Черно-белая радуга

      Громкий крик заполнил практически все пространство, после чего был подхвачен и умножен другими жителями вселенной. Прах заполнял все поверхности, хотя павших в бою монстров было намного меньше, чем пострадавших и раненых — группе из трех скелетов было запрещено убивать, ведь для попадания в эту вселенную Кошмару нужны были эмоции, а не трупы. Блеснув единственным «рабочим» красным глазом, скелет с дырой в черепе отрубил ногу какому-то монстру, заставив того издать еще более громкий крик, а находящийся рядом Киллер кинул один из своих ножей, попадая точно в глаз жертвы, бросив вслед какой-то жестокий каламбур, утонувший в окружающих криках. И снова пыль…       За всем происходящим со стороны наблюдал чернокостный скелет, недовольно щурясь от особенно громких звуков. Он не был фанатом чужих страданий, и предпочитал быстрое и полное уничтожение кода медленному геноциду с убийствами и пылью. Нервно оглянувшись, взгляд гетерохромных зрачков Разрушителя зацепился за только что появившийся темный силуэт, после чего Ошибка смог вздохнуть с облегчением, и, встретившись взглядом с Найтмером, демонстративно одарил его гневным взором, после чего покинул свою наблюдательную позицию в тени — то, что произойдет дальше, уже не его дело, оставалось лишь дождаться появления одного радужного ублюдка, после чего увести того куда подальше. Как этот самый Кальмар будет разбираться со своим братом, который обязательно придет, чернокостного не волновало, поэтому, лишь услышав краем несуществующего уха звук знакомого всплеска чернил — именно с таким звуком открывался портал «ублюдка», и Разрушитель ненавидел этот звук больше всего на свете, — скелет отправился на звук, и, резко связав Хранителя вселенных нитями, дернул того в портал в свою антипустоту, покидая вселенную следом.       — Какого черта ты творишь, Эррор?! — воскликнул взбешенный художник, тут же расплываясь волной чернил, тем самым освобождаясь из захвата тонких синих нитей, что опасно сжимались на его костях, не обещая ничего хорошего.       — Не твое дело, Радужный мудак! — и снова атака, в этот раз красных костей, немного покрытых надписями «Error», как и их владелец, отправилась в сторону только что вернувшегося в свою стандартную форму Художника.       Синие нити смешивались с потоками краски, выходящих из-под огромной кисти Чернильного — именно из-за этой кисти глюку часто приходилось покидать поле боя, в связи с раскрошенным на множество частей черепом, ожидая восстановления, но, сейчас Хранитель не успевал атаковать — Эррор действовал быстро и озлобленно, выплескивая весь гнев, накопившийся в себе за это время на Инка, который, конечно же, не планировал стоять и смотреть на это.       Белоснежные фаланги пальцев Художника потянулись к органайзеру с красками, желая нащупать жидкий гнев — тот позволил бы ему получить большое преимущество, но, стоило Хранителю открыть нужную колбу, как оба скелета услышали громкий взрыв и треск непонятного происхождения. По белоснежному полу антипустоты расползалась глубокая трещина, которая лишь увеличивалась, грозясь засосать в глубины неизвестности двух извечных врагов. Лишь пару секунд спустя Инк удивленно распахнул глазницы, замерев от шока на месте, из-за чего пропустил очередную атаку Разрушителя — он совершенно не ощущал связи со вселенными, словно, он никогда и не был привязан к ним.       — Что за чертовщина здесь творится?! — вскрикнул никогда не сдерживающий эмоции глюк и выругался, сжав Художника в хватке нитей сильнее лишь для того, чтобы отпустить в ту же секунду, и попытаться открыть портал хоть куда-то, что получилось лишь с десятой попытки — большинства вселенных словно никогда и не существовало, а оставшиеся вселенные ощущались так неправильно и враждебно, что заходить туда совершенно не хотелось. К сожалению, выбора у чернокостного не было — либо попасть в непонятное место, провалившись в трещину в полу антипустоты, либо зайти в портал, попытавшись скрыться, и, из двух зол, разрушитель выбрал второе, быстро зайдя в портал, тут же закрыв его, оставляя своего извечного врага в полуразрушенной пустоте…

