***
Подросток вышел из душа, с полотенцем, прикрывавшем его наготу. С тела и волос стекали капли и падали прямо перед его босыми ногами. Со стороны панорамного окна повеяло холодом; он заметил, что на раме стояла тонкая девичья фигура. Адриан застыл на выходе из ванной. Еще гостей на сегодня он не ожидал. Ее тело облачено в облегающий доспех с красными шипами на плечах, на груди изображен символ розы. Лицо скрывала белая маска со страшным застывшим оскалом, большими зубами и красным рогом на лбу. На лице маска – Ханна, популярная в японском театре, кёгэн, а также в синтоистских ритуальных танцах. Она символизирует душу женщины, которая превратилась в демона из-за ревности. На поясе красный меч, сильно изменен, но вполне узнаваем. Широкий, без острия, напоминавший скрученные ветки – просто палка. Или, иными словами, боккен в школе японского фехтования, который считается тренировочным мечом. Шаг и акуманезированная соскользнула с тонкой рамы. Не упав, а аккуратно приземлившись на обе ноги, таинственная персона продолжила медленно приближаться к Адриану. К обнаженному, безоружному, беспомощному. Он не двигался, а внимательно наблюдал за плавным перемещением женской фигурой. Это не страх, нет. – Здравствуй, Адриан. Я Они-чан. Голос знаком, несмотря на искажение маской. Своим голосом она старалась показать уравновешенность и сдержанность: прямые плечи, грудь вперёд, подбородок вздернут. Этот ее стержень сильно напоминал одну девушку: гордую, изящную как фарфоровая кукла, с аристократичной осанкой - настоящую японскую леди. – Кагами? Девушка уже достаточно близко приблизилась к юноше. В облике демона она прибавила в росте. Ему пришлось приподнять голову, отчего влажный волос облепил его лицо, холодные капли скатывались по его скуле, шее и все ниже. Два красных огонька проследили этот влажный путь. Приподняла маску, под которой скрывалось черное лицо одержимой. И теперь глаза Адриана были на уровне ее губ. «Почему?» – крутилось у него в голове. Или это вовсе не вопрос его мучил, а сердце, заходившееся в груди от волнения. Пальцы немели. – Мы созданы друг для друга, Адриан. Слова, такие важные и значимые, те, что так хотела она сказать. Но он не улавливал их смысла, они протекали мимо его сознания, задерживалась лишь только беспристрастная интонация, леденящая и сковывающая. Девушка опустила голову и слегка коснулась своими черными губами края его рта. Это был поцелуй? Парень немного опешил от такого неожиданного проявления нежности. Отстранилась. Опустила маску. – Я защищу тебя от любого, кто попытается тебя обидеть. Я защищу тебя от Лилы, – Кагами показала фото. Фото, которое совсем недавно Лила сделала здесь, в его комнате, поцеловав его. Между его бровями пролегла глубокая морщинка, а рот сжался в тонкую линию. «Мат» от соблазнительницы - так бы назвали такой ход на шахматной доске. Вот в чем была ее цель на протяжении всего дня, а он, дурак, не понял. Впрочем, он воспользовался ею так же, как она им, правда, совсем в других целях. – Она не опасна. Ей просто нужно внимание. – Осторожным голосом сказал Адриан. – Она не заслужила твоего внимания, зато заслужила наказания! – Огрызнулась Они-чан и резко взмахнула своим мечем, взявшимся в руке из ниоткуда. Словно убеждая в своем категоричном намерении навредить другой. И в то же миг, преисполнена своей решимостью, она покинула его комнату так же, как и проникла в нее. Одержимые совершить личную вендетту, акуманезированные впадают в крайности, уничтожают все на своем пути. Здесь больше нет ничего человечного: великодушие, уважение к людям, сочувствие и доверие к ним. Отчаявшиеся люди с сильным чувством нарушенной справедливости, заключившие сделку с демоном. Рядом закружился Плаг. Он всегда скрывается от лишних глаз, но при случае, когда они остаются одни, не упустит момента для своих комментариев. – Да уж, за тобой столько девчонок бегают, что рано или поздно, они должны были передраться между собой. Адриан промолчал, хотя хотелось возразить на это едкое высказывание квами. Теперь, нужно спасать обеих девушек.***
