***
— Хокаге-сама, мы получили сообщение с границ. Итачи оторвал взгляд от бумаг, которые читал, нахмурил брови и посмотрел на посланника Анбу. Напряжение ощутимо возросло, когда Учиха положил документ на стол и сцепил руки перед собой, тревожный толчок в сердце выдавал его пустое выражение лица. Прошло два дня с тех пор, как Сакура вместе с командой покинула Коноху, и четырнадцать часов с тех пор, как они в последний раз слышали о них. Итачи изо всех сил старался не думать о ней, погрузившись в работу, зная, что может пройти некоторое время, пока они снова не получат от них весточку, но, услышав, что новости уже есть, мужчина слегка удивился, а также слегка встревожился. — Докладывай. — Наши пропавшие люди вернулись к границам примерно два часа назад. — Проинформировал человек в маске. Часть напряжения покинула тело Итачи, но он знал, что лучше пока не думать об успешном завершении этой миссии. — Команда? Наблюдая за колебанием члена Анбу, ониксовый взгляд заострился. — Группу пропавших возглавлял Ямато. — Начал мужчина, и Рокудайме почувствовал, как сердце все еще бьется в груди. — По словам Ямато, возникли некоторые осложнения, связанные с возвращением Шисуи Учиха. Пока все, что мы знаем, это то, что Харуно Сакура и Хатаке Какаши остались, чтобы обеспечить его безопасный побег. Итачи закрыл глаза, неслышный вздох сорвался с его губ. Он ожидал, что возникнут некоторые осложнения, но надеялся, что отправленная команда, по крайней мере, вернется в полном составе. Услышать, что Сакура и Какаши остались, означало, что им по какой-то причине не удалось вытащить Шисуи. Он был вне себя от облегчения, услышав, что двоюродный брат все еще жив, однако понимал, что это может очень быстро измениться. — Передай моему отцу и его людям, чтобы оставались наготове. — Приказал Итачи, глаза распахнулись, демонстрируя твердый ониксовый взгляд. — Если не получим от них вестей в течение следующих шести часов, я сам отправлюсь туда. — Да, Хокаге-сама. — Мужчина в маске наклонил голову, прежде чем снова выпрямиться. — Я отправлю весточку Фугаку-сама. Наследник Учиха тихо выдохнул через нос, сжав губы в тонкую линию и слегка откинувшись на спинку стула. — Все готово? Анбу еще раз кивнул. — Микото-сама только что прибыла, так что все присутствуют. Итачи наклонил голову, отодвинул свой стул назад и поднялся. Сакура была права, когда сказала, что он нужен в Конохе, чтобы успокоить остальных. Губы слегка скривились при воспоминании разговора с Командой семь о совместной миссии розоволосой и Какаши. Можно с уверенностью сказать, что они не были довольны, как и его клан, узнав, что сегодня вечером в Башне Хокаге состоится экстренное совещание. Пришло время взять все под контроль. Рокудайме не ждал с нетерпением встречи со старейшинами своего клана и проведения следующих часов в спорах с ними, но это нужно было сделать. Пришло время ему кое-что прояснить. — Спасибо, свободен. Анбу поклонился и беззвучно покинул кабинет главы деревни, оставив обеспокоенного Хокаге. Учиха верил в Какаши и Сакуру и знал, что у них, скорее всего, был какой-то план, раз они отправили Ямато и пропавших в Коноху. Рокудайме надеялся, что все закончится тем, что они трое вернутся живыми. Итачи не хотел представлять себе ничего, кроме этого. Перед выходом он взял белый плащ, который висел на спинке стула, и надел его, тонкий материал давил на плечи мужчины, будто был сделан из стали. Кивнув страже перед дверью, наследник Учиха направился к знакомому помещению, расположенному за углом. Его шаги мягко отдавались эхом в пустом коридоре Башни Хокаге. Двое охранников уже стояли перед закрытыми дверями, выпрямив спины. Увидев приближение Итачи, они заметно напряглись. — Хокаге-сама! — В унисон поприветствовали главу деревни Анбу, кланяясь в пояс, из-за чего Учиха боролся с желанием вздохнуть. Коротко кивнув им, Рокудайме позволил левому охраннику открыть для него дверь. Войдя в помещение, пустая маска с привычной легкостью вернулась на привычное место, ониксовые глаза остановились на присутствующих. За круглым столом для совещаний сидели старейшины клана и самые высокопоставленные его члены. Недовольные выражения их лиц были для Итачи не редкостью, но увидев теплую улыбку своей матери, часть раздражения исчезла. Итачи направился к свободному месту справа от Микото, которое она, несомненно, оставила для него. Тихое бормотание старейшин заполнило помещение, когда он сел за стол с серьезным и жестким выражением лица. — Старейшины. — Ровный голос наследника клана не выдал чувств, он наклонил голову. Присутствующие ответили на этот жест, и хотя некоторые продолжали хмуриться, нашлись те, кто одарил его легкой улыбкой, на которую он обнаружил, что не может ответить. — Итачи. — Прозвучал грубый голос его дяди. Хокаге сохранял невозмутимое выражение лица из-за отсутствия уважения в голосе и из-за обращения к нему без титула. Мужчина откинулся на спинку стула, скрестив руки на объемистой груди, и смотрел на него глазами, которые на первый взгляд были похожи на глаза его отца, но в них не было тепла. — Надеюсь, у тебя для нас хорошие новости. Итачи поймал его прищуренные глаза спокойными глазами цвета оникса, положив свои переплетенные руки на стол и взяв минутную паузу, прежде чем заговорить. — Пропавшие люди вернулись к границам. — Объявил наследник Учиха, но вместо того, чтобы обнаружить, что их лица расслабились от облегчения, все, что он видел — мягкое одобрение. — Команде, которую я отправил, удалось освободить всех, кроме одного. Двое из них остались, чтобы гарантировать, что он также будет освобожден в течение следующих часов. Микото посмотрела на него с легким беспокойством, но Итачи твердо выдерживал многочисленные взгляды старейшин, сидевших напротив. Хмурое выражение лица его тети было не менее чем враждебным. — Кто? — Шисуи Учиха. Послышался ропот, но Итачи не ожидал меньшего и оставался спокойным в течение следующих нескольких мгновений, чтобы дать им возможность переварить информацию. Шисуи был одним из лучших представителей клана. Если с ним что-то случится, многие будут недовольны, хотя бы потому, что клан лишится опытного члена, который носил фамилию Учиха. — Остальные трое благополучно вернулись? — Скрипучий голос одного из старейшин перекрыл бормотание, заполнившее помещение. Итачи кивнул в подтверждение, уже предчувствуя, к чему это приведет. — Они будут переданы на попечение Годайме-сама, чтобы полностью восстановиться без каких-либо осложнений. Старейшина кивнул, очевидно, удовлетворенный тем, что сама Цунаде позаботится о них. Следующим заговорил другой дядя наследника клана. — Те двое, что остались из-за Шисуи. — Начал мужчина, взгляд Итачи мгновенно метнулся к высокому брюнету, слева от него. — Кто они? К настоящему времени ропот утих, и Хокаге снова оказался в центре внимания, хотя и знал, что это было по совершенно неправильным причинам. Дядя спросил не из беспокойства, а скорее для того, чтобы убедиться, что это не кто-то из клана. Судя по любопытным взглядам, все просто хотели знать, кто остался, чтобы удовлетворить свое любопытство. Присутствующие, очевидно, ожидали, что наследник Учиха даст им возможность придраться к нему. Итачи боролся с сухой ухмылкой, которая тронула уголки его губ. — Единственные, кто остались, — Хатаке Какаши и Харуно Сакура. Некоторые глаза на мгновение расширились в замешательстве, услышав имя советницы Хокаге, в то время как другие подозрительно нахмурились. Его мать оставалась совершенно спокойной, предлагая сыну молчаливую поддержку, в которой он нуждался, уже зная, кто был отправлен за Шисуи и остальными. — Вы отправили ученицу Годайме на такую миссию? — Спросила женщина-старейшина, не потрудившись скрыть свое удивление, на что Итачи почти выгнул бровь. Остальные находились в состоянии шока, и Рокудайме быстро понял, что новости об изменении в их отношениях, должно быть, быстро распространились, если судить по их реакции. Не то чтобы он возражал. Итачи не собирался оправдываться. Это была прекрасная возможность доказать присутствующим, что он не позволит личным чувствам мешать принятию оптимальных решений для защиты Конохи. — Она одна из сильнейших куноичи деревни, поэтому не вижу никаких причин, по которым я не должен был отправить ее. — Ровным голосом ответил Итачи. Основное послание не ускользнуло от собравшихся, которые обменялись настороженными взглядами. Он бросал старейшинам вызов, позволяя сказать что-либо против принятого им решения или Сакуры в целом. Это единственная возможность для того, чтобы высказать свои опасения и мысли. Он больше не будет терпеть их незрелые поступки. — Что будешь делать, если не получишь ответа ни от нее, ни от копирующего ниндзя? Взгляд Итачи снова скользнул к дяде, вызывающая искра в его глазах была отчетливо видна, но вместо того, чтобы поддаться провокации, наследник клана оставался спокойным. — Если мы не получим от них ответа, я встречусь с отцом и его командой на границе, чтобы обсудить дальнейшие действия. — Хладнокровно ответил Рокудайме, из-за чего другой мужчина приподнял бровь. — Несмотря на то, что Хатаке и его команда добровольно согласились остаться, вы собираетесь рисковать своей жизнью, разыскивая их? — Бросил вызов один из представителей клана, взгляд Итачи мгновенно заострился. — Насколько нам известно, они уже могут быть мертвы, а те, кто стоит за похищениями, лишь ждут, что вы попадете в ловушку. Температура в помещении ощутимо упала, большинство собравшихся мудро предпочли хранить молчание, когда глаза Рокудайме посуровели. Наследник Учиха ожидал, что разговор пойдет в этом направлении. Итачи был полностью готов, но это не означало, что он оценил унизительный способ, которым они говорили о ней. — Я доверяю ее суждению. — Заявил Хокаге, заметив вспышку легкого удивления присутствующих, искренне удивившихся, что не Какаши решил остаться ради Шисуи, а Сакура. — Они бы не решили остаться, если бы думали, что не вернутся живыми. Мужчина напротив выгнул бровь, его губы изогнулись в сухой ухмылке, в которой не было юмора. — Ты уверен, что действуешь исходя не из своих личных чувств, а из того, что лучше для деревни? Воцарилась мертвая тишина, все затаили дыхание, ожидая реакции наследника Учиха. Они знали, что это был скрытый комментарий в адрес его отношений с Сакурой. Некоторые бросали на Итачи жалкие взгляды, в то время как другие смотрели на него с открытым любопытством, задаваясь вопросом, поймает ли он наживку, которую его дядя не так тонко закинул. Ониксовые глаза Итачи опасно сверкнули, глядя на нахального члена клана, напряжение в воздухе стало удушающим. Он был взбешен. Его дядя всегда был самым откровенным в отношении собственных лидерских качеств и решений, пытаясь навязать свое мнение остальным членам клана, поэтому Итачи не удивило, что он так открыто усомнился в нем и его суждениях. Но это