Close your eyes and come with me

Несмотря на то, что Цзян Чэн и Лань Хуань не виделись целую неделю, они переписывались в социальных сетях. Цзян Чэн рассказывал обо всём подряд, не забывая время от времени упоминать, что Вэй Ин каждый божий день снабжает его информацией о том, какой Лань Чжань замечательный, что, в прочем, не так уж плохо — по крайней мере, не пристаёт с вопросами. Лань Хуань же покаялся, что не смог удержаться и поведал брату о том, что в лице Цзян Чэна встретил партнёра, с которым надеется на плодотворные взаимоотношения. Цзян Чэн в ответ на это прислал смайлик, который закатывает глаза, а потом добавил, что не осуждает. Лань Хуань прислал ему смайлик, смущённо прикрывающий ладонью рот. Лань Хуань никогда бы не подумал, что кому-то, далекому от мира медицины, будут интересны тонкости его работы, но Цзян Чэн проявлял искренний интерес. В свою очередь, Лань Хуань старался побольше узнать, что нравится Цзян Чэну, как он предпочитает проводить время и каких выбирать друзей. Цзян Чэн перечислил всех, с кем общается, коротко описав характер каждого. Он удивил Лань Хуаня тем, что, являясь достаточно закрытым по натуре человеком, общается с большим количеством людей, которые, к тому же, абсолютно разные. А ещё он рассказал, что уже три года, как дядя, потому что его старшая сестра счастливо вышла замуж и родила сына, который, несмотря на вызывающий умиление вид, весь в отца — важничает и мастерски поджимает губы, если ему что-то не нравится. Когда они встретились вновь, Цзян Чэн сказал, что Лань Хуаню не обязательно всё время подвозить его, ибо у него есть своя машина, на что Лань Хуань ответил, что ему не трудно, даже очень приятно это делать. — Сегодня у нас пробная сессия, поэтому наказывать ни за что не буду, буду только поправлять — это нормально, когда в начале игры люди забываются, без стоп-слова начиная вести себя по-человечески. Лань Хуаню нужно было время, чтобы бросить в доме кое-какие вещи, забранные с собой из города, проверить, как себя чувствуют оставленные на целую неделю цветы и не нужно ли где протереть пыль, чтобы не только самому хозяину, но и гостю здесь было приятно находиться. Цзян Чэн стоял, опираясь на перила веранды, когда Лань Хуань вышел к нему, вытирая лицо полотенцем, так как пару минут назад освежился, ибо день выдался чересчур жарким. — Притирка? — выпрямляясь, Цзян Чэн повернулся к Лань Хуаню лицом, сложив руки на грудь. — Вроде того. Нам нужно привыкнуть друг к другу, возможно, это займёт две-три сессии. Цзян Чэн кивнул, соглашаясь. — Предлагаю ещё установить границы игры: когда я в образе за нижней ступенькой — игра продолжается, даже если поставлю на неё руки — всё равно продолжается, но в остальных случаях — стоп. Теперь уже кивнул Лань Хуань. — Согласен. Не хочешь принять душ? — Я бы предпочёл принимать душ после. — Не терпится начать? — легко рассмеялся Лань Хуань, тёплым взглядом шоколадных глаз разглядывая Цзян Чэна. — Да, — Цзян Чэн был достаточно прямолинеен, подкрепив свои слова тем, что снял футболку, после чего свободно повёл плечами. Лань Хуань шумно выдохнул, чувствуя мурашки на спине. Когда взгляд зацепился за крепкие мышцы груди, пальцы непроизвольно сжали полотенце. — Хорошо… — медленно проговорив, Лань Хуань кивнул, — дай мне ещё десять минут. В течение десяти минут, что Лань Хуаня не было, Цзян Чэн наслаждался видом, чувствуя, как приятно отяжелели конечности от предвкушения