***
Гарри съел сколько мог пастушьего пирога, который Калли подсунула ему, и, отказавшись от домашних заданий, вышел из общежития, чтобы побродить по коридорам. За последние пару дней он обнаружил, что это хорошая альтернатива тому, чтобы просто тусоваться. Его, бродящего по пустынным участкам замка, кто-то найдёт с меньшей вероятностью, чем в любом из обычных тусовочных мест. Изучая незнакомые уголки, Гарри чувствовал себя менее одиноким, чем когда зависал над уроками. На самом деле его друзья ни в чём не виноваты. Они просто беспокоились о нём, но это было заметно, и по какой-то причине Гарри не мог этого выносить. Он начал в выходные — осматривал замок этаж за этажом, совершенно один, и наконец добрался до седьмого. Большинство комнат на этом этаже были довольно скучными — старые заброшенные классы, кабинеты и кладовки для мётел, — но в конце концов Гарри наткнулся на кое-что интересное. Сначала он подумал, что это просто ещё один заброшенный класс со старыми школьными партами, сваленными вдоль стен, но потом заметил огромное зеркало, прислоненное к дальней стене. «Откуда оно здесь? — задумался Гарри. — Ведь любой может украсть». Впрочем, оно слишком большое и тяжёлое, но выглядит действительно дорогим. Красивая, золотая рама с вырезанной на ней странной надписью… Гарри прочитал её вслух, но для него это вообще ничего не значило: Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя. Подойдя ближе, он посмотрел в зеркало и судорожно обернулся, присев на корточки и защищая руками лицо. — Простите, простите, я не заметил вас… Но, подняв глаза, Гарри никого не увидел. С колотящимся сердцем он снова повернулся к зеркалу. И снова там были Вернон и Петуния, улыбающиеся ему так, как будто он был их гордостью и радостью. Но они были не единственными. Прямо за отражением Гарри в зеркале стояли женщина, в которой мальчик сразу узнал свою мать, и мужчина, очень похожий на него. «Джеймс, — сообразил Гарри. — Это, должно быть, Джеймс». Он так долго избегал смотреть на фотографии, которые дал ему Снейп, а отец — вот он. У Гарри перехватило дыхание, когда он посмотрел на них. Джеймс, выглядящий таким же довольным и гордым, как и Дурсли. Мать улыбалась точно так же, как на фотографиях, где Гарри был младенцем, — как будто он был всем её миром. И последнее, но не менее важное: Снейп, бросивший на него взгляд, который Гарри видел раньше — согревающий и предупреждающий одновременно, как будто профессора забавляло то, что делал Гарри, но он старался этого не показывать. — В-вы мой учитель, — тихо сказал Снейпу Гарри, потом посмотрел на родителей. — Вы умерли, — продолжил он окрепшим голосом. — А вы, — взглянул он на обоих Дурслей, так доброжелательно улыбавшихся ему, — вы ненавидите меня. Я знаю, что вы меня ненавидите. Но они были там, все они, и улыбались ему, как будто считали его своим, как будто он был частью их жизни — частью, которая им нравилась. На мгновение Гарри уставился на них в изумлении, охваченный эмоциями от того, что увидел перед собой всё, чего он когда-либо хотел. Джеймс и Снейп обнимали его за плечи защитным и даже почти собственническим жестом, словно он был чем-то ужасно важным для них, чем-то, что ни один из них никогда не отпустит. «И это полная чушь. Абсолютная, жалкая чушь, которая никогда не сбудется». Блядь! Не самый подходящий момент, чтобы показать ему такое. Что это за жестокое место? — Ты что, не понимаешь? — крикнул он зеркалу. — Я сирота. Я бездомный. Я никому, блядь, не нужен! И я справляюсь с этим. