***
Терра. Земля. Колыбель и сердце человечества. Когда-то давно это был прекрасный мир — голубоватый шарик с бескрайними морями, огромными лесами и чистым воздухом. Жизнь здесь так и кипела. Но дети Земли изуродовали её. Бесконечно воюя, они превратили один из изумрудов галактики в пустыню. Зеленые леса сгорели в огне ядерных пожаров. Чистые моря иссушились ради потребностей бесконечно растущего населения. Голодающие люди истребили почти всех диких животных. Огромные заводы отравили атмосферу планеты, превратив Терру в индустриальный ад. Гигантские города, чьи шпили уходили далеко на небеса, скрываясь в облаках, окутали планету. Если бы человек из далекого прошлого увидел сейчас Землю, он бы ужаснулся. В ней не осталось ничего, что могло напомнить ему родной дом. Планета стала плацдармом, откуда человечество начало свою экспансию. За десятки тысяч лет люди смогли расселиться по Млечному Пути, встретить множество рас и завоевать свое право жить среди звезд. Пускай подавляющее большинство колонистов уже и не помнило, как выглядит Земля, но она всегда оставалась в их сердцах. Во время своего Золотого века человечество смогло вернуть прежний облик планете: используя чудеса технологий, люди вновь сделали Терру прекрасным миром, воплотив мечту многих фантастов ранней космической эры. А вместе с Землей Марс, Венера и многие другие планеты Солнечной системы подверглись терраформации, став зелеными уголками рая. Золотая эра продлилась недолго… Человечество вновь оказалось ввергнуто во тьму силами, что находятся за пределами его понимания. Сейчас Терру, превратившуюся в ад стараниями этих сил, раздирает очередная война. Возможно, самая последняя, после которой не останется ничего. Огромные города-улья охвачены пожаром. Некогда благородные воины, что несколько столетий назад отправились покорять галактику, вернулись в облике убийц и монстров. Они обрушились на колыбель человечества, не щадя тех, кого поклялись защищать. Самое ожесточенное сражение прямо сейчас разворачивалось в Гималаях. Величественная крепость, раскинувшаяся на весь горный массив, осаждалась. Снежные поля изрыли воронки от взрывов, и в них лежали миллионы разорванных тел защитников. «Сыновья Императора» вернулись во дворец своего создателя. Их новые хозяева исказили могучих воинов: силовая броня, выкованная в кузнях Марса для войны с ксеносами, покрылась органическими наростами и еретическими письменами; звериные рога украсили шлемы порабощенных. Порождения ночных кошмаров, демоны, шли в бой вместе со своими марионетками. Чудовищные боевые машины «Титаны» виднелись позади, обрушивая издалека тяжелый огонь по пустотному щиту, что защищал дворец. Но судьба Земли и всего человечества сейчас решалась не там, а на орбите, где тысячи кораблей предателей зависли, обстреливая поверхность планеты. Флагманом этой армады являлся «Дух Мщения», личный корабль Хоруса, возлюбленного сына Императора. Первого среди примархов, что удостоился звания Магистра Войны. И именно этот благородный воин поднял мятеж и расколол Империум, уничтожив мечту отца. В темных коридорах этого корабля кипело сражение. Брат пошел на брата. Космодесантники сражались с космодесантниками. Сыны Хоруса и их союзники из других Легионов бросили все свои силы, чтобы задержать и уничтожить «желанных» гостей с поверхности. Имперские Кулаки, Кровавые Ангелы и кустодии отчаянно сражались, прорываясь сквозь плотные ряды предателей и их новых хозяев, что спокойно материализовались на проклятом корабле. Даже сквозь толстые переборки и стены «Духа Мщения» отчетливо слышится грохот болтеров, рев цепных мечей, потрескивание силового оружия и крики умирающих бойцов, что отдают свои жизни. Но эти коридорные сражения меркнут по сравнению с тем, что происходит на капитанском мостике. Посреди разрушенных командных панелей и датчиков наблюдения