не означало, что Хокаге будет это терпеть. — Разве это не именно то, что вы делаете? — Ответил на вызов Рокудайме, чей низкий голос прорезал воздух, как нож. Глаза дяди предупреждающе сузились, но Итачи твердо выдержал взгляд, решив наконец поставить его и остальных на место. — Вы предлагаете бросить Шисуи ради того, чтобы я не рисковал своей жизнью, зная, что можете потерять огромное влияние и единственную возможность запечатлеть свои идеалы в деревне, потому что ее главой является наследник клана. Глаза дяди расширились от холодной ярости, он резко ударил кулаком по столу, звук эхом разнесся по устрашающе тихому помещению. — Ты смеешь так разговаривать со своим старшим? — Рявкнул мужчина, сидящие рядом с ним обменялись обеспокоенными взглядами, в то время как Итачи оставался невозмутимым от внезапной вспышки гнева. — Ты можешь быть Хокаге, но ты должен знать свое место в клане! — Я так говорю, потому что знаю свое место. — Резко парировал Итачи, ониксовые глаза потемнели от неудовольствия, глядя на своего явно разъяренного дядю. — Как Хокаге деревни, я несу ответственность за каждого жителя, точно так же, как и наследник нашего клана, благополучие наших членов имеет для меня первостепенное значение. Если бы ты знал свое место как шиноби и как член клана Учиха, ты бы вряд ли так неуважительно относился ко мне и моим суждениям. Последовало тяжелое молчание, другие члены клана посмотрели на него с плохо скрываемым потрясением. Итачи известен как довольно сдержанный человек, которого трудно вывести из себя, но, похоже, даже у его терпения имелся предел, и теперь этот предел был достигнут. То, как были расправлены его широкие плечи, кричало о превосходстве, а стальные нотки в его голосе не оставляли места для возражений. В этот момент он во всех отношениях выглядел лидером, которым однажды станет. Аура, которую он излучал, была смертоносной. Наследнику Учиха наконец-то надоели выходки клана, и он был готов поставить их на место. — Они не только спасли дюжину наших людей, но и охотно остались ради одного из представителей клана, чтобы сохранить ему жизнь. — Резко напомнил присутствующим Итачи, и когда половина из них не встретилась с ним взглядом, его глаза опасно сверкнули. — Я несу за них такую же ответственность, как и вы, и вместо того, чтобы расспрашивать других и пытаться принести неуместные жертвы, вы должны оценить усилия, которые они приложили, чтобы сохранить жизнь одному из наших, когда они могли бы с таким же успехом оставить его умирать, чтобы спасти свою собственную жизнь. После его слов последовала мертвая тишина, члены клана обменялись друг с другом виноватыми взглядами, в то время как Итачи не сводил с них глаз. Он был уверен, что донес свою точку зрения, зная, что им потребуется некоторое время, чтобы полностью это принять и измениться. Итачи больше не позволит клану действовать в соответствии со своими собственными эгоистичными желаниями, и как его наследник позаботится о том, чтобы подобная самодеятельность наконец закончилась, нравится им это или нет. Они сбились с верного пути, выбрав путь, который приведет только к боли и разрушениям. Рокудайме не позволит своему клану страдать из-за выбора и мнений определенных людей. Итачи понимал, что навязывать свою волю тоже неправильно и что им нужно найти компромисс, но он больше не позволит использовать его положение будущего главы клана и Хокаге в качестве марионетки для их личной выгоды. То, что он являлся Хокаге, не имело никакого отношения к его положению наследника клана. Так или иначе Учиха заставит их понять это. — Он прав. Выражение лица Итачи оставалось пустым, посмотрев на одну из женщин-старейшин. Поймав потрясенные взгляды остальных, вздох сорвался с ее потрескавшихся губ. Собравшиеся, как и Рокудайме, который сохранял невозмутимое выражение лица, явно не ожидали, что она заговорит. Химоза Учиха — одна из старейшин, которая никогда не ходила вокруг да около и славилась тем, что прямо заявляла свое мнение. И если сказанное не являлось язвительным комментарием, то это было справедливо. Все они это знали. — Мы не должны подвергать сомнению выбор Хокаге, ведь до сих пор он приносил нам только пользу. — Заявила женщина, темно-серые глаза скользнули обратно к Итачи, ее губы сжались. — Можете говорить, что хотите, но все вы знаете, что суждения этого мальчика намного лучше, чем у большинства нас, вместе взятых, поэтому вместо того, чтобы пытаться найти недостатки в его выборе, ищите плюсы. Итачи был приятно удивлен, услышав, что она так открыто встала на его сторону. Химоза редко высказывала свою поддержку, пару раз поддержав нынешнего Хокаге, когда считала, что другие выходят за рамки дозволенного. Впервые эта женщина так открыто выразила свое одобрение ему как наследнику клана. Заметив, что уголки ее глаз на мгновение смягчились, Рокудайме понял, что это не изменится. Итачи коротко наклонил голову в знак благодарности, на что Химоза ответила кривым изгибом губ. Вернув взгляд к остальным, он увидел похожие выражения на их лицах, что слегка его удивило. Казалось, что небольшая речь в дополнение к заявлению Химозы о поддержке оказала на них еще большее влияние. — Очевидно, что вы очень верите в своих людей. — Прокомментировал один из них, который казался ненамного старше отца, хотя его голос не был недобрым. — Я согласен, что это был замечательный выбор со стороны Харуно-сан — остаться и рисковать своей жизнью ради одного из нас, и я думаю, что подобные действия должны быть оценены, а не подвергнуты сомнению. Итачи не сводил с него глаз и уловил скрытый смысл его слов. Увидев, как губы старшего Учиха изогнулись в легкой ухмылке, он понял, что не ошибся. Соклановцы доверяли его выбору в отношении розоволосой, что не означало официального одобрения, однако это был первый шаг в правильном направлении. — Согласна. — Последовал мягкий голос Микото, твердость слов не выдавала сурового выражения ее лица. — Мы должны быть благодарны за то, что не потеряли одного из наших благодаря ее суждению и суждению моего сына. Наш клан не был бы там, где он есть сегодня, если бы мы оставили друг друга, и я думаю, что некоторым из вас нужно время от времени напоминать об этом. Последовала тишина, выражение лица Итачи смягчилось на самую малость, взглянув на мать. Как жена главы глана, Микото являлась очень уважаемой женщиной, но Рокудайме знал, что так было не всегда. Она также доказывала им, что достойна своего положения в клане Учиха. Учитывая, что по сей день никто не осмеливался возражать или задавать ей вопросы, она добилась своего. Его мать может быть доброй и иметь мягкое сердце, но была причина, по которой люди очень уважали ее как за ум, так и за дипломатические способности. Микото Учиха была опасной женщиной, и довольно глупо ее недооценивать. Предупреждение в ее голосе было очевидным. Итачи знал, что никто не попытается повторить сегодняшнее ночное собрание после нескрываемых предупреждений от будущего главы клана и его матери. Все, о чем Итачи оставалось беспокоиться, — это безопасное возвращение некой розововолосой девушки, копирующего ниндзя и двоюродного брата.***
Первое, что заметил Шисуи, очнувшись, была мучительная боль в голове. Головокружение. Несмотря на то, что его глаза все еще были закрыты, все кружилось. Прошло несколько мгновений, пока он пытался вспомнить о том, что произошло. Глаза болезненно щипало под закрытыми веками, словно кто-то воткнул в них тысячи крошечных игл. Попытавшись открыть их, он почувствовал, мягкое тепло. Тихое шушуканье нарушило тишину, звук заставил Шисуи напрячься. Шиноби предполагал, что голос принадлежит одному из товарищей по команде, и хотя он звучал до боли знакомо, Учиха знал, что этот голос принадлежал не сокомандникам. Тепло от глаз переместилось на лоб, и хотя они все еще были закрыты, Шисуи узнал бы ее легкое прикосновение где угодно. Он не мог понять, галлюцинации ли это или подсознание вело свои игры, заставляя вообразить ее присутствие, но парень обнаружил, что это не имело значения, потому что ее прикосновения было достаточно, чтобы заглушить боль. — Все в порядке. — Послышался нежный шепот, словно сладкая молитва, звук пробился сквозь звон в ушах, побуждая мгновенно расслабиться. — Теперь я с тобой. Шисуи почувствовал, как тепло под затылком слегка сдвинулось, и поняв, что он лежит не на холодном полу камеры, а на чем-то теплом и мягком, шиноби подумал, может быть, это все-таки не сон. Заставив себя открыть глаза, несмотря на охватившее головокружение, Шисуи был встречен видом затуманенных изумрудных глаз, которые смотрели на него сверху вниз с легким беспокойством. Его зрение медленно прояснялось, пока он не смог разглядеть лицо их владельца. Ее спина была прислонена к кирпичной стене, а маленькая рука покоилась на его лбу. Девушка одарила парня одной из улыбок, которую он всегда любил. — Сакура? — Прохрипел Учиха, в замешательстве сдвинув брови, осознав, что это не галлюцинация. Беспокойство заставило грудь шиноби сжаться. Шисуи задался вопросом, что она здесь делает и как ее вообще заперли в камере вместе с ним. Последнее, что осталось в памяти, это как его оттащили от товарищей по команде в лабораторию Кабуто. После того, как он оказался на смотровом столе, все потемнело. — Да, это я. — Ее голос был едва громче шепота, изумрудные глаза горели беспокойством. — Как себя чувствуешь? Шисуи закрыл глаза, его накрыла очередная волна головокружения, и единственное, что делало все более терпимым, — это тепло ее прикосновения. — Дерьмово, — мрачно признался шиноби, шипение сорвалось с его губ. Он попытался повернуть голову в сторону, чтобы как следует рассмотреть подругу. — Что ты здесь делаешь? Несмотря на то, что зрение все еще было слегка затуманенным, Шисуи заметил темные круги у нее под глазами, которые только подчеркивали болезненно-бледную кожу девушки. Розоволосая выглядела ненамного лучше, чем он себя чувствовал, и когда она сжала губы в тонкую линию в ответ на его вопрос, парень озабоченно нахмурился. — Я была частью команды, которую отправили, чтобы вытащить тебя отсюда. — Сообщила куноичи, на что Шисуи обеспокоенно прищурился. Это объясняет отсутствие членов его команды, но не то, почему она, по-видимому, оказалась единственной, кто остался с ним. Если они смогли освободить остальных, то почему ее не было с ними? Учиха прищурил глаза в легком замешательстве, прежде чем, наконец, до него дошло, почему она была с ним, из-за чего все тело парня напряглось. — Я был в лаборатории. — Ониксовые глаза засияли чувством вины, увидев, как ее губы изогнулись в легкой улыбке, которая только подтвердила подозрения. Значит, он все-таки прав. Вместо того, чтобы оставить его, Сакура позволила захватить себя, чтобы помочь изнутри. Сердце Шисуи потеплело от того, что розоволосая была готова пойти на такое ради него, ониксовые глаза неодобрительно