Секреты твоего тела

Предутренний сумрак вот-вот рассеется, уступая легкому туману, и темнота, сконцентрированная в это время наиболее густо, постепенно растает. Ни одно окошко в большом Токио уже не горит, даже ночные жители ушли на покой, а те, что легли пораньше досматривают, наверное, уже пятый сон. Город крепко спит. Город не может им помешать. Лев сидит на краю кровати, растрепанный, в расстегнутой рубашке и сильно краснеющий ушами. Яку стоит между его разведенных ног, и вау сегодня он нависает над Львом – хоть и всего на несколько сантиметров – мокро целует его. Они оба теряются в ощущениях, они уже делали это, но сегодня поцелуями всё не ограничится: Яку слышит сердце Льва так отчетливо, может, потому что собственное вот-вот выпрыгнет наружу. – Лев, ты уверен? – Яку-сан, Вы хотите.. – Да!! Хайба коротко выдыхает: – Вот и я да. Сделайте это, пожалуйста. Яку не думал, что третий год в старшей Некоме сможет так круто все перевернуть. Он не думал, что увидев светлую макушку, возвышающуюся над остальными сантиметров на 30 (это вообще законно?), и решив срочно заграбастать первогодку в волейбольный клуб, он подпишет себе приговор. – Ты! Шпала, – Яку как то не сообразил, что мог звучать грубо, он будто в замедленной съемке помнит, как огромная фигура повернулась к нему и на него уставились два зеленых, с кошачьим разрезом, глаза. «И-иностранец? Японский ду ю спик?» Парень перед ним вздернул светлые брови и широко улыбнулся. В тот момент Мориске закрепил собственный приговор тяжелой печатью. Лев податливо приоткрывает рот, впуская язык Яку: сегодня он не напирает, он отдает всю инициативу семпаю, как может, объясняя на языке тела, чего хочет от него. Яку чувствует это: сегодня Лев послушный и такой доверчивый. Это...безумно заводит. Вау. – Я собираюсь продолжить. – Пожалуйста, Яку-сан Лев смотрит так влюбленно, что у Яку пальцы холодеют, а в комнате Хайбы почему-то наоборот становится все более душно, воздух будто выкачивают, сердце в грудной клетке уже раздробило пару ребер. То что мы делаем очень важно. Очень. Я не уверен, что сделаю все правильно, так почему же ты так доверяешь мне, милый? – Яку-сан спасибо, что позанимались со мной сегодня! – Лев такой восторженный, радуется самым простым вещам, почти преступно искренний, его как будто никогда никто не предавал, не калечил, не пачкал. Яку думает, что это прекрасно. Лев думает, что Яку супергерой. – Нельзя уметь хорошо принимать мячи и одновременно понимать математику, Яку-сан! Выберете что-то одно. – А ты что выбрал, ты же нихрена из этого не можешь, – фыркает Мориске. – НУЯКУСАН, – противно-обиженным тоном ноет Лев. Через минуту он, позабыв все обиды снова щебечет о всяких глупостях, Яку даже отвечать не требуется, он просто разглядывает светлые ресницы в последних отблесках солнца, пока розовые облака заката его окончательно не перекроют. Солнце в последний раз пробегает по кончикам ресниц, и скрывается до следующего утра. В закатном свете волосы Льва светло-розовые. А глаза почему-то серьезные. – Яку-сан. Мне кажется, вы в меня влюбились. Яку прижимается губами к бледной шее, вдыхает запах Льва, оставляет взамен красную метку, спускаясь к ключицам. Лев коротко выдыхает и замирает, теряясь в ощущениях. Руки Льва крепко вцепились в матрас, пока ладони Яку гуляют по его спине, лопаткам, животу – Мгх, – тихий, прерывистый выдох, который Яку бы посчитал его галлюцинацией, но Лев так стремительно краснеет. Мориске понимает: не показалось. Значит грудь. Хайба отводит взгляд куда-то за старшего, краснея даже кончиками пальцев. Ничего, сейчас будет не только стыдно, но и приятно. Яку становится увереннее: Лев. На него. Реагирует. Черт! Он опускается к соскам и уверенно проводит по одному языком – слышит тяжелый выдох над головой – и тут же прикусывает его, посасывая, тело Льва отвечает дрожью. Ему приятно. Твою мать, ему правда приятно кто бы мог подумать! Яку ощущает прилив адреналина, осознавая, что может завести это высоченное тело своими усилиями. Он лижет и прикусывает, мнет, уже бесстыднее, щупает везде, где может коснуться, ловя в награду тихие, прерывистые постанывания, закусывание губ и легкую, ели заметную дрожь. – Яяку-са-ахн... Яку знает, о чем его попросят, он отчетливо видит бугорок