Выстрелы грянут без предупреждения

      — Эрвин, мы так не договаривались! Какого хрена? — раскатистой волной, полной возмущения, донёсся голос Кирштейна до ещё не успевших достаточно приблизиться.       Как только прибывшие оказались подле них, а Эрвин, кажется, всё ещё игнорировал недовольство Жана, тот повторил свой вопрос:       — Зачем ты его сюда притащил? — скулы напряглись. Кирштейн вытянулся в полный рост, тем самым тут же возвышаясь над всеми присутствующими. — Мы теперь каждого подстрелыша будем привозить на склад?       Колкие слова, разумеется, нашли не менее острый отклик со стороны Аккермана:       — Кажется, для полного образа цыгана тебе не достаёт только вставленных золотых зубов, — взгляд метнулся исподлобья. Серые глаза источали небывалый холод. — Рвёшься исправить?       — Halt die Fotze! — яростно рыкнул Жан в ответ, уже готовя новую порцию оскорблений для противника.       Смит не желал дальше терпеть намечающийся балаган. Всё приняло бы нехилый оборот, раз Кирштейн уже начал приплетать ругань на немецком.       — Сейчас же прекратите, — отчётливо произнёс он, после чего взглянул на Жана, обращаясь лично к нему. — Beruhige dich. У нас, так сказать, вступительное испытание, поэтому мы здесь. Я подумал, это будет неплохой идеей.       — Вступительное что?! — брови того резко взмыли вверх, выказывая удивление. — Хочешь сказать, мелкий говнюк будет работать у тебя?       — Я в процессе принятия решения, — ответил Эрвин, одним брошенным взглядом задушив все попытки Кирштейна взбеситься ещё больше, — и буду благодарен, если ты не станешь этому препятствовать.       Жан шумно выдохнул через нос, отходя чуть дальше от образовавшейся компании и попутно подкуривая уже не первую за сегодняшнее утро сигарету.       — Donnerwetter! — еле слышно процедил он как-то обречённо, будто зная, что теперь от него ничего не зависит.       «Эрвин, да ты, блять, сдурел! — крутилось на языке, вот-вот норовя вырваться наружу, но так и оставаясь простыми рассуждениями. — Кому вообще нужен коротышка с постной миной? Какой от него толк?»       Вместо всех всплывающих в памяти бранных выражений, стремящихся вылететь и звоном врезаться в чужие барабанные перепонки, Жан только сильнее затянулся, вдыхая ядовитую горечь прямо в лёгкие. Сейчас не время говорить. Никакого смысла в этом нет. Любой из оружейников точно может сказать: на решения Смита невозможно повлиять. Впрочем, мало кто пытался – его слово приравнивалось к прописной неоспоримой истине. В большей степени, по этой причине Кирштейн сейчас предпочёл отойти и успокоить нервы.       Эрвин только украдкой проследил за другом и тут же повернулся обратно – на двух оставшихся компаньонов Жана, у которых в глазах плескалась искренняя радость от встречи с ним. Его лицо тут же немного просветлело, однако не потеряло прежней строгости.       — Конни, — Эрвин пожал руку парню, стоящему неподалёку. — Саша, — он благосклонно кивнул девушке, — рад вас видеть, ребята. Как справляетесь?       «Что за сопляки? — озадачился Аккерман. — Смит тут решил детский сад собрать?»       Спрингер меж тем оживился, принимаясь без умолку балаболить, по ходу запинаясь:       — Привет… Приветствую, Эрвин! А что вы… — он с трудом подбирал слова, не зная как лучше продолжить разговор. — Что-то случилось? Сегодня так много внимания к складу! — и неловко рассмеялся, почесав за ухом. — Кстати, мы тут во всю работаем!       Саша только мило поздоровалась и соглашалась со словами Конни, изредка что-то добавляя сосредоточенному Смиту, с энтузиазмом выслушивающим все их сбивчивые речи.       Но потом её внимание привлёк не только Эрвин, чьё присутствие они со Спрингером воспринимали как семейное воссоединение, но и весьма воинственно выглядящий парень, явно постарше них. Хотя про «постарше» Блаус была не уверена – такой низкий и недовольный, словно подросток. С другой стороны, лицо – непроницаемое, серьёзное, точно покрытое коркой невидимого льда. Казалось, человек застал само сотворение мира и настолько устал от созерцания разного, что сама жизнь оставила отпечаток на нём в виде выцветших суровых глаз. Саша, как человек, отличающийся редким любопытством, тут же шёпотом обратилась к Смиту:       — Эрвин, а кто это?       — Нужно вас представить, — произнёс Эрвин, вполоборота располагаясь между двумя «сторонами». — Это – Леви…       — Просто Леви, — заметил Аккерман, покосившись в ответ.       