Выстрелы грянут без предупреждения

      «Здесь точно написан этот адрес? — хмурился Леви, стоя прямо напротив многоэтажного здания в районе Сент-Джеймс и вглядываясь в строчки на записке, отданной Эрвином в их первую встречу. — Блять, Смит, ну и отвратный же у тебя почерк, будто контуженный по бумаге царапал».       Ещё не было полудня, но сентябрьское солнце слегка припекало – непривычно погожий выдаётся день. Почти ни единого облака, в воздухе практически не ощущается гнетущая тяжесть смога, как на том же севере, где жил Аккерман.       Леви невольно задумался о том, как же может различаться жизнь в пределах пусть и огромного, но одного и того же города. В горле завязался тошнотворный узел – он на секунду пропустил перед прикрытыми глазами эти серые отнюдь не из-за погоды Ист-Эндовские улицы с кучей эмигрантов без средств на существование и отмороженных головорезов. Того и гляди, подкараулят, когда не ждёшь, и набросятся, даже неясно для чего: без зазрения совести обворовать такого же, как и они, человека или потешить свои воспалённые и обозлённые на весь мир умы.       Как можно было выжить в царящем беззаконии? Ответ был для него как никогда прост – принять эти ужасные правила. Принять и стать, отчасти, столь же омерзительным созданием, готовым на всё, чтобы протянуть на денёк подольше. Примитивные, почти звериные устои. Скорее всего, как и во всём этом прогнившем мире.       Леви поморщил нос, прогоняя далеко не самые приятные мысли и сдул чёрную прядь, спадающую на глаза. Сейчас было важнее то, зачем он пришёл – встретиться со снобом Смитом, что так неожиданно решил протянуть руку помощи в качестве предложения работы. Хоть осадок от его слов о подражании образу жизни своего дяди всё ещё остался, отказываться от возможности было бы донельзя идиотским решением. Деньги нужны как никогда.       Взобравшись по ступеням к большим входным дверям и удивляясь, зачем они вообще нужны такой высоты, он взглянул на табличку сбоку от левой двери. «Центр психологической помощи».       «Чего? Этот придурок издевается?! — Аккерман до скрипа сжал зубы. — Какой, нахрен, центр помощи? И правда, как я мог поверить, что такой, как он действительно бескорыстно может помочь другому. Очередной наёб. Вот урод».       Однако глаза тотчас рванули по нижней строчке таблички, отчего Леви неподдельно удивился. Напротив главного принимающего специалиста стояло то же самое треклятое имя – Эрвин Смит.       «Чертовщина. Так это просто прикрытие для главного здания синдиката? Довольно умно. Хотя, писать своё реальное имя на вывеске – полный долбоебизм. Реальное ли? Настораживает меня такая неизвестность, — он потёр утомившиеся от яркого света глаза, под которыми виднелись тёмные круги. — Хрен с ним, я уже ввязался в это, нечего и отступать».       С подобными мыслями он уверенно дёрнул на себя дверную ручку. Стойкие шаги устремились в помещение. Аккерман не удосужился придержать дверь за собой – та закрылась с глухим хлопком. Как только довелось оказаться в небольшом тамбуре, осматривая расположенные впереди фойе и коридор, он тут же отметил, что помещение выглядит весьма презентабельно.       В фойе располагался ресепшен, за которым стояла, на первый вид, приветливая девушка. Как только Леви приблизился к ней, эта самая девушка тотчас лучезарно улыбнулась и учтиво спросила:       — Добрый день, на какое время Вы записаны?       — Я не записан, — он протянул ей сложенный лист бумаги. — Вот. Мне назначили на сегодня разговор с вашим боссом.       — Ох, конечно, мистер Смит редко когда находит время на частную беседу без записи на приём, — в её голосе слышалось какое-то излишнее восхищение, отчего Леви неприязненно прищурился. — Вам крупно повезло. Решите все свои проблемы, уверяю!       Он только закатил глаза в пренебрежении. Излишнее дружелюбие, особенно напускное, да ещё и натянутая дежурная улыбка сейчас неподдельно его выбесили. И что значит «на приём»? Вопросов не просто становилось больше – они, казалось, росли в геометрической прогрессии.       — У меня нет никаких проблем, — тон Леви незамедлительно стал жёстче, руки в перчатках крепко вцепились в край стойки. — Я пришёл на собеседование.       — Оу, — девушка неловко пригладила крашеные рыжие волосы, — тогда мои поздравления – возможно, станете частью нашего дружного коллектива! — посмотрев на него и завидев, как его взгляд становится тяжелее после каждого произнесённого слова, она перешла ближе к делу. — Только странно, что Вы пришли так рано, ваша беседа назначена на два часа дня. Мистер Смит сейчас на совещании.       Леви шире раскрыл глаза и озадаченно взглянул на неё.       — Какого хрена? Где это написано? — он с подозрением посмотрел на собеседницу, навязчиво подумав, что она, возможно, просто хочет спровадить его подальше.       — Вот здесь, — девушка повернула записку и провела пальцем по одной из строчек с символами будто из другого мира.       — И вот эти пару хреновин с завитками – время?! — прошипел Аккерман. — Боже, научите своего начальника пользоваться ручкой. Прописи там подарите, не знаю, — пальцы нетерпеливо прошлись по поверхности регистрационной стойки, отчего раздались неприятные звуки из-за соприкосновения кожзама с лакированной поверхностью. — И где мне теперь ждать грёбаных три часа?       — Вы можете подождать на диване, — не теряющая позитивный настрой девушка сразу ответила на вопрос, — в конце коридора, возле лестницы.       — Спасибо, — выплюнул Леви. Взяв курс на дальний коридор, он направился туда широкой поступью, пока не скрылся за поворотом.       Столь нехитрое занятие, как просиживание на кожаном диване осточертело довольно скоро. Его терпения хватило от силы минут на сорок. Хотя Леви казалось, будто он просидел там вечность: секунды, слагающиеся в минуты, тянулись настолько медленно, что становилось невыносимо.       Он ёрзал по спинке из-за подступающего отвращения, то скрещивая руки, то постукивая пальцами по подлокотнику, и без конца бранил «дурака, который даже нормально писать не научился». А потом вовсе решил, что ему наплевать на время.       «Пойду и найду этого кретина, вместо того, чтобы протирать здесь штаны, — решил для себя Аккерман. — Тем более, это его вина. Почерк ужасный, а о деталях встречи тогда он умолчал».       Через секунду Леви уже взбирался по лестнице наверх, топая по половицам, издающим редкий скрежет.       В зале совещаний стояла привычная тишина, нарушаемая лишь докладчиком.       Сейчас в этой роли был Эрвин. Он объяснял своим работникам ситуацию, в которой все они сейчас находились, и принятые им меры: возможный новый «сотрудник», способный справляться с покушающимися на общее дело пусть и самыми ужасными, но самыми действенными методами. Нет врагов, что точат зуб на оружейников, – нет проблем.       Да, возможно это дико, но Смит уже давно не считал себя хорошим человеком, ибо со статусом главы мафиозной организации данная формулировка ничуть не стыковалась. Он просто делал всё, что необходимо, ради одной цели: держать вверенный ему синдикат в узде и укреплять позиции на чёрном рынке всё стремительнее. Люди, вставляющие палки в колёса, не входили в его планы. «Если есть трудность, то её нужно не игнорировать, а сразу продумывать решения», — таковыми он запомнил слова Хенрикса.       Закончив свой монолог, Эрвин тотчас осмотрел всех присутствующих с застывшим на лице вопросом, означающим: «Есть ли у кого-то ещё отчёт о проделанной работе?». Его предположения подтвердились – такой человек нашёлся.       Старик Брукс говорил слишком монотонно в силу возраста, много и не всегда по делу. Речи его звучали невероятно удручающе. Для всех присутствующих, за исключением, пожалуй, одного Смита, старикашка был подобно пенке на горячем молоке – всегда некстати.       Вот и сейчас он скрипучим низким голосом проговаривал информацию о транспортировке, схему которой все уяснили уже давным-давно. Некоторые из работников откровенно скучали, если не засыпали. Казалось, только Эрвин уделял Оливеру должное внимание: старик работал в синдикате практически с самого начала и долгое время трудился бок о бок с бывшим боссом Джоном – тем самым Хенриксом. Поэтому его рассуждения Эрвин слушал отнюдь не с тягостью, а с большим уважением.       Совещание так и проходило бы в штатном режиме, если бы резко не открылась дверь. Все тотчас обернулись, обращая внимание на вошедшего парня с посиневшими от раздражения глазами, смотрящего вперёд, прямиком на Смита.       Работники развернулись обратно в сторону босса, что сейчас выглядел, вроде бы, невозмутимым. Только едва заметная складка залегла между бровей, что выражало некую озадаченность.       Когда Аккерман сфокусировал свой взгляд на окружении, в котором сейчас находился Эрвин, досада сменилась на тронувшее лицо удивление. Зрачки сузились, а рука неловко потянулась к дверной ручке. Он шагнул назад и закрыл за собой дверь, пропадая в коридоре.       Никто из сидящих, кажется, даже не понял что произошло и уж тем более кто это был. Все дружно не сводили глаз с босса.       — Кхм, давайте Вы расскажете этот пункт до конца, мистер Брукс, — произнёс Эрвин, учтиво кашлянув. — А об остальном поговорим на следующем совещании. Пожалуйста, продолжайте.       Старик снова завёл свою песню о партнёрстве, вариантах транспортировки, проверенной на прочность ещё во времена, когда Смит только пришёл в синдикат, и прочей не особо новой, но, по сути, важной информации.       Леви встал подле стены недалеко от входа в зал, переваривая возникшую неурядицу.       В мыслях промелькнуло, как он пару минут назад быстро поднимался по лестничному пролёту, пытаясь скрыться от надоедливой секретарши, что бежала следом, цокая каблуками. Отставала на этаж. Она кричала вслед, чтобы тот остановился и вообще: «Вам туда нельзя, я же просила подождать вас внизу», на что тот её форменно послал.       После этого он влетел на пятый этаж, остановился у деревянных дверей около кабинета, что именовался как «Зал для совещаний» и прислушался. Внутри помещения было тихо, только слышался старческий голос. Леви уж подумал, что вновь ошибся этажом, как вдруг услышал ненадолго прерывающий пожилого мужчину голос – стальной, певучий тон, принадлежащий Смиту.       Тогда внутри вспыхнуло что-то яростное и он с мыслью: «Он серьёзно рассусоливает разговор с одним стариканом? Ну ничего, дед подождёт до конца нашего разговора» толкнул дверь вперёд, врываясь в помещение. И, как он понял уже позже, зря.       Одиночество Аккермана продлилось недолго – девчонка, наконец, нагнала его, раздражающе близко отстукивая туфлями неведомый ритм, и в одночасье оказалась рядом. Раздался её визгливый голос:       — Я уже сказала, что Вам сюда нельзя!       — Да? — Леви подёрнул носом. — И дальше что? Не строй из себя чёрт знает кого, дурёха, мне откровенно похуй на твои восклицания.       — Да что Вы себе позволяете?! — она часто и гневно задышала, голос стал звонче. — Немедленно покиньте этаж!       — Тебя точно не из полена выстругали? — он нервно выдохнул. — Займись своим делом: встречай шизиков с натянутой улыбочкой. А от меня отъебись.       Не успела девица открыть рот, чтобы обрушить гневную браваду на Аккермана, что смерял её суровым взглядом, как дверь из совещательной открылась. Из неё выдвинулась толпа людей. Один за другим они покидали комнату, расходясь по рабочим местам.       Колонну замыкал сам Эрвин, твёрдо ступающий по паркету и останавливающийся возле спорящих. Предварительно он толкнул дверную ручку, заставляя помещение с большим вытянутым столом, где и проходило совещание, замкнуться. Он ещё даже не взглянул на них, как секретарша уже затараторила:       — Мистер Смит, этот мужчина не воспринимал мои просьбы не тревожить Вас! — оправдывалась она. — Я сказала, что вы заняты, но думаете, он послушал? Просто стал ломиться наверх, а я… Не успела остановить.       Эрвин лишь прикрыл глаза, терпеливо выслушивая тираду чуть ли не на ультразвуковом уровне, а потом размеренно произнёс:       — Всё в порядке, Стейси. Не беспокойся. Можешь возвращаться к работе, тут я сам разберусь.       Стейси самозабвенно закивала в ответ на распоряжение босса и развернулась обратно к лестнице. Напоследок бросила подозрительный взгляд на Леви, после чего исчезла из виду. Тот злобно фыркнул, исподлобья посмотрев вслед секретарше, но, почувствовал на себе тяжёлый взор и обернулся.       Эрвин стоял неподвижно, ни единый мускул на лице не двинулся. Только требовательная искра в лазурных глазах выдавала его намерения.       — Добрый день, — с присущей вежливостью начал он диалог. — Не совсем понимаю, почему Вы…       — Ты правша или левша? — перебили его.       — Простите, что? — недоумевающе моргнул Смит.       — Я вроде на английском говорю.       — Какое это имеет значение? — удивился Эрвин, но под надзором хмурых глаз продолжил. — Правша.       — Тогда какого чёрта пишешь как будто даже не левой рукой, а ногами? — обвинительно процедил Леви. — Из-за этого я притащился раньше – не смог, блять, расшифровать твои письмена.       — Думаю, стоит продолжить разговор в моём кабинете. Пойдёмте, нам на третий этаж, — Эрвин неспешно обернулся, увлекая Аккермана за собой. Тот без лишних слов последовал за ним.       Как только они оказались в просторном кабинете, Эрвин занял место во главе стола, жестом приглашая присесть посетителя. Леви брезгливо поморщился и опустился на стул, слишком сильно напоминающий тот, что стоял в кабинете Пиксиса, разве что обивка другого цвета – тёмного и глубокого зелёного.       Только после этого Эрвин заговорил:       — Не думаю, что непонимание чужого почерка было достаточным основанием для вторжения в совещательную, — строго произнёс он. — Всё же я здесь не просто сижу, сложа руки, а работаю.       — Предлагал мне ждать три часа, бесцельно разваливаясь на диване для посетителей? — ледяной тон Аккермана звучал приглушённо.       — Именно, — донёсся простой ответ. — Вы не поверите, но да, именно это я и хотел Вам предложить. В организации немного правил, но главное из них – взаимное уважение. Я требую его от каждого сотрудника. И сам уважаю их.       У Леви слова, что в моменты раздражения и напряжения лились рекой, сейчас застряли в горле. Он просто молчал, смотря на Смита уже без былой дерзости. Возможно, даже с каким-то пониманием.       — Мы можем уже начать? — только буркнул он, упрямо не сводя глаз с тех, что напротив, и не находя в них ответа. — Чего ты хочешь от меня? Извинений?       — Нет, почему Вы так подумали? — отозвался Эрвин с толикой иронии. — Вы всего-навсего прервали важное собрание и нагрубили моему секретарю.       — Не дождёшься, — домыслив ответ, хоть так и не услышал его полностью, огрызнулся Леви. — Мне не за что извиняться.       — Вот как? Занятно. Что ж, перейдём к другому аспекту собеседования.       — Что? — лицо грозилось удивлённо вытянуться. — Разве оно началось?       — Конечно. Я уже делаю для себя определённые выводы, исходя из нашего диалога.       Леви ощетинился. Пришло осознание, что и сейчас многое он делает чересчур: чересчур резко говорит, чересчур показывает недовольство, чересчур испытывает терпение потенциального работодателя.       «Нужно успокоиться, иначе мне не видать работы, — поразмыслил он. — Как бы мне всё не досаждало, нужно держать себя под контролем. Я делаю это для себя. И для дурака-Фарлана тоже».       — Давай начнём заново, — предложил Аккерман, с трудом превозмогая свою гордость.       — Отлично, — отозвался Смит и перевёл тему, будто ни единой реплики до сих пор не существовало. — Итак, Леви, насколько давно Вы находитесь в такой сфере? Как долго устраняете… загвоздки?       — Как давно я убиваю людей на заказ? Это ты хотел сказать? — безучастности Леви при произношении столь страшных слов можно было только позавидовать. — Около трёх лет.       Эрвин кивнул, сразу переходя к следующему вопросу.       — У Вас есть свой собственный стиль? С каким оружием работаете? — в нём проснулся неподдельный интерес к тому, что же Леви в итоге скажет.       — Собственный стиль? Я тебе не маньяк. Не оставлять никаких следов – вот залог хорошего преступника. Насчёт оружия – снайперская винтовка. Выстрел в голову. Холодное оружие не переношу. Слишком грязно, да и есть шанс, что вычислят. Этого мне не нужно, — равнодушно пояснил Леви, будто говорил не об убийствах, а о погоде.       — Сколько у Вас на счету? — продолжал расспросы Смит.       — Пять заказных. До этого занимался рэкетом, там список подлиннее.       Эрвин проанализировал у себя в голове озвученные цифры. Пять человек за три года стажа было весьма неплохой цифрой, учитывая подготовку к заказам и тот факт, что некоторые наёмники за всю свою карьеру, длинной более, чем в десяток лет, могут убить не на много больше.       С трудом удавалось сопоставить, что парень, сидящий сейчас недалеко от самого Эрвина, и вправду убийца. Но, вглядываясь в абсолютно безэмоциональные черты лица да льдистые, потемневшие глаза, понимал, что это действительно так.       Непонятно почему Смита посетили сомнения, но он словно улавливал в разговоре с Леви что-то ещё – его человечность не была утрачена до конца. Да, при общении тот постоянно дерзил, проявлял свой характер и бросал желчные фразочки, но именно в этом и было его отличие. В поведении же убийц всегда была только лишь пустота, зияющая пропасть, которую ничем не заполнить. А может, просто притворяется?       — Леви, Вы… — начал было Смит, как его тут же оборвали.       — Можешь уже отключить эти блядские формальности? А то слух режет.       — Ладно, — продолжил Эрвин. — Скажи мне, как же так случилось, что ты выбрал именно этот путь? Это издержки воспитания? — он выжидал, не давал расслабиться, старался выудить все мелочи и выжать всё из диалога. — Неужели не было другой альтернативы? Просто, глядя на тебя, не похоже, что…       — Мудак. Нагладил белую рубашонку из какого-нибудь бутика и тут же вбил себе в голову с прилизанной причёской, что можешь судить о других? — окрысился Леви. Плечи сутулились от подступившего гнева. — Да ты понятия не имеешь о жизни за пределами чистеньких элитных кварталов!       И не нашёл никакого отклика. Смит не взбесился от таких оскорбительных речей. Просто смотрел, не сводя глаз. Пристально, не отвлекаясь. Только с промелькнувшим на дне бескрайних глаз едва заметным… сочувствием?       — Ты прав, — Эрвин выдохнул. — Не мне судить. Возможно, по ходу работы я узнаю от тебя больше о той жизни.       — Не пялься на меня так и прекрати разводить демагогию, — шикнул Леви, складывая руки на груди. Но на секунду всё-таки задумался – правильно ли употребил последнее слово?       Эрвин вёл себя всё так же расслабленно, но при этом собранно. Идеальный баланс на столь тонкой грани. Даже Аккерман недоумевал, как можно при таком раскладе сохранять абсолютное спокойствие. Нет, не хладнокровие. Именно спокойствие: говорить вкрадчиво, вести себя до идиотизма вежливо, но при этом контролировать всё, начиная со своих слов и действий, заканчивая направлением рассуждений собеседника. И, тем не менее, двигать разговор в нужное русло. Это… раздражало? Воодушевляло? А может, всё вместе?       — У меня есть ещё несколько вопросов, — после краткой паузы сообщил Смит, невзначай пододвигая ближе к себе небольшой блокнот.       — Так задавай, — донеслось немного устало в ответ. — Я за этим здесь и сижу.       — Как ты оцениваешь своё психическое состояние? — напрямую выдал Эрвин, двумя пальцами освобождая ручку от колпачка.       — Что? — переспросил Леви, словно секунду назад не слышал реплику потенциального босса. А может просто не хотел слышать. — Как это относится к работе?       Аккерман снова повторил этот трюк, думая, что подобное укроется от наблюдения – ещё больше закрылся. Угрюмое лицо, словно потемневшее от негативных эмоций, прищур, который Эрвин уже видел во время всего-то двух встреч с Леви столько раз, что сбился со счёта, напряжённые скрещенные руки и эта абсолютная неподвижность.       «Вновь выпустил иголки. Значит, приготовился защищаться, — сделал про себя пометку Смит.— Что ж, посмотрим».       — Напрямую. Хочу до конца понимать с кем веду дело. Я донельзя точно выражаюсь, Леви. Простой вопрос с таким же, заметь, простым ответом.       — Отлично, — процедил тот сквозь поджатые губы. — У меня отличное психическое состояние.       — Хочешь услышать, что я думаю на этот счёт? — вопрос был поставлен так, что больше походил на риторический.       — Абсолютно неинтересно, — тон Леви стал более отрешённым, с едва уловимой грубостью.       — У тебя есть определённые проблемы. Я заметил их ещё во время нашей первой встречи, но был не до конца уверен. Теперь же всё стало более явным, и…       Как и ожидалось, Эрвина перебили. Это уже походило на закономерность или незыблемое правило.       — У меня нет никаких проблем, — ответ тоже был классическим, слишком предсказуемым для таких ситуаций.       — Послушай, отрицание не решит их. Я понимаю, сейчас тебе кажется, что всё так, как и должно быть. Но я вижу иное по твоему поведению, — Смит старался говорить как можно убедительнее. Голос стал чуть мягче. — Ты слишком замкнут в себе, не всегда можешь правильно выразить или скоординировать эмоции. Я могу помочь, если только ты…       — У меня. Нет. Никаких. Проблем, — слова Аккермана стали до невозможности острыми, намереваясь рассечь пред собой воздух и, желательно, вспороть грёбаному Смиту глотку, чтобы тот, наконец, заткнулся.       «Предположения оказались верными. Но сейчас говорить о чём-либо он не готов. Оно и понятно – с самого начала расспросов всё это походит на стук по стене, сквозь которую не пробиться, — сделал умозаключение Смит. — Но ещё один козырь у меня остался, чуть позже я обязательно им воспользуюсь, – условие».       — Хорошо, я понял, — Эрвин, немного подумав, решил уступить. — Но остался ещё вопрос.       — Чего ещё? — было видно, как на лбу Леви вздулась и пульсировала вена, как он был невероятно сильно напряжён. Уж точно не такого он ожидал от встречи.       — Сначала я не придал значения, но при первой встрече ты не подал руки. Тогда думалось, что это – обычное проявление неуважения. Но, — пристально оглядев Аккермана, Эрвин задержал взор на его руках, — потом понял, что всё гораздо сложнее, — он указал на кисти рук, что скрывались под слоем кожзама. — Разгадка кроется в них, так ведь?       — Какая тебе разница? — от гнева некогда серая радужка, казалось, покрылась чёрной пеленой. — Мне, может, теперь у тебя спрашивать что надевать, а что – нет?       — Ты не снимаешь их даже в помещении, — ответил Эрвин. — Причём, что тогда – в дождь и ветер, что сейчас – на улице достаточно тепло. Следовательно, дело не в погоде. Тогда почему?       Леви опустил глаза, внимательно смотря на перчатки. В голове вразрез с противным шипением что-то щёлкнуло. Всё будто отключилось. Зрачки сузились, ресницы изредка подрагивали, взгляд опустел, а руки едва дёрнулись. Он сильнее вжал голову в плечи, не совсем понимая, что происходит.       — Леви?       Коридоры, оклеенные вызывающего цвета потёртыми обоями. Множество старых тёмных дверей. Тут и там стоны, звучащие так до омерзения наигранно, что голова шла кругом. Разврат, витающий в воздухе. Запах плесени и сырости.       Слышен удар. Так часто бывало, когда кто-то из них не хотел выполнять прихоти клиентов. Плач и параллельные шлепки. К горлу аж подступает от происходящего. Насилие, боль, безысходность – это место буквально источало всё перечисленное.       Грязь. Вокруг так невыносимо грязно. Грязно от ощущений. От возможности это слышать. От присутствия здесь. От всей кошмарности чёртового мира, показавшего свой истинный облик так безумно рано.       Детская рука, тянущаяся к дверной ручке. Ступор. Ужас. Осознание. Кровь. Кровь. Повсюду кровь. Его руки тоже по локоть в крови. Мама?..       — …Леви! — слегка обеспокоенный голос звучал так глухо, точно бы сквозь воду, но постепенно становился чётче и яснее. — Леви, с тобой всё в порядке?       Аккерман растерянно хлопнул глазами, наконец посмотрев на Смита. Он явно был встревожен, хоть его и выдавал один лишь голос.       — Нормально… — хрипло отозвался Леви. — Всё нормально.       «Что это, чёрт подери, было?»       — Знаешь, думаю, основное мы обговорили. — Эрвин кивнул, после поднимаясь с кресла. — Предлагаю проехаться.       — Куда? — ещё помутневший разум отказывался самостоятельно разгадывать средней паршивости тайны, брошенные Смитом.       — Покажешь свои способности на практике, — незамедлительно отреагировал тот. В слова опять вернулась стальная нотка. — Думаю, это будет красноречивее любых слов.       «Жан, конечно, будет не в восторге, — задумался Эрвин. — Он, должно быть, уже по дороге на склад, мы договорились встретиться в полдень. А после и должно было пройти собеседование. Но сложилось так, как сложилось. Ничего, придётся ему смириться».       Леви поднялся со стула с ошарашенным видом. На секунду с силой потёр виски. Рассудок, кажется вернулся. А с ним и былая манера разговора.       — Тогда чего мы встали? — спросил он и по обыкновению цыкнул. — Поехали уже.       Весь путь до склада прошёл в гробовой тишине. Был слышен только тихий свист ветра из приоткрытого окна со стороны пассажирского кресла. Аккерман глядел куда-то на горизонт, Смит – на дорогу. Эрвин бы, может, и спросил бы ещё о чём-то отвлечённом, но отвернувшаяся в сторону окна физиономия однозначно давала понять, что такого не случится.       Наконец, высокое строение фабрики впереди. За ним достаточно крупных размеров здание самого склада, в тени которого маячили три фигуры. Звук заглушающего мотора и открывающейся двери вывел Леви из раздумий, заставляя метнуть взгляд в сторону Смита.       — Приехали, — сообщил Эрвин, намереваясь вылезти из машины, — пойдём.       Леви последовал его примеру.

***

      В гостиной был слышен приглушенный звук телевизора, транслирующий музыкальный канал. По полу спешно шагала пара ног, бегая от одного конца квартиры к другому.       — Чёрт тебя дери! Да куда она делась? — раздражённо прикрикнула Ханджи, метаясь в поисках какого-то предмета.       — Ты и правда пойдешь с ним? — погромче сказал Моблит с кухни, дабы быть услышанным.       — Да, пойду! — отрезала она, взглядом пробегая по всем поверхностям помещения. — Не знаешь, где моя заколка для волос, ну или хотя бы резинка?       — Нет, — не менее резко выпалил Бёрнер, но, услышав недовольный вздох, тут же опроверг свои слова. — В ящике комода, в спальне. В нашей спальне, — последнюю фразу он сказал с долей досады и злости, тут же расправляясь с овощами на разделочной доске с громким звуком.       Зое через некоторое время вернулась из другой комнаты с небрежно собранными наверх волосами. Под нос напевая себе мелодию приевшейся песни из телевизора, она встала напротив зеркала, расстёгивая верхние пуговицы рубашки, которые открывали вид на часть оголённой груди без нижнего белья.       — Ханджи! Ты ещё можешь передумать и принять другое решение! — возмущённо воскликнул Моблит, когда вышел из кухни в прихожую.       