Демон Они-чан догнала Лилу, сбила ногой машину, что не угодно ей была припаркована рядом, а может, для большей убедительности своих намерений. – Я запрещаю тебе подходить к Адриану. Отстань от него, и я тебя пощажу – демон чуть наклонилась к девушке, красные глаза смотрели пристально, ее голос леденил душу, каждое слово было произнесено четко, звучало угрожающе, и на Лилу это действовало, она сжалась как мышь. – Адриан? Я… я не знаю никакого Адриана. Но та не повелась на глупый трюк, она схватила обидчицу за плечо и надавила с силой. – Не. Лги. Мне. – Нет! Аааааа! Отпусти! Помогите! – Лила дергалась в разные стороны, пытаясь вырваться из жесткой хватки демона, по щекам текли слезы, а в глазах застыл ужас, которым все больше упивалась Они-чан. – Он мой. – Прошипел демон. – Не пробовали спросить его самого, что он думает? – Вопрос прозвучал будто бы из ниоткуда. Кот Нуар услышал достаточно из разговоров девушек, прежде чем привлечь их внимание. Они-чан тут же кинулась на него, бросив обмякшую Лилу на тротуаре. Он не ожидал такой быстрой реакции, но тело, наделённое силой квами кота, само отреагировало и отскочило в сторону. Удар пришелся на поваленную машину, на которой он стоял, в миг разделив ее на двое. – Слушай, я просто хотел помочь. – игривый голос Нуара отозвался с фонаря, на котором тот теперь сидел, свесив одну ногу. Такая самоуверенность еще больше выводила демона из себя, одним махом она разрубила фонарь, а потом другой, от которого оттолкнулся кот и повел взбешённую Кагами за собой, подальше от Лилы. Столько ненависти в ее ударе, но он ли настоящий ее враг? Нет. Он лишь помеха на ее пути. Раздражение. Но пока Кот отвлекал демона, втягивая его в бой, настоящая жертва уже скрылась за углом, к ужасной досаде Они-чан. На что она, переполненная ненавистью, врезалась в него всем своим весом. Сокрушающий удар выбил землю из-под его ног, и он отлетел и покатился кубарем, но затем, вцепился острыми когтями в асфальт, ловко остановившись. – Это было больно. – процедил сквозь зубы с дерзкой ухмылкой на устах. Боль тут же отозвалась в месте удара. Но это ничего. Вместе с болью пришел и адреналин. Внутри все кипело и рвалось наружу. Казалось он сейчас сможет совершить невозможное, дикое. Необузданная сила, которая питала его через костюм, она пьянила, давала возможность ощутить себя настоящим зверем. Хищником. Нужен был только противник под стать. Оторвавшись от земли, одним хорошим рывком, он в миг миновал расстояние, отделяющее его от врага. Они-чан встретила его широким шагом вперед; разрезая воздух, меч метнулся вверх, вниз, вбок, словно преследуя его, не давая возможности приблизиться. Нуар скользнул по гладкой дороге и взметнул вверх. В руках уже стискивал свой цилиндрический коммуникатор, который в одно мгновение вытянулся в шест и одним концом обрушился на противника сверху. Мечница уклонилась и с разворота врезала ему по ноге. Услышав крик боли она решила предпринять серию добивающих выпадов, но он парировал ее атаки. Начался обмен ударов, быстрых, агрессивных, динамичных. Ни он, ни она не намерены уступить в этой схватке. Их оружия схожи, не имеют заострённостей. Отсутствие лезвия никак не могло предотвратить переломы, гематомы, а также повреждение внутренних органов от мощных ударов. Оружие в руках противника - не что иное, как боккен – деревянный тренировочный меч, но отличается своим причудливым видом – сплетенные между собой красные корни, скрученных на конце. В нужных руках боккен способно покалечить, или даже убить. А руки у Они-чан, хоть и девичьи, но принадлежат опытной фехтовальщице с невообразимой силой демона. В то же время в руках героя полтора метровая палка. Оружие предков в эпоху первобытности. Позже шаолиньские монахи назвали ее Бо. Нуар не владел кунфу, но ему пришлось обучиться в обращении с данным оружием. И здесь ему сослужила помощь память предшественников. Тело, облаченное в костюм, будто само знало, что нужно делать: в нужный момент уклониться, а в другой напасть. Так и в этом бою. Кот двигался интуитивно, быстро, много. Время от адреналина ускорилось, перед глазами все расплылось, но лишь одна фигура четко виднелась – белая бестия. Ни на дюйм не отступала она от него и, также как он, полностью отдалась этой битве, возможно, позабыв все на свете. Уворот, размашистым движением уходит вниз, ногой бьет снизу-вверх. Отскок, сальто в воздухе, разворот. Она уже здесь. В красных глазах плескается огонь. В его - тоже. Нуар поймал себя на мысли, что получает удовольствие от сражения. Широкий шаг демона на него и сильный выпад мечом вперед. Поймала его врасплох, ни увернуться, ни блокировать. Но можно контратаковать: наклонился вбок, и повторил ее движение, выбрасывая вперед руку с шестом. Ее меч даже не коснулся его, она внезапно замерла. И он тоже, вовремя заметив перемену. На лице демона появился контур бабочки. Проклятье. Нуар разочарованно вздохнул, выпрямился, оружие