И снова почувствовал это: прожигающий до основания костей взгляд, скребущий неведомыми когтями по черепной коробке, изучающий всё тайное и скрытое. На какое-то время даже почудилось, что должен послышаться звук сверления – настолько пронзительным был взор Смита. Леви только перевёл дыхание, чисто внешне же даже бровью не повёл. Слишком много чести. Слишком.       — Да, просто Леви, — многозначительно хмыкнул Эрвин и указал в другую сторону. — А это – Конни и Саша. Их основными специализациями, как раз-таки, являются работа на складе и перевозка товара в пределах города.       Терпеливо дождавшись претворения формальностей в жизнь, парочка довольно быстро стеной выросла возле Аккермана. Они весело улыбались. Даже слишком, для работников-то мафиозной организации. Видно, не на шутку разлюбопытствовались, норовя поговорить с новым человеком лично.       — Здорова, чувак, будем знакомы! — Конни легко и непринуждённо вытянул руку вперёд.       Леви только опустил глаза на ладонь. Не двинулся с места, хоть парнишка и ждал ответной реакции несколько секунд.       — Ага, — холодно ответил он, так и не прикоснувшись к чужой руке.       Спрингер сразу изменился в лице, рассматривая его, словно товар на витрине.      Выражение лица Аккермана же, как показалось, было сходно с несвежей выпечкой, что продавали на ближайшей заправке: такое же чёрствое и серое. Было в нём что-то такое, что заставило поёжиться и проникнуться лёгким недоверием.       «Мутный какой-то тип этот Леви, — рассудил у себя в голове Конни. — Как бы не выкинул чего. Такую гримасу состроил, как будто ему вся жизнь до лампочки», — с такой мыслью он негодующе опустил руку.       Блаус тоже попыталась разговорить «гостя», но тот оставался непреклонен. Просто поздоровался в ответ и более не произнёс более ни слова. Саше показалось, что он вообще достаточно странный. Вроде бы и не ехидничал, как это произошло при встрече с Жаном, но и держался особняком, на расстоянии. Скверность его натуры выдавали только редкие «цыки», когда она особенно настойчиво пыталась расспросить о нём, о встрече с Эрвином и так дальше по списку.       Односторонняя болтовня продлилась недолго. До момента, пока не заговорил Смит.       — Думаю, достаточно. Пора переходить к делу, — вид его стал ещё более сосредоточенным. — Леви, пойдём за мной.       И Леви пошёл. Что удивительно, вроде бы даже без лишних препирательств. Просто развернулся в сторону входа на склад и, огибая парочку, зашагал вслед за Эрвином.       Здание было достаточно большим, недурно обустроенным и, к тому же, полным погрузочных контейнеров. Некоторые из них уже были надёжно запечатаны, другие ещё находились в процессе заполнения товаром. Узкие окна под потолком, за счёт которых всё происходящее внутри помещения было скрыто от лишних пар глаз. На полках стеллажей были составлены ящики и коробки. Аккерману удалось заметить кое-что примечательное: консервные банки, которые стояли рядом с ёмкостями. Вероятно, они же и были на полках в тех самых коробках.       «Консервы? — невыразительно, но всё же удивился Леви. — Зачем их столько?»       Между тем Эрвин подошёл к одному из контейнеров. На его стенке показалась дверь с железным засовом. Он одним выверенным движением сместил задвижку. Дверь с лёгким скрипом от несмазанных петель открылась, внутри ёмкости показался проход на лестницу.       Леви напрягся, не совсем понимая действий со стороны Смита. А когда тот отошёл в сторону, жестом пропуская вперёд, и вовсе стало не по себе. Сзади слышался гомон от стоящих на входе оружейников. Никаких других выходов со склада он не нашёл глазами. Только ход вперёд и стоящий над душой будущий начальник, приглашение спуститься вниз которого ощущалось угрозой.       — Как долго мне ещё необходимо подождать? — спрашивающий, почти приказывающий голос прозвучал мощным призывом незамедлительно действовать.       Деваться некуда. Только смотреть по обстановке, хотя уже сейчас она выглядела как-то так себе. Идти вперёд, чёрт знает куда и зачем. Аккерман сделал первый шаг по лестнице, краем глаза замечая, как Эрвин собирается идти следом.       «Сука, да что б тебя! — параллельно с шагами водопадом обрушивались сумбурные мысли, заставляя виски пульсировать. — Снова потащился с ним не пойми куда, а теперь варианта тактично свалить нет: прихвостни снаружи, а этот придурок прямо за мной. Место отдалённое – грохнут, как бездомную дворнягу, и оставят догнивать в подвале, — продолжал накручивать себя он. — К чему ему моя смерть? Блять, зачем я вообще связался с ублюдком Смитом?! Хрен там, без боя не сдамся».       