Здесь каждый шаг — фальстарт, Здесь каждое дитя — бастард, Каждая шмотка — паль и дарк, А каждый певец — будто бы бард, В уколе — лишь drug
Я медленно открыл глаза. Голову сковала сильная боль. Я ничего не понимал вокруг. Что было вчера? Что случилось завтра? Кто я? Осознание реальности пришло не сразу, как обычно. Вначале были лишь смутные картинки вчерашнего дня, а затем неясные полотна настоящего, собирающиеся в незаурядную мозаику в пьяном мозге. Я посмотрел: ничего не поменялось. Стены, едва движущиеся, были теми же самыми, узор на обоях — тоже. За окном было самое обычное начало дня, часы показывали половину седьмого. Как же болит голова... Я не знаю почему, но что-то здесь не так. Явно что-то случилось не то, что я ожидал, и не то, что вообще можно было ожидать, но пока что мои ноги могли лишь сгибаться под себя, обрушивая колосс моего тела оземь. Первое, что я сделал — дошёл до холодильника в коридоре и взял оттуда ледяную воду, а также таблетки, которые почему-то лежали там. Видимо, я вчерашний решил, что будет эффективнее положить их здесь, чем где-либо ещё в квартире. Залпом выпив их, следующим в моём списке встал вопрос о принятии душа. Не знаю, можно ли принять душу, знаю, что можно принять Ислам, Христианство или Смерть Бравых. Следующий кадр: затемнённые двери душевой кабины, за которыми сидит нагой человек (все 18+ элементы затемнены в угоду редакции контента), плавно опускающий взгляд вниз, застывая вместе с падающей водой. Ничего не происходит. Ничего не происходит в течение двадцати секунд. Затем, движение всего восстанавливается, кадр перемещается внутрь кабины, вид как бы из-за камеры наблюдения, показывая***
Поезд загудел, заскрипел на повороте, на подступах к вокзалу. Когда же он наконец остановился, из вагона я вышел самым первым, направившись прямо до выхода. Истратив билет, я его выкинул, и пошёл вглубь, проходя сквозь зоны контроля, рамки металлоискателей и проч., проч., затем — уже прочь от этого старого здания в подземку, где мне предстояло совершить ещё две пересадки на пути к своему месту работы. Резкий запах креозота и сильные дуновения ветра ударили мне в лицо, когда я только спустился по лестнице. Здесь публика была уже совершенно другой: где-то сидели разукрашенные в кислотные цвета панки, где-то — старые бабушки, где-то возились в своих пакетах дачники, где-то тихо пристроились читающие очередные карманные книжки. Много было сидящих в смартфонах и лишь один я наблюдал за всем этим со стороны, как бы не существуя в этой жестокой, суровой реальности — я это понял во время моей последней пересадки на другую ветку. Жаль, нет ружья! Эта мысль тут же была изгнана из головы за свою неясную жестокость. Жаль, что нет наушников, дабы заглушить эту серую, сука, страшную быль. Вот эта мысль была уже правильной. В одно из мгновений мне стало невыразимо страшно, но это чувство было исчезло, убежало прочь — страх сменило отвращение, а затем принятие окружающей действительности на станции «Библиотека им. Ленина». Это была моя точка назначения, финальный пункт в моём каждодневном путешествии — я вышел из вагона, направляясь вместе с толпой на улицу, поближе к свежему воздуху. По выходе я обнаружил себя на узенькой улочке центра Города, подле моего лица — одна из исполинских колонн самой Библиотеки, а впереди — мегалитическое здание Фирмы. В него заходило и выходило одновременно целые толпы людей, которые, кажется, перекрывали собой даже идущие к Красной Площади скопища туристов. Воистину, наш оборот был просто несоизмерим с оборотами любой другой компании в России (что и позволило вырасти на этом месте такому мощному, высокому небоскрёбу), что всякий раз поражало таких же муравьёв, как я. Т.е., 99,9% сотрудников корпорации. Я лёгкими шажками ступил в сторону моей работы, будто меня совершенно не существовало.***