сложил в компактный жезл и повесил на пояс. Динамичный поединок, так ожививший его, подошел к концу. В это время Они-чан, уже управляемая Бражником, тоже поравнялась с Нуаром, руку с оружием опустила вниз. Его глаза проследили за действием противника, которое лишь подтверждало окончание сражения. Пыл медленно остывал, вместе с ним возвращалась спокойная жизнь в его тело. Разве что кипело новое чувство – злость. – Кот Нуар, доблестный рыцарь Леди Баг и герой Парижа. – мужской, басистый голос исходил от одержимой Кагами. Отвратительное сочетание. – Зачем ты спас меня? Не раскрыл всем, кем я являюсь? Вот так сразу – вопрос в лоб. Я и сам не знаю, «зачем». И вроде ответ вертится на языке, да вот только не правильно все это. – Не время и место об этом говорить. – Вдруг Знакомая красная расцветка мелькнула где-то между домов. – Тогда ты знаешь где я. – Сказанное прозвучало приглашением или, скорее, являлось вызовом со стороны бестелесного голоса. – Ха-ха, ты правда думаешь, что я приду на твою территорию, один? – Похоже у тебя нет выбора. Иначе вся ваша шайка уже давно явилась бы за мной. А это значит, мы не враги. Сделай уже выбор и приходи. Я буду ждать. Он прав, черт возьми! Кагами пришла в себя после того, как с ее лица спала маска Бражника. Через маску демона прослеживалась беспомощная растерянность. Ее рассеянный взор пытался зацепиться хоть за что-то, что могло бы ей ответить на ее безмолвные вопросы. А потом она застыла, внимание привлекла рука, которая все еще, но слабо сжимала рукоять меча. Осознание настоящего медленно возвращалось, а вместе с ним накатило и раздражение. Он очень хорошо понимал это чувство. Рука сжалась на рукояти. – Не мешай, Нуар. Я все равно найду ее и уничтожу. Но возможно ли исполнить такую волю одержимой демоном, когда ты герой Парижа? Нет. Поэтому он только скривился от абсурда оного ультиматума. Кагами отскочила от героя, развернувшись спиной, тем самым показывая, что она более не заинтересована в сражении с ним. Гневный взмах мечем и Когами исчезла в яркой красной вспышке. На ее месте на асфальт упал смартфон, и его экран разбился на мелкие осколки. Нуар остался один, сердце щемилось от досады.***
Девушка в обтягивающем костюме красно-черной расцветки божьей коровки ожидала его в парке. Стройная фигура, прямая осанка, сильный волевой взгляд через маску. Черные волосы, завязанные в красные ленты, спускались до округлых ягодиц. Прекрасная фигура девушки, подчеркнутая тонкой материей костюма. В груди отозвалась боль, и он поспешил поднять глаза. – Неужели Букашечка не может справиться без своего Котика? – Шутка – верный способ отвлечься, расслабиться, скрыть волнение. – Не называй меня так. – Она развернулась к нему, руки сложены на груди, на лице недовольство. Можно подумать, что он замешан в ее возмущении. Не успел появиться, а уже виноват в чем-то. – Лила выложила в сеть провокационную фотографию и тем самым стала жертвой для акуманезированной. Я хотела защитить ее, но она отказалась, сбежала, как только появилась «Они-чан». И мне кажется, что это Цуруги Кагами. Удивительно как много она уже знает. – Да, я тоже так думаю. Мы сражались с ней, а потом она исчезла в красном свете. Похоже прямиком к тебе. Или, вернее сказать – к Лиле. – «В красном свете» говоришь… Похоже, что так она перемещается. И, судя по всему, появляется вместе с таким сообщением. – Героиня протянула руку с телефоном. На треснутом, но еще работающем экране отображалась роза, схожая с той, что на груди у Они-чан. – Как это «вместе с сообщением»? – Так, котик. Она в буквальном смысле появилась из телефона в красном свечении. Парень, что получил сообщение тут же исчез. «От него не осталось ни рожек, ни ножек». – Напарница поджала губы и перевела взгляд в сторону, возможно туда, где и видела того парня. Но это не то, что стоит их внимания. Всего лишь очередная жертва. Закалённые множеством боев, герои привыкли к ожесточенным зрелищам, причинёнными акуманезированными. Они уж точно не щадили ничего и никого. Так что даже такая смерть не вызывала у героев и искры сочувствия. Но разве можно обвинять их в хладнокровии, когда их работа - защищать Париж? В первую очередь нужно избавиться от террориста, от монстра, устроившего беспредел на мирных улицах столицы. А уже все остальное - потом. Все будет восстановлено, возвращено в свою прежнюю форму, в прежний вид. И даже человек, размазанный в кашу на асфальте, соберется обратно и воскреснет. Не чудо ли? Это и есть «чудесная» способность