Леви чуть ускорился, заставляя железные половицы издавать громыхающий звук чаще, а рука потянулась под ткань пиджака, нащупывая пистолет. Хоть он оказался на месте. Уже хорошо.       «Нужно увеличить расстояние, чтобы снизить риск внезапного нападения, — он не переставал идти, держась за кобуру и улавливая каждый шорох, каждый выдох за своей спиной. — И, как только мы спустимся, застать уёбка врасплох. Сейчас у него преимущество – перекрывает собой выход, слишком тут темно, да и тесно. Ещё пара секунд…»       Он глядел под ноги, в полумраке стараясь не оступиться. В какой-то момент Леви уже не видел ничего, кроме собственной обуви, отстукивающей по металлу. В ушах стоял гул, мешающий нормально воспринимать происходящее вне поля зрения. Ступени неумолимо заканчивались, освещение становилось лучше.       Как только нога ступила на пол нижнего этажа, Аккерман остановился, всё так же не поднимая глаз.       «Сейчас!»       Без промедления, резко развернулся в сторону Эрвина, уже было собираясь доставать оружие. Но, стоило посмотреть на его лицо, вопросов стало только больше – абсолютно безмятежное, скрывающее в себе ровно ничего опасного. Леви замер, так и не высвободив пистолет из плена кобуры. После огляделся по сторонам.       Увиденное ошарашило его. Это был не какой-то затхлый подвал, где мелкие шайки скрывали улики своих преступлений, а самое настоящее стрельбище.       Помещение было внушительным по габаритам, сильно вытянутым в длину. Виднелись ещё несколько крупногабаритных дверей, вероятно, в котельную и дополнительное подсобное помещение. Вдоль стен и посередине, ближе к дальнему краю, расставлены мишени. На стенах было множество рядов с огнестрелом: от старых полуавтоматических пистолетов, до строевых самозарядных винтовок. Отделанные стальными листами стены, скорее всего, были дополнительно укреплены для шумоизоляции. Ряды потолочных ламп создавали яркое холодное освещение, детализируя каждую мелочь.       Эрвин протянул руку вперед, ладонью вверх к Леви, окидывая его многозначительным взглядом и отмечая «готовность к бою».       — Отдай мне это, — снова приказной тон. — Мы сейчас оба сильно рискуем, не так ли?       Только эта фраза позволила Аккерману хоть как-то успокоить расшалившиеся нервы, вынуть руку вместе с содержимым из-под пиджака. Недоверие и гнев блеснули в стальных глазах, когда он исполнял свой первый, так сказать приказ, от будущего работодателя.       — Всё просто, мистер Аккерман, мы оба друг другу не доверяем, — Эрвин взял пистолет возможного сотрудника точно в ладонь, сразу же снимая предохранитель и вытягивая руку по направлению к мишеням. Он произвёл выстрел один за другим, спуская всю обойму. У Леви дернулись на лице желваки от громкого и внезапного звука.       — Ты сейчас вооружён до зубов, но даже так понимаешь, что не выберешься отсюда живым в случае чего, — от слов Смита бросало то в жар, то в холод.       — Думаешь, у меня горит желание пришить тебя? — Леви старался не подавать удивления от вида искалеченной пулями его же оружием мишени.       — Не думаю, что ты так глуп, — тут же ответил Эрвин. — Однако достаточно не предусмотрителен, чтобы носить при себе патрульный глок.       — Я не убираю легавых ради пушек, — огрызнулся Леви, пытаясь успокоить бушующее негодование.       — Верно, иначе бы уже отматывал срок, — Эрвин вернул пустой пистолет его обладателю, после чего подошёл к полкам, беря в руки уже нашумевшую рассказами Жана увесистую винтовку.       Аккерман лишь цыкнул, наблюдая за его действиям.        По ступенькам следом зашагала пара обуви, только намного быстрее, буквально влетая в закрытый полигон.       — Вы уж без меня веселиться решили, чертяги?! — Кирштейн спустился как раз в тот момент, когда Леви уже вставил снаряды в патронник, прикрутил глушитель и прицел.       — Ты пришёл как раз вовремя, — Эрвин даже не взглянул на вошедшего, убирая руки за спину для наблюдения за будущим работником.       — И правда, тусовка только началась, — Жан заметно повеселел от увиденного.       Леви сразу принял нужную позицию, заявляя о своем опыте и профессионализме. Поскольку научиться правильно стрелять из снайперской винтовки стоя крайне трудно.       