за кораблём кустодии в золотых доспехах и их верные союзники, Имперские Кулаки, сошлись в завораживающем кровавом поединке сверхвоинов с Сыновьями Хоруса. Золото встретилось с морским приливом. За один удар человеческого сердца десятки жизней обрывались. Личные телохранители Императора, совершенство его генных разработок, гибли, опровергая свою бессмертную славу. Они дрались, как львы, убивая ветеранов Великого Крестового похода, но даже величайшие творения Императора не обладают неуязвимостью. «Легионас Астартес» одолевает кустодиев, атакуя сразу с нескольких направлений. Некоторые гибнут, но удары достигают своей цели. Силовое оружие пробивает золотой аурамит, и трехметровый гигант, издав болезненный всхрип, падает вниз, растерзанный «низшими» творениями. В отличие от кустодиев, Имперские Кулаки такие же космодесантники, как Сыновья Хоруса. Стена щитов встречает врагов, чья броня цвета морского прилива. В этом водовороте тел трудно понять, кто побеждает. В центре всего этого безумства сошлись два великих воина. Подобно гигантам из легенд древней Терры, они возвышаются над всеми остальными. Один — «праведный», золотой, с длинными черными локонами, чье лицо излучает мощное свечение, а глаза искрятся от переполняемой энергии. Его броня — настоящее произведение искусства, она украшена двуглавыми золотыми орлами и венками. Огненный меч, питаемый силой своего хозяина, обрушивается на противника. Второй — противоположность. Черная, как смоль, броня, «воротник» которой освещает лицо воителя зловещим алым светом. Кожа бледна, почти как у мертвеца. Глаза безумны, белок покрыт кровавой сеткой. Губы растянулись в злобном подобии улыбки, обнажая пожелтевшие зубы. Красное око смотрит с нагрудника воина на золотого гиганта. Наплечники украшает черная шкура мощного зверя, похожего на огромного волка. Силовая булава, искрящаяся темными молниями, с лёгкостью блокирует удары огненного меча. Рядом лежит еще один гигант. Поверженный, в алой броне и с белоснежными крыльями. Его копье и меч рядом с ним. Шлем разбит и отброшен в сторону. Окровавленное лицо с пустыми, стеклянными глазами смотрит на поединок отца и сына. Сражение этих двух исполинов чрезвычайно быстро. Даже самые лучшие из кустодиев не могут разглядеть всех подробностей. Для них это подобно танцу богов, что так быстро обмениваются ударами, отчего их образы сливаются, становясь черно-золотым пятном. Псионические молнии и всплески энергии озаряют командный мостик. От каждого удара «Дух Мщения» содрогается, а его машинный дух стонет, не в силах выдержать присутствие Анафемы на своем борту. Кто-то из Сыновей Хоруса пытается помочь своему примарху. Терминаторы, закованные в столь тяжелую, плечистую и массивную броню, что превращает их в ходячие танки, атакуют Императора. Прозвучало лишь несколько выстрелов из их спаренных болтеров, как в следующий миг цепная золотая молния ударила в них, превратив ветеранов в горстку пепла. Кустодии, видя, что Хорус начинает теснить Императора, пробиваются сквозь ряды предателей. Нескольким удается это сделать — и они гибнут в следующее мгновение. Луперкалий одним лишь своим взглядом выворачивает им внутренности наизнанку, превращая лучших воинов человечества в кровавую пульсирующую кашу из мышц и аурамита. Именно этого момента, когда Хорус отвлечет свое внимание, и ждал Император. Их битва могла длится еще очень долго, но у Терры времени не было. Малкадор не может сдерживать атакующих демонов вечно, и не было никого, кто смог бы заменить его на Золотом Троне, кроме самого Императора. Эта небольшая брешь в защите Воителя была единственной вещью, которой мог воспользоваться Владыка Человечества, и он не мог себе позволить ждать еще одного подобного случая. Он вобрал всю свою психическую силу, что имел, и без лишних слов, зажав её в левой руке, высвободил в своего