***
Глубокая ночь. За окном темно, в комнате тоже. Уютно, тихо, спокойно. Не нужно блистать. Не болят глаза. Можно с носом завернуться в одеяло. Уткнуться щекой в подушку. Мирно поспать. Его будит звон разбитого стекла. Вскочив, Аояма прислушивается. Звук явно донесся из комнаты Мидории. Его друга! Его единственного друга во всем классе! А вдруг он в опасности? Неужели злодеи вломились на территорию Академии? Аояма выходит в коридор. Соседняя дверь почти сразу распахивается, и на пороге появляется Изуку. В глазах у парня страх и смущение. – Что случилось? – спрашивает Аояма. Цел ли Мидория? – Ничего. Все нормально. – Тот явно отвирается. Не хочет говорить правду. Что же случилось? «Что могло случиться?» – думает Аояма. Он знает правду про Изуку. Знает, что тому не подходит причуда. Что она для него, как перчатка чересчур малых размеров – больно, неудобно, неправильно... Ведь он сам такой. Даже сейчас под пижамой у него надет широкий, тяжелый пояс с фокусирующей линзой в центре. Сложно жить, зная, в любой момент можешь уничтожить что-то в мгновение ока. Одноклассники не воспринимают Аояму всерьез. Для Бакуго он очередной моб. Для Мины – забавный чудик, над которым можно шутить, которого можно доставать – без злого умысла, просто потому, что у нее характер, будто сладкая, бьющая в нос газировка... Аояма не обижается. Да, ему немножечко грустно. В конце концов, любому было бы неуютно, когда над тобой смеются – или игнорируют. Но Аояма, как хороший актер, выступает в лучшем, как ему кажется, свете, даже если в аудитории осталось всего несколько зрителей. И ему понятен характер Изуку. Ведь Мидорию тоже раньше не замечали – нет, не в их классе, а еще раньше. Это видно по глазам. По манере вести себя. Его причуда такая странная. Будто ему не принадлежит. Странная, но очень сильная. Такая же, как у Аоямы. Да, Аояма не обижается на игнор и подколки. Да, его не считают сильнейшим. Он не попадает в начало списков ни по успеваемости, ни по владению уникальными способностями. Но его причуда... Ее так легко использовать. Просто направляешь линзу на предмет – и он исчезает в ослепительной лазерной вспышке. Так легко ошибиться. Не рассчитать. Разрушить что-то, чего разрушать не хотел. Навредить людям. Способность Изуку точно такая же. И у него далеко не сразу получилось пользоваться ей так, чтобы не причинять себе боли. Мидория тоже сдерживался, чтобы не покалечить других. Аояма не знает наверняка – но у Мидории, должно быть, тоже были моменты, когда он жалел, что у него такая способность. – ...Так все точно в порядке? – сочувственно спрашивает Аояма. – Да. Да, все нормально. – Спишь плохо. Сыра, что ли, мало ел? – Как будто сыр поможет совладать со своей силой. Как будто все так наивно и просто. Аояма не настаивает. Мидория явно не хочет посвящать других в свои трудности – и это его выбор. Аояма возвращается к себе в комнату. «Мидория – мой друг», – говорит он себе. Друзья имеют право делиться. И друзья имеют право молчать. Плохой друг полезет в чужие тайны и будет докапываться, потому что ему важнее чувствовать себя нужным. Потому что он считает себя имеющим право, и это для него главное. Аояма не делает ничего подобного. Быть может, Мидории и не нужна его дружба. Со своими разговорами о собственной неотразимости, предложениями съесть сыр и проскакивающими в речи французскими словечками, молодой человек действительно выглядит странно. Он понимает. Но ему все равно. Он будет другом Мидории, и если дружба требует оставить того в покое, пусть будет так. У Мидории много друзей. Милая Урарака, строгий Ида, спокойная Асуи. Даже вечно раздраженный Бакуго – друг его детства. У Мидории есть наставник – сам Всемогущий неоднократно разговаривал с ним, и почти все считали, что герой решил взять над ним шефство. У Аоямы других друзей нет. Зато он сам – друг образцовый.Время не блистать (Аояма)
17 апреля 2021 г. в 12:40
Аояма снимает с запястья часы и кладет их на тумбочку у кровати. Хронометр подобран им под стать характеру. Циферблат сверкает, как гладь замерзшего озера в солнечный день – холодная, чистая, звонкая сталь. Некоторые экстремалы любят кататься на коньках по неокрепшему льду, и только высокая скорость спасает их от провала. Лед расходится за ними тончайшими трещинами, издавая при этом красивый, почти неописуемый звук. Представьте легкие паутинки, застывшие на морозе – представьте, как они лопаются, поднимая в воздух микроскопические кристаллики. Часы Аоямы напоминают собой этот звук.
Молодой человек бросает взгляд на циферблат. Стрелки, яркие, словно солнечные лучи, показывают половину десятого. Пора идти в душ и ложиться спать. Пора перестать блистать на сегодня.
Аояма застегивает пуговицы на пижаме. Она у него тоже экстравагантная, полосатая, бело-лавандовая, но по сравнению с дневным обликом парня – очень скромная, домашняя, даже забавная. На голову молодой человек надевает спальный колпак – тоже полосатый, под цвет французского флага: синие, белые и красные линии перемежают друг друга, мягкие, пастельные, приглушенные. Пора перестать сиять. Пора отдыхать. Снять с себя груз ответственности.
Выключив свет, Аояма закрывает глаза и расслабленно улыбается. Сегодня был тяжелый день. Все сильно испереживались, наблюдая за битвой Старателя и Ястреба с Ному. Хорошо, что все закончилось в пользу героев.
Молодой человек отплывает в страну грез. Ему снится солнечный свет.