того, что вот-вот должно случиться — подготовка к игре не менее будоражащее событие, чем сама игра. Когда Лань Хуань вернулся, он был уже в образе, он положил на стол то, во что собирался нарядить Цзян Чэна. Когда Цзян Чэн обернулся, он не мог не оценить, насколько хорош Лань Хуань был в белой полурасстёгнутой рубашке, бежевых бриджах и высоких чёрных сапогах. Ему невероятно шло. — Раздевайся, Цзян Чэн, как своего жеребца, я должен тебя подготовить, — бросив на Цзян Чэна выжидающий взгляд, Лань Хуань прислонился к краю стола, опираясь на правую руку. Цзян Чэн чуть было не предложил сначала заняться сексом, а уже потом перейти к игре, но, прекрасно понимая, что это будет поступок не умеющего держать себя в руках мальчишки, мысленно взял себя в руки, подумал о бесячем Вэй Ине, расслабился ниже пояса и только потом потянулся расстегнуть джинсы. У кого-то просто недотрах, а так всё просто отлично. Вещи Цзян Чэн оставил на ближайшем стуле, после чего распустил ещё и волосы. — Представим, что ты достался мне с аукциона почти что за бесценок, — Лань Хуань взял в руки сбрую, сделав шаг навстречу Цзян Чэну. Тот фыркнул, вскинув бровь, бросив на Лань Хуаня взгляд надменного возмущения. — Выслушай меня, — не переставая мило улыбаться, Лань Хуань подошёл ближе, жестами указывая Цзян Чэну, как ему поднять руки, как повернуться, принимаясь одевать его, — вот именно потому, что ты такой — породистый, гордый, невероятно красивый, однако, при этом ужасно невоспитанный и неуступчивый, тебя не смогли продать дорого, заводчики и коллекционеры просто отказывались возиться с неукротимой мощью. Я же, как человек, который не боится трудностей, взглянул на тебя и решил, что это станет неплохим испытанием для нас обоих, — сбруя представляла собой цельную конструкцию из ремней с множеством металлических застёжек и колец, весила она немного, но и немало, Лань Хуань аккуратно застегнул необходимые застёжки, проверив, чтобы искусственная кожа прилегала к настоящей не слишком плотно. — И назвал эту бестию в честь мирно растущего в озерной тени цветка, — не удержался от едкого комментария Цзян Чэн, разглядывая себя. — Этот цветок рос в озере, полном чертей, — весело подхватив, Лань Хуань отошёл, чтобы взять маску, которую Цзян Чэн примерял в прошлый раз, и вернуться, — но красоты и чистоты этот факт ему не убавил. Цзян Чэн послушно приоткрыл рот, чтобы после аккуратно прикусить резиновый трензель. Ремни маски удобно сели, стянув голову, украсив её крепившимися сверху ушками. Как только Лань Хуань убедился, что Цзян Чэну комфортно, он прикрепил к маске поводья, а после принёс верхние копыта. Тонкая кожа облепила руку почти до самого локтя, ремни были закреплены настолько туго, насколько это было нужно для того, чтобы копыта не слетали. После этого Лань Хуань предложил Цзян Чэну сесть, дабы обуть его в нижние копыта. Сверху обувь заматывалась специальным эластичным чёрным бинтом, чтобы Цзян Чэну было удобнее передвигаться, и колени не пострадали, несмотря на то что территория вокруг дома чистая от возможного мусора, а газон мягкий. Когда Цзян Чэн поднялся, он сравнялся с Лань Хуанем по росту. — Повернись ко мне спиной. Цзян Чэн повернулся. Пока игра не началась, его голова была занята новыми ощущениями. Он успел подумать о том, что в обуви на высоком каблуке девушкам должно быть нелегко, особенно, если в такой обуви ходить целый день; а ещё о том, что мозг отказывается