сузились. Ей не следовало подвергать себя такой опасности. В то время как он не мог отрицать, что присутствие подруги зажгло в груди проблеск надежды, рациональная часть его разума напомнила, что теперь в беде они оба. Учиха не простил бы себе, если бы с розоволосой что-то случилось по его вине. Шисуи любил ее как сестру, которой у него никогда не было, но о которой он всегда мечтал. Одной мысли о том, что она в опасности из-за него, было достаточно, чтобы вывести его из себя. Сакуре нужно выбраться отсюда до того, как Кабуто до нее доберется. Если ей придется пройти через ту же мучительную боль, что и ему всего несколько часов назад, он никогда не простит себе этого. Кроме того, как, черт возьми, она уговорила Итачи? Зная своего двоюродного брата, тот предпочел бы запереть ее в своем кабинете, чтобы держать в деревне, чем даже подумать о том, чтобы отпустить на такое опасное задание. — Тебе следовало уйти с остальными. У розоволосой вырвался вздох, и, к замешательству парня, улыбка, игравшая на ее губах, казалась скорее удивленной, чем обеспокоенной. Легкое прикосновение коснулось его висков, и прежде чем он успел спросить куноичи, что она делает, то почувствовал, как знакомое тепло вошло в тело, заставив ониксовые глаза широко распахнуться от удивления. Что за… — Расслабься. — Мягко порекомендовала девушка, чакра которой согревала его, скользя по ноющему телу. — Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал об этом до того, как я избавлюсь от боли, не так ли? Шисуи сжал губы в тонкую линию, его тело непроизвольно расслабилось под ее прикосновением. Шиноби поймал себя на мысли, являлась ли она ангелом, посланным, чтобы убаюкать его в загробной жизни, или же были сломаны подавители чакры, закрепленные на ее запястьях. По какой-то причине первый вариант в данный момент казался ему более реалистичным. — Как? Улыбка Сакуры превратилась в легкую ухмылку от удивления в его голосе. Изумрудные глаза пронзали темноту и мерцали, как будто у нее был секрет, которым она не хотела делиться. — Думаешь, я пришла бы сюда неподготовленной? — Недоумевала розоволосая, нежно положив свободную руку ему на лоб. В прикосновении не хватало чакры, но Шисуи, тем не менее, находил это очень успокаивающим, боль в теле уже начала исчезать, превращаясь не более чем в тупую пульсацию. — Я не могу получить доступ к чакре, но этого достаточно, чтобы на данный момент немного облегчить твою боль. — Что насчет подавителей? — Учиха старался говорить тихо, на случай, если кто-нибудь их подслушивает. — Для начала ты не должна находиться в состоянии проделывать подобное. — Я расскажу тебе позже. — Пообещала Харуно голосом едва громче шепота, оглянувшись, глаза сузились в темноте, прежде чем снова посмотреть на друга. Легкая хмурость тронула губы Шисуи, заметив внезапное ожесточение в изумрудных глазах, ее губы изогнулись вниз таким образом, что парня охватила вспышка беспокойства. Шиноби наблюдал сквозь полуприкрытые веки, как она переместила руку с его лба на бедро и скрылась из поля его зрения, а мгновение спустя что-то прохладное прижалось к его губам. — Выпей. — Мягко настояла розоволосая, и Шисуи безмолвно подчинился, приоткрыв губы, чтобы проглотить горькую жидкость. Брови сошлись в отвращении, что бы это ни было, оставив жгучий след в горле, и когда его вопросительный взгляд встретился с Сакурой, она лишь сочувственно улыбнулась. — Я все знаю, но это должно пройти через несколько минут. — Уверенные слова медика мгновенно избавили от сомнений. Ощущение ее большого пальца, скользнувшего по его покрытому потом лбу, немного ослабило острую боль в голове. — Прошло два часа, они должны прийти за мной с минуты на минуту. Шисуи напрягся под прикосновением подруги, слегка затуманенные глаза наполнились беспокойством, глядя на Харуно. У них не так много времени, и Сакуре не помешает, если он должным образом выслушает ее, чтобы все получилось так, как нужно. Подслушав несколько минут назад, как охранники тихим шепотом спрашивали, что Кабуто собирается с ней делать, она поняла, что осталось не так много времени, поэтому нужно было разбудить Шисуи. К счастью, он отреагировал на небольшой всплеск чакры. Не прошло и минуты, как знакомые ониксовые глаза распахнулись, из-за чего на сердце стало легче. Придется поторопиться, но оставшегося времени должно было хватить. Медик хотела, чтобы Шисуи еще немного отдохнул и восстановился, но ничего не поделаешь. — Я не позволю им поднять на тебя руку, пока я здесь. — Твердым голосом заявил Учиха, не оставляя места для споров. Парень знал, что находится в далеко не лучшем состоянии, но если ему придется сражаться с ними до последнего вздоха, чтобы обезопасить подругу, то он был готов это сделать. Сакура попала в эту переделку из-за него, и он не позволит ей страдать, если существовала возможность это предотвратить. — Шисуи… — начала Харуно, сжав губы в тонкую линию, но темный взгляд Учихи заострился, он прервал ее. — Сакура, я не буду сидеть сложа руки и смотреть, как они забирают тебя, если я могу помочь. Розоволосая тихонько вздохнула в ответ и прекратила поток своей чакры, когда предел был достигнут. Спокойный взгляд девушки встретился с его твердым взглядом. — Ты должен. — Куноичи заметила, что он нахмурился еще сильнее, но прежде чем выслушать возражения, Харуно продолжила. — Мне нужно, чтобы ты отпустил меня и остался здесь. Брови Шисуи сошлись в легком замешательстве, он не знал, что делать. У нее, по-видимому, был план, что смогло немного ослабить напряжение, но ониксовые глаза оставались жесткими, даже когда она продолжила. — Меня отведут в лабораторию для обследования. — С суровым выражением лица продолжила девушка, наблюдая за легкой хмуростью на его лице, которая отказывалась исчезать. — Что бы ни случилось, мне нужно, чтобы ты не спал. Микстура, которую я тебе дала, должна немного облегчить боль, но это продлится не дольше нескольких минут, так что, когда стража доберется до меня, не останавливай их. Учиха слегка нахмурился в замешательстве, намек на настойчивость в изумрудных глазах выдавал ее спокойный голос. Когда звук шагов достиг их ушей, взгляд Сакуры заострился. — Это будет трудно, но не закрывай глаза, несмотря ни на что. — Прошептала розоволосая, ее большой палец застыл на его лбу, звук тихого бормотания нарушал тишину. — Обещай мне. Шисуи нахмурился, беспокойство и замешательство наполнили ониксовые глаза, но он знал, что лучше не возражать, и, несмотря на то, как тяжело было у него на сердце, слегка кивнул. У Харуно имелись свои причины, так что будет лучше послушаться, особенно если у нее был план. Губы куноичи приподнялись в легкой улыбке в ответ на его кивок. Звук голосов позади них стал громче, и медик поняла, что время пришло. — Не волнуйся. — Ее голос был устрашающе спокоен, улыбка смягчилась, а пальцы коснулись его виска, пока она готовилась к выходу. — Со мной все будет в порядке, поверь. Почувствовав, как сигнатура чакры позади переместилась, Сакура не дрогнула, но когда двое охранников в масках начали ее поднимать, рука Шисуи обхватила тонкое запястье мертвой хваткой. Ониксовые глаза выдавали озабоченность, он сжал ее запястье в чрезмерной заботе, которую девушка слишком хорошо знала. Парень знал, что ожидает в лаборатории, и не хотел, чтобы она прошла через то же самое, но даже малейшее движение заставляло его тело протестовать, а разум еще больше затуманиваться. У розоволосой, возможно, и имелся план, но одной мысли о том, что она приблизится к этому уроду, было достаточно, чтобы кровь в жилах застыла от страха. Она была его семьей, его ответственностью, и осознание того, что он не мог даже защитить ее из-за состояния, в котором находился, приводило в ярость. Яркий пристальный взгляд куноичи поймал неспокойный взгляд, в котором ясно читалось разочарование. Сакура мягко положила свою руку поверх его руки. — Шисуи. — Харуно изо всех сил старалась, чтобы голос звучал твердо, несмотря на боль в сердце от состояния друга. Это было к лучшему, как он позже выяснит, но сейчас ей нужно, чтобы Учиха сделал одну вещь. — Доверься мне. Пристальный взгляд парня задержался на ее лице еще на мгновение, в ониксовых глазах по-прежнему читалось неодобрение. Однако шиноби не протестовал, когда подруга осторожно убрала его руки от себя. Одарив его еще одной ободряющей улыбкой, розоволосая позволила поднять себя на ноги, после чего каждый из злоумышленников грубо схватил ее за руку и вывел из камеры, оставив встревоженного Шисуи смотреть им вслед.***
Сакура не потрудилась скрыть пристальный взгляд, направленный на охранников, которые грубо втолкнули ее в дверь. Губы скривились в оскале, увидев знакомого седовласого мужчину, который стоял рядом со столом с инструментами. — Кабуто-сама. — Уважение, звучавшее в голосах, заставило девушку захотеть закатить глаза. — Мы привели Харуно, как вы просили. Его взгляд переместился со шприца, который он в данный момент наполнял прозрачной жидкостью, на розоволосую, из-за чего губы приподнялись в явно довольной ухмылке. — Отведите ее к смотровому столу. — Охранники рядом с куноичи кивнули, после чего она почувствовала, что ее толкают в направлении металлического стола. Инстинкты кричали Харуно освободиться и убраться подальше от него и всех инструментов, которые были разложены на маленьком подносе рядом со смотровым столом. Но медик загнала эти голоса в глубину своего сознания и стиснула зубы, когда они резко толкнули ее на холодный металл. Заставив свое тело опуститься, Сакура сжала челюсть, почувствовав, что эти двое сняли с запястий подавители чакры и заменили их металлическими кандалами, чтобы держать ее руки зафиксированными рядом с бедром, не забыв про лодыжки. Изумрудные глаза были прикованы к Кабуто, который готовился к обследованию. Шприцы, наполненные жидкостью, с которой Сакура была слишком хорошо знакома, заставили ее прищуриться. Мысль о том, что кто-то, кажущийся таким скучным, стоит за всеми экспериментами и созданием скальпелей чакры, была выше ее понимания. Если бы не садистский блеск в его глазах, когда он поймал прищуренный взгляд розоволосой, Харуно бы усомнилась, что он стоил тех неприятностей, которые произошли. Однако то, что Какаши научил ее тщательно все продумывать, позволило разглядеть его довольно не впечатляющую внешность, и, если судить по состоянию Шисуи, он был медиком с навыками, которые нельзя недооценивать. — Уходите. Приказ был коротким, но твердым. Не требуя повторения, два охранника отвесили седовласому медику короткий поклон, после чего покинули помещение без единого звука, оставив Сакуру в его руках. Розоволосая заставила тело расслабиться, несмотря на адреналин, который неуклонно струился по венам. Прищуренные изумрудные глаза не отрывались от Кабуто, наблюдая, как он раскладывает инструменты. — Я с нетерпением ждал встречи с тобой, Харуно. Сакура