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний, и мне не нужно какое-то грёбаное зеркало, чтобы воскресить их снова! Он умолк, переводя дыхание, просто уставившись в зеркало, и снова обнаружил, что смотрит на Джеймса, и на Снейпа, и на свою мать, и на Дурслей, ища и находя в их глазах то, чего он хотел больше всего. — Нет! Всё это, блядь, неправда! Отвалите вы все! — Без раздумий Гарри ударил кулаком по зеркалу, одновременно чувствуя знакомый слепящий прилив в груди. В голове мелькнула единственная паническая мысль — О, чёрт! — и он рухнул на пол, когда зеркало с треском лопнуло. Гарри накрыло градом крошечных стеклянных осколков. Дождавшись, когда звон стекла, падающего на камень, прекратится, Гарри наконец открыл глаза и с облегчением вздохнул: очевидно, инстинкт, заставивший его пригнуться, также послал магию, чтобы защитить тело, потому что, хотя пол вокруг был усыпан стеклянной крошкой, Гарри остался невредим. «Я разбил его, — думал он, сидя на полу и тяжело дыша, — я только что разбил крутое сверхдорогое волшебное зеркало». И только по чистой случайности его при этом не убило. Вот чёрт! Медленно поднявшись, Гарри выпрямился и с недоверием уставился на изогнутую и искорёженную раму, которая когда-то была прекрасным — жестоким — зеркалом. Тихий звук сзади заставил его быстро обернуться. — Впечатляет, — сказал директор Дамблдор со своего места в углу комнаты. Гарри попятился с округлившимися глазами. — Я н-не хотел, — пробормотал он. — Правда, не хотел. К своему стыду, он почувствовал, как у него перехватило дыхание, и с трудом сдержал слёзы, которые отчаянно рвались наружу. — Неужели? — небрежно спросил директор. — Тогда с какой целью ты по нему стукнул? Тон директора был мягким, но Гарри вздёрнул подбородок и заговорил агрессивно, даже когда услышал, как дрожит его собственный голос: — Хорошо, я сделал это нарочно. В любом случае, чертовски глупо держать в школе такую штуку. — А почему ты так говоришь? — спросил директор, не выказав, к удивлению Гарри, никаких признаков гнева, а просто стоя там, где был — в углу комнаты. — Потому что это зло, — отрезал мальчик. Директор выглядел слегка озадаченным, но Гарри понимал, что он нарочно напустил на себя такое выражение, и не расслаблялся. — Я никогда не думал об этом в таком ключе, — сказал директор тем же лёгким тоном, как будто они просто обсуждали философию ради удовольствия и Гарри не просто уничтожил что-то, что должно было стоить сотни или даже тысячи галеонов. — Значит, ты уже понял, что оно делает? — Конечно, понял, — огрызнулся Гарри, вздёрнув подбородок. — Я не полный идиот. — И как ты думаешь, что же оно делает? — спросил директор, когда Гарри умолк. — Или, полагаю, я должен сказать — делало? Гарри это вовсе не позабавило. — Это мучает тебя тем, чего у тебя никогда не будет, — коротко сказал он. К его удивлению, директор выглядел искренне опечаленным. — Это, безусловно, одна из интерпретаций, — сказал Дамблдор уже не таким лёгким тоном, как раньше. — На самом деле удручающе точно. Я вообще предпочитаю говорить, что оно показывает нам наши желания — те вещи, которые мы хотим и даже нуждаемся в них больше всего. И да, часто эти вещи труднее всего получить. Казалось, он на мгновение отвлёкся, но потом снова посмотреть на Гарри. Гарри сглотнул. — Что вы собираетесь делать, сэр? — спросил он более вежливо, чем прежде. Снейп говорил, что Дамблдор вроде хороший… — Что делать, мистер Поттер? — удивился директор. Гарри чуть не закатил глаза. «Мда». — Я же умышленно уничтожил школьное имущество. Что вы собираетесь делать? — Ах, — сказал директор, как будто действительно не понял, что имел в виду Гарри. — Я думаю уйти и притвориться, что ничего не видел. Пожалуй, спущусь на кухню и спрошу у домашних эльфов, не остался ли у них с ужина ещё кусочек этого чудесного пирога с патокой. Увидимся позже, мистер Поттер. «Странный человек, — Гарри смотрел вслед старому волшебнику смущённо, но и с некоторым облегчением. Потом, повинуясь импульсу, ещё раз взглянул на разрушения, которые он невольно причинил. Это было впечатляюще. Однако ему никогда не удастся выкинуть из головы тот образ, который зеркало показало ему. — Здорово. Те, кто ненавидит меня, те, кто умер, и тот, кто меня не хочет. Отличный список, Гарри. Способ осуществить свои мечты». Он повернулся и ушёл, полный решимости сделать домашнее задание и перестать, чёрт возьми, мечтать о несбыточном.***