понимать, как это, когда не можешь заправить прядь волос за ухо, потому что копыта для этого не предназначены; приходилось помнить о том, что слюну нужно глотать чаще, или же она будет вытекать из уголков губ. Пока Цзян Чэн думал обо всём этом, Лань Хуань прикрепил к сбруе длинный, немного кучерявый по своей структуре хвост. — Дай мне знать, когда будешь готов, — окинув Цзян Чэна удовлетворённым взглядом, Лань Хуань надел на руки чёрные перчатки и взял стек. Цзян Чэну потребовалась ещё минута, чтобы привыкнуть к ощущениям, после чего он кивнул и спустился с крыльца. Ходить копытами по мягкой земле было труднее, поэтому, пройдя пару метров, Цзян Чэн опустился вниз, встав на четвереньки. Лань Хуань неторопливо догнал его. Встав рядом, он наклонился, чтобы взять поводья и намотать их на левую руку. — Мне хочется верить, что мы будем с тобой отличными друзьями, Лотос, — улыбнувшись, Лань Хуань подёргал за поводья, стеком проводя слева-направо, охватывая все свои владения, — а это место станет твоим домом. Для Цзян Чэна слова Лань Хуаня означали, что игра началась. С этой самой минуты он больше не был человеком, он стал строптивым жеребцом, который, следуя выдуманной истории, должен был доставить своему новому хозяину массу неудобств, прежде чем они найдут общий язык и поладят. Что ж, Цзян Чэн был не против испытать на прочность Лань Хуаня, ну и себя самого заодно, поэтому, когда тот потянулся, чтобы погладить его по голове, Цзян Чэн мотнул ею в сторону и громко фыркнул. — Своё недовольство ты выразил насчёт меня или дома? — не переставая улыбаться, Лань Хуань сделал шаг вперёд, чтобы встать напротив Цзян Чэна, после чего присел на корточки, чтобы таким образом создать зрительный контакт, — Может, у меня получится тебя переубедить? Идём, прогуляемся, — более не предпринимая попыток дотронуться до Цзян Чэна, Лань Хуань поднялся, осторожно дёрнув за поводья, он потянул парня за собой. Цзян Чэн собирался показать Лань Хуаню всё упрямство, на которое только был способен, поэтому даже не сдвинулся с места, натягивая поводья изо всех сил, упираясь копытами в землю. Когда Лань Хуань обернулся, Цзян Чэн бросил на него насмешливый взгляд и фыркнул. — Моё терпение против твоего упрямства? Ну, хорошо, — Лань Хуань благосклонно кивнул, — возможно, тебе не нравится эта штука? — он ещё раз дёрнул поводья, только сильнее, — Увы, мой милый Лотос, я смогу её снять только после того, как между нами образуется доверие. Ты так враждебен к людям потому, что те, кто продал тебя мне, плохо с тобой обращались? — крутанув в правой руке стек, Лань Хуань спрятал его за спиной, — Видишь, у меня нет намерения причинить тебе боль. Цзян Чэн долго и внимательно смотрел на Лань Хуаня. Все эти речи туманом воздействовали на разум, но Цзян Чэн не собирался так просто поддаваться. Что ж… Лань Хуань постарался, он получил свой шанс наладить контакт. Цзян Чэн больше не упирался, но взгляд при этом мягче не стал, наоборот, он выражал настороженность и, разумеется, недоверие, потому что в руке Лань Хуаня стек, а не кисточка из беличьего хвоста. Когда напряжение сошло, Лань Хуань, вскинув правую бровь в жесте неверия, мягко улыбнулся и, потянув за поводья, повёл Цзян Чэна за собой. — Палящее солнце сведёт с ума кого угодно, идём к пруду, прохладный воздух нам не помешает. Передвигаться на четвереньках было не так уж и сложно. Трава не щекотала кожу, и, в целом, состояние, в котором