боролась с дрожью, которая сотрясала тело от его леденящего голоса, сохраняя бесстрастное выражение лица и приподняв бровь. — Знаешь… — протянула ровным голосом куноичи с довольно равнодушным выражением лица, ее взгляд последовал за ним к раковине. — Боюсь, не могу сказать тебе то же самое. Единственная причина, по которой она с нетерпением ждала встречи с ним, заключалась в том, чтобы заставить его заплатить за все страдания и боль, которые он причинил своим творением, но у нее было чувство, что, рассказав об этом, она только позабавит его еще больше, так что Харуно промолчала. — Слышал, что ты была свидетелем моего последнего творения. — Непринужденно прокомментировал Кабуто, проигнорировав ее последнее заявление. Розоволосая напряглась, когда перед глазами мелькнуло безжизненное лицо Джирайи. — Как коллега-медик, я надеюсь, что это произвело на тебя такое же впечатление, на какое я и рассчитывал. Губы Сакуры скривились в хмурой гримасе, наблюдая, как он вытирает руки. Мужчина повернулся и посмотрел на нее, довольная ухмылка на его губах еще больше раздражала розоволосую. — Как коллега-медик, я испытывала не что иное, как отвращение. — Резко ответила Сакура, видя, как Кабуто выгнул бровь, направляясь к смотровому столу. — Будучи медиками, мы обязаны находить способы исцелять, а не убивать. Якуши задумчиво хмыкнул и взял один из трех шприцев, слегка надавив на нижнюю часть, чтобы немного жидкости вытекло, не глядя на нее. — И все же, как шиноби, наш долг — находить способы убивать других, а не лечить. — Невозмутимо парировал мужчина, глаза его сияли, он с любопытством наклонил голову в сторону и, наконец, посмотрел на Сакуру. — Разве это не противоречит здравому смыслу? Розоволосая нахмурилась, в груди вспыхнуло раздражение. — Это не так, если знать, что есть разница между борьбой за выживание и защиту и убийством для получения власти из-за эгоистичного желания стоять выше других. Ухмылка Кабуто сменилась острой усмешкой, он смотрел на нее с любопытством, от которого мурашки побежали по коже. Якуши много слышал о печально известной ученице Годайме, ее навыках и характере, которые соответствовали характеру легендарной Цунаде, но увидеть огненную искру в ее глазах лично было еще более захватывающим, чем он ожидал. — Будет интересно узнать тебя, Харуно. — Размышлял Кабуто, изумрудные глаза следили за тем, как он подошел к смотровому столу и приставил к ней иглу. — Поскольку в ближайшее время никто не придет, у тебя будет достаточно времени, чтобы удовлетворить мое любопытство. Сакура напряглась, почувствовав, как он вонзил иглу в ее плоть и ввел жидкость в тело, стиснув зубы от ощущения жжения, которое воспламенило кровь. Она знала, что это будет больно, так как сама слишком много раз применяла этот препарат, но введенная доза, казалась выше обычной, что гарантировало, что она некоторое время не проснется. Опустошив шприц, Кабуто положил его обратно на поднос и поймал ее горящий взгляд своими веселым. Розоволосая сжала скованные кулаки рядом с бедрами, низкое рычание вырвалось из горла. Из-за более высокой дозировки препарат распространялся быстрее и устойчивее, и Сакура знала, что у нее осталось не так много времени до того, как она отключится. Куноичи позволила чакре очистить организм настолько, насколько это возможно. То, что Якуши продолжал наблюдать за ней со своей жуткой улыбкой, означало, что он ничего не заметил. Может быть, Кабуто и медик, но как шиноби он либо не был самым умным, либо просто был слишком уверен в своих навыках, чтобы заметить, что у нее еще имелось немного чакры в запасе. Незначительное количество, но тем не менее. — Как жаль. — Вздохнул мужчина, прежде чем взять что-то с подноса, и когда взгляд Сакуры упал на светящийся скальпель в его руках, она замерла, запястья прижались к холодному металлу, который удерживал их на месте. — Я бы с удовольствием сначала поговорил с тобой, но, похоже, разговор должен подождать до тех пор, пока я не проведу несколько тестов. Сакура смотрела на скальпель прищуренными глазами, вид инструмента, который унес столько невинных жизней, вызывал тошноту. Простое осознание того, что он использовал ее собственную чакру для улучшения скальпеля и, в конечном счете, проводил над ней эксперимент, заставило розоволосую вспыхнуть от гнева. Почувствовав небольшое изменение в воздухе позади, она поняла, что пришло время. — Своим творением ты унес бесчисленное количество невинных жизней. — Голос Харуно был наполнен холодом, она смотрела в серебряные глаза Кабуто. — Так что будет справедливо, если я заберу с собой и тебя. Куноичи направила всю оставшуюся у нее чакру в запястья и резко дернула их вверх, с силой разорвав кандалы, немедля схватив Кабуто за воротник и ударив его головой о поднос, на котором лежали инструменты. Седовласый медик издал болезненный стон, рухнув на землю, явно застигнутый врасплох ее внезапным побегом. Сакура быстро освободила ноги, схватила один из шприцев и спрыгнула со стола, едва увернувшись от скальпеля, которым Якуши замахнулся на нее, поднявшись на ноги. Широко раскрытые глаза мужчины были полны ярости, одной рукой он зажимал окровавленный нос, а другой — крепко держал скальпель в руке. Кривые очки все еще находились на переносице, круглые стекла разбились, но Сакура все еще могла видеть темный взгляд, брошенный в ее сторону. Розоволосая твердо выдержала пристальный взгляд, крепко сжимая шприц в руке и прижимаясь спиной к раковине, чтобы подготовиться. Харуно проигнорировала легкую волну головокружения, поскольку чакра продолжала бороться с успокоительным, которое он ей вколол. Потребуется некоторое время, пока организм полностью очистится, поэтому нужно было поторопиться и скорее разобраться с ним. Без того ограниченное время уменьшалось с каждой секундой. — Как? — Прорычал Кабуто, и губы Сакуры изогнулись в легкой ухмылке от ярости, вспыхнувшей в его глазах. Он не ожидал второй атаки так скоро, если вообще ожидал, но это только доказывало, что Якуши был слишком уверен в своем мастерстве и не помнил, что розоволосая не только сама являлась медиком, подготовленной к подобным случаям, но и она также была шиноби, которая никогда не вступала в бой неподготовленной. — Давай покончим с этим. — Мрачно пробормотала Харуно, изумрудные глаза горели гневом, который она слишком долго подавляла, костяшки ее пальцев побелели от мертвой хватки на шприце. Он заплатит за каждую отнятую жизнь. С этой мыслью Сакура бросилась в атаку.***
Шисуи был на взводе. Прошло пятнадцать минут с тех пор, как Сакуру забрали, и с каждой прошедшей секундой его разочарование и беспокойство росли. Тишина камеры оглушала, пока он пытался восстановить силы, прислонившись головой к прохладной кирпичной стене, затуманенные глаза безучастно смотрели в потолок, ничего не видя. Он не должен был отпускать ее. Шисуи сжал кулаки, предательские голоса в глубине сознания продолжали нашептывать, наполняя разум мыслями обо всех ужасных вещах, которые Кабуто мог с ней сделать, о боли, которую она могла испытывать, и с каждым шепотом, который эхом отдавался в голове, беспокойство шиноби росло. У нее был план, это Учиха уже знал, но что, если он не сработает? Что, если подруга ошиблась и все пошло не так? Розоволосая во власти Кабуто, а он не мог вытащить ее оттуда. Он медленно сходил с ума, чувство вины терзало Шисуи, в то время как сожаление душило парня. Его ногти впились в кожу ладони с такой силой, что потекла кровь. Разочарованное выражение лица младшего кузена вспыхнуло перед внутренним взором шиноби. Он заставил себя закрыть глаза. Итачи доверял ему, рассчитывая, что он защитит ее, но до сих пор Шисуи не сделал ничего, кроме противоположного. Учиха уже чувствовал головокружение, головная боль постепенно усиливалась по мере того, как в его зрение вкрадывалась тьма. Сакура сказала, что ему нужно бодрствовать, и он изо всех сил старался бороться с заманчивым затишьем, которое погружало в глубокий сон, но с каждой минутой становилось все труднее и труднее этому противостоять. Что бы ни сделал с ним Кабуто, он чувствовал себя едва живым. Если бы не тени мучительной боли в теле, Шисуи бы уже считал себя мертвым. Притупленные чувства и восприятие окружающего заставляли чувствовать, что он находится в гендзюцу, а не в реальности. Это было трудно — держать себя в сознании, пытаясь заглушить голоса в голове, которые продолжали нашептывать, но он боролся. Сдержать данное обещание — это все, что сейчас он мог сделать, чтобы помочь подруге. Если нужно бодрствовать ради какого бы то ни было плана, то Учиха это сделает. Прошло еще несколько мгновений тишины. Веки Шисуи отяжелели до такой степени, что стало больно держать их порознь. Вдруг шиноби почувствовал небольшое изменение в воздухе вокруг себя. Это изменение было таким незначительным, что он едва бы его заметил, но переведя взгляд на вход в камеру и увидев одинокий багровый глаз, пронзивший темноту, Шисуи застыл от удивления. — Какаши? Тень оказалась перед ним в ту же секунду, как имя слетело с губ изможденного шиноби. Пока он думал, что никогда больше не увидит копирующего ниндзя, его подняли и перекинули через широкое плечо. — Давай вытащим тебя отсюда, что скажешь? — Раздался знакомый голос, обладатель которого поднял Шисуи на дрожащие ноги. Учиха глубоко вздохнул, зрение затуманилось от внезапного движения, из-за чего хватка Какаши мгновенно усилилась. Он облегченно вздохнул от присутствия и поддержки друга. — Что насчет Сакуры? — Выдохнул Шисуи, пока Хатаке выводил его из камеры в коридор. Парень поморщился, когда яркий свет встретил его воспаленные глаза. — Она заботится о Кабуто. — Объяснил копирующий ниндзя, понизив голос, чтобы они остались незамеченными. — Мы встретим ее у входа. Шисуи нахмурился, бросив на Какаши обеспокоенный взгляд. Мысли о том, что Сакура сама справится с кем-то вроде Кабуто, было достаточно, чтобы выбить из колеи, но еще больше его беспокоило то, что она все еще была истощена после первой попытки освободить их. Учиха понял, что это, видимо, тот самый план, на который розоволосая намекала до того, как ее увели. Скорее всего, куноичи была готова сражаться, но он все еще беспокоился за ее благополучие. — Она не в самой хорошей форме. — Проинформировал Шисуи, когда они прошли мимо лежащих без сознания охранников и поспешно спустились по лестнице, крепкая хватка Какаши ни на йоту не ослабла. — Ты уверен, что с ней все будет в порядке? Хатаке открыл рот, чтобы ответить, но достигнув подножия лестницы, кунай просвистел рядом с их лицами. — У меня такое чувство, что Сакуре-чан в данный момент лучше, чем нам. Шисуи поморщился, Какаши увернулся от скальпеля и помог ему отпрыгнуть в сторону. Учиха едва не упал, коснувшись ногами земли. Он поднял свои темные глаза, чтобы увидеть дюжину приближающихся шиноби в масках, после чего взглянул на Какаши, который разочарованно вздохнул. — Похоже, это все-таки не будет тайным побегом. Шисуи мысленно застонал.***