Леди Баг, за которую парижане так полюбили героиню. Но никто, никогда не задавался вопросом «как это возможно?». Действительно, как? Как можно вернуть к жизни человека, от которого ничего не осталось? Остается ли он все тем же человеком? – Ясно. Значит где эти свечения, там и она, так? – Да. – девушка наконец улыбнулась и щелкнула его по носу. Он сощурился, а когда открыл глаза, она уже взлетела с помощью своей йо-йо. – Не отставай! Леди Баг с силой бросает свое йо-йо, цепляя за различные выступы в стенах, под крышей, на маленьких балкончиках, чем выше, тем дольше ее «падение». Веревка натягивается, и она вновь взлетает, так и не приземлившись. А позади героини шлейфом тянулись две полоски длинных красных лент, так похожие на крылья. Создавалось впечатление, что она и в впрямь летит. Эффектно переворачивается в воздухе, как кошка при падении, изгибаясь всем телом, чтобы скорректировать направление. Можно подумать, она годами оттачивала эти прыжки в воздушной гимназии. Каждое ее движение выглядело уверенным, пластичным и грациозным. Нуар всегда следовал позади нее, наблюдая за ней и всегда был готов поймать, если потребуется. Он все еще хорошо помнил их первую встречу, когда она буквально свалилась с неба ему в руки. Легкая и миниатюрная. Передвигался он так же, с помощью своего единственного оружия – шеста, который мог увеличиться на любую длину. Нуар отталкивался им от земли и взлетал вверх, а дальше или повторял трюк прыжка с шестом гимназистов, или бежал на всех четырех «лапах» по крышам Парижа. Нуару безумно нравится такой способ передвижения по любимому городу. Выбрасывая тело навстречу сопротивляющемуся потоку воздуха. Свобода. Именно так он себе ее представлял. След их привел к пекарне Дюпэн, Леди Баг поспешила вбежать в здание. Нуар же всего лишь чуть замешкался, краем глаза он заметил красное свечение совсем рядом, за поворотом. А потом услышал знакомые женские голоса. – Оставь меня! Они-чан схватила Лилу за волосы и притянула на себя, от чего та пискнула. У второй на лбу неуместно красовался красный рог, такой же, как и на маске Кагами, но в разы больше. – Я сделаю это только после того, как ты исчезнешь из жизни Адриана. – Что бы ты получила его в свои чудовищные лапы? Ни за что! – ответ Лилы был крайне глупым. Кот не понимал, о чем она думала в тот момент; очевидно же, не нужно еще больше провоцировать и злить захватчика. Что и следовало ожидать, демон сильнее повела рукой с намотанными на кулак волосами, от чего итальянка неестественно изогнулась, с болью на лице, такое положение позволяло Они-чан заглянуть обидчице прямо в глаза сверху вниз. – Сука, ты еще не поняла, что тебя ожидает…. Ее слова прервал сильный удар. Нуар прошел мимо нее, даже не предлагая помощи встать. Все его внимание было сосредоточенно на другой девушке. – Адриан, Адриан, Адриан. Все девчонки бьются за него, а за меня никто не бьется. Хотя я гораздо более утонченный, забавный и точно намного лучше одеваюсь. – Как ты смеешь сравнивать себя с Адрианом, – обозленная Они-чан срывается и полностью переключается на него. Она бездумно машет своим мечем перед собой как палкой, по сути которой и являлась, пытаясь хоть как-то задеть парня, – Адриан совершенство во плати. Он единственный достойный меня. И он - моя единственная любовь! – Что?! – это единственное, что он успел произнести, перед тем как копье со всей силой ударило его в грудь. Из легких выбило весь воздух и Кота откинуло на несколько метров назад. Боль отдавала в груди, он никак не мог откашляться. Он все еще мог встать, перевернулся на спину. Уже вечерело, солнце уже скрылось за домами, небо совершенно чистое, без единого облака. Это небо навивало тоску. Что-то неуловимо теплое, жизненное затягивалось вместе с закатом. На смену заступали холодные сумерки. Медленно, произрастали из теней, из закоулков, из самых неприглядных мест Парижа. Для Нуара время словно остановилось, он простер к небу руку, словно хотел что-то схватить, удержать, … но тут же замер. Руку облегала черная, когтистая перчатка, бесшовная, единая с костюмом. Вторая кожа, которую так просто не надеть и не снять. Такая мысль приводит в дрожь. Чем перевоплощение в супер героя отличается от одержимости демоном? Это слишком сложно для понимания подростка. «Костюм» – такое название ему больше по нраву, дарит нечеловеческую силу и защиту. Он прочный, его ничто не пробьет. Даже такой сильный удар. Правда, боли не избежать, как это бывает с бронежилетом. Сложно было ответить на