Итак, чем же именно мы занимаемся, здесь, в стенах Фирмы? Что ж: оплата любых банковских услуг, кадастровый справочник и регистрация новых кадастровых элементов, весь спектр налоговых услуг, ЗАГС, независимая страховая служба (одна из лучших в мире!), а также любые медицинские, охранные и IT услуги. Плюсуем к этому отличное обслуживание и получаем универсальную формулу самой дорого капитализируемой корпорации в мире. Конкретно я был в отделе налоговой. Оформлял документы на ИП, льготы и всё такое. Наша работа, пожалуй, была одной из самых загруженных и нервных во всей Фирме — регулярно не хватало каких-нибудь печатей, листов, бланков и всего такого, отчего приходилось бегать по всем этажам в поисках оных. Но, пожалуй, самым страшным были клиенты, которые ничерта не понимали, что и как заполнять (в целом, я их понимаю, потому что сам разобрался только спустя год после заступления на службу), поэтому приходилось постоянно отказывать, посылать заполнять заново — а это крики, скандалы и так далее... Я забежал в абсолютно заполненный лифт последним. Двери закрылись сразу после того, как я чудом впихнулся в эту человеческую массу. Кое-как нажал на нужную мне кнопку этажа — сорок третий. После этого спокойно выдохнул. Кабина слегка дёрнулась, мы поехали наверх. Кто-то — в отдел банкинга, а кто-то туда же, куда и я. В лицо я не знал практически никого — просто потому, что не хотел. Да и времени знакомиться особенно не было. Когда же двери открылись, я увидел... — Саня, быстрее, штамп номер двадцать! — Да я откуда ебу, где он?! — Господи, у нас потеря клиентов на два процента! Делайте что-нибудь! — Сайт лёг! — Нам кирдык! ... совершенно обычную картину будних дней в Фирме. Ничего нового. Повсюду бегали людишки и сыпали своими бумажками, что прилетали прямо в лицо. Только и успевай отмахиваться. Будто рыба, попавшая назад в воду, я спокойно прошёл к своему рабочему месту, взял все нужные на сегодня документы, проверил наличие бланков и печатей — всё было о'кей. Томно выдохнув, я включил компьютер, открыл программу, и... началась работа. Впрочем, буквально через десять минут я встал со своей кружкой и отошёл в приёмную, где налил себе остывшего кофе. Слава Богу. Ненавижу горячее — особенно кофе. Выпив его залпом, я налил ещё кружку, и ушёл назад, восвояси. Итак. Сегодня мне придётся разобрать несколько завалов бумажной работы, а также потом снизойти до простого люда, оформляя заявки на ИП. И если с первым я справляюсь легко, так как всё-таки не в пещере родился, управляться с техникой умею, да и мозги при мне в начале дня, то вот контактировать с людьми... ох, это не моя стезя, явно не моя. Обычно всё начиналось слегка неловко, но в целом нормально: я приветствовал клиента, он меня, передача документов, беглый осмотр, все дела. Но потом начиналась какая-то мистерия не то моего тупого молчания, не то апогея наплевательского отношения со стороны будущего воротилы, но всё катилось в тартарары. И вот, я уже мямлю и жую слова, а он — кажется, даже не слушает, будто меня и нет на свете белом вовсе. И что делать в таких ситуациях? Я долго размышлял над этим вопросом, и пришёл к выводу о том, что в моём случае я ничего не могу поделать, кроме как терпеть. Христос терпел, нам велел, и всё такое. Да, ноша тяжела, но я и сам себя изменить уже не могу в силу определённых обстоятельств, среди которых мой хронический алкоголизм и пофигистическое настроение абсолютно ко всему. Хотя, утренняя ситуация покоя мне всё не давала, даже когда я полностью вовлёкся в процесс, даже когда пальцы бешено стучали по клавиатуре, а мозг на ходу просчитывал сотни вариантов, где-то изнутри меня пожирал этот едва видимый червь. Он поедал сектора с поразительной скоростью, часть