Змея подколодная

Страх давно был частью жизни Фины. Даже когда она стала Акирой, страх преследовал ее. Но Фина ребенок, который не прожил и десяти лет, а Акира шиноби. Наверное, не такой хороший, как ее братья и сестры, но она сдала экзамен! Она смогла! Превозмогая себя, сражалась против таких же, как и она детей, а ведь они были во многом сильнее, умнее ее. Было очень больно получать раны, видеть глаза близких, полные разочарования. Ей повезло победить в том этапе — противник отвлекся на трибуны, перестав считать ее угрозой. А избитая девочка валялась там, в пыли и грязи, глотая слезы. Нельзя, так нельзя! Она не хочет вновь смотреть, как семья отворачивается от нее. «Нельзя сдаваться! Ну же, поднимайся!» И Акира поднялась, медленно встала, подобрала кунай и в тот самый миг, когда судья хотел объявить победителя, нанесла решающий удар. Видеть, как ею гордятся, как хлопают по больной спине, поздравляют и хвалят — приятно. То чувство полноценности, целостности, что так не хватало в жизни, наполнило ее. Первые миссии, первая команда, девочка не заметила, как прошел месяц полный тренировок и заданий, правда они ограничились территорией деревни, а Акира никогда не была за ее пределами. Но все же… Оказалось, что Акира ничем не отличается от своего прошлого воплощения. Обучение, жесткие тренировки и новая жизнь не смогли избавиться от трусливости Фины. И сейчас, находясь на арене, девочка медленно начала осознавать, во что она ввязалась. «Страх твой главный враг, не сможешь его победить — умрешь». Вспомнив слова брата, девочка сжала ладони в кулачки и глубоко вдохнула, пыталась досчитать до десяти. Это должно успокоить, хотя бы на пару минут, не зря же брат научил этому способу, а он умный, сильный, храбрый. Полная противоположность Акиры. Хотя трудно понять, что больше испытывала она к старшему брату: восхищение или зависть. Девочка тихо начала счет: — Один. Отсчет пошел- люди жаждут зрелищ. Из трибуны слышны восторженные крики людей. — Два. Колени дрожали, а слезы мешали видеть. Нельзя плакать. — Три. Крики становился все громче, люди, не сговариваясь, стали отбивать ритм ногами, призывая к битве. Мысли путались, не давая придумать хотя бы скелет плана. Как ей сражаться? Кто будет ее противником? — Четыре. Люди в самом низу трибун еле слышно спрашивали на перебой друг у друга: «Когда же начнется?..» «Поскорее бы…» — Пять. Акира наконец разобрала слова — толпа требовала представление, трагикомедию в ее исполнении — их смех и ее смерть. Тихий ужас сковал ее. В голове образовался вакуум. Так не должно быть… Она не хочет умирать. — Шесть. Это все сон, обычный кошмар. Вот сейчас ее разбудит тетушка Рин, она пойдет завтракать, а после начнется тренировка… — Семь. — собственный голос оборвал мысли, на автомате продолжал отсчет. Послышался скрежет металла. Акира испуганно перевела взгляд на источник шума. Решетка медленно начала подниматься вверх. Из темноты, даже находясь здесь, на другом конце арены, Акира смогла услышать тихую поступь, мягкую, едва слышную, так мог ходить только зверь, хищник. Раздался громогласный рев. Зрители долгожданно взревели, услышав сигнал к началу представления. Хлипкое спокойствие пропало, всхлип вырвался из груди. Фина знает кто это, а Акира не хочет знать. Понимает, что без ран, не выйдет победителем, если вообще выживет. -Во-осе-емь, — Сердце, что без того громко стучало, готово вот-вот вырваться из груди. На свет вышел лев, медленно переставляя лапы, разъяренно зарычал, приподняв морду. — Девять, — еле разомкнув губы, на грани слышимости прошептала та. Оглянувшись, взгляд зверя встретились с зелеными блестящими от слез глазами. Хищник нашел свою добычу. Пригнув морду, по привычке, словно здесь есть, где спрятаться и незаметно подкрасться, двинулся вперед «Наконец-то! Представление началось!» — тонкий слух уловил сквозь гул голоса толпы. — Десять, — окончив счет и шагнув назад, девочка сглотнула ком в горле. Не помогло, цифры не дали успокоения, не избавили от страха, он лишь сильнее растекся в душе. Бежать некуда, врата закрыты, взобраться на стену и пробежать по ней, а после сквозь толпу ринуться на свободу не выйдет — чакра еще не восстановилась, а все тело болит, словно тренировалась несколько дней подряд без отдыха. Акира не хочет убивать, просто не хочет видеть смерть. Почему она всегда проходит через такие ужасные испытания? — Все будет хорошо, все обойдется…- как молитву отчаянно повторяла Акира, всхлипывая, — все будет хорошо, брат спасет меня. А зверь продолжает двигаться к ней, медленно набирая скорость, видя, что жертва начала отступать. Куда бежать? Акира наткнулась спиной о стену. Резко повернув голову, Акира увидела рядом закрытую решеткой арку, если