встречный вопрос «откуда эта сила?». Но можно предположить, что чертово квами защищает себя, а не носителя. Кот старался сосредоточиться на своем дыхании, чтобы скорее прийти в норму, вернуться на «поле битвы». Его выкинуло довольно далеко, метров на двадцать. Кагами приложила его довольно сильно. Нуар усмехнулся. Черт возьми, это было признание. И очень странно слышать его от одержимой демоном. Ревность – все было очевидно с самого начала. Нуар откинул голову назад, по направлению к женским голосам. Они стояли далеко, расслышать их было чертовски трудно, даже с его кошачьим слухом. Хотя причина тому, возможно, в повреждении костюма. Иначе объяснить это невозможно. Утешало, что со зрением все хорошо. И он видел. Видел, как Лила театрально отыгрывает жертву, а демон верит ей. Они о чем-то договариваются и Кагами переключается на появившуюся Леди Баг. Очередная уловка лисицы? Нуар в этом не сомневался. Вопрос «какая?». Лила осталась сидеть на прохладной дороге, удивительно спокойная, изображая раненую, в это время демон со всей своей злостью и раздражением атаковала Леди Баг. Но попала в воздушный щит героини, созданным все тем же йо-йо. Тем не менее, каждый угрожающий шаг вперед, каждый рьяный выпад боккен, нацеленный на Леди Баг, все больше загоняли ту в тупик. Опасная ситуация. Лицо героини источает напряженность. Кот Нуар вовремя успевает встать между ними. Меч демона со звоном отскакивает от металлического посоха-бо героя. Одержимая отскакивает назад. Его Миледи позади, в безопасности. Она в благодарность прикасается к его плечу. Ни один мускул на его лице не дрогнул, смотрит вперед, на врага. Сама серьезность. Для сентиментальности нет времени, сейчас его задача – защитить ее. Они-чан замешкалась, посмотрела ему прямо в глаза. Колеблется. Что ее останавливает? Неужели она не хочет вступать с ним в дуэль? Ей нужна только Леди Баг? Прищур. Рывок. Меч вырывается вперед быстро, метит прямо в грудь. Отступать некуда, остается только парировать. Целая серия коротких ударов обрушилась на него, то справа, то слева попадая по его бо. Нуар не мог преодолеть этот натиск, ее яростные выпады практически загнали его в угол. Тогда Кот сделал рывок, наваливаясь всем весом вперед. Их оружия сцепились, ни он, ни она не намерены уступить. Это продолжается, пока один не отталкивает второго. Нуар тут же делает подсечку, схватил за тонкую кисть девушки-демона и перебросил через спину. Ошеломлённая, Они-чан упала на спину. Не важно кто скрывается за обликом демона, сильный мужчина, или беззащитная девушка. Здесь нет места колебаниям. Но прежде чем его добивающий удар успел настигнуть ее, она перекатывается в сторону. Ее меч взметнул наискосок и ударился о металлический шест. От такого сильного удара, его рука загудела, от чего только сильнее стиснул хватку. Как по команде оба отпрыгивают назад, принимая стойки, переводя дыхание и готовясь к следующей атаке. Молниеносный рывок демона, блок одной стороной палки, удар другой. Противник отшатывается на пару шагов, и этого вполне достаточно. Опора, разворот всем телом в прыжке, пинок в грудь ногами. Это сражение увлекло их. Уже не имело значение ради чего каждый из них сражался, главное - сокрушить врага. Поэтому никто из них не замечает, когда тонкая крепкая нить от йо-йо оборачивается вокруг боккена Они-чан. Хорошая попытка, но Демон оказался сильнее, резко дернула нить на себя. Леди Баг стремительно полетела навстречу врагу. Нуар только цокнул языком. Что ты делаешь? Отпусти чертову веревку, глупая! В сражении нет места словам – слишком долго. В прыжке сбивает демона, они перевертываются, пока катятся по дороге. Глаза в глаза, стреляют друг в друга искрами гнева. Они-чан оказывается сверху, она стучит его головой по асфальту. Боль в затылке. – Как же ты мне надоел! – шипит она сквозь маску. А его голова все дергается, как у болванчика, и бьется об асфальт. Пока ее хватка не ослабляет, и он полностью опускается на холодный бетон. Основную часть ударов гасит костюм. Когда Нуар открывает глаза, Они-чан уже нет рядом. Ее отвлекла Букашечка. Она воспользовалась моментом и сломала брошенный боккен. Из места разлома вылетела бабочка с черно-жемчужным окрасом крыльев. Акума. Пока героиня ловила бабочку, Нуар перевел взгляд на Лилу, которая так близко стояла. Лисица даже с места не двинулась! Она злилась. Внимательно наблюдала за происходящим, молча, даже звука не подала. На чьей ты стороне? А потом заметила, как Нуар пялится на нее. Тут же надев на лицо