В пятницу утром Гарри быстро позавтракал, игнорируя своих встревоженных друзей, почти постоянный пристальный взгляд Снейпа и образ, который несчастное зеркало вложило ему в голову, и отправился на зельеварение. Он хотел прийти туда немного пораньше, как и всю неделю — это означало явиться раньше большинства своих друзей или Снейпа, всё подготовить к началу занятий и не дать профессору абсолютно никакого повода назначить ему наказание. К сожалению, хотя большинство друзей Гарри, как правило, врывались в комнату в самую последнюю минуту, Малфой всегда был раздражающе пунктуален. Он, Пэнси Паркинсон, Крэбб и Гойл уже сидели на своих местах. Их «война» на какое-то время была задвинута на задний план, поскольку Гарри в кои-то веки старался избегать неприятностей, но, очевидно, Малфой не чувствовал того же. Гарри проигнорировал его злобный взгляд и начал раскладывать свои вещи рядом с Блейзом. — Мне действительно жаль, — слишком громко сказал Малфой своим друзьям, — всех тех, кому придётся остаться в Хогвартсе на Рождество, потому что они не нужны дома. Гарри поднял глаза. Крэбб и Гойл хихикали, а Малфой смотрел на него с лёгкой ухмылкой. Гарри почувствовал, как всё его существо заледенело. Очень неторопливо он встал и подошёл к слизеринцам, наблюдая, как Малфой встаёт ему навстречу. Очевидно, встревоженный выражением лица Гарри, Драко схватился за палочку, но Гарри просто потянулся своей магией и выхватил палочку из руки Малфоя, оставив его безоружным. Пэнси увидела это и подняла свою, вслед за ней вскинули палочки и Крэбб, и Гойл, но Гарри обезоружил их так же легко, как и Драко, а через несколько секунд схватил Малфоя за шею и прижал к стене, даже не прикасаясь к нему. Гарри смутно слышал крики остальных, но проигнорировал их, сосредоточившись на Драко. — Оставь меня в покое насчёт моей семьи, Драко, — холодно сказал он, свободно опустив руки. — Ты уже понял почему или мне объяснить? — Отпусти меня, придурок, — внятно произнёс Малфой, чуть повысив голос. Гарри почувствовал, как холодная улыбка исказила его лицо. — Пожалуй, объясню. Теперь у тебя нет волшебной палочки. У меня всё ещё есть моя, но на самом деле мне лучше без неё. Если бы я захотел, то мог бы ударить тебя прямо сейчас, и никто из твоих жалких дружков ничего не сможет с этим поделать. Ты меня понял? На этот раз Малфой ничего не сказал, а Гарри почувствовал, как кто-то схватил его за плечо. — Что? — бросил он, всё ещё держа Малфоя. — Отпусти его, Гарри. Ты производишь отличное впечатление Пожирателя Смерти. Он обосрался, теперь самое время отпустить его. Конечно, это был Блейз. Гарри вздохнул, призвав свою магию обратно, отпустил Малфоя и повернулся к нему спиной. — Упс, — непринуждённо сказал он. — Всегда знал, что ты страшный ублюдок, — Блейз мрачно улыбнулся. — Неудивительно, что вы со Снейпом так хорошо ладите. — Гарри нахмурился, и Блейз заговорил серьёзнее: — В чём дело? Это было несколько жестоко, даже для тебя. — Я в порядке, — сказал Гарри. — Лжец, — покачал головой Блейз. — Займите свои места, — распорядился Снейп, входя в класс. Гарри последовал за Блейзом и сел, наблюдая, как Малфой сделал то же самое, выглядя встревоженным и потирая шею. — Что-то не так, мистер Малфой? — Снейп всегда всё замечал. — Только то, что ваш драгоценный подопечный пытался убить меня, — выплюнул тот в ответ. — Хотя не то чтобы вас это волновало. — Кто-нибудь из свидетелей этого инцидента может объяснить, что произошло? — окинув взглядом класс, спросил Снейп, уставившись на Гарри. — Малфой сделал замечание о семье Гарри, сэр, — заговорил первым, к удивлению