***
Сэм безжалостно проталкивался сквозь толпу трансгенных, пытаясь приблизиться к вертолету. Пригнувшись, чтобы не попасть под вертящиеся лопасти, он быстро открыл дверь, удивленный и немного обеспокоенный тем, что Дин все еще не сбежал из летающей смертельной ловушки. — Дин! — воскликнул Сэм, когда старший брат даже не посмотрел на него, когда дверь открылась. Одной рукой он взял Дина за запястье, а другой вцепился в плечо. Когда Дин наконец посмотрел на него, Сэм почувствовал облегчение, но оно сразу исчезло, когда он увидел печаль в глазах брата. — Что случилось? — спросил младший Винчестер, взглянув на другое место вертолета, надеясь получить ответы от Алека. Но в кабине больше никого не было. — Где Алек? Дин с трудом сглотнул и прохрипел: — Он ушел, Сэмми. Ушел от меня так быстро, как только мог. Сэм непонимающе нахмурился. Алек ведь знал, что Дин ранен, и что ему понадобится помощь, чтобы выбраться из вертолета, хочет упрямый идиот помощи или нет. — Почему? — спросил он в полном замешательстве, и увидел вспышку боли в глазах Дина. И вдруг понял, что брат собирается сказать, прежде чем Дин успел открыть рот. — Он знает о моей сделке, — тихо сказал Дин, заметив горе в глазах Сэма, прежде чем младший брат отвернулся. Это было горьким напоминанием о том, что он причинил боль не только Алеку, но и Сэму. — И сказать, что он в бешенстве, было бы серьезным преуменьшением, — сказал старший Винчестер, надеясь, что Сэм посочувствует ему, и как всегда прикроет спину. — Ему больно, — сказал Сэм, снова посмотрев на брата. Он слишком хорошо понимал чувства Алека. Боль, гнев, страх, все смешалось в его душе. И он каждый день тонул в этих эмоциях. — Алек сказал, что лучше бы он никогда не встречал меня, — прошептал Дин и мгновенно разозлился за то, что упивался жалостью к себе. Поэтому выдавил смешок и продолжил: — Это смешно слышать от моего клона, верно? Ведь если бы он не получил мою ДНК, то даже не родился бы. Даже сквозь браваду Сэм видел насколько брату больно. — Я готов поклясться жизнью, что Алек говорил не серьезно. Давай вытащим тебя от сюда, — мягко сказал он, дергая Дина за руку, чтобы заставить вылезти из вертолета. — Нет, лучше поклясться моей жизнью. Она и так уже на плахе, — пробормотал Дин, когда младший брат обнял его за талию, помогая выбраться из вертолета. Из-за малейшего движения сломанные ребра пронзала агония, и он знал, что ему не удалось скрыть это. Сэм закрыл дверь вертолета, и они повернулись к «Терминал Сити». И Дин не был готов оказаться в центре внимания трансгенных, что все еще толпились вокруг вертолета. Затем толпа расступилась как Красное море, и на мгновение он надеялся, что Алек вернулся. Но к ним пробрался на Алек, а Дикс. Трансгенный в очках подошел к Дину с другой стороны и схватил раненого за руку. — Я отведу тебя в медицинскую зону. Подвинувшись ближе к брату, Сэм потянул Дина к себе подальше от трансгенного. — Спасибо, но я сам отведу его. — Я сам дойду, — зарычал Дин и выдернул руку из хватки трансгенного. — Как хочешь. Но по крайней мере, позволь мне пройтись с тобой, что разогнать толпу. Я должен сделать хоть что-то, чтобы Алек не оторвал мне голову за то, что я не выполнил его приказ, — сказал Дикс, и Винчестеры с удивлением уставились на него. — Его приказ? — одновременно спросили они. — Да, его приказ. Я хотел расспросить его о вертолете, а он сказал, что его брат ранен, и приказал помочь тебе. И, чувак, я решил выполнить приказ, потому что еще жить хочу, — сказывал Дикс, пытаясь не ежиться от воспоминания о взгляде в обычно спокойных глазах Х5. Отвернувшись от Винчестеров, он начал проталкиваться сквозь толпу. — Эй, здесь не на что больше смотреть, так что возвращайтесь к своим делам. И толпа начала рассеиваться. Улыбнувшись двум братьям через плечо, Дикс пошел прочь, зная, что она последуют за ним. — Вот видишь, Алек может быть и зол, но он все равно послал друга помочь тебе, — тихо указал Сэм, осторожно приобняв брата за талию, стараясь не потревожить