Приклад винтовки упёрся в плечо и расположился на его левой ладони, которая сжала его покрепче, отчего перчатки скрипнули. Плечо упёрлось в корпус, фиксируя положение всей руки и создавая прочную конструкцию. Каждый опытный стрелок знает, самое сложное в точной стрельбе из подобного оружия – найти баланс между мышцами тела.       Он выстрелил в дальнюю мишень. Приглушённый звук разнесся гулким эхом в просторном помещении. Корпус тела чуть отвело назад из-за отдачи, всё же стрелять сидя или лёжа было намного проще, не приходилось удерживать позицию. Следом он совершил ещё выстрел, прицеливаясь точно в голову на мишени, дабы блеснуть своими навыками.       — Справа! — внезапно громкий голос Смита только добавил напряжения.       Аккерман без промедления прицелился и выстрелил в правую крайнюю мишень, но пуля попала не в цель, а прошла рядом, оставляя несчастный дюйм от точного поражения.       — Чёрт! — стреляющий тихо ругнулся, собираясь снова нажать на курок.       — Плохо! Слева! — Эрвин все не унимался, допытывая до конца.       Корпус тела Леви резко развернулся наконец спуская курок в левую цель. На этот раз поражения удалось добиться.       — Сверху!       — Там только лампа! — не менее громко выпалил Аккерман, не отрывая лица от прицела.       — Долго думаешь!       Последняя гильза вылетела из патронника, разбивая стекло. Свет над мишенью посередине померк, послышался трескающийся звук и посыпались искры из повреждённого места.       Леви выдохнул и опустил винтовку, посчитав испытание завершенным. Адреналин в крови стал снижаться, когда он отсоединил пустой магазин.       По помещению разнесся громкий звук медленных аплодисментов. Кирштейн степенно вышагивал к стрелку, строя то ли довольную, то ли насмешливую гримасу.       — Неплохо. Для такого недомерка, как ты, — Жан уж перестал хлопать, и протянул руки, чтобы забрать винтовку, — Только мазанул разок.       — В критических ситуациях ошибки недопустимы, — Смит подошел к рычагу, чтобы запустить механизм для приближения мишеней.       — Знаю, но я раньше не стрелял из такой, — скулы Леви вновь напряглись.       — Свежий экземпляр. Однако удивительно, что ты не осведомлён, если имеешь патрульное снаряжение, — Эрвин уже рассматривал искалеченные свежими выстрелами мишени, все ещё держа руки за спиной.       — Нахера ты таскаешь с собой пушку легавых? Рост сказался на наличии мозга в твоей башке? — нахмурив брови, Кирштейн вопросительно глянул на Аккермана.       — Заткнись, петух, — огрызнулся тот, а после тоже подошёл к целям, пытаясь выискать свой промах.       — Оружие мы тебе обеспечим, но не свети им где попало, — совершенно спокойно выдал Эрвин, и указал пальцем на правую мишень, отверстие в которой было немного дальше от нужной цели. — Тебе надо поработать над этим, иначе потом такая ошибка может дорого обойтись.       — Понял, — Леви кивнул, соглашаясь его со словами и стоя уже подле него.

***

      Шум от трудящихся на своих должностях людей, хоть и доносился из закрытых кабинетов, все равно умудрялся раздражать. Стук своих же ботинок по полу монотонно отбивался в сознании, заставляя глаз дёргаться.       Нервы Ханджи сейчас были на пределе, накалены настолько, что грозились при одном неверно сказанном слове обрушиться на любого попавшего под руку. К счастью, пока таких не встретилось. К счастью для них, разумеется.       Разные думы до краёв заполнили голову, отчего казалось, что она вот-вот взорвётся по подобию самодельной бомбы. Больше всего на свете Зое сейчас хотелось придушить Бёрнера собственными руками. Вот только была определённая загвоздка: с момента прихода с «недосвиданки» ей так и не удалось увидеть его. Прошло уже несколько дней, а Моблит так и не объявился.       Ей казалось, что из-за усталости мозг соображает только в половину своих возможностей. Без верного спутника в виде Моблита образовался завал не только на работе, но и дома. Решение бытовых проблем никогда не было сильной стороной Ханджи, поэтому, обычные для многих дела, по типу уборки или мытья тарелок после ужина, были для неё наказанием пострашнее смертной казни.       Не то чтобы она была лентяйкой, скорее наоборот, но трату времени на такие занятия считала нецелесообразным. «Лучше разгребу рабочие бумаги, чем убью хоть минуту на бессмыслицу», — обычно говорила Ханджи, прежде чем удалиться из комнаты, оставляя Моблита с таким задачами наедине. Тот воспринимал подобное спокойно, никак не осуждая стремление предмета своего обожания к практически постоянной работе. Зная о том, какая Ханджи карьеристка, он всё так же старался помочь с чем угодно, лишь бы облегчить ей жизнь.       