Изгой среди элиатропов

Кальтира шумно выдохнул и тихо постучал в железную дверь лаборатории с причудливыми изгибами. — Я убил Юго, я Килби предатель. — проговорил парень заученную фразу, по совместительству кодовое предложение, ключ. Щелкнули задвижки, дверца неспешно открылась. — Проходи! — откуда-то издалека донеслось до парня. Мелкие осколки усеивали пол, но парень не обращал внимания на их хруст. Сидя за длинным столом, Килби делал новые заметки в рукописях. Мимолетно прикоснувшись до ссадины на левой щеке, он тут же отдернул руку — не до воспоминаний сейчас. Взглянув на подошедшего брюнета, старший элиатроп искренне улыбнулся, парень, к его удивлению, оказался довольно сообразительным — ему легко давался драконий язык. Но вот в бою, как сам утверждал Кальтира, поначалу всё выходило паршиво. Первые тренировки он покидал запыхаясь, в ссадинах и синяках, еле волоча ноги. То не удивительно, столько лет просиживать на лужайке и лезть на стены от безделья в маленьких детских домиках, ничуть не лучше бессмысленных шагов в пустоте. Килби восхищался его выдержкой, после каждого выматывающего боя он предлагал ему смягчить боль своими потоками вакфу, на что Кальтира вечно отказывался, утверждая, что боль необходимая часть обучения. Ну что ж, его дело научить, а за парня можно не волноваться, сам разберется. Кальтира опустился в рядом стоявшее кресло напротив, «учитель» не сводил с него пристального взгляда. Казалось, от этих ледяных глаз в обрамлении тонкой черной радужки не могло укрыться ничто на свете. — Ты снова о ней думаешь? Кальтира сердито сдвинул брови и устремил взгляд на крупицы вакфу, зависающие над столом, пытаясь отвлечься на их равномерное свечение. — Я и не знал что элиатропы могут читать мысли друг друга. Думал, что такой особенностью обладают только братья и сестры из совета… — он замялся, не находя слов. — Мысли? Пф! По твоим привычкам и настрою к занятиям тебя можно прочесть как раскрытый букварь, дитя мое. Ты отводишь взгляд и каждый раз хмуришься, когда твои мысли заняты ей. И это происходит всё чаще. Кальтира зябко повел плечом: — Забавно, неужели меня так легко раскусить? Почему же другим не удавалось? Резкие черты лица Килби вдруг смягчились: — Не забывай, что у меня на памяти тысячи лет наблюдений, — отложив рукописи, сказал он, — Вот я и разбираюсь чуть лучше остальных. — Да, все верно, — вздохнул он, — Честно говоря, я сам не понимаю, почему думаю о ней. — Тысячи лет… — продолжил старший элиатроп, — И за это время я пожалуй почти никогда по-настоящему не любил. Слишком уж много было других забот. Но если тебя это хоть немного утешит, я тоже много думаю о ней. Удивленный и озадаченный словами старшего, Кальтира часто заморгал. — Об Элинор? Но почему… она же обычная девчонка. — Она довольно прыткая, а при должном обучении… может стать настоящей занозой, но этому не бывать. Кальтира попытался перевести тему разговора: — Уже столько времени прошло… но почему мы до сих пор не улетели? — возможно, проблема во мне, про себя подумал Кальтира, ведь это из-за него они не сдвинуться с места, пока он не пройдет обучение, пока не освоит поглощение вакфу, в Кросмозе он просто погибнет. Словно услышав его мысли, Килби откинулся на спинку кресла и закрыл глаза: — У нас ещё есть время, дело далеко не в тебе, твое дело учиться, по крайней мере, здесь нас никто не потревожит. К тому же, в королевстве Садида у меня есть незавершенные дела — наш младший брат, нужно выждать удобный момент и забрать его. — Кстати на счет братьев… — несмело начал парень, — Я пришел поговорить об этом… Юго, — после первого пребывания на корабле, Килби запер его в одной из заброшенных комнат корабля. У Кальтиры был четкий приказ — не говорить ему ни слова и каждый раз проверять, как он питается. — Кажется, он начинает сходить с ума… — И что? — недослушав, оборвал его Килби. — Когда он бросил меня в пустоту, его нисколько не волновала сохранность моего рассудка. Кальтира решил смолчать, на кануне ему вновь приснился довольно странный сон — он находился в прекрасном изумрудном дворце, слева и справа возвышались панорамные окна, каждое из которых было окрашено в различные цвета, скорее всего это были запрограммированные за апы в определенные места. Посередине виднелась знакомая мозаика — кружок, внутри которого находились эмбрион элиатропа и дракончика. На полу был расстелен голубой ковер. Целый рой подданных в таких же голубых шапках. И массивный трон в виде распростертых драконьих крыльев, на внутренних изгибах сверкали четыре овальных изумруда и ещё два таких же на уровне подлокотников. Посередине