Розоволосая увернулась от удара и подняла ногу, чтобы ударить каблуком по смотровому столу, успешно сломав его пополам, заставив Кабуто отпрыгнуть на несколько футов. Сакура раздраженно зарычала, бросаясь в атаку, пригнувшись, когда в нее что-то полетело. Куноичи сместилась влево, чтобы избежать его кулака, наполненного чакрой. Она попыталась нанести ответный удар, прицелившись противнику в горло. Мужчина в последнюю секунду повернул голову так, что ее кулак задел лишь его плечо. Якуши воспользовался этим моментом, чтобы ударить куноичи в живот. Прыгнув вправо, пытаясь увернуться, Сакура почувствовала горячее жжение в бедре. Отшатнувшись, проклятие сорвалось с губ девушки, рука мгновенно нащупала кровоточащий порез, изумрудные глаза метали молнии в противника. Порез оказался не слишком глубоким, но, тем не менее, было больно. Чакра все еще пыталась бороться с успокоительным, одновременно исцеляя организм, что оставило ее неспособной залечить повреждения Шисуи. — Ты действительно начинаешь меня бесить. — Проворчала Харуно, глядя на покрытый потом лоб Кабуто и безумное выражение его лица. Волнение битвы охватило мужчину, и Сакура знала, что это лучший шанс для того, чтобы с ним покончить. — Я буду наслаждаться, сводя тебя с ума. Твое тело станет моим учебным материалом. — Ухмыльнулся Якуши, дикий блеск в его глазах заставил адреналин в теле девушки быстрее струиться по венам. Губы розоволосой изогнулись в кривой улыбке, она наблюдала, как мужчина вертит в руках светящийся скальпель чакры, зная, что следующие минуты определят исход миссии, и когда Кабуто бросился в атаку, куноичи не колебалась. Харуно встретила его на полпути, увернувшись от удара и схватив одной рукой за воротник, но прежде чем смогла поднять наполненный чакрой кулак, она почувствовала жгучую боль в левом плече, которая заставила замереть на месте. Сакура резко вдохнула от ослепляющей боли, торжествующая ухмылка Кабуто была в нескольких дюймах от ее лица, глаза светились удовлетворением. Девушке не нужно было смотреть вниз, чтобы понять, что в плечо вонзился светящийся скальпель, который она видела в его руке всего несколько мгновений назад. Розоволосая была готова к боли, но текущие ощущения не шли ни в какое сравнение. Изумрудные глаза сузились, девушка стиснула зубы и попыталась подавить боль, но почувствовав, как Якуши резко повернул лезвие в ее плече, у куноичи вырвался сухой вздох. Все тело словно горело, а когда губы розоволосой приоткрылись в приглушенном крике, ухмылка Кабуто превратилась в усмешку. Он наслаждался видом ее обычно спокойного выражения, сморщившегося в болезненный хмурый взгляд. — Жалкая. — Продолжал усмехаться Якуши, вонзая скальпель глубже в ее плоть, чем заслужил болезненное ворчание Сакуры, которая дрожащей рукой вцепилась в его воротник. — Медика убивает тот самый инструмент, которым она спасает жизни. Розоволосая стиснула зубы, голова слегка опустилась, а изумрудные глаза не отрывались от его победоносного взгляда. Но заметив внезапное подергивание ее губ, мужчина нахмурился в замешательстве. — Действительно иронично, не так ли? — Хрипло выдохнула девушка, и прежде чем Кабуто успел моргнуть, она воткнула шприц, который прятала в свободной руке, глубоко в его шею и одним сильным толчком ввела содержимое. Серебряные глаза расширились от шока, он отшатнулся, внезапная потеря опоры заставила Харуно упасть на колени. Якуши выдернул теперь пустой инструмент из шеи. Одна рука вцепилась в край керамической раковины, чтобы опереться, в то время как та, что держала шприц, дрожала от ярости или шока, она не могла понять. — Ах ты, маленькая змея. — Зарычал мужчина, изо всех сил стараясь удержаться на ногах, когда содержимое шприца начало распространяться по организму. Он не был готов к атаке, даже его чакре будет трудно полностью очистить организм, не почувствовав некоторых последствий. Розоволосая успешно застала его врасплох, и хотя ей удалось нанести хороший удар, он был уверен в своей победе. — Уже слишком поздно! — Напряженным голосом взревел Якуши , его колени постепенно начали неметь под тяжестью тела. — Тебе не выйти отсюда живой, ты умрешь в течение следующих минут. Руки Сакуры, лежавшие на прохладном полу, сжались в кулаки, горящие изумрудные глаза были прикрыты розовыми локонами, обрамлявшими лицо. Она чувствовала, как собственная чакра борется с той, которую скальпель распространил по ее телу, кровь в венах горела, и, несмотря на мучительную боль, куноичи собрала все оставшиеся силы и поднялась на ноги, игнорируя протест своего тела. Ноги дрожали, сердцебиение громко отдавалось в ушах, глядя в прищуренные глаза Кабуто. Бледно-розовые губы изогнулись в болезненной ухмылке, подняв дрожащую руку к плечу. — Ты, кажется, кое-что забыл. — Напряженный голос девушки прорвался сквозь тишину лаборатории. Она крепко обхватила пальцами рукоять скальпеля, не сводя глаз с Кабуто. — Я не только медик, но и куноичи, и я никогда не иду в бой неподготовленной. С этими словами Сакура стиснула зубы и вытащила скальпель из своего плеча. Глаза Якуши расширились в явном неверии, тело затряслось от ярости, глядя на светящийся инструмент, который она крепко сжимала в дрожащем кулаке. — Невозможно! — Воскликнул мужчина, сильнее прижимаясь спиной к раковине и изо всех сил стараясь твердо стоять на ногах. — Ты не должна даже прикасаться к нему! Борясь с болью, Харуно сделала шаг к седовласому медику, изумрудные глаза сузились в опасные щелочки. Шок на его лице был легкой компенсацией за боль в ее плече, и хотя скальпель причинил немало вреда, куноичи не позволила ему сломить себя. Она покончит с этим раз и навсегда. — Меня обучала сама Годайме. — Холодно напомнила Сакура, скальпель в руке потеплел, она крепче сжала его. — Неужели ты думал, что мы не сможем разгадать твое маленькое таинственное творение? Девушка медленно подошла к Кабуто, который, казалось, разрывался между борьбой с ней и бегством, но розоволосая не оставила ему времени на выбор. За долю секунды она оказалась перед ним, одной рукой грубо схватив его за воротник, а другой направив кончик скальпеля в грудь, губы куноичи изогнулись в презрительной усмешке. Якуши смотрел на нее сверху вниз — ненависть, шок и проблеск паники отразились в его глазах таким образом, что Сакура почувствовала тошноту в животе. Он не заслуживал испытывать эти эмоции, не после той боли, которую причинили его эксперименты. — Бесчисленное множество невинных жизней было потеряно из-за твоего творения. — Заявила Харуно, крепче сжимая его воротник, лицо Джирайи вспыхнуло в сознании девушки. Изумрудные глаза горели холодной яростью, глядя на этого человека, и из всех эмоций в его глазах она не смогла найти ту, которая дала бы ей повод усомниться. Сожаление. Его судьба была решена. — Теперь ты испытаешь это на себе. Сакура, не колеблясь, вонзила скальпель ему в грудь. У Кабуто вырвался болезненный вздох, широко раскрытые глаза остались прикованными к горящим глазам девушки, даже когда пылающее лезвие пронзило его плоть и глубоко вошло в сердце. Она вонзила скальпель глубже, из-за чего глаза седовласого медика за разбитыми очками расширились еще больше. Сакура держалась за светящийся инструмент дрожащей окровавленной рукой, ее колени горели под весом, но она игнорировала боль, чтобы закончить начатое. Несмотря на то, что кровь текла по уголкам его губ, он продолжал слабо улыбаться, глаза блестели за разбитым стеклом. — Ты опоздала. — Прерывисто прохрипел Якуши, удерживая ее взгляд. — Даже если я умру, Орочимару-сама все равно добьется успеха. У Харуно вырвался мягкий вздох, ее губы изогнулись в сухой улыбке, которая не коснулась глаз. Даже в свои последние минуты он верил в Орочимару, что выглядело довольно глупо. Однако такая преданность Саннину вызывала уважение. — Не думаю. — Твердо ответила Сакура, медленно ослабляя хватку на скальпеле и воротнике мужчины, когда свет в его глазах медленно потускнел. — Я позабочусь об этом. Розоволосая отступила назад, из-за чего Кабуто рухнул на землю, потеряв опору. Увидев, как Якуши испустил последний вздох с все той же ухмылкой на лице, она почувствовала облегчение в груди. Все закончилось. Кабуто был мертв, а вместе с ним и все шансы на любые новые эксперименты и скальпели. Волна головокружения накатила на куноичи, из-за чего Сакура быстро протянула руку, чтобы опереться о ближайшую стену. Шипение сорвалось с ее губ, почувствовав, что жжение в теле усиливается. Розоволосая знала, что не пожалеет о том, что взяла с собой прототип вакцины, созданной Цунаде, хотя она еще до конца не доработана. Сенджу не хотела использовать ученицу в качестве подопытной, но это был их единственный шанс. Выпала прекрасная возможность протестировать вакцину, которая пригодилась во время миссии, как и предполагала Сакура. Харуно не собиралась проникать в одно из укрытий Орочимару, не имея какой-либо защиты для команды. Даже если вакцина не была завершена, она, по крайней мере, замедлила бы распространение чужеродной чакры в теле и оставила бы им более чем достаточно времени для обратной дороги в Коноху, где Цунаде могла их излечить. Сакура признала, это было рискованно, но оно того стоило. Теперь, когда Кабуто был мертв, осталось найти Какаши и Шисуи и выбраться отсюда. С вновь обретенной силой розоволосая оттолкнулась от стены и направилась из лаборатории к знакомой лестнице. Звук крика достиг ее ушей, заставив замереть на месте. Девушка поморщилась, поняв, что люди Орочимару, должно быть, нашли Какаши и Шисуи. С внутренним проклятием Харуно выпрямилась, прежде чем спрыгнуть с лестницы и направиться к месту битвы. Изумрудные глаза сузились, мгновение спустя она увидела, что по меньшей мере две дюжины людей Орочимару заполнили зал, четверть из них лежала на земле либо мертвая, либо без сознания. Остальные атаковали Какаши, который все еще держался за Шисуи, его малиновый глаз был широко открыт, а томоэ дико вращалось. Их постепенно загоняли в угол, что послужило сигналом для Сакуры. Адреналин проносился по венам со скоростью, которая оставляла ее глухой ко всему, кроме мягкого жужжания, наполнявшего уши. Направив чакру в кулак, куноичи прыгнула в самую гущу битвы, приземлившись перед Какаши и Шисуи, прикрыв их своим телом, прежде чем с громким криком ударить кулаком в землю. Пол под ними раскололся с громким треском, который заставил нападавших в масках отступить, стены задрожали от силы ее удара. Розоволосая выпрямилась, кровь капала с ушибленных костяшек пальцев, заставив прищурить глаза, грудь вздымалась с каждым вдохом, наполнявшим ее легкие. Девушка находилась не в лучшем состоянии, чтобы сражаться, но Сакура была бы не Сакурой, если бы позволила этому ее остановить. Взгляд ее товарища мгновенно метнулся к спасительнице, на