сломанные ребра. — О, из него получился классный телохранитель, — проворчал Дин себе под нос, кивая в сторону Дикса, который был одним из самых низких и кротких трансгенных во всем комплексе. Сэм тихо засмеялся. Независимо от того, как сильно он злился на Дина, брат всегда мог рассмешить его. И в глубине души Сэм знал, что Алек многое потеряет, если не отбросит свой гнев. Но Алеку понадобится время, чтобы успокоиться, подавить страх, и осознать, что если он оттолкнет Дина, ему будет намного больнее чем сейчас. «Да, Алеку нужно только время. Но его у нас как раз и нет. Мы просто тратим время, пытаясь спасти незнакомцев. В дни, которые мы провели в «Терминал Сити», мне стоило искать способы спасти моего старшего брата. Нужно было сосредоточиться на том, как не дать Дину уйти, чтобы он мог и дальше смешить меня, прикрыть мне спину, заполнить ту часть меня, которую может заполнить только он». По мере их продвижения толпа расходилась, но Винчестерам пришлось притормозить, когда Макс встала у них на пути. Не спрашивая разрешения, она встала с другой стороны от Дина, взяла его под локоть, словно без осмотра поняла, что у него сломаны ребра, и что любое прикосновение вызовет боль. Когда Винчестеры молча уставились на нее, Макс приподняла бровь: — Что? — с вызовом спросила она, но взглядом умоляла позволить помочь им. Ради Алека. — Ничего, — ответил Дин, сверкнув улыбкой. — Хорошо, — сказала Макс, как будто вопрос был решен. Но она бросила взгляд на Сэма, прося разрешения. Когда он кивнул, Макс застенчиво улыбнулась младшему Винчестеру, прежде чем они втроем двинулись вперед. Пытаясь отвлечься и от физической и душевной боли, Дин сказал: — Вы хорошо поработали на операции «Добрый Самарянин». — Когда Макс и Сэм изумлено уставились на него, он воскликнул: — Что? Младший Винчестер раздраженно вздохнул, хотя ему не стоило даже удивляться. Он уже должен был привыкнуть к упрямству Дина, к тому как брат прятал свою боль, натягивая маску беззаботности, предлагая искренние комплименты другим с широкой улыбкой, хотя его собственное сердце разбивалось на части. — Ты серьезно? — ошеломленно спросила Макс. — Ты смотрел на себя в зеркало? Неудивительно, что Алек так зол. Он не хотел, чтобы вы подвергались опасности, и посмотрите, как все получилось. — Вашу спасательную операцию сняли по телевидению, атаку Уайта мы отбили, и у вас появился вертолет. В общем, это довольно неплохой результат, — отметил Дин, полагая, что все вышло не так уж плохо. Ну, за исключением мелочи, что младший брат теперь ненавидел его. — Как же вы с Алеком похожи, — недовольно поморщилась Макс. — Уайт похитил тебя, и похоже, сделал все возможное, чтобы убить, а ты говоришь «Я всегда в порядке». Тебя почти убили, и ты выглядишь как жертва автокатастрофы. Так что на твоем месте я не стала бы говорить, что все прошло удачно. — Кайфолом, — пробормотал Дин себе под нос. — Хорошо, я согласен на «стакан наполовину полон». Но я хочу получить очки за приобретение вертолета. — Дин, ты даже не хотел садиться в вертолет, — засмеялся Сэм. — Алек практически забросил тебя внутрь. — И это значит что я все еще являюсь одной из причин, по которым «Терминал Сити» теперь является счастливым владельцем военного вертолета, — упрямо гнул свою линию старший Винчестер. — Я хочу, чтобы это было написано на табличке, которую повесим в коридоре. — Да, конечно, — фыркнула Макс. — Мы повесим ее рядом с лицензией на помилование, которую получим от города. — Это означает «нет»? — отшутился Дин, когда они повернули в очередной коридор. Но когда они оказались в медпункте, он понял, что Алека здесь нет, и это причинило еще большую боль, чем избиение от Уайта. У него была крошечная надежда, что Алек простил его. Но брата здесь не было, ему было все равно, если бы сломанные ребра Дина проткнули легкие и он умер на холодном полу «Терминал Сити». «Наверное, он думает, что я это заслужил. Считает, что я должен сделать ему и Сэму одолжение, и умереть сейчас, а не заставлять их