сына энергию Варпа, слишком огромную, чтобы кто-либо еще, быть может, даже примарх Магнус, смог её направить. И в момент, когда Император швырнул в своего сына копье своей концентрированной, богоподобной мощи, во вселенной настал тот самый миг, способный предопределить всю её судьбу. Заключенная психическом сила, способная уничтожить саму реальность, была направлена в кричащего в то самое мгновение в неописуемой ярости Архипредателя, осознавшего, что смотрит в лицо своей смерти. Хорус не проявил ни толики испуга или ужаса, но лишь чувство попранной гордыни и гнева за то, что его Отец лишает определенного ему самой историей места спасителя Человечества и триумфатора. Когда смертоносный снаряд приближался, Воитель с горечью подумал, что даже не смотря на помощь Тёмных Богов, пророчество будет исполнено - его вместе с узревшими Истину братьями предадут забвению, а тирания Императора будет сильна как никогда прежде. Бесчисленные толпы фанатиков по всей галактике будут воздавать молитвы глухому и бессердечному лжецу, и этот злодей примет на себя лавры самозванного божества! И в сей миг, стоило Хорусу еще раз обдумать эту несправедливость, ненависть к Владыке Человечества появилась в стократной силе. Сколько еще триллионов должно умереть ради тщеславия убийцы и его правой руки Сиггилита, сколько еще людей они принесут в жертву ради абсолютной власти перед лицом угрозы гибели всего человечества?! Он, Хорус Луперкаль, Воитель, должен победить! Только он может остановить этот безумный маскарад и принести спасение всему людскому роду! Лишь его властью Империум придет к величию и славе! — Ни за что! — Прокричал примарх, направив всю свою оставшуюся психическую мощь на создание самого прочного щита своей воли. В попытке получить дополнительную защиту он поднял свой силовой коготь, выставив на пути смертельного снаряда, и вся палуба потонула в громовом грохоте, когда Хоруса осенило золотое сияние. Примарх чуть не упал, когда остаточная мощь заклинания Императора кумулятивом врезалась в руку, разрывая её в клочья и выжигая его левую половину лица до костей. Но он не закричал от боли, направив свой налившийся кровью, не вытекающий воском правый глаз на павшего на колени отца. Круг сражающихся замер, в изумлении глядя на дуэлянтов. Со скоростью света Хорус совершил рывок в сторону своего Отца, и яростный клич сопроводил движение его Сокрушителя Миров, обрушивающегося на тело государя Империума. Булава вырвала кусок силового доспеха и плоти монарха, и с болезненным криком Император упал на спину. На всё потребовалось менее удара сердца, и кустодии с космодесантники неверяще взирали на итог поединка. А затем кто-то из Астартес отрубил силовым мечом голову одного из Десять Тысяч, подняв навершие гладиуса в потолок. - Луперкаль! – завопил он всем объемом трёх легких, чтобы в следующий момент алебарда пронзила его предплечье. Но дальнейшего было не остановить – Сыны Хоруса начали атаковать лоялистов с утроенным рвением, превратив сражение в бойню. Крики и завывания затопили мостик Духа Мщения в крови и насилии, словно сумасшедшие дикари сцепились в жестокой схватке в нутре пещеры. — Победа досталась праведному! Тому, за кем стоит Истина! – Воитель вознес начинавшую покрываться плотью культю, с торжеством победителя и безумием в глазах. Вторя ему, легионеры-предатили продолжили натиск на сдающих позиции лоялистов. «Луперкаль! Луперкаль! Луперкаль!» - доносилось отовсюду, клич некогда благородства, но ныне мантра величия и абсолютного, кровавого превосходства. Хорус сделал шаг вперед. Тут же на него обрушился град тяжелых болтеров и дезинтегрирующих лучей из оружия кустодиев. Но вся эта огневая мощь не смогла нанести одержимому Магистру Войны ни капли вреда. В ответ Луперкаль одним лишь словом разорвал их тела в кровавую атомарную пыль.Хорус снова шагнул.