лице Шисуи отразилось облегчение. Глаза Какаши мягко прищурились, глядя на стройную спину ученицы. — Ах, Сакура-чан, как мило с твоей стороны присоединиться к нам. Харуно оглянулась и быстро осмотрела их тела на предмет каких-либо травм. Изумрудные глаза сузились, увидев тяжело дышащего Шисуи и кровоточащий глаз Какаши. Она перевела взгляд на приближающихся противников. Казалось, куноичи присоединилась как раз вовремя, пока они не успели нанести какие-либо серьезные удары. Их тройка находилась не в лучшем состоянии, но Сакура была уверена, что они выберутся живыми. Может, их и превосходили числом, но не умениями. — Итак, мальчики. — Девушка крепко сжала кулаки и издала тихое рычание. — Давайте сделаем это. Розоволосая исчезла в размытом пятне, взяв на себя сразу троих, увернувшись от их кулаков, подпрыгнув, чтобы ударить пяткой в висок одного, схватив один из своих кунаев и швырнув его прямо в грудь другого. Она приземлилась на ноги с грацией кошки, после чего начала схватку с третьим, ударив кулаком в лицо в тот момент, когда его спина ударилась о землю. Воздух позади изменился, и Сакура мгновенно наклонилась вправо, все еще сидя на теперь уже потерявшем сознание мужчине. Усиленная чакрой рука схватила его кулак, который был нацелен на нее сзади, резко вывернув. Страдальческий крик прорвался сквозь стремительный звук адреналина, который наполнил уши. Она грубо дернула нападавшего вперед, заставив споткнуться и упасть рядом с ней. Розоволосая резко пнула злоумышленника в позвоночник, после чего отпустила его кулак, едва успев увернуться от куная, который летел ей в лоб. Услышав резкий крик, руки куноичи взметнулись, чтобы схватить сзади за воротник того, кто попытался прыгнуть на Какаши, развернув и впечатав в ближайшую стену. Хатаке бросил короткий взгляд в знак благодарности, его шаринган кровоточил. Медик мрачно поняла, что им нужно убираться отсюда, пока ему не стало хуже. Сакура совершила еще один прыжок, но почувствовала, как ее сильно пнули в спину. Она споткнулась, но в последний момент смогла удержаться на ногах. Розоволосая быстро развернулась, целясь кулаком ему в голову, но он оказался быстрее и поймал ее запястье, повернув под таким углом, что куноичи издала болезненный вскрик. Харуно стиснула зубы и подняла ногу, ударив пяткой ему в висок и успешно заставив ослабить хватку мгновение спустя. Девушка использовала свободный кулак, чтобы нанести усиленный чакрой удар ему в грудь. Нападавший издал стон и отлетел назад, протащив ее за собой на несколько шагов. Сакура со стоном приземлилась на колени, резкая боль пронзила ее руку при приземлении. Она уперлась руками в землю перед собой, чтобы не упасть лицом вниз. Боль в запястье говорила, что оно, скорее всего, вывихнуто, но у нее не было возможности зациклиться на этом вопросе, потому что секундой позже розоволосая почувствовала, как воздух позади резко изменился, заставив напрячься в тревоге. Куноичи развернулась, чтобы сесть, и подняла руки, прикрыв лицо скрещенными, наполненными чакрой предплечьями, и приготовилась к удару. Но его не последовало. Изумрудные глаза распахнулись, увидев знакомую широкую спину спасителя, который был на две головы выше ее. Сердце громко забилось в ушах, когда она медленно опустила руки, заметив синюю кожу. Харуно узнала его. Невозможно. Сердце Сакуры подпрыгнуло от удивления, увидев, как он наклонил голову, чтобы посмотреть через плечо, знакомая острая усмешка заставила ее губы приоткрыться в недоумении. — Нужна помощь, принцесса? Лицо девушки расплылось в улыбке облегчения, встретившись с темными глазами Кисаме. Прилив адреналина при такой неожиданной встрече, придал ей сил, необходимых для того, чтобы встать на ноги. Куноичи не знала, откуда, черт возьми, он вдруг взялся или как он вообще их нашел, но что она точно знала, так это то, что никогда еще не была так счастлива его видеть. — Я когда-нибудь говорила тебе, как сильно мне нравятся твои причудливые появления? — Вздохнула розоволосая, переместившись, чтобы прикрыть его спину своей, окидывая взглядом новую дюжину окруживших их злоумышленников. Почувствовав его подавляющую сигнатуру чакры, часть беспокойства исчезла. Узел в груди ослабел, а острые ощущения битвы обрушились на нее с полной силой. Шансы выбраться отсюда живыми только что резко возросли, и Сакура обязательно поблагодарит его позже за протянутую руку помощи. — Я обязательно это учту для своих будущих появлений. — Заметил Хошигаки, улыбка куноичи только расширилась в усмешке. — Осторожнее, ты же не хочешь, чтобы Итачи услышал тебя сейчас, не так ли? — Поддразнила Харуно, из-за чего Кисаме откинул голову назад, взорвавшись смехом, который громким эхом разнесся по залу. — Я знал, что вы двое влюблены друг в друга! Ухмылка Сакуры стала острее, взгляд остановился на ближайшей шестерке, знакомое ощущение чакры, устремляющейся к сжатым кулакам, успокаивало ее и наполняло вновь обретенной энергией. Изумрудные глаза быстро осмотрели толпу, обнаружив серебряные волосы. Через мгновение она поймала опущенные глаза Хатаке. — Уведите остальных отсюда! — Приказала Сакура, прижимаясь спиной к Кисаме. Взгляд Какаши метнулся к незнакомому мужчине. Копирующий ниндзя колебался долю секунды, прежде чем кивнуть. Шисуи бросил на подругу обеспокоенный взгляд, когда Какаши крепче обнял его и направился к лестнице. Придется занять остальных, чтобы Какаши и Шисуи могли освободить пленников с помощью шарингана. Это сильно скажется на зрении сенсея, и Сакура не приветствовала подобный расклад, но это единственный способ безопасно вытащить Шисуи и тех, кто все еще был заперт в тюремной камере. Из-за чего Кисаме и Сакуре придется вытаскивать свои задницы из убежища самостоятельно. — Хочешь поспорить, кто возьмет больше? — Предложил Кисаме, и Харуно тихо вздохнула, губы изогнулись в ухмылке, которая не выдавала блеска в изумрудных глазах. — Уверен, что сможешь угнаться за мной? Она услышала, как шиноби фыркнул у нее за спиной. — Говори за себя, я не тот, кто выглядит так, будто только что вылез из собственной могилы. Несмотря на дюжину мужчин, которые стремительно приближались, Сакура не могла не хихикнуть, сжимая кулаки, готовая напомнить ему, что она все еще может проломить им череп. — Это будет намного веселее, чем я думала. — Протянула куноичи, Кисаме промычал в знак согласия. С этими словами розоволосая подпрыгнула и бросилась на ближайшего к ней нападавшего, пнув в ребра и отправив в полет на двух других. Она сжала кулак и схватила их за предплечье, чтобы ударить другого, который появился справа от нее, успешно сбив обоих с ног. Поставив ноги на их упавшие тела, медик прыгнула к следующей группе злоумышленников. Усиленные чакрой руки ударили одного в грудину, врезав локтем другому. Харуно присела на корточки, чтобы избежать куная, нацеленного ей в голову, после чего ударила ногой и сформировала серию печатей в процессе. Чакры едва хватило, чтобы сформировать двух теневых клонов. Услышав, как Кисаме позади радостно заревел, ее губы изогнулись в улыбке, она отпрыгнула в сторону, чтобы избежать удара. Нанеся еще один удар по одному из них, куноичи почувствовала, как воздух вокруг изменился знакомым образом. Это значит, что Какаши и остальным удалось благополучно выбраться. Изумрудные глаза мгновенно нашли прищуренные глаза Кисаме. — Хочешь выбраться отсюда? Он быстро взмахнул огромным мечом в сторону другого приближающегося дуэта, одарив куноичи ухмылкой, темные глаза заблестели в тусклом свете. — Если такая красивая девушка, как ты, просит, как я могу сказать "нет"? Сакура закатила глаза, но не смогла побороть веселую улыбку, нанеся последний удар ногой в грудь противнику, побежав к входному коридору, Кисаме последовал за ней. Розоволосая бежала так быстро, как только могла, голоса и крики позади становились все ближе, и заметив черное мерцание вдалеке перед собой, Харуно выругалась. — Они пытаются заблокировать выход! — Крикнула медик, заставляя Хошигаки тоже остановиться. Девушка повернула голову, чтобы увидеть тех, кто следовал за ними, постепенно приближаясь, и позволила чакре устремиться в неповрежденный кулак, резко ударив им по стене коридора. Коридор мгновенно покрылся трещинами и рухнул, успешно заманив остальных в ловушку внутри укрытия. Кисаме издал довольный гул, явно впечатленный. — Молодец, принцесса. Сакура слабо улыбнулась и попыталась не обращать внимания на острую боль в руке, когда они продолжили движение, направляясь к дюжине мужчин, которые блокировали их единственный выход. Куноичи направила всю оставшуюся у нее чакру в этот удар, остальная часть нуждалась в том, чтобы очистить остатки успокоительного и скальпеля чакры. В арсенале девушки осталось лишь тайдзюцу, на которое можно было положиться в бою. Хошигаки, очевидно, заметил это, потому что приблизившись к выходу, он догнал девушку. Его глаза мрачно сияли, остановившись на цели. — Позволь мне расчистить нам путь. — Сказал шиноби с низким рычанием, крепче сжимая свой уже пульсирующий меч. Выйдя из коридора и достигнув лестницы, ведущей наверх, он бросился вперед, расчищая путь Сакуре. Она попыталась заглушить болезненное ворчание, раздавшееся где-то сзади, бросившись вверх по лестнице, перепрыгивая две ступеньки за раз и не сводя глаз с постепенно приближающегося вечернего неба. Крик позади нее отозвался эхом, побуждая Харуно двигаться вперед, и одним последним прыжком она наконец оказалась снаружи, холодный вечерний воздух с полной силой ударил по наполненному адреналином телу. Ревущий звук волн, бьющихся о скалу, проник сквозь гул в ее ухе. Повернув голову в поисках своего спутника и не увидев его большой фигуры, куноичи замерла. — Кисаме! — Крикнула девушка, сердце бешено колотилось в груди, не услышав ответа. Не успев вернуться за напарником внутрь, голубое пятно метнулось к ней. Сакура удивленно вскрикнула, почувствовав, как Кисаме схватил ее за талию и перекинул через свое широкое плечо, словно мешок с картошкой, широко раскрыв глаза и бросив на него испуганный взгляд. Хошигаки лишь улыбнулся розоволосой, крепче прижимая к себе. Блеск в его глазах говорил, что, дальнейшие действия, скорее всего, ей не понравятся. Когда он побежал к краю обрыва, желудок девушки перевернулся. — Держись крепче, принцесса! Сакуре не нужно было повторять дважды, она глубоко вонзила пальцы ему в спину, зажмурив глаза, когда напарник спрыгнул с обрыва в глубокие потоки внизу. Розовые локоны развевались на ветру. Хватка Кисаме не ослабевала, холодный воздух проносился со скоростью, которая могла порезать кожу. Куноичи приготовилась к неизбежному удару, услышав приближающийся звук волн, поэтому крепко зажмурила глаза и изо всех сил вцепилась в Кисаме. Но удара так и не последовало, они внезапно снова начали взлетать вверх, из-за чего изумрудные глаза широко распахнулись от удивления. Девушка увидела сильное