Еноты

У офицера Уильяма Аллена выдалась тяжелая неделька. Вы не подумайте, он любил свою работу, работал в отделении полиции своего района и жил комфортной жизнью тридцатилетнего с лишним холостяка без детей. Встречался со своим отрядом каждый день, встречался со своими бургерами по ночам, без энтузиазма ходил в спортзал каждый раз, когда смотрелся в зеркало и видел, как са-а-амая капелька жира просачивалась сквозь ткань его униформы... Жизнь была прекрасна. Но, конечно, у каждой жизни бывают свои недостатки. Например, сколько дряни он повидал на работе за эти годы. Тайные организации, серийные убийцы, похищения людей... через некоторое время это начинает конкретно утомлять. А еще каким пустым иногда казался его дом, когда он возвращался усталым и ищущим утешения. Не было никого, кто мог бы его поприветствовать. Не было никого, кто мог бы приготовить ему ужин или спросить, как прошел день, поэтому единственное, что он мог сделать, это включить телевизор и смотреть какую-нибудь бейсбольную игру, пока сам ест и дремлет на диване. Иногда становилось одиноко. Иногда ему хотелось сходить в бар, познакомиться с кем-нибудь особенным или даже завести какое-нибудь животное. Но он каждый раз избавлялся от этих заблуждений. Он ведь офицер полиции. Вскоре, если все пойдет как надо, его повысят. Он не может завести отношения, он не может держать питомцев. Слишком много документов, слишком много патрулей, слишком много дел, над которыми нужно работать. Чем вести отношения на расстоянии и пренебрегать своим питомцем или женой, то лучше уж вообще не давать никаких обещаний. Ему хватило отца, которого вообще не было, и матери, которая дневала и ночевала на работе. Нет уж, их ошибок он повторять не станет. Однако порой самые обычные вещи могли пойти не так. И поскольку эта неделя, кажется, решила устроить Уильяму холодный прием, все, что могло пойти не так, одновременно перевернулось с ног на голову. Стрельба в местном банке пошла наперекосяк: преступник занервничал и принялся палить из пистолета в воздух, пытаясь отогнать отряд. Шальная пуля попала Уильяму прямо в бок. Рана была не очень глубокой, но он все равно хромал, и, пока он заживал, его временно выписали. Конечно, это было не так уж и плохо, кто же откажется от оплачиваемого отпуска, но проблема заключалась в том, что, если он себя не проявит, босс может уступить место Джонни Райту, который занял второе место на должность капрала полиции. А Уильям этого паразита ненавидел. Но это еще куда ни шло. Однажды ночью его телевизор решил спонтанно воспламениться, когда отключили электричество, а Уильям по глупости оставил устройство включенным во время грозы. Он и сам знал, что поступил глупо. А еще Уильям разбил свою любимую чашку, обнаружил свидетельства нашествия тараканов на кухне — этих противных маленьких ублюдков — и напоследок узнал, что в его мусорных баках кто-то рылся. Еноты не были редкостью в этой местности, но Уильям никогда от них не страдал. Он расставил ловушки, когда впервые переехал в этот район. Эти малыши знали, что от его собственности нужно держаться подальше. Так почему именно сейчас? Так. Он мог вытерпеть боль в боку. Он мог прогнать тараканов спреем. Он мог заменить чашку и прожить без телевизора несколько недель, потому что не был зависим от экрана. Он мог даже стерпеть Райта. Но еноты разбрасывали мусор по заднему двору, который он так усердно косил и старался сделать презентабельным. У него был небольшой огород с овощами и кое-где цветы, остатки его садоводческой фазы. Овощи тоже пропадали. Так что если не пресечь проблему в зародыше, разумные животные решат, что его дом безопасен, и нагрянут, а ему это совсем не нужно. Уильям установил камеру в стратегическом месте рядом с мусорными баками, надеясь поймать маленьких бандитов на горячем и, возможно, узнать, со сколькими ему придется иметь дело, и лег спать, ожидая получить результат утром. Он получил запись. Ох как получил. ...Господи. Это что… Это что, дети? Уильям широко раскрыл глаза, пока снова и снова просматривал видео. Еноты, ага, как же. В его мусоре рылись самые настоящие дети. Его инстинкты полицейского тут же заорали. А еще заорал инстинкт под названием «не будь ужасным человеком». Их было двое. На меньшем ребёнке, кажется, не было ничего, кроме грязного желтого плаща, хотя сейчас он выглядел коричневым. На более высоком были рваное пальто и брюки. Оба были босиком. Он не видел лица ребенка в пальто, а лицо ребенка в плаще было так покрыто волосами, что уловил только неестественную бледность его кожи. Эта парочка обошла его мусорные баки и с отработанной легкостью подняла очень тяжелую крышку. Затем ребенок в пальто буквально прыгнул в мусор и начал его перебирать, в то время как ребенок в плаще стоял снаружи, спиной к баку, и делал... что? Стоял на шухере? Уильяму захотелось рассмеяться над попыткой, но тот факт, что они считали необходимым стоять на шухере во время кражи, очень затруднял это. Воровать мусор. С его