переживать оставшееся время». — Дин? — повторил Сэм в третий раз. Он взял брата за подбородок, чтобы убедиться, что Дин все еще с ним. Сэм смог расслабиться только после того, как Дин моргнул, и посмотрел на него. — Эй, ты в порядке? Я потерял тебя на некоторое время, — попытался пошутить он, надеясь, что Дин не услышал страх в его голосе, но Макс точно это услышала, потому что сразу напряглась. — Что? Да, я здесь, — сказал Дин, и недоуменно нахмурился, когда понял. что сидит на койке. Он даже не заметил как сел на нее, потерявшись в своих темных мыслях. Но Сэм вернул его обратно в «здесь и сейчас». И он видел страх в глазах младшего брата, когда Сэм с отчаянием впился пальцами в его подбородок, Алек мог бросить его на смерть, но Сэм этого никогда не сделает. И он любил Сэма за упорство, за верность, хотя знал, что это только причинит больше боли. — Где же мне еще быть? — усмехнулся Дин, стараясь успокоить мелкого. — Бой с мутантами, прятки с клоном и младшим братом — это классный сценарий для научно-фантастического фильма. — Скорее для фильма ужасов, — возразил Сэм. улыбка брата успокоила его панику, и он убрал руку с подбородка Дина. Дин как всегда готов был лгать, что он в порядке, в надежде убедить Сэма, что с ним все будет хорошо после смерти старшего брата. «Ты даже не представляешь, как сильно ты ошибаешься, Дин. Ты даже не понимаешь, как мне тяжело». Чувствуя, что вторгается в нечто личное между братьями, Макс отступила. И они, кажется, даже не заметили ее побега. Не говоря ни слова, она вышла из медпункта, намереваясь найти Фалона, известного как X5-401 и единственного жителя «Терминал Сити», который имел медицинскую подготовку. Хотя парень был довольно жестоким и неуступчивым. «Безжалостность была, вероятно, главным требованием для солдата «Мантикоры». В один день ты дружишь с трансгенным из своего взвода, а на следующий день должен прикончить его по приказу начальства. Фалон был достаточно холоден, чтобы быть в их рядах. А теперь я должна просить этого придурка залатать Дина, и если он сделает хотя бы один неаккуратный шов, Алек убьет его, медленно и мучительно. То есть он прикончит его, если когда-нибудь перестанет злиться и вернет свою задницу к братьям», — думала Макс, шагая по коридорам. — «Но Алек принадлежит и мне, верно? Конечно здорово, что у него сейчас есть братья, но… А как же я? Или он должен отбросить их в сторону ради меня? Потому что я сказала, что люблю его? Потому что решила перестать относиться к нему как к дерьму?» Ответ был настолько ясен, что причинял боль. Дин и Сэм приняли Алека, когда она оттолкнула его, укрыли от боли, пока она обижала его. Они доказали, что любовь существует, пока она пыталась понять свои чувства. Но самое главное, Дин и Сэм дали Алеку то, что «Мантикора» дать не могла - они показали Алеку, что он достоин любви. Они любили его безоговорочно. Макс не могла конкурировать с этим. Часть ее, которая училась любить кого-то больше, чем себя, была счастлива за Алека, была благодарна Дину и Сэму за то, что они так любили его. Но ревнивая часть ее, которая нуждалась в Алеке, страдала от осознания того, что заняла второе место в его сердце. Однажды Макс обвинила Алека в том, что он забыл одну хорошую вещь, которой «Мантикора» научила их: никогда не бросать отряд. И теперь было больно понимать, что он не забыл этого, просто прошел долгий путь, чтобы найти свой отряд. Его братья были этим отрядом. «Неважно, что сейчас происходит с Алеком, он вернется к своим братьям, он никогда не оставит их», - подумала Макс. Но ее сердце трепетало от надежды на то, что Алек найдет и для нее место в своем сердце, что он поймет, что она не будет мешать его отношениям с братьями. «И как доказательство этого, я должна заставить Фалона залатать Дина, и убедиться, что люди Уайта не планируют ответного удара, и не представляют угрозы для Винчестеров. Это Алек оценит больше, чем мои девчачьи разговоры». С этой мыслью она поняла, что сможет доказать Алеку, что готова исправить прошлые ошибки, сможет исцелить то, что было сломано. Она сможет доказать, что увидела настоящего Алека, того, которого Дин и Сэм видели с самого начала. Алека, который надрал бы ей задницу, если бы узнал, что Дин сидит в медпункте, дожидаясь врача. "Черт, Фалону лучше бы сегодня быть на дежурстве в командном центре, или я разорву его на части".***
