Свежий ветер дует с Черного озера

«Работенки прибавляется. Почему-то они стали устраивать свои обеды-ужины гораздо чаще, чем раньше, а я на них — обязательный атрибут. Как предмет мебели у Нарциссы. Она меня даже решила приукрасить в своем стиле — выдала какую-то черную хламиду и сказала, что я, якобы, порчу ей интерьеры своим «магловским» видом. Плевать. В этом даже что-то есть, в накидке, в смысле. Еще бы палочку добыть, тогда буду прямо как они. А что? С чего они взяли, что я не смогу? Вообще, кто решает, кому можно пользоваться палочкой, а кому нельзя? Но ее не достать почему-то. Она есть у каждого из этих, и никто вообще не выпускает ее из рук. Ни разу не видел, чтобы хоть кто-нибудь забыл ее на столе. А как здорово было бы… Этот таинственный Лорд в поместье так и не появляется. Точнее сказать, появляется, но я ни разу его не видел; обычно он приходит прямиком на их собрания, а вообще, видимо, у него какие-то другие дела. Большая политика и все такое. Ну и дом свой, наверное, должен быть, хотя там хрен его знает. О, нет, я вспомнил: был момент, когда он планировал остаться в поместье на ужин. Хозяева почему-то особенно суетились, и Нарцисса тогда выпроводила меня, сказав, что сегодня, мол, особый вечер, будет особый гость, и в моих услугах никто не нуждается. Честно, было очень обидно. Мне ужасно интересно на него посмотреть, просто ужасно. Я уже столько о нем слышал! Самый великий, самый сильный и могущественный, самый…!» <неразборчиво> «Обычно моя работа заключается в том, чтобы стоять в углу или у дверей какой-нибудь столовой, которую эти выберут для очередных посиделок. Ненавижу это; признаюсь: мне откровенно страшно каждый раз. В каждом подобном мероприятии есть грань, после перехода через которую они обращают на меня внимание, и еще ни разу мне не удалось в такие моменты выйти сухим из воды. В последний раз я отхватил по полной от кого-то по имени Эйвери. Они умеют вытворять просто жуткие вещи. До сих пор с содроганием вспоминаю… Ну да ладно, не буду это описывать. Лучше просто забыть. Есть и хорошие моменты. Так-то я в основном получаю от волшебников в свой адрес одно презрение, но на днях случилось вот что: я мыл окна в большом зале (зачем мне это поручают, когда есть эльфы?! Ненавижу уборку!), стоя на виды видавшей стремянке, которая, казалось, может рухнуть от одного только моего дыхания. А чтоб вы понимали, поместье — это не коттедж в Литтл Уингинге. Тут высота потолков — футов шестнадцать, мне кажется. А то и больше… В общем, мыл я окно и услышал, как мадам Лестрейндж, Беллатриса, с кем-то довольно-таки эмоционально переговаривается где-то за дверью. Всего разговора я не разобрал. Она действительно на пару мгновений вошла в зал — как обычно, в черном, затянутая в корсет. Ее внешний вид почему-то всегда вызывает у меня какое-то странное волнение, пульс даже учащается… Короче, да, она вошла и, заметив меня, с кривой усмешкой, нисколько не портящей ее красивого лица, ответила кому-то стоящему в коридоре: «Посмотри, как этот мальчик старается! Может, он всего лишь приятное исключение…». Дальше было что-то про Темного Лорда, предателей крови, геноцид, сквибов (что за слово?), домашних эльфов и какого-то Поттера (забавно, я запомнил это, потому что с Дадли когда-то жил его кузен, которого звали так же). Я уже не слушал дальше, тем более что вскоре ее шаги затихли в коридоре. В голове гулко отдавалось сердцебиение. Она меня похвалила! <неразборчиво> Да ну нет, самое интересное, что я-то свое положение прекрасно понимаю. Это бессилие бесит. Ненавижу, когда со мной так… не считаются. Но это настолько другой мир! Так хочется быть к нему причастным! Может, найдется кто-нибудь, кто и меня сможет научить колдовать? Может, Беллатриса тогда не будет смотреть на меня с таким презрением? Может, она сама бы взялась учить меня? Ну да ладно, о чем это я. В общем, сегодня, кажется, в доме никого. Эльфы, по крайней мере, сказали именно так. Некоторые из них почему-то совершенно не одобряют моего желания исследовать дом. Но, как по мне, это важно! Я же должен понимать, что где находится, и все такое… Ну и, кто знает, может, когда-нибудь и сбежать получится. Пока мне, честно говоря, этого не хочется. Тут уж больно интересно. А что ждет меня дома? Снова школа, спорт и уличные друзья?