Сборник драбблов и мини по Ильверморни

Если перед первой неделей у всех шестикурсников стояла проблема, какие предметы изучать, чтобы потом сдавать по ним ЖАБА и строить свою дальнейшую карьеру, а от каких безжалостно отказаться, то у Криденса проблем было две. И вторая — чтобы его занятия совпадали с занятиями Персиваля. Первые годы ему было все равно, с кем вместе учится его курс Пакваджи. Но это стало ощутимым препятствием с тех пор, когда он осознал собственную одержимость. Через Якоба, дружившего с Персивалем, он узнал, что тот планировал поступать в Аврорат. Впрочем, Криденс мог бы и сам догадаться — семья Грейвзов была потомственными аврорами и служащими в МАКУСА. Криденсу и самому было сложно представить его в будущем в иной ипостаси. Так что, кроме собственных курсов для изучения колдомедицины, пришлось выяснить и требуемые в Академии Авроров предметы. Довольно предсказуемо в список вошли Заклинания, Трансфигурации, Травология, Зельеварение и Защита от темных искусств. Хотя Криденс позволил себе небольшую вольность, добавив к своему списку еще и Уход за магическими существами, поскольку справляться с последствиями общения с опасными тварями никто не отменял. Да и возиться с животными ему подчас нравилось больше, чем общаться с людьми. От таких сложных предметов, как Зельеварение, отказалась почти половина от всего курса, а потому, чтобы набрать группу, пришлось объединять все четыре факультета вместе. Так что в конечном итоге Криденса его расписание более чем устраивало. После обеда на сегодняшнем Зельеварении им продемонстрировали несколько сложных зелий, одно из которых им, возможно, придется варить для своей курсовой работы. Среди них была и Амортенция — мощное приворотное зелье, запах которого изменялся в зависимости от того, что нравилось человеку больше всего. И теперь, дожидаясь перед теплицами занятия по Травологии, шестикурсники делились впечатлениями о том, какие ароматы смогли узнать. — Я ни с чем не спутаю аромат пончиков с джемом моей бабушки, — мечтательно поведал Якоб, закинув на плечо свою сумку и сумку Куини. К большому сожалению Криденса, хоть Якоб и проводил с ним и Куини довольно много времени и дружил при этом с Персивалем, самого Персиваля он с собой не приводил. С точки зрения Криденса это было несправедливо. К тому же находиться рядом с парочкой — значило чувствовать себя третьим лишним. Вот и сейчас Персиваль вместо того, чтобы составить им компанию, расположился напротив в обществе Серафины, подпирая спиной гранитную стену, и о чем-то тихо с ней переговаривался. — Да, я тоже почувствовала выпечку, — живо согласилась Куини. — А еще аромат цветов и парфюм моей мамы. — А ты, Криденс? — благодушно спросил Якоб. — Чем для тебя пахнет Амортенция? Криденс до последнего надеялся, что до него очередь не дойдет. — Если это что-то личное, можешь не говорить. Мы не хотим никого смутить, — своевременно предупредила Куини, однако это возымело противоположный эффект — на него перевели заинтересованные взгляды студенты всех четырех факультетов. И Персиваль в том числе. — Она пахнет, как свежая книга только из типографии, — не растерялся Криденс, всеми силами стараясь не смотреть на него, чтобы не выдать себя с головой, — яблочные штрудели миссис Голдштейн… И туалетная вода Персиваля. Последнее он не посмел бы произнести, даже если бы ему пригрозили Непростительным. Но хоть он и сумел себя вовремя остановить, предложение все равно звучало незаконченным. — А ты, Персиваль? — Куини стремительно перевела фокус внимания с Криденса. Он готов был поклясться, что ей прекрасно известно, как звучит полная версия его предложения. И, Мерлин, почему она решила сместить акцент именно на Персиваля? — Амортенция? Дай-ка подумать. — Рука Персиваля в очередной раз взлетела к волосам, убирая их с лица. На Криденса, видимо из солидарности, он тоже по возможности не смотрел, — Для меня она пахнет свежескошенной травой на квиддичном поле. Солью. Запах моря… И… Персиваль раздумывал, имеет ли смысл продолжать, но все же немного смущенно закончил: — Моей туалетной водой. По толпе шестикурсников прокатился смех, и Персиваль расплылся в широкой улыбке вместе с ними, хотя паре присутствующих она показалась вымученной. Всеобщего веселья не разделял только Криденс, который больно прикусил костяшку согнутого пальца, чтобы не издать ни единого звука. Ведущая из замка в теплицы дверь распахнулась, и на пороге появилась профессор. — Как, вы уже здесь? Почему не проходите? И не обязательно так шуметь, — пожурила она и поманила следовать за собой. Куини решительно вцепилась в плечо Криденса и вынудила его притормозить, пока впереди них пройдут все остальные. — Не стану скрывать, что не слышала твои мысли, но Персиваль… — шепотом сказала она ему, когда они двинулись вперед между грядками. — Фантастическое совпадение. — Не знаю, что и думать, — в тон ей пробормотал Криденс. — Ему просто нравится его туалетная вода или дело в том, что летом, тоскуя по нему, я купил в волшебном квартале точно такую же? — Хочешь сказать, что теперь вы пользуетесь одной маркой?.. И, значит, ну… — Куини постаралась нахмуриться, чтобы ее лицо не выглядело настолько довольным и радостным, — пахнете одинаково? Криденс нервно сглотнул и кивнул. — Дорогой, это очень мило, — слегка толкнув его плечом, воодушевленно заметила Куини. — Это похоже на сумасшествие, — покачал головой Криденс. — Может, самую малость, — сочувственно признала Куини. Криденс удивленно выгнул бровь. — Ладно, не малость. Если бы я не знала тебя и твоих искренних намерений, то насторожилась бы. — Говорю же, — вздохнул Криденс. — Я все прекрасно понимаю, но… это сильнее меня. Как думаешь, есть шанс, что он… что я ему… Ты понимаешь. — Спроси его, — с коварной улыбкой посоветовала Куини. Криденс сделал страшные глаза. — Только после того, как дашь мне гарантию, как легилимент, что мне не придется сгореть со стыда, — поставил ультиматум Криденс. — Ты же знаешь, что я могу считать образы, воспоминания, но не испытываемые чувства. Не только знал, но и периодически напоминал себе об этом. — Постой, — она вновь хитро улыбнулась и для полноты эффекта даже остановилась, хотя они и так умудрились сильно отстать от сокурсников. Криденс сразу приготовился к очередной дружеской шпильке в свой адрес. — А откуда ты помнишь запах его туалетной воды? Уж не намекала ли она, что ему представилась возможность ближе, чем позволяло текущее положение вещей, узнать это? Криденс недоуменно пожал плечами и ответил, будто само собой разумеющееся: — Мы же сидим рядом на большей части занятий.