В его глазах танцуют черти

Вопрос растворился воздухе, так и оставшись без ответа. В комнате повисло напряжение между Фримен и её учителем, Абрамом Стивенсоном. Столько лет зная этого милого старичка, что помог ей вырваться из грязи, что полностью заменил ей отца и стал верной опорой, Елена никогда не чувствовала такой неловкости. Наверное, всё бывает впервые, не так ли? Она не могла дать ответ, даже самой себе, на столь простой вопрос. Что между ней и Капитаном Риваем? Ничего? Бескрайняя глубочайшая пропасть, шагнув в которую навеки останешься в кромешной тьме. Между ними была пустота и пару споров, хотя это больше походило на ущемление и попытку унизить обладательницу рыжих волос. Но всё же что-то было, что-то цепляло её душу не давай возненавидеть сильнейшего воина человечества. У этого чувства не было названия, возможно, Елена не хотела признавать, не хотела одаривать свои эмоции при виде Ривая какими-то нелепыми словами. Девушка решила смолчать, опустив небесно-голубые глаза в пол, рассматривая, как линии на досках переплетаются, создавая различные узоры. Облизав нижнюю губу, Елена почувствовала металлический привкус. Кровь, не её кровь. От этого стало дурно и начало мутить, она прикрыла рот рукой, чтобы утренний перекус не вышел вновь на свет. Зажмурив до боли глаза, лекарь пыталась отвлечь себя от мыслей, что сейчас её тело полностью покрыто алой жидкостью. Кровь уже подсохла и местами неприятно стягивала кожу, желание разодрать себе руки, чтобы избавиться от своеобразной корочки с каждой секундой всё возрастало. Елена должна была уже привыкнуть к таким условиям, забыть напрочь о брезгливости, но иногда всё выходило из-под контроля. Её мозг зацикливался на одной проблеме, это сводило с ума, а дыхание постепенно учащалось. Теплые ладони опустились на хрупкие, словно хрустальные сейчас, плечи девушки, эти лёгкие касания заставляли чувствовать себя в безопасности, чувствовать себя дома. Все проблемы, что свалились на Елену Фримен с момента гибели Риммы, Эда и Криса, все оскорбления, сказанные Риваем, будто молотом разбивали ей череп, резкое предложение на столь высокую должность, слухи, что распространяла Табита о связи со взрослым мужчиной, это было ножом, что вспарывал её горло, точно также, как два с половиной часа назад Оливер Стар окропил тело юной девы своей горячей кровь, точно измазав её душу. Она настолько слаба и труслива, что даже не поблагодарила Майка за помощь и приют, ещё и рассказав их маленький секрет. Все эти эмоции, что находились глубоко внутри, резко вырвались на ружу, виде горьких слёз, что градом полились из ясных глаз, смешиваясь с засохшей кровью на её лице. Стивенсон заботливо уместил её голову себе на плечо, позволяя вымазывать белоснежный халат слезами и кровавыми разводами, оглаживая спину, что сейчас содрогалась от рыданий. — Я никчемная, жалкая, ничего не стоящая… — произносила Елена, заикаясь от истерики, которую была не в силах угомонить. Если не вырвать с корнем эти эмоции изначально, то этот поток жалости к себе и самобичевание уже не остановить, пока какой-то человечек не прижмёт тебя к своей груди, в другом случае, придется ждать пока ты просто-напросто устанешь плакать. — Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что вы все повырастали, — тихий, всегда спокойный голос Абрама, заставлял каждую клеточку тела Елены наполниться теплом, — для меня ты всегда будешь той девчонкой, что верила всем подряд. Помнишь, Марк и Эд сказали, что, если засунуть улиток себе в рот, то их слизь будет обволакивать полость и так горло перестанет болеть. И ты засунула, Елена, засунула! — раздался хохот пожилого мужчины, вслед за ним уже засмеялась и девушка-медик. — А потом они сказали, что я глотнула одну улитку и она будет медленно пожирать мой желудок, — утирая слёзы с уголков глаз, девушка с улыбкой посмотрела на своего учителя, — вообще, я ненавижу эту историю, — пробубнев себе под нос, Елена отстранилась от Стивенсона. — И как вы стали такими хорошими врачами, веря в такое, — врач встал с диванчика, весело посмотрев на заплаканную девушку, на лице которой уже проявлялись следы недавних слёз. — Не верили мы в это! — возмущенно скрестив руки на груди, медик также поднялась на ноги, — за кого вы вообще нас держите? Нам было по семнадцать лет уже. — Ой, да-да, а не ты случайно два литров воды выпила, чтобы её убить, хотя она бы и так не выжила без кислорода? — вновь хохот наполнил приёмную и передался рыжеволосой, что заливалась смехом. — Только никому не говорите, я вас умоляю, — коснувшись локтя учителя, Елена направилась к выходу из приёмной. — Эл, что у тебя с шеей? Нужно сменить повязку, она пропиталась кровью, — остановив свою уже бывшую ученицу, Стивенсон обеспокоено нахмурил седые брови, намереваясь тут же снять бинт и осмотреть пораженный участок кожи. — Я сама справлюсь, у меня был превосходный учитель. Спасибо Вам, Абрам, — улыбнувшись, Фримен коснулась ручки второй двери в приёмной, что вела сразу в коридор. Девушке не очень хотелось лицезреть вновь Оливера и толпу солдат, что ведут расследование и