«Я проиграл… — пронеслось в мыслях Императора. — Ни жертвы Сангвиния, ни моей мощи не оказалось достаточно. Малкадор не выдержит — врата падут, и орды демонов захлестнут Терру. Механизм Судного дня заберет с собой большую часть предателей… Но Разрушитель победил». — Это конец. — Констатировал Хорус, уже разминая восстановившуюся левую руку с Когтем. Император, пытаясь прикрыть огромную рваную рану на груди, кое-как приподнялся на рукояти меча. Магистр Войны смотрел на него без насмешки, но лишь с накопленным за годы презрением и ненавистью. — Неужели тебе нечего сказать своему сыну прежде, чем он убьет тебя, Отец? — Ты стал слишком слеп, чтобы внять моим словам. — Прозвучало эхо телепатического голоса Владыки Человечества - Ты обрек весь людской род, Хорус. — Это твои слова, что пропитаны ложью. Точно так же, как и всё, что ты говорил мне до. — Не я один не говорил тебе всей правды. — Ответил Император, и подняв голову, послал в душу Луперкаля мощный ментальный импульс. Достигнув основ его души, тот заставил впервые за весь бой появится в глазах примарха крохам сомнения и неуверенности. — Теперь спасения нет. Ты говоришь, что я убил бесчисленное множество людей ради власти, и убью еще больше ради её сохранения, но твои повелители сметут в пыль несоизмеримо больше. Все они умрут из-за тебя. — Нет... Не может быть! — Рявкнул Хорус, но когда лицо охватило изумление, он тут же успокоился, закрыв глаза. Несколько секунд, в ходе которых сражение вокруг разгорелось с новым ожесточением, понадобилось примарху, чтобы осознать всё сказанное и показанное Отцом. Зрачки Воителя поднялись, и вновь в них появилось холодное, отчужденное презрение. — Значит, так тому и быть. Все слабые умрут, но останутся достойные и сильные. Именно они будут способны помочь мне привести человечество к подлинному величию. Это лучше, чем служба тебе и смерть в предательской безызвестности. Ради себя ты бы оставил лишь слабых, дабы быть уверенным, что они не увидят твоей измены и обмана, не смогут сломать своих цепей раболепия. — Значит... - с горькой усмешкой произнес Император — Значит теперь надежды нет. Закончи свой фарс, Хорус. Убей меня, и окончательно изберешь судьбу всему людскому роду. — С превеликим удовольствием. — Ответил он, и перехватил булаву, начав сближаться с раненным Императором.Между отцом и сыном было меньше десяти метров.
«Тогда остался лишь один вариант». — Прости меня. — Мне нечего тебе прощать, — Презрительно фыркнула марионетка Хаоса. — Это не для тебя, — только сейчас Хорус заметил, что взгляд Повелителя Человечества обращен в иллюминатор, откуда открывается вид на разоренную Землю. Меньше чем за один удар человеческого сердца Хорус оказался подле Императора, намереваясь размозжить его голову своей булавой. Но силовое оружие разрезало лишь воздух. Собрав оставшиеся силы, Император ринулся вперед и заключил Луперкалия в свои крепкие объятия. Когда Хорус посмотрел ему в лицо, он увидел ослепительный свет, заставивший примарха отвернуться. Страшный гул перебил все остальные звуки. В следующее мгновение Хорус испытал нестерпимую боль, будто с него сдирают кожу, слой за слоем. Лишь только сейчас Хорус понял, что делает Император. Сильнейший псайкер всего человечества высвобождает свою псионическую силу и разрушает свою бессмертную душу. «Он… он собирается забрать нас всех с собой!». Хорус испытал сильное давление на свой разум. Темные Боги требовали, чтобы он остановил Анафему. Чтобы он не лишил их триумфа. Он собирался их послушать, но… «Их?» - В отрешении подумал Хорус, и злоба охватила всё его нутро, отразившись в зверином оскале – «Моего!» — Ты не отнимешь моего триумфа! — закричал Магистр Войны что есть сил, ударив голову своего отца лбом с силой столкнувшихся тектонических плит. Хватка умирающего Императора ослабла, и вырвавшись из адамантиевого хвата, Хорус ударил врага в лицо правой рукой. Повелитель Империума отшатнулся, и за ним в след последовала стремительная волна тьмы, отправленная волей Воителя. В неописуемой ярости Хорус закричал, подавляя своей силой Варпа не только едва держащегося на ногах Императора, но и всех вокруг, что припали к палубе от такой необузданной мощи. Начав наступать, Луперкаль отсекал любые попытки Императора перейти в контрнаступление и послать в ответ концентрированную энергию, способную полностью уничтожить всю Солнечную систему. Медленно он подходил к продолжающему жить, несмотря на невозможное давление Имматериума Вечному, хоть каждый шаг давался титаническим трудом.***