Та продолжала оправлять свободную рубашку, а после застёгивать ремень с широкой круглой бляшкой. Словно не слыша чужие слова и старательно игнорируя все его попытки достучаться до её совести, Зое глотнула ещё вина, бокал с которым стоял на краю тумбы.       Сейчас по телевизору рассказывали новости музыкальной сферы, но слова сливались в один поток бубнежа, просто для фона, дабы разбавить напряжённую атмосферу. Не особо помогало. Моблит всегда был хоть и обходительным, но при всём ещё и, по мнению Ханджи, дотошным да настойчивым.       Когда с момента её молчания прошло уже добрых пять минут, а Бёрнер всё так же не замолкал, Ханджи на пятках развернулась в его сторону и рявкнула:       — Я делаю так, как считаю нужным, и ты, — она нервно указала на него пальцем, — не в праве мне указывать! Не воображай из себя дохрена значимого! Отъебись, Моблит, не выноси мне мозг!       Вышло слишком грубо. Это стало понятно сразу.       Он замолчал, намертво сомкнув губы в линию и нахмурившись. Краткое время ещё смотрел на Ханджи расстроенно и одновременно досадливо, а затем развернулся и молча скрылся в дверном проёме.       «Будто мне хочется идти на так называемую свиданку с Найлом! — рассуждала она. — Хотела ведь просто соскочить в последний момент, чтобы проучить самовлюблённого говнюка. Но теперь дала Эрвину обещание и деваться некуда – я узнаю всё, что необходимо».       Полностью закончив сборы и оценив свой внешний вид в зеркале, Ханджи ещё раз взглянула на дверной проём, ведущий в кухню, где недавно стоял Моблит. В глазах отразилась какая-то едва уловимая вина.       Но она тут же вытряхнула из головы ненужные мысли, словно выбила пыльный ковёр, и развернулась в сторону выхода.       Щёлкнула задвижка. Дверь вслед за ней закрылась. В квартире послышался тяжёлый вздох и лязганье ложки от удара об стол.       Зое с каждым шагом становилось всё хуже от этой идеи, что так некстати посетила её буйную голову. Пятница наступила нещадно быстро, заставляя сейчас двигаться на встречу с капитаном. Чем дальше она отходила от здания, где располагалась их с Моблитом съёмная и, между прочим, весьма уютная квартира, тем больше хотелось оставить этот план и поискать другое решение. Но их не было.       Невозможно так просто выведать у случайного легавого информацию, не подставив Эрвина под удар. Она это понимала. А ещё понимала, что, раз уж Смит обратился к ней, то незнакомец действительно нужен ему для продолжения эффективной работы. Она знала только имя и фамилию, ни о чём более упомянуто не было. Это значило, как сделала вывод Ханджи, что Эрвин и сам ничего ценнее не узнал.       На парковке недалеко от жилого комплекса не было ни намёка на присутствие автомобиля Дока. Это немного её загрузило да и не на шутку разозлило.       По наручным часам Ханджи определила – время верное, тогда где этот прохвост и какого хрена она сейчас должна стоять здесь, посреди других машин, в одиночестве и ждать неприятного ей мужика так непозволительно долго?       «Ещё и дождь начинается, —промелькнуло в голове. — Охуенно, ничего не скажешь».       Терпение уже было на волоске от бесследного исчезновения и подначивания к тому, чтобы свалить отсюда обратно домой побыстрее. Как вдруг поодаль Ханджи заметила стоящего возле автомобиля мужчину с убогой, по её домыслам, причёской. Только вот почему-то он стоял к ней спиной и смотрел в совершенно противоположную сторону. Она сердито рыкнула и торопливо двинулась в сторону Найла.       — Оу, прекрасная дама уже здесь? — начал рассусоливать свою чепуху Док, когда сегодняшняя спутница неожиданно возникла прямо у него перед носом. — Ты, как волшебница, появляешься из ниоткуда!       — Просто у кого-то ко всему прочему топографический кретинизм, — злобно процедила она себе под нос едва слышно, больше в доказательство самой себе, нежели ему.       Шум моросящего дождя оставил слова неуслышанными. Лишь её чуть двигающиеся губы заставили Найла поинтересоваться:       — Вы что-то сказали, милая леди?       «Боже, эти тошнотворные сладенькие прозвища? Какой же он мерзкий сукин сын, — заключила про себя Зое, пожалев, что не может сейчас сказать всё то же самое прямо в небритую рожу. — Ничего, потерплю. Надеюсь, оно того стоит, Эрвин, иначе я всю душу из тебя вытрясу».       — Забей, — бросила она в ответ, — поехали уже куда-нибудь.       Не дожидаясь, пока капитан опомнится, Ханджи быстро юркнула на пассажирское сидение. Дверца шумно хлопнула.       Док неспешно обошёл машину с другой стороны, слишком наигранно интеллигентно приземлился на автомобильное кресло. Да как степенно открыл водительскую дверь, как аккуратно закрыл её за собой! Вот ведь пафоса нагоняет. Ещё и пристально засмотрелся в её сторону.       — Мы не в музее, — глянула на него в ответ Зое. — А я не экспонат.       — Разве я не могу полюбоваться красивой женщиной? — от этих сладострастных ноток в его голосе у Ханджи голова кружилась от отвращения.       — Любуйся. Но не так чертовски долго, — она покосилась в сторону лобового стекла.       — И куда бы пожелала поехать дама? — Найл игриво дёрнул бровями.       — Называй просто по имени. И мне без разницы, — кажется, совершенно забылось, что сейчас ей нужно вести разговор чуть учтивее. Ханджи тут же отдёрнула себя. — Пусть сильный мужчина решит сам.       — Тогда у меня есть на примете паб. Частенько там бываю, — выпалил Док, проворачивая ключи в замке зажигания. — Ты не против?       — Нет, совсем нет, — она натянула такую милую улыбку, на которую при подобных обстоятельствах была способна, и продолжила нарочито более мягко, томяще. — Ведь это предложил ты.       Всё шло по плану. Найл расплылся в самодовольной улыбке, смотря уже вперёд, вдоль по улице, где тянулась череда машин. А Ханджи теперь точно не сомневалась в своих актёрских способностях. Ну и обаянии, куда же без него.       Время, проведённое в машине, до самого пункта назначения, расположение которого известно было одному лишь Найлу, шло долго, точно бы стрелки часов намертво склеились между собой и отказывались двигаться. Зое с трудом сохраняла заинтересованное лицо, когда он бросал навязчивые хищные взгляды на её лик и бюст, тут же отворачивалась. Этот дурень, как она выразилась бы, верно думал, что такое укроется от неё. На практике же дело обстояло по-другому: Ханджи замечала каждую мелочь и ей было тошно от мысли, что он на неё пялится.       Отчего-то, в такие моменты в голове мелькали картинки с изображениями их с Моблитом вечерних посиделок. Вкусная еда, просмотры каких-то ванильных фильмов, на середине которых она засыпала под причитания Бёрнера о том, что их собственные отношения ещё идеальнее. Даже приятные покалывания на коже головы от массажа, что он так часто делал ей даже после тяжёлого трудового дня, всплыли в памяти, заставив её поёжиться и про себя решить – сейчас можно обойтись без лишних соплей. Только отвлекают. Делают без того сложную миссию ещё сложнее.       Между тем, Найл остановил возле небольшого здания с вычурной вывеской, отражающей на себе название паба, которое, кстати, Ханджи не запомнила. Он даже осмотрительно открыл ей дверь и подал руку, после чего повёл в помещение.       Когда дверь паба закрылась за парой вошедших, тут же звякнул колокольчик, оповещающий о новых посетителях. Ханджи осмотрелась: слишком тусклый свет, рябящий в глазах, множество каких-то картин, устилавших стены и закрывающих потёртости на обоях, и несколько сильно пьяных мужиков, сидящих за дальним столиком. Да уж, вид был удручающим.       «Ты прям хренов романтик, капитан, — не отпускали разум мысли. — Притащил в клоповник с дешёвым пивом и называешь это – свиданием? Да-а, я определённо зря взбрыкивала на Моблита, когда тот покупал не полусухое вино, а полусладкое. По сравнению с обстановочкой сейчас, каждый наш вечер дома – курорт».       Ханджи поморщилась от стоящего запаха перегара и села на один из высоких стульев, что стояли вдоль довольно маленькой барной стойки.       Док на секунду замешкался, вероятно, ожидая, что они сядут в более укромном местечке, но потом повторил действие, послушно расположившись на таком же стуле рядом. Только придвинул его как можно ближе.       — Ну что, закажешь мне выпить? — полюбопытствовала она, складывая локти на стойке.       — Чего бы ты хотела? — отозвался Найл, подзывая бармена. Подошёл какой-то растрёпанный и взвинченный парень в форме заведения, на ходу здороваясь.       — Мне, пожалуйста, тёмный эль, а даме… — Док не договорил, предоставляя слово Ханджи.       — Джин, — уверенно произнесла она. — Со льдом.       Бармен кивнул и принялся быстро подготавливать стаканы для разлития напитков.       Найл же, не теряя времени, повернул голову в её сторону и начал диалог:       — Отличный вечер, — завёл он свою пластинку. — Так ещё и в компании с тобой.       Собеседница не разделила его восторга. Но вида не подавала, всё же нужно придерживаться выстроенного образа обольщённой дуры. Терпеть уже было невмоготу. Ханджи сейчас сама удивлялась свой выдержке и твёрдости духа. Если бы не цель, из-за которой она, собственно, здесь, всё уже бы давно приняло другой оборот и закончилось моральным уничтожением Дока.       — Ага, — в противовес всему рою крывшихся в голове ругательств сумела она выдавить из себя. — Лучше не придумаешь.       — Расскажи о себе, милая, хочу узнать о тебе побольше, — снова этот слащавый тон, от которого хотелось врезать остолопу так сильно, что руки чесались.       — Ну-у, я разделываю трупы, сижу в бумагах, — буднично ответила Ханджи. — Хотя ты вроде это знал. Практически ни на что, кроме работы, не остаётся сил.       В это время удачно подали стакан с джином, что несказанно её обрадовало: для себя она решила, что, раз уж вечер скатывается в ад ко всем чертям, можно хотя бы напиться. Что и начала делать, испивая алкоголь жадными глотками.       — Хах, у тебя ещё и острый ум, — заметил Док. — Услада не только для глаз, но и для ушей. Прекрасно, что ты приняла верное решение, выбрав провести время со мной, вместо вытирания слюней тому щенку!       Он явно говорил о Моблите. И именно в это мгновение у Ханджи появилось желание прекратить выливание помоев из его поганого рта. Этот ублюдок не знал ничего ни о Бёрнере, ни о его методах расположения к себе.       — Сейчас же прекрати, — даже бликующие линзы очков не могли скрыть её взбешённого взгляда. — Не говори о том, кого совершенно не знаешь. Иначе лавочка закроется, не успев открыться, и мы попрощаемся.       — Стой-стой, — рука Найла легла на её предплечье, чуть сжав его. — Не горячись.       «Вот он, подходящий момент, — ликовала Ханджи. — Пора дожимать».       