Гарри, Блейз. — Гарри, не прибегая к ненужному насилию, просто убедил его не делать этого. — Он угрожал мне! — пожаловался Малфой. — И чуть не задушил меня! — Забини? — снова спросил Снейп. — Гарри разозлился, сэр, но он ничего не делал, только подошёл к Малфою, а тот вытащил свою палочку. Гарри забрал её у него, а затем и у остальных, когда они достали свои палочки. Гарри держал Малфоя, пока говорил с ним, а затем отпустил. И Малфой чувствовал себя просто отлично. Никто не пострадал. А Малфой злится, потому что задета его гордость. — Спасибо, мистер Забини. Пять баллов Слизерину. — Но, сэр… — возмутился Малфой. — Мистер Забини сказал что-нибудь неправильное, мистер Малфой? — спросил Снейп. — Нет, сэр. — Могу я спросить, что вы сказали Гарри? — Нет, сэр. — К удивлению Гарри, Малфой покраснел. — В таком случае, я считаю, что вообще ничего не произошло. Не так ли, мистер Малфой? — Да, сэр. — Хорошо, — сказал Снейп, всем своим тоном давая понять, что разговор закончен, и повернулся к остальным ученикам. — Теперь, если вы все откроете свои книги на странице триста восемьдесят пять… Вздохнув с облегчением, Гарри переключил внимание на своё зелье. После урока Гарри собирал вещи, когда к нему подошёл Снейп. — Да, сэр? — пробормотал мальчик, не поднимая глаз. — Задержись, пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой. «Чёрт». — Да, сэр.***
Когда остальные ученики ушли, Гарри подошёл и встал перед столом Снейпа, опустив руки по швам. — Вы хотели поговорить со мной, сэр? — ровно спросил он. — Да, — Снейп поймал его взгляд. — Я хочу знать больше о том, что произошло у вас с Малфоем. Он сказал, ты угрожал ему? — Всё произошло именно так, как говорил Блейз, — с непроницаемым выражением лица по-прежнему ровно сказал Гарри. — Забини намеренно выражался неопределённо, — нахмурился Снейп. — Я хочу услышать твою версию. «Конечно хочешь». Хотя этот человек был прав — Блейз говорил довольно расплывчато. «Он уже намекнул, что у меня не будет из-за этого неприятностей. Он не нарушит своего слова». — Малфой сделал замечание, я возразил, — объяснил Гарри, тщательно сохраняя невозмутимое выражение лица и ровный тон. — Я подошёл к нему, а он со своими друзьями вытащили волшебные палочки. Я воспользовался своей магией, чтобы разоружить их, затем схватил Малфоя за шею, прижал к стене и сказал, что могу ударить его, если действительно захочу, а потом отпустил его. Как и сказал Блейз, никто не пострадал. — Ты обезоружил четырёх человек? — Брови Снейпа поползли вверх. — Да. — А ты действительно мог его «ударить», как ты сказал? — Мог. Наверное. Если бы, конечно, достаточно разозлился. Снейп задумчиво нахмурился. — Ты помнишь наш разговор об использовании магии против Малфоя? «Значит, теперь мне нельзя защищаться?» — Он первым вытащил палочку, сэр, — ровно сказал Гарри. — Это так, и на этот раз ты не причинил ему вреда. Но мы уже дошли до того, что я обсуждал с тобой ранее. Ты можешь нанести ему серьёзный ущерб, если захочешь. Имей это в виду. «Обязательно». — Да, сэр, — ответил Гарри. — Я могу идти? — Есть ли шанс, что ты поговоришь со мной? — Нет, сэр. Гарри изо всех сил старался выдержать взгляд Снейпа, пока профессор изучал его, и в конце концов тот вздохнул и разорвал зрительный контакт. — Можешь идти.***
Северус открыл дверь в кабинет директора и вошёл, не дав Альбусу времени сказать своё обычное «Входи, Северус». Лицо директора, как всегда, выражало лёгкую радость, но глаза были печальны. — Что тебя беспокоит, мой мальчик? — спросил он, когда Северус сел в кресло. Очевидно, директор снова просматривал старые воспоминания, так как на столе стоял Омут памяти. — Вы сами вызвали меня, — резко напомнил Северус, переводя взгляд с Омута на лицо директора. — Да, но прости стариковскую сентиментальность, — Дамблдор улыбнулся помрачневшему Северусу. — Твоё душевное состояние