Карие глаза с тяжёлыми веками, точно к ним привязали гири весом в несколько фунтов, смотрели вперёд. Прямо на ту дверь, ради открытия которой она и притащила свою задницу в офис Смита. То сильнее, то слабее сжимающие край папки пальцы уже отзывались ноющей болью – явный признак беспокойства.       «Столько стараний из-за этой хреновины! — думала Ханджи, ещё крепче прижимая к себе документы. — Ладно, отдам и одной проблемой меньше».       — Ох, Ханджи, это ты! Здравствуй, — поприветствовал Эрвин, стоило ей появиться в дверном проёме. — Как ты?       — Привет, Эрвин, — выдохнула та, вымученно искривив губы в подобие улыбки.       Пройдя при этом вглубь комнаты, Ханджи тотчас небрежно положила папку с досье другу под нос, после чего устало плюхнулась на диван и ненадолго прикрыла глаза. События последних дней и правда изрядно потрепали нервы: головная боль и некая злость на произошедшее давали о себе знать.       Смит отвлёкся от изучения плана поставок, убирая бумаги в сторону, и взглянул на документ. В глазах промелькнул интерес.       — Так скоро? — не веря, удивился он. — Ханджи, да ты же… — как только взгляд упал на неё, лицо тут же изменилось, стало серьёзным. — Просто чудо. Видимо, что-то всё же пошло не так?       Ожидать ответа не понадобилось. Ханджи сразу же начала тараторить.       — Ну давай, скажи: он здесь? В офисе, а может, у тебя дома? Вот же мудак, нашёл время сваливать и оставлять меня с кучей дел! — не унималась она, без конца поглядывая на Смита немного осуждающе, так как приняла его молчание за согласие. — Ты бы мог и сказать мне, чтобы я голову не ломала!       — Погоди, — Эрвин нахмурился, обдумывая только что сказанные слова и тут же собирая их в единый пазл. — Вы поссорились с Моблитом?       Зое кивнула. Он поднялся из-за стола, окончательно отбрасывая всё сторонние дела на дальний план и подошёл к стеллажам. Выудив оттуда пустой стакан и одну из бутылок, повернулся к подруге. Затем двинулся вперёд и, обойдя небольшой столик, сел рядом с Ханджи на диван.       Она только удивлённо моргнула на появившуюся перед собой находку в виде стакана с джином, после вопрошающе зыркнув на Смита.       — Ты бы всё равно подошла и взяла его из шкафа, — он едва улыбнулся. — Всегда пьёшь джин, когда нервничаешь.       Воспоминания давностью в несколько дней молнией прошибли память, стоило Зое вспомнить, как она пила этот же напиток в пабе вместе с Доком. Стало паршиво. Снова тяжёлый вздох, и вот она уже уверенно тянет руку к стакану, после чего делает глоток.       — Опять парня ревностью изводишь? — после выжидающей паузы спросил Эрвин.       — Ой, только не начинай, — Ханджи потянула руку к лицу, снимая очки и потирая глаза, дабы избавиться от ощущения замыленности во взгляде.       Стало только хуже, поскольку без линз в чёрной оправе она чувствовала себя кротом – настолько хреновым было зрение.       Помнилось, как она однажды приняла Жана за Эрвина, когда тот завалился к ней вечером с бутылками вина на посиделки. Такую оплошность можно было объяснить достаточно просто: он практически никогда не предупреждал о визитах заранее и ураганом влетел в квартиру, когда Зое на пару с Моблитом уже готовились ко сну, а очки покоились на прикроватной тумбе.       К слову, столько недовольных реплик от Кирштейна о том, что ей «нужно пришить эти очки к носу железными нитками» и он «вообще-то не дед», Ханджи в таком количестве не слышала ни до, ни после.       — Разве я не прав? — ответил Смит, складывая руки на колени в замок.       — Кому он сдался, — Зое шумно выдохнула. — Изводить его ещё. Опять придумал себе невесть что и состроил обиженку. Очень, блять, по-взрослому.       Эрвин медленно выдохнул. Он слишком хорошо знал характер подруги, потому и думал, что негодование со стороны Бёрнера было понятно. Частично оно было даже обоснованным, ведь поведение Ханджи правда можно было, не зная её истинных намерений, принять не за сарказм, коим это являлось, а за откровенный флирт с другими людьми. Моблит всегда был человеком восприимчивым, поэтому такая реакция – вполне нормальная.       — Тебе бы стоило быть с ним помягче, — начал говорить он, используя весь свой дар убеждения. — Знаешь ведь, насколько трепетно он к тебе относится.       — Не вправляй мне мозги, Мозгоправ, — от возникшего каламбура Ханджи тихо хмыкнула. — Я и без тебя знаю. Но помни, если разведаю, что ты вешаешь мне на уши лапшу и покрываешь его, то лично откручу тебе голову. Даже не взгляну, что ты мафиозник!       