Сэм неохотно вышел из медпункта «Терминал Сити», чтобы выполнить приказ Дина и проверить как Алек. И словно не имело значения, что Дин морщился от боли, или что «доктор», который осматривал его, был незнакомым Х5, который научился медицине ради какого-то тайного задания. В медпункте не было рентгеновского аппарата, и у не было даже основных материалов из аптечки первой помощи. И Дин ожидал, что Сэм не будет паниковать? Нет, конечно. Он должен был проверить как Алек, убедиться, что с ним все в порядке. Это так напоминало шепот Дина в хижине, когда он просил Сэма проверить одержимого отца, лежащего в нескольких дюймах от него: «Где папа? Проверь как он». От этих воспоминаний Сэм споткнулся. Он оперся о стену и зажмурился от воспоминаний. Он вспомнил ужасную боль и страх из-за того, что его прижали к стене и он был вынужден смотреть, как умирает его брат. Сэм знал, что Дин умрёт, пока он стоял не в силах это остановить, беспомощный и бесполезный. Дин всегда сначала беспокоился о своей семье, а не о себе. — Сэм, — послышался взволнованный голос. Младший Винчестер широко раскрыл глаза и увидел, что перед ним стоит Джошуа. — Что? — ответил Сэм хрипло. Он оттолкнулся от стены и выпрямился, пытаясь скрыть отчаяние. Но когда Джошуа склонил голову и посмотрел на него, он почувствовал, как вот-вот сломается. Словно Джошуа нельзя было обмануть, ведь трансгенный видел в «Мантикоре» множество ужасов. — Дину больно, но все будет хорошо, верно? — с тревогой спросил Джошуа. Сэм кивнул, опасаясь открыть рот, чтобы не сказать лишнего. Он не мог сказать «Он будет в порядке», ведь знал, что через несколько месяцев Дин может уйти, и тогда он будет совсем не в порядке. Получив молчаливый ответ, Джошуа окончательно убедился в том, что Винчестеры были еще сложнее, чем Алек. И если слухи, что ходили по «Терминал Сити» были правдой и то, как Алек сердито отошел от братьев, как только они вернулись, доказывало, что их жизнь была гораздо более трудной, и Алек мог не выдержать этот темп. И то, что Алек не пришел в медпункт говорило о том, что он убежал, пытаясь защитить себя от боли и потери. Разрываясь между желанием защитить Алека и знанием, что Сэм и Дин это лучшее, что когда-либо случалось с Алеком, Джошуа выпрямился. Сэм отвел взгляд и тяжело сглотнул, пытаясь справиться с собственной болью. И внезапно трансгенный понял, что Дину, Сэму и Алеку было больно, все трое были сломлены, но вместе они были сильнее, лучше, более счастливы. Они были семьей. — Алек ушел в заброшенную комнату в западной части здания. Он уходит туда, когда хочет подумать или побыть в одиночестве. Сэм не знал, давал ли Джошуа ему разрешение найти Алека или пытался отогнать его от друга. — Мне нужно поговорить с ним, — умоляюще сказал он. — Я знаю, — тихо ответил Джошуа. — Я останусь с Дином, пока ты не вернешься. Прежде чем Сэм смог ответить, трансгенный направился в медицинское отделение. Сэм остался в коридоре, застряв между братом, который собирался оставить его, и братом, который, возможно, больше не хотел его видеть. «Алек точно прогонит меня, после того, как узнает всю историю, узнает, что это из-за меня Дин заключил сделку». Младший Винчестер вздохнул и направился к западной части здания, к брату, который мог бросить его уже сейчас. От этой мысли у Сэма перехватило дыхание. Алек был в их жизни благодаря состраданию Дина, он верил, что в мире еще есть добро, и благодаря этому Сэм мог бороться.***