в данный момент для меня важнее, чем вопрос, который заставил меня пригласить тебя сюда. — Я в порядке. Что вы хотели обсудить? — Меня не должно удивлять, что вы с юным Гарри иногда кажетесь такими похожими, — Альбус покачал головой. — Но это всё ещё иногда случается. Северус стиснул зубы. «У меня сейчас нет на это сил». — О чём. Вы. Хотели. Поговорить. Сэр? — Я так понимаю, Гарри опять пошаливает? «Он этого так не оставит. Он никогда этого не делает. Можно подумать, я к этому не привык». — Можно и так сказать. — Северус вздохнул и попытался успокоиться. — Ты знаешь почему? — Как всегда, полагаю, — ровно сказал Северус. — Я каким-то образом разозлил или обидел его. Обычно он говорит мне, что я сделал… — «И обычно он идёт и делает что-то, чтобы разозлить меня в ответ, а не просто полностью меня игнорирует…» — …но на этот раз он заупрямился. И да, это порядком меня достаёт. Можем ли мы перейти к текущему вопросу? — Так получилось, что это и есть текущий вопрос, Северус. Я хочу, чтобы ты посмотрел одно воспоминание, — директор указал на Омут. — У вас есть воспоминания о Гарри? «Когда он вообще виделся с Гарри без моего ведома?» — Да, есть. Вчера вечером я стал свидетелем кое-чего, что, как мне кажется, ты должен увидеть. Без сомнения, Гарри предпочёл бы, чтобы я не делился этим с тобой, учитывая его поведение в последнее время, но я верю, что это многое прояснит для тебя. — А это важно? — Северус нахмурился. — Думаю, это имеет решающее значение. Я понимаю, как ты относишься к личной жизни мальчика, Северус, но искренне верю, что это необходимо. «Не то чтобы у меня было много вариантов», — обречённо подумал Северус. — Ну хорошо. Немного поколебавшись, — любой, у кого есть опыт работы с Омутами памяти, знает, что к ним лучше не подходить легкомысленно, — Северус наклонился и коснулся лицом жидкой поверхности.***
…Директор тихо вошёл в комнату и встал у двери, наблюдая, как Гарри молча уставился в зеркало Еиналеж. «О, нет, — осознал Северус. — Это чёртово зеркало». Северус подошёл к Гарри и встал рядом с ним как раз в тот момент, когда мальчик заговорил. — В-вы мой учитель, — тихо сказал Гарри, глядя направо в зеркало. Его взгляд переместился влево, как будто он теперь обращался к другим людям. — Вы умерли. А вы… вы ненавидите меня. Я знаю, что вы меня ненавидите. «Вы умерли — это наверняка его родители, — понял Северус. — А вы ненавидите меня — Дурсли? Оба опекуна, которые должны были стать таковыми для него и не стали. Остаётся учитель — это наверняка я». Но как Северус подвёл его? Что плохого в том, чтобы быть его учителем? Мальчик секунду смотрел в зеркало, выражение его лица было мягче, чем Северус видел за долгое время. — Ты что, не понимаешь? — внезапно закричал он. — Я сирота. Я бездомный. Я никому, блядь, не нужен! И я справляюсь с этим. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний, и мне не нужно какое-то грёбаное зеркало, чтобы воскресить их снова! «Ну конечно же, — Северус почувствовал, как у него отвисла челюсть. — Я его учитель. И насколько мальчик понял, не хочу быть чем-то бо́льшим для него, ни в каком постоянном смысле. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний. Он мечтает о семье. О доме. О родителях». «О, Мерлин. Неудивительно, что он и близко ко мне не подходит. Он прав — я причинил ему боль. Дело не в том, что я сделал, а в том, чего не сделал, в том, чего, как он думает, никогда не сделаю. И он, конечно же, прав. — Северус был просто его учителем, его наставником, он не был его… — О, Мерлин. Он хочет, чтобы я был его отцом». Он не мог быть отцом! Он был проклятым Пожирателем Смерти! Северус наблюдал, как Гарри снова замер, задумчиво уставившись в зеркало, потом встряхнул головой: — Нет! Всё это, блядь, неправда! Отвалите вы все! Гарри отступил, сильно ударил по зеркалу и рухнул на пол, побелев, сжался в