Сборная солянка.

— МАТЬ ТВОЮ, КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО?! В стену летит очередной стул, кажется, последний в этой несчастной квартире. Вся посуда, мебель, даже шкафы осколками и щепками валяются на помятом полу, вызывая не столько чувство сочувствия к их хозяину, сколько страх. Гложащий, засевший где-то в горле, не позволяющий даже пискнуть, от него озноб пробирает всё тело вплоть до костей. Накахара зол, чертовски зол. И причиной всему один чёртов звонок. Как это могло вылиться, кто, блять, мог об этом узнать? Вдох-выдох. Ему следует успокоиться. Своевременно, но дальше так продолжать нельзя, иначе соседи, терпевшие шум на протяжении почти полудня, точно вызовут ментов. А рыжему исполнителю это не нужно. Никому не нужно. Под ногами трещат остатки когда-то целого стола, летят тут же в другой конец комнаты с подачи ноги.

Нужно позвонить Эдогаве.

Чуя спешно ищет свой мобильник в беспорядке, что сам же и создал. Руки трясутся, предательски сильно, никогда ещё тот так не нервничал. Нашёл. Пальцы не попадают по нужным цифрам. "Ёбанный в рот!" выпаляет на эмоциях, когда гудок, наконец, идёт. Ожидание длится долго, кажется, что целые часы проходят до момента, пока на другом конце линии не раздаётся родной голос. Сердце стучит в сто крат быстрее, кажется, оказываясь у самого горла, заполняя уши своим биением, что хочется оглохнуть. — Алло? Эдогава-лучший-детектив-в-мире-Ранпо на связи! Шляпка, это ты? Думаю, я догадываюсь, почему ты позвонил. Мгновенно вся злоба пропадает, без остатка, словно не он крушил минуту назад свою квартиру. Жаль, что страх с собой не прихватил. Молчит, долго молчит, пока голос детектива не вырывает из задумчивости. — Да, это я. Ты уже в курсе, окей. Что нам делать? — А что мы можем? Лишь ждать и надеяться. Или ты хочешь поставить точку в этом вопросе? Если так, то я в деле. В противном случае отрицание приведёт к самым худшим последствиям, ты должен это понимать. Нервы вскипают с новой силой. Конечно же он знает об этом! И нихуя это не успокаивает, ни на каплю! Тяжёлый вздох. Ещё один. Снова. В голове, чёрт возьми, не укладывается. Разговор длится не долго, Накахара лишь выслушивает указания и, кажется, находит в них утешение, всё то, что вкладывает во фразы Эдогава. А вкладывает он много, очень много: любовь, беспокойство, нежность... Сам не в восторге, в панике, но зная, как реагирует его возлюбленный, держится стойко, они опора друг другу. — Думаешь, всё действительно будет в порядке? - всё ещё дрожащие, то-ли от гнева, то-ли от переживаний, пальцы как можно ласковее касаются тёмных волос, - Мне... Действительно тревожно от всего этого. — Ого, ты признал это? - весёлый задорный голос ласкает слух, он знает это, потому не показывает своего страха, не перед исполнителем, - Не сомневайся в моих словах, баобей. — Тц, просил же не называть меня так. Спустя весь день на лице, наконец, появляется улыбка. Простая, беззаботная, словно никакие проблемы их не касаются, обходя за десятки тысяч километров. Они справятся с этим, обязаны. Руки исполнителя обвивают родные плечи, зная, что безмятежность на ехидном лице лишь маска, прижимает к себе с особой нежностью, оставляет на виске такой же поцелуй и прикрывает глаза, чувствуя, как Ранпо расслабился заметно от таких простых действий. Сон пришёл не заметно, унося обоих в безмятежность перед тяжёлым днём, позволяя хотя бы сейчас позабыть обо всём.