Когда Сэм, наконец, вышел, чтобы найти Алека, Дин почувствовал облегчение. Теперь он мог не притворяться, что ему не больно. Но после пятидесяти раундов с Уайтом, страха за жизни Сэма и Алека, после того, как рассказал Алеку о своей сделке, у него практически не осталось сил. Улегшись удобней на тонкий матрац смотрового стола Дин закрыл глаза и готов был просто уснуть. Он удивленно захрипел, когда единственный медработник в «Терминал Сити» Фалон, грубо ткнул в него холодными пальцами. Но Дин не открыл глаза, и не собирался жаловаться. Он не заслуживал сочувствия, когда он так по-королевски облажался. В последнее время он только и делал, что вредил людям, которых больше всего хотел защитить, он ежедневно ранил Сэма, а сегодня ранил Алека. Он вспомнил слова Макс о том, что Алек хочет защитить их. «Но это была не его работа, а моя, всегда была моей». И он выжил сегодня, сражался изо всех сил. Даже когда казалось что он умрет, Дин все еще боролся против смерти, сделал это для Сэма и Алека. Он всегда больше беспокоился о безопасности своей семьи, чем о себе. И не собирался сдаваться, пока не узнает, что Сэм в безопасности. Теперь часть Дина шептала, что Сэм в безопасности, и он больше не нужен младшему брату. Алек сможет прикрыть Сэму спину. Он был сильнее и быстрее, чем Дин. Им предстояло еще изучить новые методы охоты, и Дин не чувствовал беспокойства, потому что Алек быстро учился. Он знал, что Алек был бы потрясающим активом для Джона Винчестера, лучше, чем Дин мог быть в семь или даже двадцать семь. Алек не подведет Сэма. Его подготовка благодаря «Мантикоре» и упрямство Винчестеров не позволят ему подвести семью. «С ними все будет в порядке», — сказал он себе. И часть его задавалась вопросом, будет ли им лучше без него, и как долго они будут по нему скучать. Когда доктор безжалостно надавил на сломанное ребро, Дин задохнулся от боли. Он не знал, пытался ли доктор преднамеренно воткнуть осколок ребра в его легкое, или пытался сделать ему одолжение и добить, чтобы прекратить его мучения. Все еще не открывая глаз, Дин пытался понять как исправить все для Сэма и Алека. Он не хотел быть эгоистом, и давить на Сэма еще больше. — Ты будешь жить, — резко сказал Фалон, глядя на своего пациента. На мгновение он подумал, что слабый человек потерял сознание. Но тут на его губах не появилась горькая улыбка, и он открыл глаза. Встретившись взглядом с человеком, Фалон захотел отвести глаза, отступить, хотя понимал, что этот человек не был ему равней. Но он задумался о правдивости слухов о том, что этот немодифицированный человек прошел несколько раундов с Уайтом и выжил. Было очевидно, что его сильно избили, но он долго продержался против генетически улучшенного Уайта, который, как призналась сама Макс, чуть не надрал ей зад. — Ты будешь жить, — повторил Дин с горьким смешком. — У вас есть гарантия возврата денег на этот диагноз, док? Разозлившись на то, что был напуган этим обычным человеком, и что его медицинские навыки были поставлены под сомнение, Фалон огрызнулся: — Не веришь мне, так сам лечи себя. — Он бросил пачку бинтов и антисептик на деревянный стол, показывая, что не блефует. — Или еще лучше, отправляйся в больницу, где врачи правильно могут лечить ваш вид. Там вам не нужно будет использовать ножи вместо скальпелей и ликер вместо обезболивающего. — Ты прав, я сам справлюсь. Оставь медикаменты и уходи, — прорычал Дин, изо всех сил пытаясь сесть. В полном изумлении Фалон смотрел, как его пациент начинает садиться. «Глупый человек собирается убить себя, пытаясь доказать свою правоту. Ну, не под моим присмотром. Он не испортит мою репутацию». Выругавшись, Фалон схватил человека за плечи и швырнул обратно на стол, чтобы доказать, кто здесь главный. От грубого толчка на Дина накатила волна агонии, и из его горла вырвался крик. Но через секунду его крик был заглушен нечеловеческим рычанием. — Оставь его в покое! — заорал Джошуа, оскалив зубы и громко рыча. Войдя к комнату, он оттолкнул Фалона от Дина, встал рядом с человеком и зарычал на Х5, который осмелился обидеть того, кого Джошуа поклялся защищать. — Если хочешь что-то сказать, Ровер, будь готов к последствиям, — сказал Фалон отступив и