комочек, стараясь уберечься: зеркало с треском лопнуло, и Северус, затаив дыхание, смотрел, не в силах предотвратить, как смертоносный град стеклянных осколков обрушился на его юного подопечного. Однако они застыли в нескольких дюймах от спины мальчика и соскользнули на пол. Гарри на мгновение замер на корточках, тяжело дыша, потом медленно выпрямился и уставился в искорёженное зеркало. И вдруг резко развернулся к дальней стене комнаты. Посмотрев туда, куда смотрел мальчик, Северус увидел, что Дамблдор прошёл немного дальше в комнату. — Впечатляет, — сказал Дамблдор-воспоминание. Гарри попятился, явно испугавшись. — Я н-не хотел, — пробормотал он. — Правда, не хотел. Он хорошо это скрывал, но Северус видел, что мальчик был сильно расстроен. «Как и Альбус, похоже», — понял Северус. — Неужели? — небрежно спросил директор. — Тогда с какой целью ты по нему стукнул? Директор был осторожен, но Гарри явно опасался его и поднял подбородок в очень знакомой манере: — Хорошо, я сделал это нарочно. В любом случае, чертовски глупо держать в школе такую штуку. «И я говорил то же самое, Альбус, именно по этой причине». Чёрт побери, мальчишка хотел… — А почему ты так говоришь? — Альбус изобразил непонимание. — Потому что это зло, — отрезал Гарри. Директор выглядел слегка озадаченным, но Северус понимал, что Гарри видит его насквозь. — Я никогда не думал об этом в таком ключе, — сказал Дамблдор тем же лёгким тоном. И Северус одобрил это — Гарри только что уничтожил бесценную часть школьной собственности, намеренно или нет, и должен был нервничать из-за этого. — Значит, ты уже понял, что оно делает? — Конечно, понял, — огрызнулся Гарри, вздёрнув подбородок. — Я не полный идиот. — И как ты думаешь, что же оно делает? — спросил директор, когда Гарри умолк. — Или, полагаю, я должен сказать — делало? Голос директора звучал весело, но тон Гарри был совсем другим. — Это мучает тебя тем, чего у тебя никогда не будет, — коротко сказал мальчик. «Он действительно верит в это, — осознал Северус. — Естественно, он верит».***
…Воспоминание рассеялось, и Северус вернулся в кабинет Альбуса. — Так что ты собираешься делать? — спросил директор. — Понятия не имею, — признался Северус и встал, собираясь уйти. Единственное, о чём он мог думать, было откровенным сумасшествием. «Однако я появился в зеркале вместе с его родителями и опекунами, — снова осознал он. — Это должно что-то значить. — Но он был Пожирателем Смерти. — Начнём с этого — я совершенно не подхожу для того, чтобы иметь дело с проблемным ребёнком. Но у Гарри больше никого нет». — Мне нужно о многом подумать. — Но никаких идей у Северуса пока не было. — Он действительно очень похож на тебя, Северус, — сказал Альбус. «Да, спасибо, Альбус. Полагаю, я знаю ваше мнение по этому вопросу». Северус ушёл, не ответив.***
Северус мерил шагами свой кабинет, напряжённо размышляя. Гарри явится на урок беспалочковой магии менее чем через полчаса, а Мастер зелий был не ближе к решению, чем накануне, покидая кабинет Альбуса. Гарри нужен дом. Ему нужно кому-то принадлежать. Он не мог просто продолжать плыть по течению. Есть вещи, которые может предоставить только родитель, а не учитель. Гарри был абсолютно прав: Северус — его учитель, просто учитель. И в этой роли он, чёрт возьми, пробудет всего шесть лет. Власть Северуса как учителя закончится, едва Гарри покинет Хогвартс. Ему удалось наладить отношения с мальчиком — или, по крайней мере, удавалось, — но Гарри ни в коем случае не исцелился душой. Сумеет ли Северус когда-нибудь найти кого-то, кто захочет и сможет справиться с мальчиком так же, как он? Северусу потребовалось довольно много времени, чтобы понять ребёнка. Кому он мог доверить забрать его сейчас? В голове всплыло воспоминание. …Тогда, в начале года, он потерял терпение с Гарри, сильно напугал его и пошёл к Альбусу, чтобы