Распознав в её словах иронию, Эрвин хрипло посмеялся, но затем, без единого намёка на шутку, сказал:       — Я не видел его с того самого дня, как мы наведывались к вам на работу, Ханджи. Может, он у кого-то из знакомых?       — У нас все друзья и знакомые общие, — поведя рукой в сторону, опровергла Зое. — Была мысль, что он засел у Жана. Я лично поехала и, клянусь, собиралась надрать Кирштейну зад. До того момента, пока засранец клятвенно не пообещал, что не имеет к этому отношения.       — Ты поверила?       — Смеёшься? Конечно нет. Но потом он пригласил меня войти и никаких признаков присутствия Моблита там и подавно нет.       — Ты про вещи? — осведомился Эрвин, проводя пальцем по острой скуле и подпирая голову рукой.       — Нет, — послышался смешок с её стороны. — Свинарник похлеще того, что сейчас у нас в квартире. А это при условии, что у него убираются раз в пару дней.       Уголки губ взмыли вверх. Смит не смог сдержаться и сиюминутно разразился низким смехом. Ханджи тут же подхватила порыв друга.       Подколы, касающиеся Жана, уже превратились в добрую традицию этих двух, на первый взгляд, серьёзных людей. Иногда они становились неплохой отдушиной посреди сложного разговора, как это было сейчас.       С Кирштейном, что был прилично младше них, было связано много забавных историй, все и не сосчитаешь. Воспоминания о некоторых таких случаях были буквально пронизаны духом ребячества, что не никак вязался с его возрастом. Поначалу, после знакомства с ним несколько лет назад, Зое вместе со Смитом думали, что творить подобное, будучи два года как совершеннолетним юнцом, нормально. Однако время шло, Жан в свои двадцать пять практически не изменился, а его подходы к веселью стали ещё более изощрёнными. Пришлось привыкнуть.       — Перепалка с Моблитом случайно не связана с досье? — озадаченно спросил Эрвин после паузы на смешки, которая достаточно хорошо разрядила обстановку.       — А ты видишь на обложке мои фотки топлес с оравой накаченных мужиков? — как-то нервно хихикнув, Зое попыталась отмахнуться от вопроса. — Да какая разница!       Но под нисходящим пристальным взором со стороны Смита, что стал ещё взыскательнее после тщетной пробы сменить тему, она сдалась. Подобие улыбки со шлейфом напускного веселья покинули отягощённое переживаниями лицо. Ханджи облизнула искусанную изнутри губу – навязчивая привычка ещё с подросткового возраста, – прикрыла веки и качнула головой, молчаливо давая положительный ответ.       Эрвин опустил глаза. Ханджи была слишком близким другом, слишком важным человеком, что всегда прибежит по первому зову и поддержит в любом начинании, не позволит сдаться и поможет всеми доступными способами. Поэтому, говоря о своей просьбе достать информацию, он заведомо знал, что она не откажет. Знал, но в тот миг даже не задумался, отразиться ли это как-то на ней самой. Её слова о «плане» изначально стоило рассмотреть как нечто… опрометчивое.       — Кхм, так значит, — Эрвин виновато прищурился, давая проступить нескольким почти незаметным морщинка под глазами, — состоялась встреча. И кто счастливчик?       — Эрвин, прекрати сидеть с такой мордашкой, как будто пережил давку на «Хиллсборо»! — насупившись, воскликнула Ханджи, после чего вернулась к прежнему ровному тону. — Здесь нет твоей вины. Я помогаю тебе, потому что сама так хочу, ясно? Не делай вид, что решаешь что-то за меня.       Лик Смита тут же стал светлее, словно над головой разогнали тяжёлые тучи. Голубые омуты наполнились искренней благодарностью за наличие такого верного друга. Однако отходить от темы, предаваясь сентиментальностям, было нельзя.       — Ну так, кто он?       Ханджи закатила глаза, раздражённо наматывая на палец волосы с растрёпанного хвоста.       — Найл.       У Смита брови дёрнулись от названного имени. Вид его стал настолько мрачным, что, казалось, в кабинете потускнело.       — Найл? — переспросил он, точно прошлая реплика ему послышалась. — Чёрт, Ханджи…       — Даже не думай заводить свою шарманку, — указательный палец взмыл вверх, несколько раз содрогнувшись в жесте «помолчи». — Так было нужно.       Эрвин уставился на окно, рассматривая скользящие по стеклу капли дождя. Молчание затянулось на мгновение, прежде чем разговор продолжился.       — Хочешь сказать, что Моблит воспринял это спокойно? Мне вот что-то так не кажется. Он ведь был против? — пришло ещё большее понимание поступка Бёрнера. Тот всегда относился к Доку особенно пренебрежительно. Часто Моблита сдерживало только нахождение Ханджи рядом и достаточное количество работы, чтобы не наговорить подлецу чего-нибудь крайне нелестного. Знаки внимания, которые тот проявлял к Зое так нагло и беспардонно, полностью игнорируя факт, что она уже в отношениях, ужасно бесили его.       Сейчас, взглянув на сложившуюся картину целиком и оценив масштабы «трагедии», Эрвин смог сопоставить голове некоторые факты.       — Ты общалась с его семьёй? — задумчиво проговорил он, очерчивая пальцами свой подбородок.       — Семьёй? Чёрт возьми, как я не догадалась сразу, что этот маменькин сынок поедет туда!       — Значит, этот вариант ещё не проверен? — он улыбнулся с таким деловым лицом, что Ханджи еле сдержала усмешку. — Кстати, вы хоть раз вообще встречались с ними?       — Ну-у, — протянула она, — нет. Они не в восторге, что их обожаемое чадо живёт не с туповатой аспиранткой, а со взрослой женщиной. Так что я заранее в пролёте. Кстати, хоть мы ни разу не виделись, но я уже не переношу его мамашу.       — Тогда это ещё и повод для знакомства, — отозвался Смит. — Наведайся к ним и, думаю, узнаёшь всё, что тебе необходимо.       — Как всегда зришь в корень! — хмыкнула Зое, подливая ещё немного джина в стакан. — Кстати, а где твой подопечный? Должна же я знать, из-за кого весь сыр-бор.       Размяв рукой затёкшую шею, Эрвин оправил складки на кофейного цвета брюках и замер.       — Ты об этом, Аккермане? — полуприкрытые глаза и ровная линия губ говорили об абсолютной невозмутимости. — Он сейчас в отделе кадров, ему должны выдать договор. Потом обсудим все тонкости выполнения его работы.       Ханджи только с интересом слушала, всасывая нижнюю губу и хлопая глазами. В моменты проявления своего любопытства она будто становилась на десяток лет моложе. Это забавляло.       — Ты всё-таки принял его, — подала она голос, как обычно, не дослушав до конца. — Странно, сам же говорил – «прескверный характер»! Или на деле оказался паинькой?       — Ох, поверь мне, нет! — Эрвин кашлянул и отрицательно покачал головой. — Понимаешь, он не так прост, как кажется, и…       Послышался грохот со стороны входной двери. Из дверного проёма за беседующими наблюдала пара сердитых глаз. Тонкие полоски бровей были сведены друг к другу, а рот искривлён в неопределённой эмоции.       — Ты чего мне подсунул?! — раздался сварливый голос, мигом разнёсшийся по комнате. — Какого хрена меня назначили на работу в архив. В архив! Скажи мне, Смит, я похож на долбоёба?       «Я с работой там соберу нужную сумму примерно к старости!» — Леви злобно выдохнул.       Ханджи застыла, с интересом наблюдая за парнем, у которого от негодования забавно расширялись ноздри при дыхании. Поза, в которой он стоял, выглядела довольно грозно, однако, стоило обратить внимание на рост, она прыснула от смеха.       — Ты снова без стука, — в лице Эрвина отразилась та деловая скурпулёзность, коей он часто любил блеснуть. — И, как видишь, я занят.       — Погоди-погоди, Эрвин! — остановила того Зое с загоревшейся пытливостью в глазах, после чего обратилась к незнакомцу. — Мало кто смеет открывать рот на босса в его лице, — она энергично указала пальцем в сторону, где сидел Эрвин. — Поэтому интересно знать тех, кто в силах такое проделать. Рада знакомству, я – Ханджи!       Только сейчас Аккерман заметил рядом со Смитом женщину в очках и с растрёпанной шевелюрой.       — Ты ещё кто, четырёхглазая? — выпалил он, нахмурившись.       Зое только расхохоталась, полностью обезоруживая тем самым собеседника.       — Хах, «четырёхглазая»? Какая ты грозная полторашечка! — смех с её стороны ещё больше раздосадовал Леви, отчего тот презренно вздёрнул подбородок. Свободная ладонь сжалась в кулак.       Рука Смита остановилась в воздухе, прекращая начавшееся. С выявленной любовью Аккермана к пререканиям и непробиваемостью вперемешку со способностью довести собеседника своими шутками до белого каления у Ханджи это могло бы стать зрелищем века. Однако, дружеский разговор мало того, что требовал приватности, но и был достаточно важным для него. И терпеть внезапные вторжения, мягко говоря, надоело.       — Чем ты опять, — последнее слово было особенно выделено, — недоволен? Договор составлен по всем правилам.       — По-твоему, засунуть меня по уши в бумаги – недостаточное основание? — это въедливое звучание чужих слов, Эрвин мог поклясться, стало настолько привычным, что иной тон воспринимался как нечто из ряда вон выходящее.       «Какой же он несносный», — раздражающие думы лезли в голову Смита, будто насекомые на покрывало во время пикника. Тем не менее, внешне ничего не намекало на это. Наоборот, мимика точно окаменела, а на лице даже не проступило сердитой искры.       Ханджи понаблюдала за перемолвкой друга с подчинённым и, ощерившись, поднялась с дивана.       — В общем, я пойду! — несмотря на усталость, в голосе теплился оптимизм, а в глазах играли смешинки. — Всё-таки ты на работе.       — Постой, Ханджи, мы же ещё не договорили, — обратился к ней Эрвин, грозно глянув при этом на Леви.       — Хах, да брось, Эрвин, — Зое рассеянно махнула рукой, довольно улыбаясь. — Ты и так мне помог, — взгляд упал на Аккермана и исходящее от него презрение. — Да и коротышка меня здорово повеселил! Последую твоему совету и нагряну к семейке Бёрнеров. Уф, чую, будет жарко! Пока!       Она так быстро испарилась из кабинета, что никто и моргнуть не успел. Только Смит бросил краткое: «До встречи» вслед, получив в ответ: «Разумеется!».       Стоило подруге удалиться, как всё внимание Эрвина устремилось на вечно хмурого, и сейчас тоже, Аккермана. Леви подпирал собой стену. Несмотря на рост, по поводу которого прозвучала уже не одна шутка, смотрел он свысока.       — Можно конкретнее, в чём суть вашей претензии, мистер Аккерман? — педантичный вид, успокаивающий тон и абсолютная непреклонность – все качества истинного руководителя сейчас были при Смите.       — Ты просто решил высмеять меня, Смит. Я, хрен его дери, наёмник, — Леви резко дёрнул рукой, разрезая воздух. — Наёмник, а не офисный планктон! Никакой речи о том, что я буду совмещать два несовместимых занятия, не шло.       — Если тебя что-то не устраивает, — Эрвин собрал в интонацию всю властность своей натуры, — тогда, может, возиться с тобой было плохой затеей? Я дал тебе возможность стать частью синдиката, — под натиском его взора даже дышать становилось тяжело. — и этого недостаточно?       Спесь с Аккермана тут же сбилась. Не просто сбилась – пулей отлетела в сторону, разбиваясь на тысячу осколков. Вид его тут же стал не таким своенравным, а взгляд не таким надменным. Не то сейчас положение, ох, не то.       — Я не думал, что киллеры перебирают стопки с документами, — он сказал это рассуждающе, но без прежнего упрёка. — Да и не было такой договорённости.       — Не превозноси свою значимость, — густые брови Смита перестали хмуриться, теперь он просто констатировал факт. — Каждый сотрудник, задействованный здесь, играет свою формальную роль. Включая тебя. Или Вам уже не нужно это место, мистер? — послышалась лёгкая ирония.       Леви злобно прикусил губу, уводя взгляд вбок, и состроил кислую мину. Ответ был очевиден и прост, никакой язвительности из него вычленить было невозможно:       — Нужно.       Эрвин сдержанно кивнул, как бы подтверждая фразу собеседника.       — Тогда не заставляй меня пожалеть о своём решении, — он поправил выбившуюся светлую прядь, — и приступай к работе. Я поручу Льюису из архивного отдела объяснить тебе основные задачи.       «Чопорный мудила!» — белым шумом звучало в голове Леви. Однако ничего от невырвавшихся проклятий не изменилось. Пришлось согласиться.       — Я Вас понял, — отнюдь не лёгкий сарказм сквозил через каждое слово Аккермана. — Мистер Смит.       — Чудесно.       Леви уже было собирался скрыться за дверью, ведущей в коридор, как до него долетело:       — И ещё.       — Да? — Аккерман вопросительно посмотрел в сторону Эрвина.       — Научись, наконец, стучать, — добавил он, вновь располагаясь на своём рабочем месте.       Леви на момент показалось, что всадить ему в грудь все письменные приборы, что находились в подставке на столе, – шикарная идея. «Придирчивый сукин сын» – так он ещё раз окрестил про себя Смита. Вот только небольшая проблемка: этот «сукин сын», вдобавок ещё и редкостный педант, мог отвалить неплохие деньги за заказы и даже за работу в треклятом архиве. Поэтому навязчивая мысль, которая и так бы не претворилась в реальность, отбросилась сама собой.       — Ладно, — буркнул Леви и покинул помещение.       Услышав звук закрывающейся двери, Эрвин, наконец, облегчённо выдохнул. Поддевающий обложку палец раскрыл досье на первой странице. Предстояло провести время в поисках ответов. Хотя бы каких-то.       «Посмотрим, что там есть на тебя, упрямец», — подытожил он, затем погружаясь в изучение написанного.