Она, предварительно убрав от себя чужую руку, показательно приподнялась со стула, скорчив обиженное и разочарованное лицо, правдоподобности которого позавидовали бы даже голливудские актёры. После драматично развернулась в сторону выхода, грустно выдыхая. Должно получиться!       — Погоди! — вскрикнул он и подорвался следом. — Постой секунду!       В ответ полное игнорирование его слов.       — Хей, ну что мне сделать, чтобы ты не ушла? — вот это как раз-таки то, что было необходимо.       Она развернулась, бросая испытывающий взор на полицейского и после краткой паузы чарующе зашептала:       — Есть кое-что, с чем ты можешь мне подсобить, капитан, — проговаривала каждое слово Ханджи, пристально наблюдая за реакцией Дока.       — Расскажи, — просяще вымолвил тот. — Я к твоим услугам, что бы то ни было.       Попался. Всё пошло по тому сценарию, что она заранее вообразила у себя в голове, за исключением одного – её злость на слова о Моблите была отнюдь не наигранной и, поддайся она эмоциям чуть сильнее, всё покатилось бы по наклонной, разрушая план до основания.       Ханджи села обратно и сделала ещё один глоток, даже не скривившись от терпкости обжигающего горло джина. Напиток в стакане закончился и она снова махнула парню за баром, молчаливо прося добавки. На разум стала опускаться приятная расслабляющая пелена, отчего она довольно улыбнулась. Похоже, всё же накидается сегодня.       — Так чем могу быть полезен? — разгорячённо выпалил Найл с неприкрытым любопытством. — Уверен, что могу быть таковым.       — Ещё как можешь, — Ханджи играла с его раздутым эго, безошибочно дёргая за ниточки. Сейчас самое время похвалить Дока, усыпить бдительность. — Тебе ведь многое по силам!       Найл гордо поднял голову, как бы в подтверждение её слов. Его самолюбие сыграло с ним такую глупую шутку. Как наивно.       — У меня есть имя и фамилия парня, на которого мне нужно полное досье, со всей подноготной, — бормотала Зое, тут же видя удивление в глазах напротив. — Со всем, что у вас на него есть.       — Но… — начал отвечать он, полностью очарованный непрерывно смотрящими на него карими глазам. — Это ведь разглашение конфиденциальных данных. За это меня могут уволить или чего ещё хуже, я не…       — Ну-ну, капитан, не думала, что струсишь от такой незатейливой просьбы, — продолжала гнуть свою линию Ханджи. — Но если ты действительно не можешь помочь, то я, вероятно, зря тебе доверилась.       «Ещё немного. Совсем чуть-чуть. Давление на чувство вины должно помочь».       — Говори имя, — твёрдо произнёс Док, в словах которого исчезли любые сомнения, уступая место обворожительности.       — Его зовут Леви Аккерман, — игриво подмигнула Ханджи. — Тебе же хватит этой информации, правда ведь, сильный мужчина?       — Предостаточно, — усмехнулся он. — Я принесу тебе досье так быстро, что и опомниться не успеешь, будь уверена.       — Ни на минуту не сомневаюсь в тебе, Найл! — Ханджи расплылась в улыбке, обнажая зубы. — Ну что, выпьем ещё?       Капитан кивнул, а вечер продолжился на предыдущей ноте. Разве что Ханджи было не до отвращения – с ударяющим в голову опьянением ей вообще уже ни до чего не было дела. Она вела себя в разговоре спокойно, не позволяя лишнего и не болтая попусту. Всё же, Док был ей по-прежнему не особо приятен, но общаться на нетрезвый ум куда проще.       Найл же, разморённый элем, пытался действовать смелее: то начинал говорить тише, почти на ухо, то невзначай приобнимал Ханджи. Но та не поддавалась – держалась на расстоянии. А через ещё один небольшой промежуток времени и вовсе попросила поймать ей такси.       Коротким взмахом руки где-то на третий раз он смог остановить чёрный кэб, хоть и сам еле держался на ногах. Ханджи благодарно кивнула, уже собираясь сесть в автомобиль, как Найл резко потянулся к ней, с каждым мигом становясь всё ближе к лицу. Она среагировала моментально: вытянула руку перед собой, отодвигая его в сторону.       — Хей, Док, награда будет позже, — промолвила Ханджи наглую ложь, легонько отталкивая Найла под его непрекращающиеся просьбы простить его за бестактность, а потом продолжила повеселевшим голосом, — ты ведь ещё ничего не сделал, чтобы её получить. Была рада увидеться, Найл! Надеюсь, скоро встретимся по поводу нашего маленького, — это слово она выделила среди прочих, — секретика. Буду ждать!       Договорив, Зое тут же завалилась в салон такси, закрывая за собой дверь и называя адрес. Машина тронулась с места, оставив расхмелевшего Дока под мелкой моросью с мыслями о том, как бы ему самому добраться теперь до дома и где оставить свою тачку.       Понадобилось около получаса, чтобы Ханджи вновь стояла на пороге своего дома, закрывая за собой входную дверь на ключ.       — Эй, Моблит, ты даже не представляешь, насколько он душный мудак! — начала громко говорить она. Голос стал разноситься по всей квартире. — Хоть накидалась без затрат. Ты где там? Слышишь, нет?       «Он уснул там, что ли?» — предположила Зое, направляясь прямиком в спальню.       В комнате никого не было. Ханджи продолжила поиски, вслед за тем заходя и в гостиную. Снова пусто. Последнее, что оставалось непроверенным – кухня. Она отправилась туда.       Но кухню тоже заполняла звенящая пустота без намёка на чьё-либо присутствие. На плите стоял приготовленный ужин. Только сейчас Ханджи поняла, что в прихожей не достаёт пары обуви и куртки.       — Твою ж мать, — выругалась она, опускаясь на стул.       Кажется, ей сегодня придётся ужинать в одиночестве.