртого курса. Сложно сказать, я всегда смотрел на тебя. Ты и сам знаешь, что выделяешься на фоне других. Сначала это было восхищение, потом уважение, а после — переросло в это, — он хмыкнул. — Удивительно, да? — Том позволил лёгкой улыбке появиться на своих губах. — Я не знаю, нравишься ты мне или нет, но твой образ постоянно мелькает в моей голове. Сначала это бесило, теперь стало привычным. И он первым потянулся к губам второго парня. Маршал обхватил его за плечи и уверенно ответил на этот порыв. Пару раз они столкнулись зубами, но это только больше распалило юношей. Через минуты, показавшиеся вечностью, они отстранились друг от друга, не разрывая контакта взглядов. Казалось, они видят друг друга насквозь, и этот момент был таким правильным. — Иди спать, Маршал. Не вреди факультету, — Том отстранился, поправляя мантию и по-настоящему, возможно, впервые, улыбнулся счастливому парню. — Так точно, сэр, — Тео сделал шутовской поклон и покинул его. После этого Том отошёл к окну, очень долго задумчиво смотря на мерцающую за окном луну и залитые ее светом окрестности. Если быть честным, то он с первого появления Маршала вскользь наблюдал за ним, потому что тот был интересным экземпляром. Таким простым и спокойным с виду, но всегда творящим что-то не поддающееся логике. Многие за глаза называли его «не от мира сего», но поддавались его очарованию. Он был тёплым и непоследовательным, тогда как Том был холодным и собранным. С этой ночи отношения парней стали ближе. Все заметили, что на занятиях они теперь сидели вместе, вдвоём занимались в библиотеке и находились рядом в Большом зале. Но чего не знал никто кроме них, так это того, что в свободное время они находили укромные уголки, чтобы провести время наедине, отдаваясь целиком поцелуям и объятиям, которые становились всё жарче, но за черту никто из них пока не был готов переступить. Спустя какое-то время Том решил ввести в курс своих дел Тео. Так он привёл его на собрание своих Вальпургиевых рыцарей. Реддл был готов применить заклинание забвения, если что-то пойдёт не так, ведь он уже не мог позволить, чтобы Маршал исчез из его жизни. Том хотел проверить грань, за которую готов переступить его спутник, поэтому поставил на этот особенный вечер отработку второго непростительного заклятия. Всем известно, что для его исполнения нужен яркий, без каких-либо сомнений, посыл, иначе ничего не сработает. У подавляющей части рыцарей так и не получалось это заклинание, тех, кто действительно желал причинить боль, было мало. Представив Тео остальным, он ввёл его в курс дела, поставив задачу справиться с пыточным заклинанием. На лице Маршала лишь на мгновение промелькнула неуверенность, но он пообещал себе не подвести Тома. Реддлу было действительно интересно, как экспериментатору, сможет ли такой доброжелательный человек направить правильно свои эмоции. В пару к нему он поставил одного из тех, кто его разочаровывал на протяжении долгого времени и приготовился наблюдать. С первой попытки ничего не вышло, как и со второй. Маршал кинул вопросительный взгляд на Тома и тот позволил капле разочарования мелькнуть в глазах. На Теодора это подействовало, как пощечина. На его лице появилась несвойственная ему жёсткость, он закусил нижнюю губу до крови и снова взмахнул палочкой. Аудиторию пронзил крик несчастного парня, на которого было направлено заклинание. Остальные взволнованно зашептались. Маршал не стал долго держать действие и милостиво отменил его, незаметно обернувшись на Тома, чтобы увидеть одобрение в его глазах и ещё что-то тёмное, раньше не замеченное им. Со стороны Тома это не было актом жестокости по отношению к Тео, он всего лишь дал другим увидеть насколько тот силён, чтобы остальные уважали и боялись его возлюбленного. После того, как последний рыцарь ушёл из заброшенной аудитории и там остались только двое, Том запер дверь и неторопливо начал приближаться к Тео, перекатывая в руках палочку, его глаза неотрывно смотрели на юношу. — Ты был прекрасен, — выдохнул в ухо Тео Том, прижимая того к себе вплотную и давая почувствовать силу своего восхищения, а также недвусмысленную выпуклость в брюках. Маршал улыбнулся и тоже обхватил Тома руками, цепляясь за его спину. — Знаешь, это оказалось не очень сложно в итоге. Он провёл носом по щеке второго парня в лёгкой ласке. Том на это ответил рычанием и притянул голову парня в жёстком, собственническом поцелуе. Он становился только жарче. Теодор застонал, чувствуя, как всё больше возбуждается, и испытывая огромную неловкость пополам со смущением. Он попробовал отстраниться, но Том положил обе руки на его поясницу, притягивая только ближе и начиная хаотично потираться об его пах. Маршал не устоял против такого напора и растворился в ощущениях, чуть не пропустив момент, когда прохладная ладонь скользнула в его брюки, резко обхватывая уже твёрдый член. Теодор подавился вдохом и выгнулся в руках партнёра, начиная громко дышать и стараясь удержать громкие стоны, когда рука начала плавно двигаться. Осмелев, он тоже протянул руку к чужому достоинству, обхватил и начал двигать кистью так, как нравилось ему. Судя по участившемуся дыханию Тома, так нравилось не только ему. Воздух между ними стал горячим и влажным, дыхания на полноценные поцелуи уже не было, поэтому Тео хаотично рассыпал лёгкие поцелуи по лицу и шее партнёра. Спустя минуты, растянувшиеся в вечность, Тео первым финишировал, откинув голову и застонав, однако не прекращая движений рукой. Спустя некоторое время кончил и Том, не так бурно выражая удовольствие. На секунды повисла неловкая тишина, сменившаяся обоюдной облегчённостью, когда Тео мягко фыркнул и спрятал покрасневшее лицо в шее своего любовника. Более практичный Том нанёс на них очищающее заклинание, которое свежей волной пронеслось по телам обоих парней. Тогда Теодор резко отстранился и расширил глаза. — Доклад! Мне нужно срочно сделать доклад по Зельеварению на завтра! — Том скривил губы. — Если это попытка сбежать, то мог придумать что-нибудь более оригинальное, ведь у тебя очень хорошая фантазия, — на что Маршал тихо рассмеялся и, оставив невинный поцелуй на губах Реддла, развеял назревающие сомнения. — Нет, я серьезно. С этим собранием я совсем забыл о нём, — нахмурив брови, Том отпустил его из тесных объятий. — Если тебе нужна помощь, то самый гениальный ум этого столетия, так уж и быть, готов бескорыстно помочь тебе с учёбой, — ласково улыбнувшись, Тео сказал: — Похоже, ты забыл, что я догоняю этот величайший ум и почти от него не отстаю. Сделать доклад для меня не сложно. Так что увидимся в спальне. С этими словами он обошёл Реддла и помахал ему от двери, уходя.