приготовившись в тому, чему обучила его «Мантикора» — сражаться, выживать, убивать. Дин в шоке смотрел как двое трансгенных встали в боевые стойки, и почувствовал, как воздух вибрирует от насилия и вызова. Он понял, что кровопролитие не только возможно, но и вероятно произойдет, если он не вмешается. — Джошуа, все в порядке, — заверил охотник. — Он причинил тебе боль, — прорычал Джошуа, делая угрожающий шаг вперед, оскалив зубы на Х5. «Так вот каково это — иметь сторожевую собаку», — подумал Дин. Он протянул руку и схватил Джошуа за запястье. К его удивлению, трансгенный мгновенно остановился и посмотрел на него так, словно ждал следующей команды. Не готовый к такому послушанию и не понимая, чем он это заслужил, Дин не знал, как на это реагировать. Между тем Фалон не потерял дар речи. — Тебе так нравится обыкновенный человек, что ты охраняешь его? Когда Фалон сделал шаг вперед, Джошуа клацнул зубами и громко зарычал. Но, почувствовав, как Дин крепче сжал его запястье, он сдержался и не атаковал, но и от стола не отошел. Когда Фалон рассерженно вышел из медпункта и захлопнул за собой дверь, Дин отпустил Джошуа. Трансгенный неуверенно шаркнул ногой, не смотря на человека. Внезапно Джошуа понял, что прогонять единственного доктора в «Терминал Сити» было глупо, особенно теперь, когда он рассмотрел Дина поближе, и увидел синяки на его лице и торсе, струйку крови, что текла из раны на виске. Но более пугающим было выражение глаз Дина. Джошуа видел этот взгляд раньше, в глазах своего младшего брата, когда тот начал терять надежду, что их отец вернется, и все снова будет хорошо. — Я пойду за Алеком, — быстро заверил Джошуа, направляясь к двери, уверенный, что, если он сможет просто воссоединить семью, все будет хорошо. — Нет, — быстро сказал Дин. И этот резкий отказ заставил трансгенного притормозить и повернуться к человеку. Джошу ясно прочитал мольбу в глазах мужчины, когда с трудом Дин выпрямился. — Тогда я приведу Сэма. — Нет, тебе не нужно этого делать, — сказал Дин, надеясь, что Джошуа не услышит отчаяние и страх в его голосе. Он с трудом сел, от боли в сломанных ребрах у него потемнело перед глазами. Заметив, что Дину больно, Джошуа шагнул вперед, но не коснулся его, понимая, что человек не хочет контакта. — Извини, — выдохнул он. — За что ты извиняешься? — удивленно спросил охотник, зная, что извинения Джошуа были искренними, но понятия не имея, почему у него просили прощения. — Я не защитил тебя, хотя обещал Алеку. Я сказал ему, что позабочусь о том, чтобы с его братьями не случилось ничего плохого… Точно так же, как я пообещал отцу, что защищу Иссака, — сказал Джошуа, ненавидя себя за очередной провал. — Исаак? — Мой младший брат, — ответил Джошуа и отвернулся.: — Исаак ушел. Он умер. — Мне очень жаль, Джошуа. Я знаю, что значит подвести семью, — горько фыркнул Дин. — Я лучший в том, чтобы причинить боль любимым. — Нет, — сказал трансгенный, глядя в глаза Дину. — Ты не подвел свою семью. Я наблюдал за тем, как ты ведешь себя с Алеком и Сэмом. Ты защищаешь их, спасаешь их, даже от самих себя. Алек изменился, стал более спокойным… здесь, — сказал он, прижимая руку к своему сердцу. — И это благодаря вам с Сэмом. Ты мог бы сделать его своим врагом, но вместо этого сделал его своим братом. — Прямо сейчас он не чувствует благодарности, — сказал охотник хрипло. глаза щипало от слез, и он задавался вопросом, посмотрит ли Алек когда-нибудь на него, не говоря уже о том, чтобы заговорить с ним. «Черт побери, я просто замечательно прощаюсь со всеми, кого люблю. Хорошая работа, Дин. Просто потрясающая». Джошуа в замешательстве склонил голову, не понимая почему Алека не было рядом с раненым братом. — Почему нет? Почему Алек не с тобой? Дин отвел взгляд и соскользнул со стола, скривившись от боли, и взял рубашку со стула. Медленно, но решительно он оделся и тихо ответил на вопрос: — Потому что я сделал то, что делаю всегда — облажался. Я пытался сделать все правильно… Я сделал все правильно, и каким-то