… Я снова отправился в библиотеку. Нет, ничего в ней особо примечательного нет, но тут я обычно чувствую себя в относительной безопасности, несмотря даже на ту недавнюю встречу с младшим Малфоем. По сравнению с остальными своими родственничками, он оказался наиболее безобиден; по крайней мере, никаких пыток его палочка в моем отношении не производила. Преодолев три этажа вверх (моя каморка находится на первом, рядом с кухней), я открыл белые с золотом двери и приготовился провести несколько часов за разглядыванием многоуровневых стеллажей, на которых выставлены книги с непонятными названиями на корешках, или за бесцельным пялянием в окно, или за валянием в мягком кресле… В общем, хоть как-то скоротать время, не опасаясь ни на кого нарваться, потому что вчера я слышал, что вся эта шайка собралась сегодня «на дело» (Беллатриса была по этому поводу счастлива, ее прекрасные черные глаза просто горели возбуждением и предвкушением), вроде как они планировали накрыть каких-то отщепенцев по фамилии Уэзерби или что-то вроде того. В общем… Не важно, короче, так или иначе, моему плану не было суждено осуществиться. Я вошел и увидел престранную картину: прямо на полу, на светлом мягком ковре, скрестив ноги по-турецки и самозабвенно читая какую-то гигантскую и совершенно ветхую книжищу, сидела девочка, девушка, не знаю, как правильнее назвать. Она меня не заметила (еще бы, я научился двигаться по дому почти бесшумно), так что я успел ее хорошенько рассмотреть. С виду вроде моя ровесница, она сидела ко входу полубоком; волосы (кажется, этот цвет называется «каштановый») были завязаны в узел на затылке и скреплены обычным карандашом (откуда она его достала, интересно?), открывая изящную шею. Из незамысловатой прически выбилась одна прядь, длинным завитком спускаясь на напряженную спину. Девушка казалась миниатюрной, она немного хмурила брови и бесшумно шевелила губами, видимо, сосредоточенно перечитывая особенно заковыристые пассажи из ее едва в руках не рассыпающейся книжки. В общем, миленькая такая девушка, хоть и не в моем вкусе; у нас в школе такие были ботаничками-недотрогами, а это мне было совершенно неинтересно. То, что и вправду привлекло мое внимание, — так это ее одежда! Совершенно привычная мне, самая обычная человеческая современная одежда: джинсы и свитер, никаких накидок, викторианских платьев в пол, мантий и костюмов-троек. Наверное, ее Нарцисса тоже должна была бы приодеть, подумал я тогда. Вот уж точно не вязалась эта девочка с ее интерьерами! Сказать, что я был удивлен, — ничего не сказать. Наверное, именно эта ее одежда и побудила меня с ней заговорить без привычного страха, какой бывал перед обитателями дома Малфоев. Я приблизился и кашлянул, отчего странная девочка вздрогнула всем телом, мгновенно вскочила на ноги и попятилась к стеллажу. На лице был написан такой испуг, будто она ожидала увидеть как минимум какое-нибудь чудовище. Заметив меня, она словно выдохнула, но все равно не отступила от полок. Я понял, что поставил себя в дурацкое положение, потому что понятия не имел, как к ней обратиться. Она кто вообще? Из этих? Или обычная, нормальная? Но она подсказала сама. — Простите, я… уже ухожу, — не сказала, пролепетала. Как будто боялась моей реакции. Логично, я на секунду себе представил, как это выглядит со стороны: она — в магловском, а я в мантии! Круто же! Подумала, что я волшебник! — Погоди, — догадался я, — ты что, тоже? — Что «тоже»? — нахмурилась девушка. — Магл? Работаешь на них? — спросил я. — Я тебя раньше не видел. Она продолжала хмуриться, будто не до конца понимая, о чем я ее спрашиваю. И наконец ответила: — Нет, я не магл. Я протянул руку и назвал свое имя, а она — я заметил — в первую очередь оглядела мои предплечья, приоткрывшиеся под широченными рукавами накидки. Я догадался, что она переживает по поводу татуировки. Не обнаружив ее, она заметно расслабилась. А вообще, классная тема с татуировкой. Если выберусь отсюда, набью себе такую же, как у этих! — Гермиона Грейнджер, — назвалась она, отвечая на рукопожатие. Я смог, наконец, рассмотреть ее получше, и мое второе впечатление о ней нисколько не отличалось от первого. Разве что бросилась в глаза ее бледность да синяки под глазами. Ну, читать надо меньше ночами, подумал я тогда. На свежем воздухе бы побольше гуляла, чем в библиотеке сидеть. У меня, конечно, были к ней вопросы. И я решил с них и начать. Она, в конце концов, первый человек здесь (эльфы не в счет), который с бухты-барахты не проявил ко мне открытой агрессии. Но это все, конечно, не проливало свет на то, кто она и почему так странно выглядит и ведет себя, если она не магл. — А где тогда твоя палочка? И что с одеждой? Гермиона помялась. Я заметил, что мои вопросы ей не понравились, но мне очень хотелось знать ответы. Ну правда, она мне показалась странной! Очень выбивалась из всей картины, которую я для себя составил об этом мире. — Палочки у меня нет. А что не так с одеждой? — Ну… Она магловская, — шепотом сказал я. — Ты же сказала, что ты не магл. — Мне так удобно. Сначала меня ее ответ поставил в тупик. А потом я вдруг сложил два плюс два, припомнил рассказы эльфов (короткие экскурсы в устройство волшебного мира; эльфы вообще не отличаются многословием), и тут у меня возникла дикая догадка. Я не смог