охраняют лазарет, — спасибо за всё, что Вы сделали для меня, — в уголках вновь выступили хрусталики слёз. Выйдя в коридор, словно в другой мир, что наполнился только тёмными красками, Елена так и не услышала тихий шёпот старого учителя, возможно, Стивенсон был рад, остаться не услышанным. Почти бегом добираясь к нужной двери, Елена поставила чёткие цели перед собой, что сейчас забирает нужные банные принадлежности и новую одежду, а после пулей в душ, не важно под тёплый или ледяной. Суть была не в том. Распахнув деревянную дверь с ноги, перед глазами Фримен открылся прекрасный, веселящий вид на Анну, что продолжала сопеть на её кровати. Русые волосы были похожи на маленький стог сена, девушка спала с открытым ртом, в уголках которого виднелись слюни, а правая нога касалась холодного пола. Одна сплошная распластанная тушка. Подойдя ближе, Елена начала трясти подругу за плечо, стараясь выпутать из пучин сна, но всё никак не удавалось. Заприметив на столе кружку, наполовину заполненную водой, Фримен, не долго раздумывая поднесла железную, прохладную ёмкость и вылила её содержимое на лицо Анны, тонкой струйкой. Сначала поморщив курносый нос, медик заныла, что-то неразборчиво шепча, а после и вовсе закрылась ладошками, продолжая тихо посапывать себе. — Ану, вставай живо! — засмеялась Елена, линув холодную воду на грудь подруги, от чего та вскрикнула и распахнула ясные глазки. Моргнув пару раз, Анна закричала во всё горло, испуганно отползая в угол, — ей, ты чего? — Фримен была не менее испуганна такой бурной реакцией, от резкого звука она пошатнулась, делая шаг назад, едва не роняя чашку. — Господи, я думала это смерть за мной пришла, — хватаясь за сердце, пролепетала русоволосая, девушка так и сидела, забившись в угол, прижимая коленки к себе, — ты чего вся в кровище, Эл? — А вот спать меньше надо, так всю жизнь проспишь, — закатив глаза, рыжеволосая стала шуршать по полкам выискивая другую юбку, темно зелёного цвета, что гармонично сочеталась с её цветом волос и голубоватую объемную рубашку, не такую открытую, как в прошлый раз, что явно приглянулась двум мужчинам Разведкорпуса, — я всё обязательно расскажу по дороге, давай собирайся в душ. Пять долгих минут уговоров о том, что девушкам обязательно принимать душ, угроз, что вся Разведка будет считать Анну грязнулей и подкупов виде рассказа о происхождении духов с запахом лилий, Анна Стоун соизволила всё же составить компанию Елене. Миную пролёт за пролётом, русоволосая, то удивленно охала, то просто раскрывала рот в попытках что-нибудь сказать. Весь рассказ о произошедшем утреннем покушении, поверг медика в шок. — А если мы его следующие жертвы? А если он прокрадется к нам ночью и прирежет? Боже, да у нас даже защёлок нет, никакой защиты, — делилась переживаниями Стоун, будто говорила сама с собой, накручивая на аккуратный пальчик русую прядку, то и дело дёргая бедные и так травмированные, после неспокойного сна, волосы, — значит, будем по очереди дежурить с тобой. — Во-первых, он не выбьет нашу дверь, во-вторых, если ему это всё-таки удастся, то шумом разбудит пол замка и уж кто-то, да придет к нам на помощь, — рассуждала Елена, загибая пальцы на свободной руке, — поэтому, не нужно устраивать панику. — А может переночуем у Марка и Липа? — жалобным голосом произнесла Анна, но после её губы искривились в наглой ухмылке, а в глазах заиграло не прикрытое любопытство, — или попросимся к мужчине, с которым ты сегодня ночевала. — Майк вряд ли будет… — прикусив свой длинный язык, Елена мысленно ударила себя голове за такое умение хранить тайны. — Майк? Майк Закаирус? Ты спала вместе, в одной постели с будущим майором?! — вот ещё один человек в этом мире знает о тайных похождениях Фримен. Анна прыгала с ноги на ногу, не в силах сдерживать нахлынувший приток интереса к чужой личной жизни, — стой, — сощурив карие глаза, девушка приблизилась в плотную к подруге и стала внимательно рассматривать перепачканное лицо, — или ты была с тем прыщавым Майком из сто первого отряда, а? — Ты за кого меня вообще держишь? — обиженно фыркнув, рыжеволосая медленным шагом вновь направилась в ванные, пробубнев: — конечно же, с будущим майором. — О да-да, я хочу знать всё в мельчащих подробностях, — закружившись на носочках, голосила Анна, видно сплетни о мужчинах придавали ей радости и наполняли мир необычайными, разноцветными красками, — какая у него кровать? А пресс у него есть? Хотя он же такой сильный и брутальный, понятное дело, что есть. А как он целуется? Кстати, булочница опять же говорила, что и Закаирус оприходовал её, взял прямо за своим столом, хотя ты сама… — Кого я там оприходовал за своим столом? Мужской, чуть осипший голос с нотками веселья, прозвучал за спинами девиц. Резко обернувшись Елена, чуть не сгорела со стыда встретившись с голубыми глазами мужчины, из комнаты которого рано утром сбежала. Анна так же перебывала в лёгком шоке, схватившись за кисть подруги и до боли сжав, от чего у Фримен невольно вырвалось шипение с уст. Стоун то и дело хватала розовыми губками воздух, во все глаза смотря на Майка Закаируса.