маску невинности. – О, кот нуар, я так рада, что все обошлось. Спасибо вам! – залебезила она. Тем временем рой кокцинеллид щекотно облизал его тело, забирая всю боль, полученную в сражении с Они-чан. Почувствовав облегчение, Нуар прыжком стал на ноги. Маленькие жучки промчались по окрестностям и исчезли в йо-йо напарницы. В воздухе осталось оседать золотое напыление. Это обычный след после «исцеления» Леди Баг. Улицы тут же оживились пропавшими из-за акумы людьми. Народ шумно ликовал, оглушая улицу свистами, криками и аплодисментами, воздавая свою признательность героям. Ничего нового. Кагами беспомощно сидела посередине дороги. Голова опущена, густая челка закрывает лицо. Леди Баг присаживается на колено перед очищенной от скверны Кагами. Протянула той какой-то засохший цветок. Нуар не придал этому значения, он развернулся и подошел к Лиле. – Миледи, я отнесу Лилу. А ты позаботься о Кагами. – Ты уверен, Котик? – Да. В один прыжок оказывается на крыше. Лила прижимается к нему всем телом и крепко держится за шею, голову прячет ему в ключицу. Такой экстремальный подъем для нее непривычен. Запах ее духов, теплое дыхание на шее и беззащитное девичье тело в руках. Перепрыгнув через здание, он ставит ее на ноги, но не спешит отходить, его руки все еще на ее талии. Взглядом пригвоздил Лилу к стене, злым, раздражительным взглядом. Но не девушка была причиной этих чувств. Нет, она всего лишь проводник. Он злился на себя. На свою ложь. За сегодняшний день девушка четко дала понять, что ложь – естественный способ выживания. – Это ведь ты все это затеяла. – не вопрос, утверждение. – чего добивалась? Ответа не последовало. Она напугана, но пытается скрыть это всем своим телом, выражая тот же гнев, отзеркаливая его. – Меня уже достал твой запах! Им несет за версту – прорычал низко и страшно. У него и впрямь голова кругом шла от ее запаха, особо остро ощущавшемся именно в обличии Кота. – О чем ты думала, выливая на себя весь флакон духов?! Хотела привлечь внимание мальчика? Хотела очаровать своими невинными глазками, или короткими шортиками? И что? Получила чего хотела? А может ты хотела воспользоваться им, чтобы насолить девчонкам? – Да что ты несешь? Откуда тебе вообще знать о девушках, о их чувствах и переживаниях?! – Она старалась, очень старалась выжить из себя уверенность. Но все ее существо не могло скрыть волнение и страх. Тело дрожало, голос надломился, глаза широко распахнуты и внимательно следят за его гаденькой ухмылкой. – Не сомневайся, – тон изменился на спокойный, тихий, почти шепчущий, мурчащий. Громче и не нужно, здесь только он и она. О да, такое положение дел не могло не доставлять ему удовольствие. Он сощурился, навис над ней, руками закрыл пути отступа. Она сильней вжалась в стену. Страх. Сама беспомощность. Она уж точно не могла сейчас повлиять на него. сейчас он хозяин положения, он хищник, а она жертва. – Я знаю достаточно о чувствах. Сильные и искренние чувства способны поработить своего хозяина. Такие как любовь, ненависть, страх, зависть, … – он намерено нашептывал медленно это ей в лицо, наблюдая за реакцией девушки. Пока что-то в ее глазах вспыхнуло от последнего слова. Искаженный трансформацией голос, бархатно прорычал в ее ухо, – зависть. На миловидном лице итальянки вспыхнул болезненный румянец. Она громко выдохнула и зажмурилась, между бровей пролегла глубокая морщина. Напряженные руки ее прилипли к стене, словно она спасает ее. Их тела дрожали, то ли он напряжения, то ли от возбуждения. Почему-то все это заводило его, заводило Кота. – Значит ты мстила. – он чуть отстранился и продолжил размышлять вслух, не отводя от нее своего взгляда. – Но кому? Не похоже было на то, что ты ожила увидеть Цуруги Кагами своей «жертвой». Лила внимательно всмотрелась в его глаза, в большие, зеленые с вертикальным зрачком. Он знал, что они устрашают, но и очаровывают, когда привыкаешь к ним. Эти глаза полностью перекрывают его собственные, скрывая за маской героя подлинные чувства парня. – Кагами всего лишь очередная влюбленная дурочка. Она не больше чем одногруппница из фехтовального клуба. Ты верно заметил, она случайность, тем не менее, девчонка сыграла свою роль. Ее слова красной ниткой сшили всю картину воедино. Улыбка спала. Каким же дураком он был, что не понял это сразу. – Ревность. – Верно. Сколько бы девушек не бегало за ним, это бесполезная трата сил, пока он любит Леди Баг. Героиню Парижа. С такой и соперничать невозможно. Но, что если за такой величавой маской