пребывал Цзян Чэн, можно была назвать комфортным. Ремни сбруи, правда, слегка натирали, а ещё кожа под ними потела. Они прошли несколько метров, прежде чем Лань Хуань остановился, присел перед Цзян Чэном на корточки и назвал стоп-слово. — Как ты себя чувствуешь? Цзян Чэн бросил на Лань Хуаня очень выразительный взгляд. — Прости, — мило улыбнувшись, Лань Хуань потянул осторожно за трензель так, чтобы у Цзян Чэна была возможность говорить. — Всё хорошо, но ремни действительно натирают. — Терпимо или уже больно? — Терпимо. — Хорошо, если станет больно, остановим игру. В следующий раз воспользуемся тальком, и всё-таки тебе придётся принять душ. Цзян Чэн закатил глаза, кивая: — Уговорил. Лань Хуань отпустил трензель и встал. — Отлично, тогда продолжаем. Лань Хуань не стал останавливаться возле того места, откуда в прошлый раз они с Цзян Чэном любовались гладью воды, вместо этого он повёл его вокруг по вытоптанной тропе, скрытой под мощными кронами деревьев. Солнце едва пробивалось сюда, уступая прохладе, которую от воды разносил ветер. Ни Лань Хуань, ни Цзян Чэн не торопился. Благодаря обдувающему со всех сторон ветру, пот быстро высох, ремни перестали натирать, правда, ноги и руки с непривычки устали. Цзян Чэну не хотелось прекращать игру из-за этого, он предпочёл отвлечься, поэтому разглядывал воду, улавливая взглядом садящихся на травинки и кувшинки стрекоз и бабочек. В какой-то момент он вовсе остановился, слишком сильно задумавшись. Поводья натянулись, а спустя мгновенье повисли. Лань Хуань тоже остановился, с улыбкой разглядывая Цзян Чэна. Что на двух ногах, что на четырёх — он был прекрасен. А ещё он неплохо справлялся — это не могло не радовать. Лань Хуань решил воспользоваться моментом и, пока Цзян Чэн на него не смотрит, наклонился, осторожно дотрагиваясь до его головы. Тактильностью Цзян Чэна можно было манипулировать во время игры — это сработало. Цзян Чэн, не задумываясь, поддался ласке чужой руки, правда, спустя несколько секунд он вспомнил, что, вообще-то строптивый парень и, какой бы желанной не была рука Лань Хуаня, мотнул головой, страшно супясь, раздувая в негодовании ноздри. Лань Хуань осторожно, но быстро одёрнул руки, спрятав их за спиной. Цзян Чэн более не интересовали стрекозы и бабочки, он исподлобья смотрел на не выглядящего виноватым Лань Хуаня. — Местная листва чудесна, но твоя грива, мой милый Лотос, смотрится без неё гораздо лучше, — попытался оправдаться Лань Хуань. Цзян Чэн же, чтобы сравнять счёт, дать понять, что мимолётной ласки мало, чтобы добиться его благосклонности, фыркнул, собрался с силами и, нарушая всякую идиллию, шурша травой, обошёл Лань Хуань и отправился вперёд, вынуждая идти следом за собой, а ещё лучше — потерять контроль и отпустить поводья. — Ну-ну-ну, чего ты вспылил, — мягко смеясь, Лань Хуань лишь крепче ухватил поводья, пытаясь поспеть, — ладно тебе, каюсь, каюсь за то, что без спроса влез в личное пространство! — Дважды! — как мог, буркнул Цзян Чэн через трензель, а потом вспомнил, что лошади, вообще-то, не умеют разговаривать, хмуро выдохнул, но тянуть за собой Лань Хуаня не перестал. Мужчина нагнал его, мягко пошлёпав стеком по боку. — Как и обещал, сегодня прощаю, но в дальнейшем за такие вещи без предварительного стоп-слова, буду наказывать. Цзян Чэн перестал убегать, снизил темп и, чтобы прокомментировать слова Лань Хуаня, взглянул на него и закатил глаза, после чего отвернулся