двора. Потому что это дети, которые воруют... Как тут только не запьешь... К счастью, дети не забрали ничего, кроме нескольких коробок и пакет чего-то, что смутно выглядело съедобным, а затем ушли тем же путем, что и пришли. Уильям откинулся на спинку стула, массируя лоб. Что за черт. Это уже серьезно. Почему двое детей едят из мусора? Они что, бездомные? Возможно, а может, это просто два паршивца, которых задолбало ворчание родителей, и они решили «сбежать», как это часто бывало. Черт, Уильям тоже пытался раз или два. Но доказательства подтверждают ситуацию долгосрочной бездомности, потому что их одежда была изодрана и не подлежала ремонту, и еще они были босиком. Обувь не быстро сносится. Как долго они живут на улице? Почему они не обратились к властям? Почему их никто не нашел? Слишком много вопросов. Уильяму нужно было подумать. Формально он был не при исполнении. Технически, ему надо об этом доложить, но ему нужно было быть уверенным в ситуации и разузнать, не возможный ли это розыгрыш, потому что, как бы жестоко это ни звучало, дети иногда были еще более жестокими человечками и любили подшучивать над всеми, над кем могли. Если это так — а он так не думал — тогда он их сам напугает (он знал, как разыграть плохого полицейского) и отправит к родителям на порку. Если же это не так... Тогда посмотрим. Будем действовать по ситуации. Уильям вздохнул. Эта неделя только что стала еще хуже. . . . На следующую ночь Уильям был готов. Он засел в засаде прямо за дверью заднего двора, рядом с мусорными баками. И принялся ждать. Его мусор перебирали каждые четыре дня. Странный график, но он не жаловался. Он дождался нужного дня, а затем терпеливо там уселся и принялся ждать. ...Не очень выглядит, да? Он не плохой парень, честно. После 22:00, дети наконец-то пришли. И хорошо, его ноги начала сводить судорога, и поза с травмированным боком была не очень удобной. Произошла та же процедура, только на этот раз ребенок в плаще прыгнул в контейнер, а ребенок в пальто встал снаружи, спиной к Уильяму. Он был ближе всего. Хорошо. — Эй, малыш, — сказал он, выходя из-за двери. Эффект был мгновенным. Ребенок в пальто подпрыгнул и развернулся с такой скоростью, что Уильям аж удивился, в то время как ребенок в плаще высунул голову из контейнера и немедленно начал вылезать. Когда мужчина увидел явные признаки побега, его обучение взяло верх, и он рефлекторно схватил ребенка за руку, стараясь не навредить. По иронии судьбы, ребенок (как оказалось, мальчик, и блин, как же от него воняло, сколько они уже живут на улице?) отреагировал намного резче, чем Уильям ожидал, и принялся яростно извиваться в его хватке, задыхаясь и кряхтя. Из его рта не вырвалось ни слова, ни крика, ничего из того, что полицейский назвал бы нормальной реакцией на то, что тебя посреди ночи схватил незнакомец. «У тебя не получается не казаться похитителем детей, Аллен.» — Э-эй, не… Все хорошо! Я просто хочу… — плохая попытка Уильяма успокоить мальчика была прервана сильным ударом по голове. Уильям в шоке закрыл рукой лицо, не отпуская мальчика. Лампа. Его старая лампа, которую он выбросил всего два дня назад. Ребенок в плаще швырнул её с поразительной точностью. Затем нырнул за очередным снарядом. Мальчик в его хватке воспользовался рукой Уильяма и выровнялся так, что ненадолго завис над травой, ровно настолько, чтобы сильно врезать полицейскому по ребрам. Как раз в то место, где его подстрелили. Повезло, ничего не скажешь. Уильям крякнул от боли и попытался пригнуться, когда очередной кусок мусора стукнул его по голове. Мальчик в плаще оказался хитрым, потому что, услышав звук дискомфорта, он начал использовать это место. Он вонзал пятки и сучил ногами до тех пор, пока Уильям не забеспокоился, что швы порвутся, и ему пришлось отпустить мальчика. Мальчик немедленно подбежал к ребенку в плаще, после чего взял его за руку, дернул так, чтобы тот не приблизился к Уильяму, и принялся отступать, не сводя с него глаз. Мужчине понадобилось мгновение, чтобы подышать и осознать, какой чудовищный промах он совершил. Он поднял руки в универсальном жесте «я не вооружен», надеясь хоть немного их успокоить. — Эй, нет, все в порядке, — попытался он снова, смягчив голос настолько, насколько мог. — Я не причиню вам вреда, слышите? Извините, что напугал. Дети не остановились. Они уже были почти у забора. — Эй, а где ваши родители? Вы потерялись? Нет ответа. Ребенок в плаще, не теряя времени, ловко взобрался наверх и спрыгнул с другой стороны с такой скоростью, будто Уильям преследовал его. Мужчина тяжело вздохнул, когда мальчик тоже спрыгнул. — Если хотите есть, могли бы просто попросить, — пробормотал он больше для себя, чем для кого-либо, но мальчик две секунды поколебался, когда взглянул на него. Уильям устало улыбнулся. — Я серьезно. Мальчик постоял еще несколько секунд, но потом его из-за забора позвал тихий «псст», и он умчался, оглянувшись в последний раз на копа. Вот тебе и еноты. Больше они не приходили.