В мире, где нету солнца

Вечное цукиёми закончилось, толком так и не начавшись. Шиноби просыпались от сладких и таких желанных снов, переходя в суровую и невыносимую реальность. Это была победа. Победа добра над злом. Победа света над тьмой, ведь чем гуще эта тьма, тем ярче блещет в ней свет. Так было… так есть… и будет всегда. Но части добра тоже теряются. Теряются с жалкими частями зла, потерпевших поражения. Кто-то исполнил свои мечты в тот день. Кто-то потерял дорогих людей. Кто-то радовался, что выжил. А кто-то хотел умереть и не просыпаться вовсе. Такова реальность. Безжалостная. Пронзающая каждую клетку души, возвращая с небес на землю. И не просто аккуратно ставя на неё, а наоборот… втаптывая в грязную почву… Девушка с розовыми волосами неловко переминалась с ноги на ногу около ниндзя в маске. Сейчас взгляды обоих были направлены на двух парней, стоявших, сложив печати. Оба без руки. Оба потерявшие семью. Оба обрели понимание. Понимание, которого им порой так не хватало! — Вот и всё, Саске, — слабо улыбаясь, произнёс Наруто, опуская свою единственную целую руку из печати. — Нет, Наруто. Это не конец. Мне не описать словами, насколько я виноват перед всеми, не только перед тобой. Учиха взглянул через плечо на розоволосую напарницу. Та не отвела свои изумрудные глаза от его бездонно чёрных. Впервые она прямо смотрела на него. И в ее глазах читалось лишь одно чувство. Любовь? Ненависть? Злость или радость? Нет. Ничего. Саске не увидел в них ничего. Ни прежней преданной любви, ни весёлых искорок. Её глаза были равнодушные. Такие холодные и уставшие. Уставшие от всего. И от него в том числе. Она тоже человек. Она не может прощать ему каждый раз. Каждый раз… А сколько их уже было? Сколько раз он пытался убить её?! А она продолжала слепо верить в детскую любовь, которой никогда не существовало. Но всегда есть конец. Всегда есть конец доверия. Есть конец прощению. У всего есть своё логичное завершение. И Саске это понимал. Когда его тень пронзила грудь Сакуры в самое сердце, он понял. Их взаимоотношениям пришёл конец. Конец даже дружбе. Да какой там дружбе… Харуно медленно подошла к ним двоим и, склонив голову набок, посмотрела с усмешкой. — Вы потрясающие, ребята. На её глазах появились слезы. Не слёзы слабости или беспомощности, нет. Это были слёзы радости и облегчения. Они живы, они спасли этот мир. Наруто, чуть помедлив, подошёл к ней и крепко обнял. Куноичи тут же нежно ответила ему. А вот у Саске появилось какое-то чувство. Новое для него. Ревность? Хах, забавно. *** Коноха, месяц спустя: Работа шла полным ходом. Разруху заменяли свежие постройки. Первым делом рабочие перестроили жилые дома, дабы выжившие жители смогли прийти в новые, но такие родные стены, чтобы забыли про весь пережитый страх войны и потерю близких… Сакура неспеша шла по дороге, ведущей в полуразрушенную Резиденцию Хокаге. По ее виду можно было сказать, что она была… подавлена? Да. Немного опухшие и красные глаза. От слёз. Плечи были безнадёжно опущены, а голова вжата в плечи. Никто ведь и не догадывался, что она плакала каждую ночь. Каждую ночь от безысходности ее ситуации. И только она знала причину. Знала и никому никогда не говорила. — Доброе утро, Сакура, — к ней подошёл Саске, выходивший из дверей резиденции. — Доброе, Саске, — равнодушно промямлила она, проходя в здание мимо него. Учиха посмотрел ей вслед. Улыбка сразу же погасла. Она страдает. Только теперь не из-за него… *** — Наруто… однажды ты сказал мне, что ненавидишь людей, которые врут самим себе. Вот только я не врала. И не хочу врать. Хочу, чтобы ты верил мне, чёрт… — Харуно рукой вытерла солёные струйки, которые против её желания лились по впалым щекам. Да, она даже питалась мало… Палата больницы была освещена слабыми фонариками, которые стояли по углам. Из окна веяло морозной свежестью, а луна еле проглядывалась из-за облаков. Узумаки лежал на кровати, укутанный в одеяло. Его новая забинтованная рука, безвольно покоилась на белой простыне. Когда-то яркие небесные глаза сейчас были закрыты. На лице не читалось ни одной эмоции… Высохшие губы были плотно прижаты друг к другу. Сакура уже привыкла видеть его таким. Уже прошло два года с момента окончания войны, а она всё сидит и сидит у него. Просто так, надеясь на чудо. Надеясь на то, что он ещё проснётся. Никого не слыша, девушка превратила свою жизнь в тусклое расписание: проснуться, пойти к Наруто, а позже лечь спать. Если вообще ложилась… Одна только Цунаде пыталась объяснить Сакуре, что надежда уже почти угасла. Что надежде уже никогда не сбыться. Сакура же тоже медик, должна понимать, в конце концов! А она ответила: — Надежда умирает последней, Цунаде-сама. *** — Ну вот, ребята, мы и дома, даттебайо! — Воскликнул Узумаки, раскидывая руки в стороны и вдыхая свежий воздух в лёгкие. — Не кричи ты так, усуратонкачи, — мрачно, но в то же время и радостно пробурчал Саске. Команда номер 7 без Какаши сидела на обрыве каменных лиц Хокаге. Сакура просто легла на сырую от дождя землю, раскинув руки и ноги. Наруто сделал так же, устроившись почти рядом с сокомандницей. Учиха воздержался от этого и просто сел, положа локти на колени. Сейчас им не надо было о чём-то говорить, спорить или драться. Они всё выяснили. Нашли ответы на все волнующие их вопросы. Но нельзя сказать, что все они были и счастливы. — Я вам не говорил, но меня через несколько часов посадят в камеру. Сказали, что это обязательно, пока меня не реабилитируют, — сказал Саске, протирая глаза оставшейся рукой. — Я уже знаю — улыбнулся Узумаки, — мне Ирука-сенсей ещё вчера сказал, даттебайо… Но ты не переживай, я не думаю, что это надолго. «Можно было бы и подольше…» — подумала Сакура, закрывая изумрудные глаза.