за частью, отдел за отделом, он переходил при помощи нейронов, словно призрак, растворяясь в сером веществе, и синопсисы становились его целью, и всякие связи он рушил и выстраивал заново, создавая нового, уникального человека, коего мир ещё не видел, и не увидит более никогда, а бывшая личность лишь корчилась в муках, не способная принять новые парадигмы, она медленно трансформировалась также в новую. Приблизительно в таких раздумьях и проходила вся первая половина моего рабочего дня. Свалить хотелось нереально, дома меня ждал диван и нескончаемый расслабон, возможно даже солнечные ванны, но никак не эта бумажная волокита. И ладно, чёрт бы с ней, с этой волокитой, но ведь какого-то хрена — поставили на смену с людьми! Нет, конечно, за это доплачивают (потому что клиентура бывает всякая, а мы и вида не подаём, что что-то не так), но... кому нужны эти деньги, когда нервы куда дороже? Однако ж, закончив свой первый этап, я послушно допил остатки кофе, вымыл кружку в приёмной, затем выключил компьютер и взял плащ-пальто, и вновь попёрся к лифту, вновь слишком заполненному, чтобы я туда мог нормально зайти, вновь пришлось залезать и протискиваться, набирать полную воздуха грудь, а потом — занимать свой слот в этом бесконечном улье, проверять — все ли печати на месте, включать старенький, дряхлый ПК, протирать всё влажными салфетками, и... свет, камера, мотор!***
— Всего доброго. Вот я и добрался до этого момента. Мифический, почти божественный — последний клиент, за которым эта лавочка во главе меня наконец закрывается, оставляя за собой лишь пустоту, а я гордо явлюсь в общественный транспорт, весь пропотевший и измотанный — а мне ответят, что идти и идти ещё слишком долго, чтобы впадать в отчаяние и сон. Оставался не решённым лишь один вопрос — стоит ли брать 0,5 или всё же стоит сегодня уснуть трезвым... одно я знал точно: всю ночь я буду смотреть мультики, и меня от этого не остановит ничто. Разве что только вышеупомянутые 0,5. Я спешно собираю документы в одну кучу, отдаю на тележку, которая увезёт всё это добро далее на обработку, накинул плащ-пальто и пулей вылетел из здания. Бегом направился в метро, залетел в первый попавшийся вагон, блаженно сел, даже не рассматривая окружающих меня существ, затем также быстро пробежал все пересадки, и, уже набегавшись, на последнем издыхании сел в вагон поезда. Тот, спустя пару минут, выпустил воздух, задребезжал, а после — тронулся в путь. И вновь, виды белого неба и розовой мякоти заката, освещавшие грозные панельки, остро стоявшие, будто тысячелетние каменные столпы. Они извивались из грязи прямиком в небеса, но все покрытые чёрной сажей, отчего светило, казалось, убегало, пыталось скрыться. Люди — они уставшие, затраханные в очередной раз системой, желающие отдыха в своей съёмной, как правило, конуре. Желающие не видеть ни единую душу на свете, они проходят самые людные, а потом и самые безлюдные места — просто чтобы в очередной раз выжить, доказать самим себе, что что-то здесь есть такое, за что можно цепляться. Глупое самоутверждение и столь же наивный ориентир в жизни. На мгновение весь мир показался придуманным, особенно жестоким в этом шатающемся вагоне электрички. Везущей меня туда, куда я вовсе не хочу. Вдруг серые двери открылись, показался очередной торговец носками. Этот отшельник скрылся также быстро и молча, как и показался, его никто не заметил, как обычно. Мы всё ещё ехали вперёд, и с каждой остановкой моя станция неминуемо приближалась, и настала пора готовиться к выходу. С обоих краёв всё также выступали бетонные изваяния, а Солнце готовилось скрыться за горизонтом. Рядом с красным закатом соседствовали белые небеса. Меня это смутило.***