скрыть изумления. — Постой, ты что… та самая грязнокровка? Она поморщилась, как будто я ее оскорбил. Но плевать, я уже понял, что не ошибся! С ума можно сойти, столько болтовни я слышал о ней за последнее время, сплошные загадки и домыслы, а она вот она — стоит передо мной на расстоянии вытянутой руки. — Не называй меня так, пожалуйста. Я маглорожденная, да. Не знаю, что ты имел в виду под «та самая». Гермиона отшагнула от полок, наклонилась, аккуратно подобрала книгу и, встав на цыпочки, водрузила ее на место; после чего скрестила руки на груди и улыбнулась мне. Не усмехнулась, а именно открыто и очень даже дружелюбно улыбнулась, я от этого совершенно отвык. — Позволь, теперь я задам несколько вопросов. Она расспросила меня о том, кто я такой, и я все рассказал ей: о том, кто я, откуда, про то, как нас поймали, что я делаю здесь, где живу. Не рассказал только, как со мной обращаются, но это же и не важно. Но зато упомянул про Беллатрису, и о том, что она похвалила меня. Реакция Гермионы была странной: она поморщилась, как будто бы у нее вдруг заболели зубы. Это потом я уже понял, что она тут, наверное, в другом положении, ей такая похвала от настоящего волшебника не светит. Вообще, она сама-то что — умеет колдовать или нет? Надо будет поинтересоваться у эльфов, чем грязнокровки отличаются от маглов, а чем от волшебников. Но, с другой стороны, не очень понятно было вот что: если ее тут держат по приказу самого этого их Лорда, то какого ж черта она так запросто разгуливает по дому? А если ей можно разгуливать, так что ж она не уйдет отсюда? Хотя да, мне-то дали понять, что отсюда не уйти. Но если она не магл, и ей не нужно работать на них так же, как мне, то почему она тогда вообще здесь? А еще, если в тот раз, когда я столкнулся тут с Драко, кричала именно она, то это значит, что… Короче, вопросов у меня была масса, и я как раз собирался ей все их задать, но снова ничего не вышло. На улице вдруг послышалось несколько хлопков, и Гермиона осторожно выглянула в окно, стараясь не высовываться из-за длинной тяжелой портьеры, а потом выругалась совершенно по-магловски. — Они здесь. Извини, мне нужно идти. Вымученно улыбнувшись, она проворно метнулась к двери и скрылась за ней, но потом снова заглянула в библиотеку и добавила тихо: — Пирс, пожалуйста, не говори никому, что видел меня. У меня из-за этого будут неприятности. Я молча кивнул. Мне предстояло многое обдумать.

***

Этим же вечером произошло еще кое-что. Никаких особых заданий у меня не было, гостей никто не ждал, эльфы сказали, что сегодня будет простой семейный ужин. То есть в столовой планировались только члены семьи: Нарцисса, Люциус, Драко, а еще Беллатриса и ее муж мистер Лестрейндж. Я, знаете, ощущал что-то странное: у меня вообще не было надобности выходить из моей каморки, но я готов себе признаться, что хотел увидеть Беллатрису снова. И ведь у меня даже был для этого прекрасный повод! Ну не знаю я, что меня так потянуло к ней, может, я просто думал, что так заработаю себе больше очков вперед, чтобы не схлопотать в будущем очередное беспричинное наказание. Не знаю, в общем. Просто пошел и все. Эльфы молодцы, кстати, вообще не задавали вопросов. Они в целом их не задают, просто делают, что сказали хозяева. Я встал у дверей, ждал; они должны были вот-вот появиться. И действительно, минут через пять я услышал голоса. Сначала мимо прошел Люциус, не обративший на меня никакого внимания. Потом Нарцисса — сначала взглянула на меня недоуменно, но потом точно так же сделала вид, что я пустое место. Она была, как обычно, в суперэлегантном платье в пол (на этот раз темно-зеленом; она их меняет каждый день), а рядом, весь в черном, — ее сын. Они меня не интересовали, и спасибо, что прошли мимо без комментариев. Замыкала процессию как раз Беллатриса, чинно держащая под локоть своего вечно хмурого мужа. Мы с ней примерно одного роста, я даже немного выше; поэтому, как только она приблизилась, я инстинктивно вжал голову в плечи. Вот тут, признаюсь, у меня реально поджилки затряслись, когда пришло время к ней обратиться. Я прекрасно знал (видел уже не раз), на что она способна. Жизнь и здоровье мне все еще были дороги. В общем, я решился. — Мадам Лестрейндж, — хрипло начал я, прямо на ходу прочищая горло. Она посмотрела на меня как на умалишенного и жестом отправила возмутившегося было мужа в столовую, сама задержавшись на пороге, мне кажется, только из любопытства. Да боже, я и сам не знаю, как я решился вообще с ней заговорить. — Мадам Лестрейндж, сегодня в библиотеке я видел грязнокровку Гермиону Грейнджер. Она попросила не говорить никому, что я ее видел, и я подумал, что вам нужно об этом знать. Она какое-то мгновенье еще смотрела на меня, а потом вдруг расхохоталась. И этот смех до сих пор стоит у меня в ушах…».