течение под ногами Кисаме, которое уносило их все дальше от скалы, шум воды оглушал, но розоволосая мгновенно расслабилась, хотя хватка на Кисаме ничуть не ослабла. — Расслабься! — Хошигаки пытался перекричать течение, повернув голову так, чтобы подмигнуть ей. — Итачи убьет меня, если я позволю тебе утонуть. Сакура разрывалась между тем, чтобы ударить его коленом в лицо за комментарий про Итачи и заплакать от облегчения, что ее избавили от купания в холодной воде. В конце концов, девушка остановилась на том, чтобы бросить на него взгляд, который, она была уверена, выглядел менее устрашающе, чем следовало. Розоволосая взглянула на убежище, которое постепенно становилось все дальше. Рука мгновенно опустилась в набедренный подсумок, вытащив кунай, маленький мешочек, прикрепленный к рукояти, развевался на ветру. Куноичи крепко сжала оружие, прищурила глаза, после чего взмахнула запястьем и с привычной легкостью швырнула его в сторону скалы, наблюдая, как оно превратилось в размытое пятно и направилось прямо к убежищу. Через несколько секунд раздался громкий взрыв, оранжевое пламя осветило скалу, что заставило Кисаме инстинктивно сжать ее талию в тревоге. — Могла и предупредить, розовласка! — Проворчал Хошигаки, пока Сакура позволила себе в последний раз взглянуть на горящую скалу, прежде чем наклонила голову, чтобы встретить нерешительный взгляд Кисаме с застенчивой улыбкой. — Извини, но я бы не хотела, чтобы они преследовали нас. Шиноби лишь хмыкнул в ответ, и через несколько мгновений выпрыгнул из воды, заставив Харуно испуганно вскрикнуть и схватиться за его рубашку, пока Кисаме, наконец, снова приземлился на твердую землю. Руки розоволосой дрожали, когда Хошигаки медленно поставил ее на ноги, его рука крепко обхватила ее за талию, чтобы она не упала, пытаясь успокоить свое быстро бьющееся сердце. Определенно слишком много адреналина сразу. — Мне действительно следует проделывать подобное чаще, если это заставляет тебя так цепляться за меня. — Размышлял Кисаме, заработав нерешительный взгляд от девушки, который он вернул с понимающей ухмылкой. — Жаль, что Итачи первым запал на тебя. — Слава Ками, что это был он. — Пробормотала Сакура, отступая на шаг, чтобы кровь снова как следует заструилась по онемевшим ногам. Рука Кисаме была в пределах досягаемости на случай, если ее ноги подогнутся. Куноичи одарила его легкой благодарной улыбкой. — Спасибо. — Всегда рад, принцесса. — Ответил на благодарность Кисаме, привязывая Самехаду к спине, прежде чем с ухмылкой дернул головой вправо. — Давай отведем тебя к остальным. Сакура не переставала улыбаться, следуя за Хошигаки обратно к тропинке, по которой ранее пришла ее команда, ноги девушки все еще не чувствовали себя устойчиво. Теперь, когда адреналин наконец начал спадать, усталость и боль обрушились на нее в полную силу, плечо горело, а мышцы протестующе ныли с каждым последующим шагом. Чакра полностью иссякла, и хотя ей наконец удалось вывести из тела успокоительное, которое вколол Кабуто, Харуно все еще чувствовала, как организм работает над очищением чужеродной чакры. Потребуется по меньшей мере еще два часа, пока она восстановит достаточно чакры, но медик была благодарна, что им удалось выбраться оттуда живыми и в основном невредимыми. Боль в воспаленных мышцах, в плече и вывихнутом запястье — то, что она с радостью примет в обмен на своих друзей и свою собственную жизнь. Что напомнило ей… — В любом случае, какого черта ты здесь забыл? — Войдя в лес, спросила Сакура, изумрудные глаза сузились от любопытства, наблюдая за высоким мужчиной. Девушка сомневалась, что Итачи отправил его за ними, зная, что к тому времени, когда сообщение достигнет Кисаме, они уже вырвутся на свободу. Значит мужчина, должно быть, находился поблизости, пока не наткнулся на них. — На самом деле мне поручили найти пропавшего шиноби из Кири. — Ухмыльнулся Хошигаки, поймав ее взгляд. — А теперь представь мое удивление, когда я обнаружил, что ты уже там, сражаешься почти с двумя дюжинами этих крыс в одиночку. Сакура приподняла бровь, явно удивленная этим откровением. Значит, в Кири также пытались найти своих пропавших шиноби, и, поскольку Кисаме был единственным, кому каким-то образом удалось получить информацию о местах укрытий, имело смысл, что он наткнулся на них, уже знакомый со структурой убежища. Розоволосая не собиралась о чем-то жалеть или переживать. Они смогли бы выбраться самостоятельно, но вряд ли бы у них получилось освободить оставшихся заключенных в процессе, поэтому неожиданное прибытие Кисаме оказало большую помощь. Кроме того, девушка была рада его увидеть. Губы Сакуры изогнулись в улыбке, она с нежностью посмотрела на высокого мужчину, искренне радуясь их неожиданной встрече. Медик часто про него вспоминала, но кто бы мог знать, что они увидятся так скоро, тем более во время побега из одного из убежищ Орочимару? Она, конечно, об этом ничего не знала, но так даже лучше. Им не потребовалось много времени, чтобы найти остальных, и когда дуэт наткнулся на группу, собравшуюся на ближайшей поляне, розоволосая испытала облегчение. На земле сидела дюжина шиноби, тихо переговариваясь, отдыхая на прохладной траве, чтобы восстановить часть энергии. Несмотря на то, что они все еще выглядели довольно измученными, облегчение, заполнившее поляну, было ощутимым. Обнаружив знакомый дуэт, прислонившийся к широкому стволу дерева вдалеке, Сакура мгновенно почувствовала тепло в груди. Девушка бросилась к двум мужчинам с немыслимой для ее состояния скоростью, упав перед ними на колени. — Слава Ками. — Выдохнула медик, губы изогнулись в улыбке, поймав удивленный взгляд Шисуи. — Сакура. — Вздохнул Учиха, и прежде чем розоволосая успела моргнуть, ее заключили в сокрушительные объятия, худые руки обхватили миниатюрную фигуру с силой, которая удивила даже куноичи. Знакомый запах наполнил чувства девушки, он вцепился в подругу изо всех сил. Харуно мгновенно расслабилась в объятиях, улыбаясь, уткнувшись лицом в его шею. Сакура все еще не могла поверить, что они сделали это, и Шисуи вернулся с ними, живой. Беспокойство за Учиху превратилось в прилив всепоглощающего облегчения. Розоволосая обняла его за талию, дрожащими руками крепко сжимая заднюю часть мужской рубашки. — Идиот. — Пробормотала в плечо парню Сакура, голос был приглушен материалом его рубашки. Он крепче обнял ее в ответ. — Ты хоть знаешь, как сильно нас напугал? — Мне жаль. — Пробормотал Шисуи, отстранившись, поймав обеспокоенный изумрудный взгляд своим извиняющимся темным. — Я не хотел вас беспокоить, ребята. Вздохнув, выражение лица Сакуры смягчилось, напряжение покинуло ее тело, увидев друга живым и, относительно, здоровым. — Я просто рада, что с тобой все в порядке. — Голосом чуть громче шепота сказала куноичи, наблюдая, как его губы изогнулись в дерзкой улыбке, которую она мечтала однажды увидеть снова. — Я тоже. Затем взгляд медика скользнул к Какаши, который все еще прикрывал глаза предплечьем. Розоволосая забеспокоилась и повернулась к нему лицом. — Какаши-сенсей? — Тихо позвала девушка, нежно взяв его за предплечье. Единственным ответом послужило тихое ворчание, заставившее ее озабоченно нахмуриться. Она осторожно отвела его руку от глаз и вздрогнула от открывшегося зрелища. Несмотря на то, что глаза копирующего ниндзя были закрыты, она легко могла видеть кровь, которая стекала по всей длине щеки. Казалось, что настолько активное использование шарингана вызвало у сенсея еще большую нагрузку на глаз, чем она ожидала, и, не раздумывая ни секунды, куноичи направила оставшуюся часть чакры в ладонь, осторожно положив над его закрытым глазом. Несмотря на то, что Хатаке едва находился в сознании, он мгновенно успокоился под ее прикосновением и приоткрыл здоровый глаз, чтобы посмотреть на ученицу, одарив легкой улыбкой, которая была скрыта под маской. — Ты хорошо постаралась. Тихая похвала принесла ему яркую улыбку Сакуры, чьи изумрудные глаза сверкали, несмотря на темные круги. Копирующий ниндзя сразу заметил, как она устала, ее кожа была такой же бледной, как у Шисуи, а рука слегка дрожала, зависнув над его больным глазом. Именно в такие моменты Хатаке восхищался тем, насколько розоволосая повзрослела как куноичи за эти годы. Когда Сакура предложила свой план, Какаши понимал, что это довольно рискованно, и без колебаний высказал свои опасения девушке, которая твердо стояла на своем. Он доверял ее навыкам. Знал, что Харуно была сильной куноичи, которая могла вынести гораздо больше, чем другие, но он все еще беспокоился о ее благополучии. Розоволосая являлась не только его товарищем по команде и бывшей ученицей, но и одной из немногих, о которых он очень заботился. Одной из немногих, кто у него остался. Несмотря на опасения, она только что самостоятельно уничтожила одного из сильнейших людей Орочимару, пребывая не в самом лучшем состоянии. Какаши был вне себя от гордости за нее. Его взгляд упал на приближающегося мужчину, которого он в последний раз видел во время сражения против людей Орочимару. Любопытство сверкнуло в видимом глазу, заметив резкую улыбку на синих губах. Казалось, Сакура была знакома с ним, если судить по тому, как они вели себя с друг с другом. Хотя Хатаке не знал, где его милая маленькая ученица могла встретить кого-то столь пугающего, но он был благодарен за то, что этот шиноби протянул им руку помощи. — Я отправлю сообщение Мизукаге. — Сообщил Кисаме, наклонив голову, чтобы встретиться с взглядом с девушкой. — Подкрепление будет здесь к полуночи. Сакура сдвинула брови, обдумывая его слова, изумрудные глаза снова остановились на дуэте перед ней. До полуночи оставалось еще около шести часов, и к тому времени Итачи, скорее всего, самостоятельно отправит команду на их поиски. В другой ситуации она не возражала бы подождать, но, учитывая состояние, в котором находились Какаши и Шисуи, а также тот факт, что Учиха был одет не более чем в тонкую рубашку, ждать шесть часов на холоде казалось не слишком хорошей идеей. — Итачи ждет нас. — Вздохнула розоволосая, поворачивая голову, чтобы встретиться взглядом с Хошигаки с легкой улыбкой на губах. — Думаю, будет лучше, если я отведу их домой. Кисаме слегка нахмурился, очевидно, не горя желанием позволять ей вот так уйти одной, и тихо промычал. — Уверена, что справишься? — Спросил мужчина, слегка беспокоясь. — Ты сама выглядишь довольно усталой, и если Итачи пронюхает, что я позволил тебе вернуться самостоятельно, он надерет мне задницу при следующей встрече. Шисуи приподнял бровь, услышав, как знакомый высокий мужчина упомянул двоюродного брата. Любопытный взгляд парня упал на Сакуру, которая слегка вздохнула в ответ на его опасения. — Со мной все будет в порядке. — Заверила куноичи, убирая руку с глаза Какаши и осторожно положив его руку на свои тонкие плечи, притягивая к себе. Она обняла Хатаке за талию, чтобы