***

Остатки разрушенного мира исчезали стремительно, распадаясь на код так, словно этой вселенной и вовсе никогда не существовало, стирая все на своем пути, в том числе и посетивших этот мир для захвата «Плохих парней», а также недавно пришедшего Хранителя позитивных эмоций. У каждого присутствующего здесь магия, словно полностью исчезла, из-за чего сбежать не получалось, лишь ожидать, когда странная черно-белая волна сотрет их с лица земли. Все то живое, что не было убито подчиненными Кошмара стремительно разбегалось в панике лишь для того, чтобы в ту же секунду рассыпаться в прах. Даже обычно не ощущающий страха Киллер с ужасом наблюдал за приближающейся смертью, бросая нервный взгляд на своих сокомандников, стоящих недалеко. Стремительно приближающаяся волна должна была накрыть монстров с головой, стерев их с лица земли, но, трое подчиненных Найтмера, столкнувшись взглядами, смогли открыть портал прямо под собой всего на секунду, тут же исчезнув в нем, оставляя Яблочных братьев наедине. Совершенно не осознавая своих действий, близнецы соприкоснулись фалангами пальцев друг с другом, после чего оказались накрыты наконец добравшейся до них волной, погружаясь во тьму…

***

Картинки давно утраченных воспоминаний стремительно сменялись перед летящим в неизвестность белокостным скелетом. Всего за секунду до того, как он покинул бы разрушающуюся антипустоту, точно под ним открылась широкая трещина, засасывая скелета в свои глубины, хотя, по большему счету, тому было совершенно все равно — все жидкие эмоции моментально выветрились, как и связь со вселенными, оставляя Инка в полной апатии и одиночестве — лишь летящие рядом обломки кода, и падающий в неизвестность скелет… Хранителю вселенных казалось, что его падение длится уже вечность, хотя прошло всего пара секунд, ужасно долгих, но пустых, наполненных буквально ничем — даже воспоминания были, словно окутанные серым дымом, и не вызывали ничего, кроме безразличия. К сожалению, или к счастью, ничто не может длиться вечно, поэтому пару мгновений спустя Инк уже погрузился полностью в глубокое «море» белой жидкости, так напоминающей одну из его красок. Каждая кость художника была покрыта неизвестной жидкостью, и, пусть возможность выплыть была, и была не сложной — скелету было совершенно все равно, он продолжал погружаться вниз, пока не скрылся на дне, закрыв глазницы, падая в новое место — свое собственное подсознание, совершенно не ощущая резкого колющего чувства в грудной клетке, примерно в том месте, где должна располагаться душа…

***

Ступив на холодный снег голыми ногами — тапки были утрачены навсегда во время побега из своего, теперь разрушенного, «дома», чернокостный скелет застыл на месте, в немом ужасе оглядывая происходящее. Открывая портал в оригинальный мир, Разрушитель совершенно не ожидал увидеть нечто настолько ужасное — вся вселенная была похожа на смесь самых жутких миров всего мультиверса, в том числе и его жители, больше напоминающие амальгаметов, изуродованные, покрытые прахом близких, и с обезумевшим взглядом, словно желая накинуться друг на друга или новоприбывшего, и разодрать в клочья, повышая свой УР. Переведя взгляд на небо, Эррор первый раз в жизни пожалел о своем поступке, таком мельчайшем и незначительном, как недочитанная книга — судя по всему, гора Эбботт была уничтожена, открывая всему подземелью вид на небо, покрытое трещинами, а так же огромную радугу, состоящую лишь из двух цветов — черного и белого…

***

За всем происходящим наблюдала странная личность, полностью скрытая в тени — все, что было видно из-под огромного черного капюшона — широкая, безумная улыбка, что становилась все шире с каждым криком, каждой исчезнувшей под волной, или рассыпавшейся в прах личностью, занося громоздкую косу для открытия портала. Он не был организатором происходящего, оставаясь лишь наблюдателем, коим и должна быть смерть, которой и являлся этот скелет, но давно подозревал возможность подобного происшествия, оставаясь наготове. Блеснувшее во тьме лезвие разрезало пространство, открывая жнецу путь, но не к своей работе, а на личное, неизвестное никому, кроме его самого дело, зная, что его брат справится и один — то, что планировал сделать Рипер не терпело отлагательств, и должно было свершиться прямо сейчас…