бы она могла управлять стихией, то смогла бы выбраться, разрушив преграду, но ее не научили управлять этим видом чакры, да и сама не стремилась к силе. Акире хотелось плакать, спрятаться, свернуться в комочек, закрыть глаза и ждать своей смерти, лишь бы ее не трогали. Лев преодолел половину пути, а под его лапами поднималась пыль. Она в ловушке, нужно было думать о спасение раньше, когда ее схватили работорговцы. Сейчас же не избежать заточения — клеймо раба, что болезненно жгло, не стереть. Бесполезно, она бесполезная. На что способен ребенок, что даже с чакрой плохо управляется? Все что она сделает — не будет иметь смысла. Фина помнит это место. Колизей. Там, где сама земля пропахла кровью, а воспоминания о рассказах взрослых о гладиаторах и их жестоких боях приводили в холодный ужас. Осталось еще четверть пути и ей точно перегрызут глотку. Выжив крохи чакры из ядра, направила ее по каналам, к руке. Печать активировалась, высвобождая кунай из хранилища. Хватая за рукоять и спрятав в длинных рукавах клинок, Акира рванула вдоль стены. Лев погнался за ней. Все тело наполняется ужасом. Даже если победит, ей придется сражаться снова и снова и так до конца жизни, пока ее не убьют или публике не надоест ее жалкие попытки избежать смерти. Есть ли смысл бороться? Если бы только кто-то из клана был здесь… «Не смей впадать в панику! Эмоции только мешают в бою. Отбрось страх, холодная голова — вот верный способ выжить!» За спиной отчетливо слышится тяжелое дыхание, осталось пару секунд и лев догонит ее. Пальцы до боли сжимают рукоять. »… чтобы убить врага, жди, когда он откроется. Смотри, видишь лисицу, — брат указал на куст рядом с зайцем, что не замечал хищника и щепал траву. Лиса подкрадывалась, прижав уши к голове. Она была красивой, с черно-белыми ушами, пушистом хвостом, с рыжей шерсткой, и наверняка мягкой, Акира хотелось ее обнять, потискать. Было бы здорово, если б лису получилось приручить. — Перед атакой он беззащитен, — едва слышно продолжал шептать парень, сидя на ветке, — если сможешь уловить этот момент — сможешь убить или заставить врасплох. Лиса прыгнула на зверька, вонзившись зубами в шею. Тот барахтался, пищал. Вцепившись в шею, хищница надавила челюстью и добыча замерла. Неожиданно для Акиры в лису вонзился кунай, прямо в ухо, кровь потекла из раны, окрашивая шерсть в темно-рыжий. Брат спрыгнул с дерева, подошел к ним, присев, вынул кунай. — Это один из способов. Животных легче убить, потому сначала будешь учиться охотиться. Выжидай тот самый момент, перед тем как противник атакует тебя, выиграй пару секунд и эти секунды могут спасти тебя. Заяц все еще дышал, медленно приподнималась грудка, и двигал ушами. Парень приставил над ним оружие. -И ударь!» Воспоминания пронеслись пред глазами. Бесполезно убегать. Резко тормозит, на ходу поворачиваясь назад, создавая клубок пыли из песка. Время замедлилось, секунды превратились в минуты, дышать тяжело. Акира приготовилась: «Страшно, как же страшно». Лев замахивается огромной лапой. Лезвие куная все еще находится в рукаве. Удар приходится на выставленную левую руку. Когти разрывают кожу с мясом, девочка падает, сильно ударяясь головой. Громкий крик прорвался наружу, становясь усладой для зрителей. «Да! Больше крови!» «Разорви девчонку! » «Убей! Убей ее!» Лапа не дает встать, впиваясь когтями в живот. С рыком пасть раскрывается, показывая длинные, желтые клыки. Сейчас! Крутанув рукоять, Акира, что есть силы, замахивается, направляя острие в голову и попадая в глаз. Уши оглушают яростным ревом. Дернув головой, лев впивается зубами в плечо. Горло срывает, перед глазами ничего не разобрать, сжав челюсть, девочка давит на рукоять, проталкивая лезвие внутрь, все дальше к мозгу. Челюсти сжимаются и ломают кости. Ну же, скорее умри! Это не правильно! Не умирай, не умирай, прошу тебя! «Я хочу жить!» — единственная мысль заглушает отчаянные голоса в голове. Хватка ослабевает, Акира смаргивает слезы и видит, как из единственного оставшегося глаза льва медленно уходит жизнь. «Убийство — самой большой грех, который способен совершить человек. Милосердие — вот чем мы и отличаемся от остальных монстров, что зовут себя людьми. Запомни это, Фина, у человека всегда есть выбор». Лев упал на девочку, давя всем весом на раны — кровь потекла сильнее, окрашивая гриву красным. Отпустив, наконец, клинок, ладонь прошлась по меху: мягкий, такой теплый и приятный на ощупь. Из рта вырвался хрип, полный горечи, отчаяния и боли. Акира презирала себя и жалела: -Прости, mamma, я… — всхлип, голос срывался, — я не смогла… Толпа ликовала, шоу удалось. Ребенок лежал на песке, умирая, труп, что был жив пару минут назад, начал остывать. Сон стал реальностью, а кошмар явью.