Время героев и величайших свершений окончилось самым кровавым и жестоким восстанием в истории галактики. Император Человечества, тот, кто поднял людей из пепла в единый могучий Империум, пал от руки своего самого верного сына, и для всего людского рода настала Эпоха Тьмы длиною в вечность. Магистр Войны, вырвав из мертвых рук Императора своё право на существование и величие, вошел в Императорский Дворец как древний триумфатор. Трупы верных тирану солдат и легионеров не успели остыть, когда Луперкаль, ступая под кличи своих впавших в восторг воинов, ступил у подножью Золотого Трона, и сбросив с него мумифицированное тело Малкадора Сигиллита, Хранителя Императорской Печати, объявил себя новым Императором Человечества по праву завоевателя. Император Хорус был жесток, непрощающ и презиравшим слабость, но вместе с тем невероятно могущественным, дальновидным и умеющим одаривать тех, кто может быть полезным для его межзвездного государства. Впоследствии новоиспеченный Демонический Империум, основанный на костях Лже-Императора и его соратников, не раз омылся кровью маловерных, глупых и оставшихся до конца верных погибшему диктатору. Погибнуть или стать презираемыми рабами пришлось еще многим, но те, кто был силен и способен, познали лишь благодать и власть с богатством, которого они заслуживали. Впоследствии новый Император не забыл одарить и своих верных братьев, даровав каждому свой территориальный удел и возведя на Терре в их честь пробивающие стратосферу монументы, чьи фундаменты были укрепленны жертвоприношениями и трупами рабов-строителей. Великий Крестовый Поход продолжился, хоть и под другими стягами и стремлениями. Каждый новый встреченный людской мир должен был признать неоспоримую власть Хоруса и мощь Тёмных Богов, или сгореть в адском огне. Немногие нашли в себе решимости дать отпор, воочию увидев силу инфернальных флотилий и армий Императора. Последующие ксеноциды приняли еще более кровавый оборот. Каждая нечеловеческая раса теперь не просто признавалась врагов человечества, но еретической, и уничтожение всех подвернувшихся под руку видов ксеносов стало фанатичным уделом. Пускай такие виды, как орки не могли быть просто так истреблены, эльдары упрямо отказывались окончательно исчезать, а тиранидам еще предстояло вызвать гнев Императора и его слуг, владычество людей над галактикой, а в перспективе и над всей вселенной стало неоспоримым. Спустя много веков Безмолвный Царь Сарех, вернувшись из добровольного изгнания в пустоту межгалактической тьмы, обнаружил свои владения под властью узурпатора, осененного покровительством Изначального Уничтожителя, и решение начать возрождение великой империи Триархии пришло к нему, пусть даже для этого придется вести тотальную войну на уничтожение, быть может, ничем не уступающей Войне на Небесах.***
Нормандия
1050-й год от рождества Христова
Безоблачный летний день. Лучи солнца одаривают теплом бескрайние зеленые поля Нормандии. Вдалеке едва слышится биение волн спокойного моря, а пышные леса уходят далеко за горизонт. По протоптанной проселочной дороге, что раскинулась среди зеленого лесного массива, движется воин. Он облачен в кольчугу, поверх которой надет алый сюрко, украшенный двумя золотыми львами. В руках нормандский шлем с наносником. Смуглое, экзотическое лицо с пухлыми губами и тремя шрамами, которые остались от удара когтистой лапы зверя. Длинные черные волосы опускаются до плеч. Темные, глубоко посаженные глаза смотрят вперед. Воин гордо восседает на своем белом скакуне, что несет все остальное снаряжение — длинный меч, остроконечный щит с красной эмблемой и некоторое количество съестных припасов. Но воин не один. Рядом с ним на конях движется остальная процессия. Рядом с воителем на черном скакуне движется белолицая девушка с длинными смолянными волосами. Что необычно для этого времени, она облачена в кольчугу и носит такую же геральдику, что и тот человек, которого дама сопровождает. И она не дама, она — воин, об этом говорит её суровый взгляд и облачение. Другие воины держатся позади своего господина. Двадцать хорошо вооруженных человек, с мечами, копьями, стрелами и арбалетами, готовые остановить любого разбойника, что попытается напасть на конвой. Двое из них несут знамена, чтобы каждая смертная душа видела, кто к ней идет. Вскоре на горизонте появились очертания деревни, обнесенной деревянным частоколом. Оттуда доносился гул селян — песни, детский смех, звон тяжелых инструментов и остальные радости жизни. Над печными трубами поднимался полупрозрачный дым. Деревянные ворота, если их так можно назвать, сторожил одинокий