прячется незаурядная девушка, не чета ему. Вот так счастье для простушки, не находишь? Сегодня весь день переворачивался вверх ногами, сумбурно. Девушки посходили сума из-за одного мальчика. Глупая причина. – Всего лишь предположение, не более. – Голос ровный и даже слишком сухой. Фальшивое безразличие. – Тем не менее и этого достаточно, чтобы повернуть все в свою пользу. Лисья улыбка. Она явно чувствовала себя поуверенней, смелей, наглей. Превосходство незаметно поменялось между ними. Значит вот как Лила стравила взбешенную Они-чан и Леди Баг. – Ты сказала это Кагами? – Нотки недовольства прозвучали в кошачьем голосе. – Верно. – Стерва. – Снова ухмылка, она не удивлена и даже довольна таким заключением. «Это мир борьбы, страстей и обманов» – вспомнил он утреннее размышление. В игре важна победа, а не ходы, которые ты совершаешь по шахматной доске. Она чертовски сильный игрок, заманила врага в ловушку и поставила мат, достойный восхищения. Ее самым сильным козырем оказалась информация. Ни это ли та подсказка, которая поможет ему выиграть. Выиграть в его личной борьбе – спасти «короля» и не дать в обиду «даму». Он делает широкий шаг и впивается в ее губы. Она в шоке, но вскоре пытается противиться этому жесту. Бесполезно, его сильная рука крепко удерживает ее за шею. Поцелуй длился недолго, важнее было вложить в него всю свою благодарность двуличной девчонке. Хотя это и сложно назвать «благодарностью». Оторвавшись наконец от ее губ, он самодовольно ухмыльнулся. Нуара радовал такой густой румянец на итальянке. – Дальше дойдешь сама. – Бросил он девушке и спрыгнул с крыши. Его уже не волновало, как она спустится. Это послужит ей наказанием за свою подлость.***
Следующее утро Адриан встретил с ясной головой. За долгое время он наконец выспался. Это необычно. Мучавшие его вопросы казалось бы оставили его. Он, как всегда, спустился в столовую, ожидая, очень ожидая увидеть там знакомую картину. Длинный стол, накрыт на две персоны. Во главе сидит Агрест старший, лицо скрыто за широким листом газеты, но спутать хозяина с кем-либо резиденции невозможно. На руке фамильный перстень на пару с обручальным, ровные стрелки на бардовых брюках и до блеска начищенные лакированные острые туфли. Царственно и расслабленно сидит на своем месте, в большом, удобном, изящном стуле. Юноша сел на свое место, напротив отца. В те редкие дни, когда отец все же присоединяется к застолью, оставить еду не тронутой было бы похоже на ребячество, когда маленькие дети из-за капризов отказываются кушать. Круасан, фрукты и сок. Французы неизменны в завтраках. – Доброе утро, Адриан. Сегодня чудесное утро, не находишь? – Голос чуть более живой, чем обычно – строгий и холодный. Он сложил газету и положил ее на край стола, потеряв всякий интерес к прессе. На его лице улыбка... Не та, которую принято принимать за улыбку, а лишь жалкая пародия. Но даже этого было достаточно, чтобы ошеломить сына. – Д-да, папа. – Адриан принялся за круасан, набив им рот, лишь бы сейчас не разговаривать с отцом. Взгляд увел в сторону, не важно куда, главное не видеть, как два пристальных глаза наблюдают за ним через холодные стекла очков. – Что ж, мне пора. Много дел, знаешь ли. – Агрест старший бесшумно встал со стула, но каблуки его туфель по-прежнему давали о себе знать. Он стоял, или чего-то ждал. Густое напряжение повисло в воздухе, над столом, между ними. Адриан молчал, он все еще жевал свой круасан. Жевать и говорить не принято у аристократов. – Я лишь хотел сказать тебе "благодарю" за твою честность, сын. Звонкий стук каблуков о мраморный пол отзывался одиноким эхом, спина Агреста скрылась за массивными дверями. Сердце Адриана опустилось куда-то вниз и больно застучало во всем теле. Дышать стало тяжело, а глаза застелила невидимая пелена. Не сделал ли он ошибку, явившись вчера к отцу в обличии Кота Нуара? Они поговорили, и юноша с облегчением на сердце ушел спать. Вспомнить детали разговора не получалось. Но главное – он сделал первый ход. Пути назад уже нет. Сомнениям нет места, нужно действовать решительно и обдуманно, иначе... Даже страшно подумать, чем может закончиться это «иначе».***