образом это превратилось в ошибку. — Он опустил взгляд и застегнул пуговицы на рубашке, горько покачав головой. — Я причинил боль людям, которых люблю. — А ты не можешь все исправить? Отменить то, что сделал? — мягко спросил Джошуа, желая найти решение, и увидеть Алека счастливым, и рядом с братьями, как он хотел быть вместе с Исааком. Вопрос большого трансгенного звучал так наивно, так невинно, что Дин с удивлением посмотрел на него. И сразу же почувствовал себя взрослым, который должен научить ребенка суровым жизненным истинам. Научить ребенка жестокому уроку о том, что жизнь несправедлива, и что есть вещи, которые могут причинить вам боль. Например, существуют старшие братья, которые поклялись, что всегда будут защищать и солгали. — Не в этот раз, Джошуа. Я не могу все исправить, ни для Сэма, ни для Алека. Единственное, что я могу сделать для них — это перестать быть эгоистичным придурком. Я сделаю то, что должен был сделать несколько месяцев назад. Видя решимость в глазах Дина, Джошуа не пытался остановить его, когда охотник проскользнуть мимо и вышел за дверь. Он также не пытался истолковать загадочные его слова. Ему не нужно было знать, что Винчестер имел в виду, он просто знал, что Дину нужны его братья. Так же сильно, как Сэм и Алек нуждались в нем. — Семья нуждается в семье, — сказал Джошуа вслух в пустой комнате, прежде чем поспешно вышел за дверь, полон решимости не подвести Алека. Трансгенный не допустит, чтобы еще одним младший брат был потерян.***
В комнате было темно, но благодаря слабому солнечному свету, что проникал сквозь грязное окно, Сэм мог разобрать куда идти. И он ощущал присутствие младшего брата, как всегда ощущал присутствие Дина. Затаив дыхание, он вошел в комнату, слегка спотыкаясь пока глаза не привыкли к темноте. А потом он разглядел Алека, сидящего на полу у стены. — Дин в порядке? — спросил Алек, недовольный тем, что его нашли. Сэм вздрогнул от хриплого его голоса, и почувствовал всплеск гнева на вопрос, на который он, честно говоря, не знал ответа. Дин не позволил ему остаться и услышать диагноз доктора, вместо этого отправил за Алеком. Сэм знал, что старший брат заставил его уйти, чтобы проверить Алека, но так же и для того, чтобы Сэм не видел насколько ему больно. Дин как всегда пытался защитить его. — Сейчас его осматривает медик. Который вроде не беспокоился о состоянии Дина. Сэму не нужно было читать мысли, чтобы ощутить облегчение, которое почувствовал Алек. Парень громко выдохнул и закрыв глаза, прижал затылок к стене. Любовь Алека к Дину была настолько очевидна, что Сэм завидовал тому, как парень легко ее показывал, независимо от последствий. Младший Винчестер отвел взгляд и подошел к окну. Рукавом рубашки вытер пыль со стекла, чтобы посмотрел наружу, хотя из-за слез ничего не видел перед собой. Алек попытался успокоиться, хотел упиваться сегодняшней победой, понимая, что с Дином все будет в порядке. Но будущее затмило все: его облегчение, утешение, которое принесло присутствие Сэма. Он дважды стукнулся затылком о стену, потом открыл глаза и посмотрел на охотника, который застыл у окна. Тусклые лучи солнца освещали его лицо, на котором ясно читалось горе и отчаяние. — Конечно, с Дином все в порядке. Он же не хочет отобрать у адских гончих их приз, не так ли? — горько усмехнулся Алек. — Алек… — Все было прямо перед моими глазами. Все, кроме правды. Сэм склонил голову, проглотил рыдание и тихо сказал: — Мы не хотели… — Вовлекать клона? — выдавил Алек, вскочив на ноги и направляясь к двери. Но далеко он не ушел. Он ненавидел свою слабость, потому что, какой бы глупой она ни была, он все еще питал надежду, что стал для Дина и Сэма братом, что он Винчестер. Сэм не мог позволить Алеку ошибочно думать, что он не является их семьей. Он резко развернулся и схватил парня за руку, чтобы остановить. Когда Алек посмотрел на него, в его глазах плескалось отчаяние, печаль и ярость. — Сначала это было правдой, но чем дольше ты был с нами… Дин не хотел, чтобы тебе