... они жрали чужую плоть, лузгали семечки и испражнялись где угодно. Повсюду сновали оборотни с дубниками в руках, проверяя каждого на нюх, выискивая террористов. Из колодцев панельных домов взмывали ввысь ведьмы, устремляясь вверх к Луне. В нефтяных лужах в колдобинах асфальтной дороги отражались настоящие лица, казалось бы, обычных людей — все со свиными рылами. Неоновые вывески подначивали затариться крепким алкоголем. Из-за угла выглядывали сектанты-пятидесятники. Здесь трава жухла под неимоверной силой магических заклинаний и разных благовоний, здесь Всевидящее Око пронзало каждого до глубины души, лишь чтобы вырвать оттуда всё самое ценное — добро, честь, веру. Сталось неимоверно жутко и душно. Кажется, они стали на меня смотреть всё чаще и чаще, почувствовалось землетрясение, которое оказалось жутким тремором, мне нужно было бежать, бежать, сломя голову! Скорей, к подъезду! Они уже положили на меня свой голодный взор! Дивные существа иного мира смотрели на всех с изумлением, проникая в другие измерения своим чёрствым умом. Для них убивать было также обыденно, как для нас жарить яичницу. Кровавую яичницу. Судорожно открыв дверь подъезда, забежав внутрь, я тут же осёкся и подбежал назад, с силой захлопнув её. Слава Богу, успел. Они были почти в шаге от меня, меня, моего бренного тела, которое их острейшие клыки пронзили бы насквозь, и всё, что отделяет их сейчас — эта стальная дверь. От этой мысли мне стало вновь не по себе, и я спешно удалился в лифт, нажав на кнопку своего этажа. Это было вновь. Такое происходило уже два года назад, поэтому мои действия столь адекватны, теперь я понимаю, что нужно делать. Кровавая Луна взошла вновь, чтобы на несколько суток озарить эту греховную землю своими ужасными, поражающими воображение созданиями, чтобы искривить улыбки людей в неестественную грацию иных миров, чтобы устроить настоящее месиво из людских тел, крови и чьих-то останков. Я знал, что мне необходимо делать. Я шёл к своему убежищу на эти несколько дней. Плевать на всё. Когда я открывал дверь, я не знал, чего мне ждать за её порогом. Я морально готовился, что возможно, они догадались пропасти меня в мирные дни и подготовить ловушку. Возможно, я даже на неё и наткнулся, но к ТАКОМУ меня жизнь точно не готовила! И я, стоящий в шоке, абсолютно не понимающий, что мне делать, был ещё больше поражён, когда ЭТО заговорило. — В-вы кто? — пропищало странное создание. Передо мной стояла и не лошадь, и не конь, а пони. Самая настоящая пони, только разноцветная, разумная, говорящая на моём языке, и... СУКА, ОНА НАСТОЯЩАЯ! Я быстро снял обувь и бегом направился в сторону кухни. Пошарив на подоконнике в поисках нужной коробочки, я открыл её, взял пачку «Зелдокса», закинул одну пилюлю в рот и запил водой. Всё это с неистовой судорогой в руках, я косо смотрел на свою гостью, которая всё не хотела пропадать. Будто она живая, но, ГОСПОДИ, ОНА ОПЯТЬ ЗАГОВОРИЛА! — Гд-де я? Возможно, мне стоило попробовать другое средство? Наплевав на всё, я открыл холодильник, и взял оттуда оставшуюся бутылку. Водки там было прилично, мне хватит. Твою же мать, она живая, она живая, она живая, ЖИВАЯ! Неужто это был не сон?! Я открыл крышечку, тут же выкинул её куда подальше, а затем залпом осушил содержимое почти до дна, а после занюхал этиловую горечь рукавом рубашки. И теперь мне лишь оставалось ждать, ждать, и ещё раз ждать. Только вот ожидать, сидя рядом с этим существом мне... стрёмно. Хотя, один план у меня точно есть, как можно побыстрее от неё избавиться. — На все вопросы отвечаю потом. Для начала — хряпни, — я встал, достал рюмку, в неё налил немного водки. — То есть, как это, «хряпни»? — Выпей. Без лишних разговоров. Все ответы потом. Скажем так: представим, что я секретный агент ЦРУ, который хочет споить другого человека ради получения ценной информации. Что больше меня