и в уже спокойном темпе пошёл вперёд. Лань Хуань не смог сдержать улыбки. — Что ж, буду считать твою попытку выгулять меня хорошим знаком. Лань Хуань снова поравнялся с Цзян Чэном, осторожно натягивая поводья сильнее. — Думаю, на сегодня достаточно, мы вернёмся домой и, прежде чем я оставлю тебя в покое, напою, ты, должно быть, очень устал. Цзян Чэн бросил на Лань Хуаня озадаченный взгляд, поймал в ответ весьма многообещающий и, не став брыкаться и фырчать, просто пошёл следом за обогнавшим его мужчиной. Вскоре они подошли к крыльцу. Лань Хуань привязал поводья к брусу, взошёл по ступеням наверх, взял со стола принесённые ранее бутылку с водой и металлическую миску, спустился обратно и сел на нижнюю ступень, поставив миску рядом, заполнив её водой. Цзян Чэн был привязан так, что без проблем мог бы дотянуться, однако, он и с места не сдвинулся, глядя на мило улыбающегося ему Лань Хуаня. Этот хитрец поставил миску поближе к себе, чтобы попытать счастье в третий раз прикоснуться к голове, а может… может, Цзян Чэн просто слишком мнительный, а Лань Хуань всего лишь даёт понять, что его раскаяние было искренним, и распускать руки он не будет. — Давай, Лотос, день сегодня жаркий. Лань Хуань подтолкнул миску ближе к Цзян Чэну. Совсем чуть-чуть — пару сантиметров. Цзян Чэн окинул Лань Хуаня оценивающим взглядом, после чего сделал то, чего тот никак не мог ожидать — повернулся к нему задом. Лань Хуань не видел довольную усмешку Цзян Чэна, а Цзян Чэн не видел вытянувшееся от удивления лицо Лань Хуаня. Таким образом Цзян Чэн выразил своё недоверие, всё-таки Лань Хуань влез в его личное пространство не единожды — дважды, а третий раз — будет уже закономерность. Впрочем, Лань Хуань не растерялся. Он вздохнул, развёл от досады руки и поднялся, собираясь уйти. — Что ж, я предложил, а ты уж вправе отказаться, только вот, если всё же передумаешь, меня не окажется рядом, чтобы снять с тебя трензель, а пить вместе с ним, наверняка, ужасно неудобно. Это было ловко. По правде говоря, Цзян Чэну хотелось пить. Очень хотелось. Ему было интересно, что предпримет Лань Хуань, а тот взял и поступил крайне подло, ну, как подло… схитрил и переиграл. Цзян Чэн его недооценил. Лань Хуань, в самом деле, собирался уйти, но Цзян Чэн обернулся, быстро приблизился к нему и боднул головой в ноги, выражая тем самым недовольство. — О? — Лань Хуань остановился, глядя вниз, — Прогоняешь или передумал? — он улыбнулся так сладко, что Цзян Чэну захотелось боднуть его ещё раз, а ещё лучше — сбить с ног, вместо этого он просто уселся на траву, величественно вскинул голову, как бы позволяя снять с себя трензель. Лань Хуань был искренне восхищён нравом этого жеребца. Он медленно наклонился и открепил от маски трензель. Несколько секунд он и Цзян Чэн просто молча смотрели друг другу в глаза. — Не знаю, как тебе, мой милый Лотос, а мне кажется, что эта прогулка сделала нас ближе. Цзян Чэн весело фыркнул, повернулся в сторону миски и, покрывшись мурашками под пристальным взглядом Лань Хуаня, сделал несколько глотков воды. На этом сессия была закончена. Цзян Чэн поднялся на несколько ступенек вверх, сел на последней и, с шумом выдохнув, завалился на спину. Лань Хуань прошёл мимо него, бросая на стол стек и перчатки. — Ну? — отдышавшись, Цзян Чэн бросил взгляд на присевшего на стул Лань Хуаня, который в данный момент неспеша пил воду из бутылки. Тот закончил, поставил бутылку на место и