было больно. — О, сейчас я чувствую себя прекрасно, — с горечью ответил Алек, и горькая ухмылка, так похожая на ухмылку Дина, чуть не сломила Сэма. — Извини, Алек, — сказал он. на глаза навернулись слезы, когда он вспомнил слова Дина на обочине дороги: «Извини, Сэм. Я знаю, что он был и твоим отцом». — Может быть, я должен был сказать тебе. У тебя есть полное право злиться. Но не злись на Дина, — умолял он, и голос сломался на имени старшего брата. Он знал, что Дин не заслуживает гнева Алека, ведь во всем был виноват Сэм. Зная, что Алек не захочет быть рядом с ним, когда он расскажет о том, что произошло, младший Винчестер отпустил его и отошел, но не спускал глаз с Алека. — Злись на меня. Это я не рассказал тебе о сделке Дина. Но хуже того… Это я облажался, расслабился, и поэтому позволил себя убить. Я был просто… — он улыбнулся со слезами на глазах. Потом с ненавистью к себе показал головой, и продолжил: — Мы с Дином разделились, и я думал, что он мертв. Поэтому, когда я услышал его голос… — Сэм с трудом сглотнул, и слезы покатились по щекам. — Когда я услышал, как он зовет меня, когда я увидел его, ничего больше не имело значения, кроме того, что он был жив. И Сэм помнил тот момент, ту радость. Сэму было все равно, что он умирал, главное, что старший брат был жив. Он пожалел, что не использовал последний вздох, чтобы сказать об этом Дину, чтобы брат знал, что Сэм не боится умирать, пока Дин был в безопасности. — Я виноват во всем этом, — выдохнул младший Винчестер, и увидел замешательство и боль в глазах Алека. — Я был так рад видеть Дина, что отвернулся от убийцы. Именно моя ошибка позволила Джейку нанести удар. Виноват я, а не Дин. И я должен был сказать ему раньше, что это не его обязанность — оберегать меня. У Алека перехватило дыхание, когда он увидел в глазах Сэма вину, страх и боль. Он понял, что независимо от того, что он чувствовал, для Сэма, для настоящего брата Дина, все было в тысячу раз хуже. Потому что Дин обменял свою душу, чтобы спасти его. — Он бы не слушал тебя, Сэм, — мягко сказал он, надеясь уменьшить вину, хотел, чтобы Сэм понял, что Дин никогда не сдастся, и всегда будет защищать его. — Я сделал то же самое, что и папа. Я попросил его спасти меня. И он сделал это, — хрипло прошептал Сэм. — Он спас меня, и теперь попадет за это в ад. — Он задохнулся от этих слов, потому что произносить это вслух было тоже самое, что сдаться. Это было предательством по отношению к Дину, словно он готов был смириться с поражением. Когда Сэм увидел в глазах Алека сострадание, он отстранился. Он не заслуживал прощения ни от Алека, ни от Дина. — Не надо, — прорычал охотник. — Не говори мне, что это не моя вина! — Ну ладно. Вини себя, — бросил вызов Алек, шагнув к нему. — Тогда нас таких двое. Я виню себя за то, что сказал Дину, что хотел бы никогда не встречать его. Виню себя за то, что оставил его в вертолете, потому что не мог держать свое дерьмо при себе. Значит мы будем тратить время на самобичевание, вместо того, чтобы пытаться спасти его. Потому что мы чувствуем себя слишком виноватыми, и слишком напуганы, чтобы быть рядом с ним. В конце концов, мы все равно можем потерять его. — Алек встретил взгляд Сэма и покачал головой. — На самом деле это даже справедливо, — сказал он хрипло. — Папа Рэйчел сказал мне, что она умирала два года. Он спросил меня, знаю ли я, каково это — наблюдать каждый день, как любимый человек ускользает. И теперь я должен буду это увидеть? Если я буду упиваться виной, оплакивать его, прежде чем он уйдет… он уйдет, не так ли? Сэм выпрямился, нашел в себе силы, вспомнив, что бой еще не закончился. Вытирая слезы, он подошел к Алеку и твердо пообещал: — Он не уйдёт, если мы не отпустим его. Я не позволю ему уйти, Алек. И ему просто придется смириться с этим. — Он улыбнулся и вышел за дверь, решив вернуться к старшему брату и заставить Дина понять, что они заключили пакетную сделку. Аду придется пройти через него, чтобы добраться до Дина. И этого просто не произойдет.