поразило: стакан она взяла каким-то... телекинезом? Её рог на голове зажёгся, и фиолетовое свечение окутало сосуд, а затем, она поднесла его ко рту. Я с упоением смотрел на эту сцену: раз, два, три, и... содержимое выпито. Теперь посмотрим, как моя галлюцинация отреагирует на это... — Фу! — она поставила рюмку на место. Ну да, другого ожидать и не приходилось. Хотя, я думал, что моя выдумка будет похожей на меня хоть в чём-то. Однако, все мои старания были коту под хвост: гостья даже и не собиралась уйти. — А теперь, после того, как мы прошли ритуал, можно и говорить. Я взял её рюмку и налил туда остатки водки. — Кто я? Я — человек разумный, homo sapiens. А вот ты — моя галлюцинация, от которой я всё никак не избавлюсь. Колись, когда уйдёшь? Она встала в оцепенении. Кажется, не этого она ждала от меня, как от первого представителя другой разумной жизни, но мне-то какая разница? Это всё равно моя иллюзия, как ни крути, которая старается выглядеть максимально реалистичной, но я в это ни капельки не поверю. — К-какая галлюцинация? Ну да, ну да. Поговори мне ещё тут. Не поверю, говорю же. — Моя. — Я ничего не понимаю... Да я тоже.***
Прошёл уже час, а она всё не пропадает. Я ей сказал сидеть тихо, в любом месте квартиры, но по неведомым мне причинам, с кухни она уходить не хотела. Мне необходимо было срочно что-то предпринять, пока я окончательно не сошёл с ума, потеряв остатки рассудка. Либо лекарство перестало на меня действовать, либо я чего-то не понимаю, либо... она, чёрт подери, настоящая. Но в последнее я поверю лишь когда кто-нибудь другой скажет мне, что она живая, настоящая. Сливочное время текло медленно, и мне захотелось спать. Собственно, почему нет? Сон всегда помогал от таких ситуаций. Поэтому я, встав со стула, плавающим шагом вышел к своей комнате и лёг на диван, предварительно убедившись, что моя галлюцинация не пошла за мной. Как только я закрыл глаза, я понял, что...***
Этому злу тысячи веков, В трухе этого древа жизни будем червяком, Яблоко этой планеты — огрызок целиком, Этот отнюдь не райский сад отныне полигон, Тысячи веков этому злу... Тысячи веков этому злу... Тысячи веков этому злу...
Я это помню так отлично потому, что мне это снится почти каждый день. Сутки за сутками, оно приходит ко мне во снах, напоминая о пережитом ужасе. Напоминая о том, кто я есть на самом деле, без всех этих волчьих понтов. Я не знаю, что мне делать, куда деваться от этого, ведь уже почти вою на Луну от отчаяния. Поэтому я так сильно погрузился в алкогольный трип, стараясь отправиться в тотальное небытие. Впервые Кровавая Луна взошла ровно два года назад. Тогда мне казалось, что всё вокруг изменилось до неузнаваемости, и дома перестали стоять на местах, пожирая людей, будто семечки. Этот кошмар длился несколько месяцев, порой, ненадолго отпуская. В один из таких промежутков я и направился к психиатру, как мне кажется, это был самый грамотный выбор. Я получил нужную терапию, и мне действительно стало намного легче, ведь монстры стали потихоньку отпускать этот бренный мир, возвращаясь назад в колодцы своего мрака. Не передать словами, как же я был расстроен, что за такое блаженство мира стоит платить неподъёмную цену — свой мозг. У меня было два выбора: либо терпеть Восхождение, либо жить, забыв о всех благах, оставаясь лишь в пелене сна почти на целые сутки. Я сделал свой выбор, опасавшись, что могу очень сильно об этом пожалеть. Я отказался от терапии. К счастью, какой-то эффект она всё же возымела: Луна не восходила очень долго, не являя мне своих отвратительных существ... До сегодняшнего дня. И меня больше всего беспокоит главное — кто эта пони, забравшаяся ко мне в дом? Как она смогла попасть внутрь? Что ей от меня надо? Неужели она реальна? Я не знаю. Ответы я получу завтра. Завтра.