Изгой среди элиатропов

Наконец-то, вот он! Часовой меч покоился в ледяных оковах. Вскинув руку, возле Килби открылось несколько порталов, ещё один жест, голубые снаряды со свистом врезались в глыбу. Лед поочередно разлетался на мелкие крупицы, в итоге оросив пол мелодичным звоном. Льдинки хрустели впивалясь в босые пятки, но это не останавливало элиатропа от намеченной цели. Вложив оружие в бесчувственную ладонь часовщика, Килби с силой сжал чужие пальцы. Ничего не произошло. Придвинувшись ближе, Килби настороженно приподнял голову кселора за подбородок, поддался и подозрительно легко. Не хватало только увидеть лицо, искаженное гримасой расслабленности. «Явно сумасшедший» — подумал про себя элиатроп, — «Для чего себя так иссушать…» Уложив бессознательно валяющееся тело на пол, Килби выпустил небольшую голубую сферу, вспыхнув окружение в разы померкло, выделяя только их двоих. Откуда-то сверху мерно сыпали мерцающие руны. Они впитывались в бинты, подобно каплям дождя, понемногу наполняя кселора жизненной энергией. Спустя некоторое время конечности дернулись. — Ещё, мне нужно ещё! — превозмогая усталость и не слушающееся тело Нокс приподнялся на локтях, вглядываясь в элиатропа, продолжающего щедро осыпать его крупицами вакфу. Хотелось наброситься, выжить все вакфу из существа напротив, до последней капли насладиться запретной силой. Леди Эхо контролировала его, заставляла питаться магией энирипс, собранных в причудливые мыльные пузыри — глупая забава, но тем не менее они в своем роде помогали, успокаивали, скрашивали мир верой в лучшее. Но теперь… — Мне уже лучше, — пошатываясь заверял кселор, но все же не отходил за рамки «живительного дождя». — Какая честь! — чужой голос отражался от стен, создавая иллюзию, казалось он звучал от всех колонн разом. — Но я сегодня не ждал гостей. Элиатроп начал озираться огромными янтарными глазами и тут же резко встал. Лучше бы он этого не делал… Сзади раздался звук, который нельзя было спутать ни с чем, предшествующий приближению кселора! Кселор в дурацком длинном цилиндре уже поймал его за руку, скрутил и повалил спиной на пол. В руке материализовался ледяной циркуль и воткнул в пол, пригвоздив единственную руку между острыми концами. — А я не люблю не званных гостей! — и бесцеремонно стащил шапку с элиатропа. Это была последняя капля. В глазах Килби вспыхнул голубой огонь. На кончиках пальцев закрутилась ярко-лазурная струя магии. Кселор в свою очередь свободной рукой зачем-то зажал ему рукой рот, а другой переплел их пальцы в замок, струйка быстро угасла. От негодования элиатроп принялся извиваться, всё что сотворил с ним этот кселор за пару секунд, было в разы унизительнее чем поражение в Эмрубе. Небось ещё ухмыляется от того, как он извивается. — Ну-ну, тише, что ты забыл в моем городе, элиатроп? — вплотную нагнувшись к лицу, задали вопрос из-под шляпы. В последний раз прогнувшись вбок, Килби поник, расслабляя руку. Кселор осторожно убрал ладонь, позволив пленнику говорить. — Я тут не при делах, — указав на Нокса, спокойно продолжил, — Он затащил меня сюда. Просил вернуть свой меч. — Затащил он, а вором оказался ты! — не унимался кселор. — Кто тут вор, так это ты, Харебург. — хмыкнул Нокс, стоя в гордом одиночестве. — Мне кажется, я не просил о том, чтобы мои изобретения помещали в ледяную «обертку». — А мне кажется, мой дворец — не общественный пролетарий, к тому же у вас обоих нету никаких полномочий для обыска и тому подобного, следовательно, это натуральная кража! — не унимался Харебург. — Но и лишать кселора часовой стрелы не меньшее коварство. Заложив меч за спину, Нокс прикрыл глаза, секунда и метровый меч испарился, только элиатроп заметил как мелкие крупинки вакфу застыли на уровне предплечья часовщика. Умно… Умно… Чуть что, а меч вечно под рукой. — Послушайте, все это весьма занимательно, но лично мне ваши кселорский размолвки как назойливые бубенчики на рогах гоббала. — лежа под чужим весом, усмехнулся элиатроп. — Слушайте внимательно, повторять не стану, — Ноксимилиана окружила стая механо-сов, коварные создания которые могли заморозить время в указанном им ракурсе. Харебург рассеянно схватил элиатропа за шею, рука Килби рефлекторно дернулась к врагу, но достигнуть цели никак не могла, сгибаясь только в локте, неизвестность пугала. На краях цилиндра кселора начали образовываться ниточки и привязанные на них самые различные