– ... Леди Баг спасла мне жизнь. Она не могла бросить лучшую подругу в беде. В фойе колледжа собралась толпа однокурсников вокруг Лилы Росси. Она сидела на скамье и рассказывала свою историю вчерашнего приключения. Остальные внимали с раскрытыми ртами. Лисица накинула шкуру овечки и влилась в стадо других овец. Да, иногда его друзья были чересчур наивными. Не удивительно, что Росси так легко манипулировала ими. – ... Зная о моем тиннитусе, она принесла мне беруши, чтобы заткнуть мне правое ухо… – Лила все продолжала придумывать небылицы. В толпе он увидел своего приятеля Нино, который был там со своей девушкой Алей. Периферийным зрением он замечает Маринетт. Однокурсница сидела в стороне ото всех, на лестнице. Она не замечает его, слишком сосредоточена на Лиле, на ее рассказе. – Правое ухо? – возмущается Мари неизвестно кому, правда, все же Адриан слышит ее, – она сказала правое?! Утром она говорила, что звенит в левом ухе! Ну вот она и попалась. Маринетт резко жестикулирует, подрывается с места и сердито спускается вниз. С каждым шагом она приближалась к глупой ошибке. Адриану не хотелось увидеть, как Мари сядет в лужу. – Ты что, все расскажешь? – По его тону было заметно, что он не разделял ее порыва. На краткое мгновение на ее лице вспыхнуло удивление, а потом снова включилось прежнее возмущение. – Ну конечно же. Лила просто… – Мари повела широким жестом в ее сторону. – Врунишка. Да, я знаю. Но ты правда думаешь, что разоблачить ее – правильно? Если ты унизишь ее, она обидится еще больше. Никто не станет лучше от унижения. – … Мы с Леди Баг просто не разлей вода… – слышался голос с приятным итальянским акцентом. Маринетт разозлилась. – Мы просто будем смотреть, как она врет? – Ну, – Адриан улыбнулся, все еще наблюдая за толпой, за тем как Лила бросает на него короткий взгляд, – мы то с тобой знаем правду, а что нам еще надо? – Ты прав, может все это не так важно. Адриан понял, что для этой «врунишки» ложь – неотъемлемая часть ее жизни. Кто она без нее? «Простушка», – как сама же она выразилась – «не чета ему». Не более. Но девушка хочет казаться людям страстной, значимой и важной. Ее тщеславие, стремление к успеху, ее малодушие толкают девушку на ту необходимую ложь, в которую готовы поверить окружающие. Она поступает точно так же, как те же политические деятели, лгут в обещаниях, доказательствах и спорах; заведомо обманывают избирателей, клевещут на конкурентов и противников, продают свои «голоса» или покупают их. Адриан, хоть ему и не нравилось быть частью лжи, не мог осуждать девушку за ее методы получения желаемого, ведь она всего лишь человек. Наконец появилась мадам Бюстье – преподаватель литературы, радушной улыбкой поприветствовала своих учеников. Рыжие волосы, стройная фигура, всегда в строгом белом костюме. Она открыла дверь в аудиторию и напомнила уже выстроенной толпе перед ней, что новая рассадка еще действует. Зайдя в класс, Адриан замечает, что Маринетт садится на заднюю парту, ту, на которую ее отправили на прошлом занятии. Она совсем не расстроена, наоборот, на ее устах сияла улыбка. Ее вовсе не беспокоит ни Лила, ни задняя парта, ни отсутствие поддержки со стороны одногруппников. Обычно Маринетт всегда в сопровождении своих подружек, она общительная, в то же время скрытная. Ему редко удаётся остаться с ней наедине, тем более пообщаться. Хотя, казалось бы, их связывает больше, чем может показаться. Та же индустрия моды, в которой он выступает как модель, а она стремится принять роль модельера. Адриан настолько погрузился в свои мысли, опять, что не замечает, как его ноги приводят его к задним рядам. Она не видит его, ее гипнотизирует окно в противоположной стороне. Он подсаживается к Маринетт. – Молодец что поступаешь правильно, Маринетт. – она вздрагивает от его голоса и удивлённая смотрит на него, – Слу-у-ушай, а тут довольно круто. Похоже она не понимает его слова. Совсем недавно она кипятилась от злости на вранье Лилы, а сейчас… Брови подняты, длинные ресницы хлопают, в лице растерянность. Он не находит ничего лучшего как улыбнуться ей. В этот миг на лице Маринетт была растерянность, а Адриан улыбался будто бы самому себе. Неужели она не помнит их недавний разговор? Неловкая ситуация между ними возникает уже не первый раз. Но все же девушка наконец-то улыбается в ответ, напряженность спадает, и Адриан облегченно выдыхает. Они перекидываются еще парой незначительных фраз, прежде чем мадам Бюстье объявила о начале урока. Тогда он и заметил Лилу. Она по-прежнему сидела на первой парте. Взгляд тяжелый, устремленный прямо на них, между бровями морщинка, губы поджаты. Что это как не проявление обиды ребенка? На что он не удержался и усмехнулся. Кажется, за прошедший день он узнал о ней гораздо больше, чем даже рассчитывал. Ни это ли сближает? Вскоре девушка отвернулась и больше не оборачивалась.