принялся расстёгивать рубашку. — Очень хорошо, ты отлично вжился в роль. Надеюсь, я не оскорбил тебя выдуманной историей. Цзян Чэн не отрываясь следил за тем, как Лань Хуань расстёгивает пуговицу за пуговицей, обнажая красивые живот и грудь. — Ничуть, мне подходит, — усмехнувшись, Цзян Чэн сел, — снимешь это с меня? — он помахал копытами. — Конечно, — Лань Хуань поднялся и попросил Цзян Чэна пересесть на стул, чтобы без проблем снять и верхние копыта и нижние. Сейчас Цзян Чэн вёл себя куда послушнее, чем во время игры. Он пересел и позволил Лань Хуаню снять с себя копыта — руки и ноги получили свободу. Потом Лань Хуань снял хвост и сбрую, а в конце маску. Всё это время Цзян Чэн имел удовольствие любоваться чужим прессом, который находился в чертовски привлекательной близости. — Ты сильно вспотел, — Лань Хуань пропустил пальцы сквозь чужие волосы, отмечая, что у корней они мокрые. Лань Хуань всего лишь проявил заботу, а Цзян Чэн, ощутив невероятно приятное ощущение, закрыл глаза и невольно ткнулся носом в тот самый пресс. Лань Хуань вздрогнул, но не отстранился. Эффект неожиданности сыграл на том, что у него сжались пальцы, а Цзян Чэн в ответ на это простонал от удовольствия. — А ты чувствительнее, чем я думал, — улыбнувшись, Лань Хуань попытался выровнять дыхание, а ещё он не смотрел вниз, потому что боялся увидеть голову Цзян Чэна на уровне своего паха — даже его самообладание не выдержало бы. В отличие от Лань Хуаня, Цзян Чэн ничего не собирался делать со своим возбуждением. Он просто сидел и наслаждался мерным почёсыванием. — В твоих руках все козыри против меня. Лань Хуань весело улыбнулся, запуская и вторую руку в чужие волосы. Цзян Чэн готов был просто кончить — даже руки Не Хуайсана не могли доставить ему столько удовольствия, хотя, в пользу Не Хуайсана, чесал и гладил он отменно — Цзян Чэн скорее засыпал, а не возбуждался. — Извини, когда я опускаю стек, я становлюсь хорошим мальчиком. Цзян Чэн не удержался и рассмеялся и это, к счастью, отвлекло его, иначе действительно бы кончил. Он поднял голову, выпутываясь из чужих рук, посмотрел в лицо Лань Хуаня и встал, думая о красивых глазах Лань Хуаня — хотя это тоже слабо помогало справляться со стоящим членом. — Если это всё, что тебе нужно, то он лежит рядом — можешь взять. Лань Хуань в изумлённом восхищении повёл бровью, разглядывая разморенное игрой и солнцем лицо Цзян Чэна. Он бы, наверное, его поцеловал. Довольно сентиментально думать о подобном, учитывая тот факт, что чужой член упирается в бедро, но… прихоти тела прихотями, а романтику никто не отменял. — Всё дело в том, что я такой сам по себе, а стек — это так, для антуража. Цзян Чэн сдул прядь упавших на лицо волос. — Познакомишь меня? — С кем? — С собой, — улыбнувшись, Цзян Чэн медленно обошёл Лань Хуаня и отправился в дом, — итак, где у тебя ванная? — Наверх, налево. Цзян Чэн ушёл, а Лань Хуань ещё некоторое время думал о его ягодицах, о спине, о ногах, о выточенном из мрамора телосложении в целом. — Ты сам себе не веришь, я прав, Сичэнь? — с насмешкой спросив у самого себя, Лань Хуань опёрся руками на стол, закрыл глаза и выдохнул. Сегодня только пробная сессия. Лань Хуань с трепетом и страхом надеялся на то, что вторая встреча после всего случившегося состоится, и Цзян Чэн не сбежит. По крайне мере, тот давал понять, что заинтересован, что горит, что хочет. Лань Хуаню очень не хотелось обжечься — это было бы слишком больно.