шестеренки, от прозрачных и до ужаса заржавелых. — Будем честны, эта потрепанная кукла ни на что не годна! У меня же есть к тебе заманчивое предложение, от которого ты точно не откажешься. Переместившись на другой этаж к наспех сколоченной люльке, Харебург по приятельски хлопнул по спине, и настойчиво вжимал забинтованную ладонь, заставляя взглянуть. — Чиби, — грудь защемило приятной щекоткой, словно тысячи мелких бабочек ожили и теперь трепещут своими крылышками по сердцу и легким. Это столь странное чуждое чувство после стольких лет заточения чуть не сшибла Килби с ног. Это ощущение вечно появлялось в момент встречи с новорожденными братьями и сестрами. — К-Как?! — Я не особо вдавался в подробности, но вот что главное — приемному отцу пришлось стереть память для его же блага. Предлагаю совершить сделку ты забираешь элиакуб, я даю тебе время до следующего новолуния, принесешь мне шесть дофусов и малыш твой. — Серьёзно?! До новолуния осталось меньше месяца! К тому же навряд ли кселоры смогут их активировать. — возмутился Килби, потерев висок от негодования. — Увы, такая привилегия доступна лишь элиатропам. — Мх, согласен, слегка некорректно. — признав промах, граф Харебург сделал небольшую паузу, собираясь затронуть не слишком приятную для него тему, — Возможно, глядя на меня, так и не скажешь, но главным приоритетом в моей жизни всё ещё остаётся Фригост и мой народ, — на этих словах у Харебурга, неожиданно для самого себя, встал ком в горле, в его голосе улавливались еле уловимые и совсем нетипичные для него грусть и некое сожаление, кселору и правда было тяжело переживать то, что произошло и происходит с Фригостом. Килби от этих слов и той интонации, с которой они были сказаны, так же настигли странные чувства. Он одновременно разделял боль Харебурга за народ, за свой народ, народ элиатропов, предавший его и не желавший даже выслушать, кинувший и без того сломленного одиночеством и сумасшествием перворожденного снова ментально гнить и утопать в безумии, но в тоже время и не понимал, как можно, да и зачем так переживать за каких-то жалких смертных, готовых возненавидеть и бросить тебя в любой момент? Килби пытался отстраниться от этих мыслей, причинявшие ему боль, напоминавших о давней обиде, которую он впредь никогда не показывал на людях.  — Я не жду, что ты поймёшь меня и пойдёшь на встречу, — между тем продолжал граф — Но я все же хочу, чтобы ты рассказал мне побольше об этих дофусах и их силе. На данный момент я ничего про них не знаю, разве что только то, что они обладают огромной энергией. Мой остров был обращен в ледяную пустыню подобным ледяным дофусом, оригинальным по своему происхождению. И мне страшно представить, на что способны дофусы элиатропов, обладающие намного большей силой, чем оригинальные, — в словах Харебурга все ещё чувствовалась печаль, — когда-то я слышал, что дофус и его последствия способен обратить лишь другой дофус. И на данный момент я готов пойти на всё, чтобы получить хотя бы один.  — Какие речи, подобные я видел только в сказочках про героев, готовых пожертвовать своей жалкой жизнью во благо других людей, — с сарказмом съязвил Килби, — но твоё предложение меня заинтересовало. На всё, говоришь?  — За твою помощь я готов сделать всё, что ты попросишь, даже не возможное, Бог Кселор будет мне свидетелем. Килби все ещё веселило это пафосное благородство со стороны полубога, но предложение помочь он все же принял.  — У меня есть один братец, которому следовало бы отдать должок. Его зовут Юго. Думаю, преподать ему урок будет не лишним. Это могло бы стать достойной расплатой за мою помощь, — с неким злорадством сказал Килби.  — Ты хочешь, чтобы я просто расправился с мелким мальчуганом в обмен за огромную помощь с Фригостом? Звучит подозрительно, цена несоизмеримо мала для такого непосильного дела, но я согласен, — недоверчиво, но радостно ответил кселор. И полубог был прав. Цена и правда была слишком мала, что Килби прекрасно осознавал. Кселор и подумать не мог, какую цену он заплатит за помощь перворожденного на самом деле.  — Значит, договорились. Ты освобождаешь Фригост из ледяного плена, а я приношу тебе голову мальчишки! — воодушевленно ещё раз проговорил условия Харебург.  — Да, договорились. Единственное, Юго должен остаться в живых. Расправься над ним, делай с ним, что хочешь, но не убивай. Пообещай, что не убьёшь его.  — Клянусь Кселором…