попросить его выбрать другого наставника для мальчика. — Детям, подвергшимся жестокому обращению, не нужны ожесточённые, злобные, вспыльчивые Пожиратели Смерти, — сказал он. — Им требуются мягкие, добрые, спокойные, уравновешенные, «правильные» взрослые, далёкие от опасностей. Я хороший шпион, потому что не обладаю подобными качествами. Найдите кого-нибудь другого. Альбус согласился с условием, что Северус останется наставником Гарри, пока они не найдут кого-нибудь получше. Мастер зелий попросил его подсказать, кого назначить, и Альбус ответил: — Кого-то, кому по меньшей мере Лили могла бы доверять. — Безусловно. И кому же могла бы доверять Лили? — спросил Северус. Ответ директора был предсказуем: — Тебе. — Но кому ещё? — упрямо гнул свою линию он. — Джеймсу Поттеру, Сириусу Блэку и Ремусу Люпину. — А кому ещё, кроме покойника, арестанта и оборотня? — Никому. Он застонал от разочарования, и Альбус улыбнулся: — Хорошо, что у нас есть ты, верно? …"Да, хорошо, что у тебя есть я, — думал Северус, опустившись в своё кресло в кабинете и закрыв лицо руками. — Ожесточённый, злой, вспыльчивый Пожиратель Смерти». Что, чёрт возьми, ему делать? Какой мягкий, добрый, спокойный, уравновешенный, «правильный» взрослый сможет уследить за мальчиком? Ребёнок обходил их стороной или пытался быть милым, но никогда не показывал ничего из того, кем он был на самом деле. Хорошо, тогда кто достаточно силён, чтобы справиться с мальчиком, и кому я могу доверять? Внезапно пришла в голову мысль — а как же Минерва? Она не слабый противник и, похоже, «достучалась» до Гарри. Мальчику, кажется, она даже нравилась. Но у неё нет времени. Она заместитель директора, и декан, и преподаватель трансфигурации. Как будто Северус был кем-то другим? Он тоже декан, и учитель зелий, и шпион. Бывший шпион. Хотя его обязательства перед Дамблдором занимали значительно меньше времени, чем у Минервы, по крайней мере, на данный момент. И он моложе. Но он не мог этого сделать. Он уже признал это. Однако кто-то должен был. — Я никому не нужен! — сказал Гарри. — И я справляюсь с этим. Как можно с этим справиться? Хотелось просто сказать мальчику: «Нет, ты нужен. Нужен мне». Но мог ли Северус сказать это на самом деле, был ли он искренне готов принять мальчика по-настоящему? Стать тем, в ком так нуждался Гарри? Мальчик прав. Ему не нужен кто-то, кто помог бы ему строить несбыточные мечты. Он нуждался в ком-то, кто помог бы его мечтам стать действительностью.***
— Гарри, — поприветствовал Северус вошедшего мальчика. — Профессор, — холодно ответил Гарри. Северус обнаружил, что теперь, когда он знал, что именно делает мальчик, его это уже не так сильно озадачивало и возмущало. — Сядь, пожалуйста. Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Северус. — Говорите, — Гарри сел на своё обычное место напротив стола. «Но будет ли он слушать?» — задумался Северус. — Директор показал мне свои воспоминания о вашей встрече возле зеркала Еиналеж, — начал он. Северус не ожидал, что Гарри обрадуется этому, и было очевидно, что это так, когда мальчик поднял глаза и с трудом сглотнул: — Как много он видел? — Достаточно, чтобы я понял, чем ты сейчас занимаешься, — ответил Северус, встретившись взглядом с Гарри. — Ты думаешь, что, будучи «просто» твоим учителем, я рано или поздно брошу тебя, и поэтому ты сейчас дистанцируешься от меня. Ты думаешь, что я не могу или не хочу дать всего, что тебе нужно, и поэтому твоё лучшее решение — не позволить мне дать тебе что-либо вообще. — И вы собираетесь сказать мне, что это неправда? — Безусловно. Я уже говорил тебе раньше и повторю сейчас, что не собираюсь никуда уходить и не уйду. Так или иначе, я буду в твоей жизни до тех пор, пока ты действительно не перестанешь нуждаться во мне. — Или пока кто-нибудь не убьёт вас? — многозначительно спросил Гарри. — Ну хорошо, скажем так: я сделаю всё, что в моих силах, чтобы оставаться в твоей жизни до тех пор, пока я тебе больше не понадоблюсь. Так лучше? — Возможно, более точно, но всё же маловероятно, — ответил Гарри. — Полагаю, тебе придётся подождать и посмотреть, — Северус откинулся на спинку кресла, понимая позицию мальчика. — Существует крайне банальное выражение, которое гласит: «Лучше любить и потерять, чем никогда не любить вообще». Кажется, это к месту. — Гарри не ответил, и Северус решил просто продолжить: — Что касается последней идеи, то вполне возможно и даже вероятно, что я не смогу дать тебе всё, что тебе хотелось бы. Но действительно ли это сто́ит того, чтобы помешать мне предложить тебе что-то вообще? Гарри смотрел на него, стараясь сохранить холодность, которая защищала его всю последнюю неделю. Снейп знал слишком много. Проклятый Дамблдор. Ещё один человек, который, кажется, не имел понятия о частной жизни. Всё, что теперь оставалось, — это попытаться заставить Снейпа понять точку зрения Гарри на тот случай, если этот человек добровольно отступит. «Ну конечно, он же так и делал раньше, когда ты об этом просил». — Если вы видели воспоминания директора, — холодно сказал Гарри, — то понимаете, что эти отношения развиваются в направлении, которого никто из нас не хочет. — Напротив, — возразил Снейп. — Я не вижу ничего плохого в том, какое направление приняли эти отношения. Гарри стиснул зубы и решил говорить откровенно. — А я вижу, — ответил он холодным, как лёд, тоном. — Это сон, а не реальность. Рано или поздно это закончится, и чем дольше отношения будут продолжаться, тем хуже для меня. Поэтому, пожалуйста, если вы хоть немного обо мне беспокоитесь, то позволите мне прекратить их сейчас, а не сделаете так, чтобы всё стало ещё хуже. — Мне жаль, — ответил Снейп. — Но я не могу этого сделать. Как я уже говорил тебе раньше, я здесь до тех пор, пока ты во мне больше не будешь нуждаться. — Ты мне не нужен! — свирепо огрызнулся Гарри. — Я никогда не нуждался в тебе. Мне никто не нужен. Что мне нужно, так это чтобы ты отвалил на хрен, пока не стало ещё больнее. — Гарри… — Северус поморщился. — Вы мой учитель, понятно? — заявил Гарри. — Всё, о чём я вас прошу — это вести себя соответственно. — Ты знаешь так же хорошо, как и я, что это больше не так, — возразил Северус. — В этом-то и проблема. Просто. Отвалите. — И не подумаю, — заявил Северус. — Никогда, Гарри. — Он помедлил. Давай, Северус. Мальчишке, чёрт возьми, нужно это услышать. — Я… забочусь о тебе. Ты же знаешь. Даже если бы я захотел, я не смог бы просто уйти. Северус видел, как Гарри замыкается. — Вы позволите мне уйти, сэр? — резко спросил он, вставая. — Нет, — ответил Северус. — Садись. Нам нужно поговорить, а потом у тебя будет урок. Гарри уставился на него, и Северус почувствовал его отчаяние. — Что ещё вы хотите мне сказать, сэр? — спросил Гарри слегка дрожащим голосом. — Я не хочу причинять тебе боль, Гарри… — Однако делаете это, — голос Гарри окреп от закипевшего внутри гнева. — Всё, что вы можете сделать, это попытаться свести всё к минимуму. Если бы согласились. Пожалуйста. — Я не собираюсь просто позволить тебе уйти… — Потому что вы чертовски много обо мне заботитесь. Ну что ж, большое спасибо. Хорошо, что на самом деле вы не можете мне помешать, — ответил Гарри голосом, таким же полным явного вызова, как и всегда, но почти срывающимся. — Гарри… — тихо сказал Северус. — Нет! Нет, блядь, ты нихрена не исправишь! Лучшее, что ты можешь сделать, — это отвалить на хрен и свести к минимуму боль, а ты даже этого не сделаешь! Ты такой засранец! Со слезами на глазах Гарри вскочил со стула и выскочил из кабинета, не очень-то тихо хлопнув за собой дверью. «И ещё один успешный разговор с мальчиком-который-ненавидит-Северуса-Снейпа, — подумал Северус, закрыв лицо руками. — Что, чёрт возьми, мне теперь делать?»