поддержать. Шисуи последовал ее примеру, прислонившись спиной к дереву для поддержки. Сакура бросила на Кисаме небольшой разочарованный взгляд. Она хотела бы проводить с ним больше времени, но, к сожалению, долг не давал ей ни роскоши, ни времени, чтобы встретиться со своим другом. Это удручало, особенно с учетом того, что они только что воссоединились, и ей очень приятно общество Хошигаки особенно после всего, что произошло, но, похоже, пообщаться получится в другой раз. — Тебе лучше поскорее навестить нас, или я позабочусь о том, чтобы Итачи притащил тебя в Коноху. Ухмылка Кисаме превратилась в улыбку, смешок сорвался с его губ, глаза весело заблестели, глядя вниз на розововолосую девушку. Она выглядела так, словно могла упасть в обморок в любую минуту, однако поддерживала своих товарищей без единой жалобы и была готова ради них довести себя до предела. Черта, которой он, безусловно, восхищался. В первую встречу Хошигаки сразу же увлекся ею. Огонь в изумрудных глазах идеально подходил для стойкого Учихи. Доброе сердце и сострадание прекрасно уравновешивали силу и власть, которой она обладала, что в глазах шиноби делало ее одной из сильнейших куноичи, когда-либо встречавшихся ему на пути. Она пользовалась его уважением и как друг, и как куноичи. — Не хотел бы, чтобы вы с Итачи слишком сильно скучали по мне. — Подмигнул Кисаме, и глаза Сакуры смягчились от знакомого поддразнивания, зная, что это его способ сказать, что это их не последняя встреча. Розоволосая крепче сжала Какаши, приподняв губы в мягкой улыбке, глядя на высокого мужчину сверкающими изумрудными глазами. — Спасибо тебе, Кисаме. Хошигаки хмыкнул и положил тяжелую руку девушке на макушку, на его губах появилась резкая улыбка. — Не попадай в слишком большие неприятности и присматривай за Учихой ради меня, ладно? Сакура кивнула, и когда он убрал руку, розоволосая посмотрела на Какаши и Шисуи твердым взглядом, несмотря на слабость. Граница находилась не слишком далеко, но она должна будет поддерживать их, так что придется сделать пару перерывов, поэтому потребуется немного больше времени. Будет трудно, и к концу пути она будет совершенно истощена, но Харуно сделает это. Ради ее друзей. — Пойдемте домой.***
Итачи сжал кулаки, стоя в конференц-зале, обеспокоенные ониксовые глаза смотрели через высокое окно на темный лес. Прошло семь часов с тех пор, как они в последний раз слышали о команде, к настоящему времени было уже далеко за полночь. Последние часы были сущим адом для Итачи, в его голове крутились возможные сценарии, а голоса в глубине сознания напоминали ему обо всем, что могло пойти не так в их миссии. После последнего сообщения прошло шесть часов, а от них все еще не было вестей. Наследник Учиха направился к границе, отец и его команда уже ожидали Хокаге с мрачными выражениями лиц. Напряжение в штаб-квартире было удушающим, хмурое выражение лица Рокудайме заставило всех нервничать. Фугаку привел его в один из конференц-залов, сопровождаемый двумя охранниками и группой Анбу. Не было нужды в пустых заверениях, все они знали о каких угодно, только не приятных обстоятельствах, которые могли бы помешать пропавшей троице вернуться к настоящему времени. Итачи скорее оценил тишину, которая заполнила помещение, как только Анбу вышел, оставив его в компании своего отца. Фугаку положил руку на плечо своего сына в качестве поддержки, прекрасно осознавая бремя, которое он нес как Хокаге и как просто молодой человек, которым он являлся. Глава клана надеялся, что Итачи не придется отправляться в убежище и что пропавшее трио будет найдено ранее, но, похоже, все шло не так, как они изначально планировали. — Нара инструктирует команду. — Голос Фугаку не выдавал его твердого выражения лица. — Они выдвигаются через несколько минут. Итачи опустил голову, поджав губы, ониксовые глаза не отрывались от окна. Он хотел пойти с ними, но и Шикамару, и его отец настаивали на том, что было бы лучше сначала позволить Анбу разведать обстановку. Каждая клеточка его существа хотела протестовать, но будучи Хокаге, его руки были связаны. Рокудайме с каждой минутой становился все более беспокойным, и уловив вспышку в темноте леса за окном, мужчина поверил, что лишенный сна разум сыграл с ним злую шутку. Он активировал шаринган, тело напряглось, услышав, как его отец шагнул вперед, чтобы встать рядом с ним в таком же ожидании. Итачи почувствовал, что его сердце все еще бьется в груди. В самой глубине леса, скрытого темными ночными тенями, мелькнуло короткое розовое мерцание, освещенное лунным светом. Это была всего лишь искра, доля секунды, но это все, что было необходимо Учихе, чтобы поверить, что это не выдумка его измученного разума. Его глаза нельзя обмануть. — Невероятно. — Поразился Фугаку, через долю секунды Итачи исчез. Хокаге выбежал из штаба быстрее, чем мог видеть глаз, ощутив, как холодный зимний воздух коснулся кожи. Крики отца, зовущего охранников, едва достигали ушей. Окружение менялось как в тумане, ноги несли его к месту назначения со скоростью, которой не было равных, и когда малиновые глаза, наконец, заметили розовую искру всего в нескольких метрах, он остановился. Зловещая тишина в лесу была нарушена звуком сухих листьев и веток, хрустящих под ее шагами. Сердце Итачи замерло после того, как она, наконец, вышла из тени в лунный свет, который мерцал сквозь голые деревья. Всего в нескольких метрах от него стояла женщина, которая мучила его последние три дня, таща свое избитое тело вперед медленными, вялыми шагами. Она держалась за два знакомых и бессознательных тела, ее дрожащие руки крепко сжимали их запястья, чтобы удержать в вертикальном положении. Яркий лунный свет окутывал ее бледную кожу неземным сиянием, нежно-розовые локоны обрамляли маленькое личико, а тусклые изумрудные глаза, выглядывавшие из-под полуприкрытых век, были устремлены в землю. Ее сигнатура чакры была едва ощутима, и только когда его отец, Шикамару и группа Анбу приземлились рядом, она заметила собравшуюся компанию и остановилась. Куноичи подняла глаза вверх, и когда туманный изумруд столкнулся со знакомым малиновым, ее губы изогнулись в легкой, но все же облегченной улыбке, которая заставила его сердце сжаться в груди. — Итачи. — Выдохнула девушка, его имя было всего лишь шепотом в темноте. Увидев, как малиновые глаза заблестели в ответ, Сакура поняла, что это действительно был он. Она сделала это. Осознание того, что она наконец добралась до границы, сделало ее болезненно слабой. Все тело болело до такой степени, что было трудно дышать, ноги горели от тяжести. Почувствовав, что ее колени опасно дрожат, она больше не боролась с этим. В ту секунду, когда ее руки соскользнули с Шисуи и Какаши, изумрудные глаза закрылись, мир перевернулся, ноги наконец подогнулись, и тело собиралось упасть на землю, но этого не произошло, так как пара знакомых рук подхватила ее и прижала к твердой груди. Ее щека покоилась на изгибе его шеи, тепло, исходившее от тела Итачи, обжигало замерзающую кожу девушки. Его пьянящий аромат успокаивал, губы розоволосой приподнялись в мягкой улыбке. Сильные руки крепко обхватили ее за талию, он осторожно опустил их на землю. Объятия мужчины вызвали прилив тепла по измученному телу, Сакура глубже уткнулась лицом в его шею. Итачи нужно было чувствовать ее, она должна находиться как можно ближе к нему, чтобы знать, что она находилась в его объятиях и живая. Ощущение ее крошечного тела рядом ослабило узел груди и заставило замолчать предательский шепот в голове. Рука скользнула к ее затылку, чтобы притянуть девушку ближе к себе. Два Анбу забрали Какаши и Шисуи у Сакуры, увидев, как ее глаза закатились. Взглянув на мгновение на двоюродного брата и копирующего ниндзя, чтобы убедиться, что с ними все в порядке, Хокаге вздохнул с облегчением в розовые волосы. — Итачи. — От ее голоса у него кровь стыла в жилах, малиновые глаза опустились, чтобы встретиться с прекрасными изумрудами, выглядывающими из-под темных ресниц. Она была едва в сознании, когда поднесла дрожащую руку, покрытую багровым, к его лицу. Нежное прикосновение заставило его грудь сжаться. Куноичи одарила мужчину нежной улыбкой. Его пальцы глубже впились в ее талию, мягкая ласка в одно мгновение прогнала все темные мысли, которые заполнили разум. Учиха поднял мозолистую руку, чтобы сжать ее слабую руку своей. — Все в порядке. — Ласково пробормотал Итачи, у которого все трепетало в груди. — Я рядом. Одного взгляда в изумрудные глаза было достаточно, чтобы вытащить его из ямы, в которую он провалился в последние дни. Ее улыбка погубила его, пока он сидел в темном лесу, держась за нее, как за спасательный круг, благодаря небеса за то, что они вернули его свет. Просунув руку ей под колени, он поднялся на ноги, надежно прижимая розоволосую к себе. Малиновые глаза на мгновение взглянули на отца, который уже наблюдал за ним. Шисуи уже сидел на спине одного из Анбу, в то время как Шикамару нес Какаши, оба выглядели измученными, но в остальном, к счастью, невредимыми. Он был вне себя от радости и облегчения, увидев их живыми. Если судить по состоянию, в котором, казалось, находилась троица, можно сказать, что они были на грани. — Шисуи потерял сознание час назад, а Какаши-сенсей примерно за пятнадцать минут до того, как вы нас нашли. — Пробормотала Сакура, ее голос был тихим, но достаточно громким, чтобы остальные могли услышать, тем самым облегчив их беспокойство. — Я исцелила худшие из травм во время наших перерывов, но у обоих закончилась чакра. Шикамару бросил на подругу обеспокоенный взгляд, а Итачи посмотрел на женщину в своих объятиях, в очередной раз впечатленный ее силой воли и преданностью, инстинктивно притянув ближе. Очевидно, Харуно было так же плохо, как Шисуи и Какаши, если не еще хуже. Тот факт, что она тащила их всю дорогу до границ и потратила даже ту малую часть чакры, которая у нее оставалась, чтобы исцелить их вместо себя, заставил сердце Рокудайме наполниться гордостью. — Отдыхай. — Мягко пожелал Итачи, хватка на ней усилилась, когда она снова уткнулась лицом в его шею, изумрудные глаза выглянули из-под тяжелых век, чтобы посмотреть на него с теплом, которое достигло мужского сердца. — Теперь ты дома. Мгновение спустя девушка смутно почувствовала, как он пошевелился, тепло, излучаемое его телом, защищало от свежего зимнего воздуха. Она улыбнулась ему в шею и позволила мягкому, довольному вздоху сорваться с губ. Поняв, что он был прав, изумрудные глаза закрылись. Несмотря на то, что они были в нескольких часах от Конохи, Сакура уже чувствовала себя как дома. Знакомый аромат приносил комфорт, который даже собственная квартира не могла ей дать. Измученное тело, наконец, погрузилось в мягкую, убаюкивающую темноту, но куноичи не возражала. Потому что после трех долгих дней отсутствия она наконец снова была дома, в объятиях мужчины, которого любила.