восседал элиатроп в бирюзовом плаще, который плавно переходил в единый костюм. Сам парень стоял почти в таком же одеянии, только чёрного цвета расшитый жемчужинами и изящными серебряными узорами. Подойдя к трону, парень коротко поклонился. — Рад видеть тебя. Зачем ты пришёл ко мне? — будничным тоном донеслось сверху. На пару секунд Кальтира оробел, а для чего он здесь… Но тут же одернул себя, он что испугался этого сопляка — из-под широкого капюшона выглядывало совсем молодое юношеское лицо, на вид не больше семнадцати лет. Считай ровесник. — И я рад видеть вас, — в таком же уважительном поклоне склонился брюнет, — Да прибудет с тобой Богиня. Я бы хотел с тобой поговорить, о том, кого никто не щадит. — Вот как, кто же это? — в голосе проскользнуло удивление. Приподняв ткань, юноша взглянул на Кальтиру. Эти глаза, и эти короткие локоны возле скул… — Я хочу поговорить о твоем брате, Килби. — решив не откладывать, начал парень. «Король» ничего не ответил, лишь погрузился в молчание. Сзади со всех сторон начали доноситься тревожные шёпотки.  — Твой брат сходит с ума, Юго, — аккуратно начал Кальтира. — Он уже много лет один на один с пустотой. Если так пойдет и дальше, то его рассудок будет уже не вернуть. — Что ты предлагаешь? — напрямую спросил блондин. — Может, стоит что-то изменить? — пожал плечами черноголовый, — Он провел в камере больше лет, чем был на свободе. — Ты хочешь, чтобы я отпустил его, я не ослышался? — удивился король. «Странно, что ты до сих пор не хочешь выпустить его. Он вроде как твой брат, не мой» — пронеслась злобная мысль в голове Кальтиры, но он её быстро погасил. — Я не хочу отпускать его, — спокойно парировал парень, — Его преступления перед народом элиатропов очевидны, а привязанность к элиакубу опасна как для него, так и для тех, кто может оказаться с ним рядом, но… —«Но»? — перебил его Юго, — Ты всё равно здесь, передо мной и говоришь о нем. Ты простил его злодеяния? — Нет, — брюнету все тяжелее было контролировать раздражение к этому юноше, — Но можно что-то изменить в самом подходе к его заключению. Он сидит в полной изоляции ото всех! Он даже не может обратиться к милостивой Богине. А ведь она могла повлиять на него и изменить твоего брата к лучшему! — Зачем? — такой внезапный вопрос поставил Кальтиру в тупик. — Что «зачем»? — переспросил элиатроп в черном одеянии, надеясь услышать не то, о чем он подумал. — Зачем менять моего брата? — отстраненно отрезал возвышающийся на троне. — За совершенные им преступления полагается пожизненное заключение. До конца своих дней он будет прозябать в одиночестве, так для чего его менять? Кальтира совершенно ошарашено глядел на короля, но в ту же минуту осознал, что его рассуждения для него как пустой свист ветра. — Что ж, Ваше Высочество, — тон собеседника стал резко спокойным и даже безразличным, — Ты, как всегда, разумен и убедителен в своих суждениях. — приложив руку к груди, Кальтира преклонил колено, — Прошу прощения, что отнял твоё драгоценное время. Юго сощурил глаза, глядя, как резко взметнулся, словно кусочек ночного неба, плащ неизвестного ему элиатропа. Казалось, он ни на секунду не поверил в столь резкий спокойный тон собеседника. — Ломая крылья другому, не сломай свои. Если, конечно, они у тебя есть! — парень со всего размаху дернул изящную позолоченную ручку двери, изумрудные стекла, красиво встроенные в дверь разлетелись вдребезги. На этом сон оборвался.  — Мне давно не дает покоя один вопрос, почему вы не чувствуете голод, если не секрет… — Кальтира не надеялся, что завеса тайны откроется, но всё же было любопытно, пока они находились в Зините, он замечал, что и сам не нуждался в еде. Закинув ногу на подлокотник, пройдясь ногтем по шее, как бы раздумывая, посвящать ли мальчишку в такую «тайну», Килби неохотно начал: — С потребностями всё легко — это элиакуб. — махнув когтистой рукой, объяснил элиатроп, — Он питает владельца силой и позволяет не отвлекаться на такие мелочи. — А разве это не вредно? — Кальтира вопросительно уставился на учителя. — А разве я говорил, что это полезно… — его тон оставался серьезным, — К этой мощи легко пристраститься, но тяжело отказаться. Это как нескончаемый хмельной нектар в кружке из таверны. — А что такое таве…- парень осекся, заметив краем глаза яркое свечение. Заап сбоку засеребрился, пошла мелкая рябь, окружение огромных зеленых лопухов сменилось деревянными досками. Двое тут же подлетели к заапу, с интересом вглядываясь вглубь. — Скоро узнаешь, — коротко отрезал Килби, — Собирайся, но перед этим загляни к Юго, старайся держать его в здравом рассудке.