рослый мужчина в простой рубахе, вооруженный лишь топором. Увидев приближение своего феодала, он быстро заспешил открыть простую конструкцию, чтобы пропустить знатного воина. Господину потребовалась пара минут, чтобы оказаться возле ворот деревни. Поравнявшись с ними, он быстро спешился и отдал поводья своему оруженосцу, который тут же подошел к нему. То же самое сделала и воительница. Повернувшись к своим бойцам, господин произнес: — Оставайтесь здесь. Дальше я сам, — его взгляд плавно переместился на девушку. — Анна, пойдем. — Как прикажешь, отец, — без раздумий ответила дочь, почтенно склонив голову. — Я чувствую, что Он здесь. — Хорошо. Но прежде, чем отправиться в деревню, воин удостоил своего взора местного стражника. — На вас кто-нибудь посягает? — О нет, великий господин Вильгельм, — добродушно ответил простолюдин, смотря прямо в глаза своему феодалу. — С вашим правлением разбойники окончательно вывелись из наших земель. Урожай в этом году вышел достойным — амбары переполнены и даже самые бедные люди сыты и одеты. Вильгельм лишь кивнул головой, после чего устремился в деревню. Само поселение не представляло из себя ничего особенного — типичная мелкая деревушка с многочисленными землянками и деревянными домами, что расположились полукругом. Самое высокое строение — скромная церквушка, что едва дотягивает до двухэтажного здания. Повсюду люди: бегают дети, фермеры уходят в поля, кто-то ведет животину на убой. При виде знатного воина все почтенно кланяются, но Вильгельму не до приветствий. Быстрыми шагами он идет вперед. Его взгляд устремлен на кузню, в которой трудится молодой кузнец. Именно из-за него феодал здесь. — Это он? — Да, отец. Я чувствую его энергию. Это точно он. Кузнец заметно отличается от остальных деревенских жителей. Молодое мужественное лицо с ярко выраженными скулами и напряженным взглядом. Пышная растительность — длинные темно-каштановые волосы и густая борода. Яркие голубые глаза. Белоснежная кожа, измазанная сажей. Крепкое тело, укрытое за простыми одеяниями сельского жителя и черным защитным фартуком. Большие руки держат увесистый молот, что ритмичными ударами обрушивается на меч, придавая ему нужную форму. Скромная мастерская кузнеца украшена различными его творениями: мечами, топорами, серпами и другими орудиями. Тоже ничего примечательного. Рядом с самим мастером ходит, как тень, совсем молодой и худой мальчик. Сын, подмастерье, который в будущем заменит своего отца и станет новым кузнецом. Его лицо в точности повторяет отцовское: такие же яркие глаза, густые темно-каштановые волосы, суровость и мужественность. Увлеченный своей работой, кузнец не сразу заметил, как Вильгельм остановился возле его мастерской. Для того, чтобы он оторвался, потребовалось несколько минут и легкий толчок в бок со стороны сына, который пальцем ткнул на знатного господина. Встретившись взглядом с ним кузнец, вопреки установленным правилам, не стал склонять голову. — Добрый день, Ваше Величество, — спокойно произнес кузнец. Опустив молот на кузни, он достал из кармана тряпицу и начал вытирать ей лицо и руки, но по большей части лишь размазал грязь по своей физиономии. — Чем я заслужил ваше присутствие в моей скромной кузне? «Это точно он, отец!» — когда Анна дотронулась до плеча Вильгельма, то позволила тому почувствовать, что она испытывает прямо сейчас. «Бессмертный» вздрогнул от наслаждения. «Это — Он! Наконец-то, спустя столько тысячелетий, я нашел Его! Откровение!». — Я наслышан о твоем мастерстве, Вергилий, — на лице феодала появилась улыбка. — Многие мои воины восхваляют твое оружие. Ни один из моих мастеров не смог повторить эти прекрасные творения. Но сейчас я пришел не за ними. Я пришел за тобой. — Что? — Вергилий приподнял бровь и с недоумением посмотрел на господина. Вильгельм обратил внимание на публику, что начала собираться возле них. Один из влиятельнейших людей Нормандии разговаривает с простолюдином — действительно интересное зрелище. Но «бессмертному» лишние уши ни к чему. — Анна, ты знаешь, что делать. Девушка одобрительно качнула головой. Её глаза засветились ярко-желтым светом, и в то же самое мгновение каждый житель деревни замер, застыл во времени и пространстве. Птицы застыли в воздухе. Огонь остановился. Лишь только Вильгельм, его дочь и кузнец не подверглись магии. — Что происходит? — Вергилий судорожно дотронулся до своего сына, но тот не отреагировал на его прикосновение. На лице мужчины появилась паника. — Это… Колдовство? — О, мой друг, Откровение, тебе еще столько предстоит узнать о самом себе…