на домашних шортах Льва, он чувствует собственное возбуждение, трущееся о джинсы. Лев разводит ноги сильнее, пяткой тыкаясь Яку куда-то под коленку – Мориске принимает его приглашение, отрывается от груди, расстегивает ширинку, под взглядом расширившихся черных зрачков спускает штаны. Яку-сан, вы уже думали о нашем сексе? Мориске давится соком, краснеет и не зная, как бороться с смущением-отвешивает Льву подзатыльник. – Ахаха ясно, значит да! – уворачивается от второго подзатыльника Лев заразительно смеясь, – я рад, потому что я думал об этом недавно. Яку думает об этом не недавно. Он думает постоянно. С тех пор, как они начали встречаться, как Лев поцеловал его робко но чувствительно до безумия. Он думал, когда они зажимались в раздевалке, хихикая и дурачась. Думал, когда стоял позади Льва на площадке, пялясь беззастенчиво на бесконечно бледные ноги, на секунду вздернувшуюся футболку, оголившую спину, тонкие лодыжки. «Блять снимите комнату уже», – ржет Куроо, следом получая от Яку пинок. – Серьезно, просто блять сделайте это, – тихо бросает он Мориске на ухо этим же вечером, выскальзывая из раздевалки. – Съеби нахуй, Куроо. – Принцессу свою туда своди, заебал! – орет Куроо уже вне зоны пинков Мориске. – Яку-сааан! Идем домой вместе? – Ну конечно. Лев лежит под Яку совсем голый, с разведенными ногами, дико смущенный и полностью доверившийся. Яку и рад это неоправданное доверие скорее оправдать, но он не может прекратить смотреть, он хочет видеть всё и ещё немного. Лев возбужден до крайности, член блестит от предэякулята, тело немного подрагивает, дыхание сбито. Яку в том же состоянии: они понимают друг друга. – Я сейчас вставлю пальцы, расслабься, – голос Мориске звучит иначе, он будто не ему сейчас принадлежит, слишком хриплый и низкий. Лев приподнимает бедра, открывая чудесный вид. Яку сглатывает, залипает на пару секунд. «Соберись! У нас будет секс сегодня, я сделаю ему приятно». Яку медленно вставляет палец – мышцы поддаются неохотно, но скользкая смазка позволяет протолкнуть внутрь на пару фаланг, Лев вздрагивает – Не сжимайся, хорошо? Яку слушает его вдохи, ловит нужный выдох, проталкивая внутрь до конца. – Ты как? – Не знаю, – тихо говорит Лев, – я просто хочу чтобы Вы продолжали. – Понял. Плотные стенки сжимают палец Яку со всех сторон, Лев горячий и влажный внутри «Скоро я буду внутри тебя, я буду внутри», – мысли никак не могут собраться в адекватное предложение, выходит какая-то мантра, Яку проще не думать вообще ни о чем. Он медленно вытаскивает палец на пару фаланг и толкает обратно – Лев ахает, его член отчетливо дергается, коленки дрожат; Яку бьет новой волной возбуждения, член уже болит. Он сует еще палец, другой рукой поглаживая живот Льва, входит сложнее, но Хайба не сопротивляется, только грудная клетка с торчащими розовыми сосками поднимается выше и чаще. Яку целует внутреннюю сторону бедра и медленно трахает вход двумя пальцами, смазка стекает на матрас, а Лев дышит уже ртом, неотрывно смотря на руку Яку, которая делает это с ним. Третий палец – сорвать с губ первый за сегодня громкий стон, развести ножницами, почти вынуть и грубо протолкнуть до конца – вскрик! – ещё раз, нежнее, ещё раз и ещё один. Поцеловать где-то под пупком, развести внутри пальцы и вынуть совсем, глядя как розовое отверстие постепенно судорожно сужается. – Яяяку-ммнгх! – Лев не смотрит больше на него: он зарылся лицом в подушку, чтоб хоть как-то скрыть стыдливые всхлипы. Ему приятно! Как же ему блять приятно- сейчас самое интересное, милый, сегодня ты с ума от кайфа сойдешь. Яку больше не волнуется, он полностью уверен в себе. – Яку-сан, я хочу заняться сексом сегодня, – Лев уверенно смотрит сверху вниз, только щеки предательски выдают его смущение, а глаза остаются серьезными. – Лев, ты же понимаешь, что нам надо много чего прежде обговорить, например... – Яку-сан, я перефразирую. Я хочу, чтобы вы меня трахнули. Слишком громко для школьной лестничной площадки, или дело в том, КАК это звучит для самого Яку. Он что хочет? Он серьезно? Яку вскидывает неверящий взгляд, тут же пропадая с головой в двух почти слезящихся от смущения глазищах. Да он и не собирался издеваться, он правда обдумал все это. Черт, пусть это не Куроо его надоумил, хотя какая сейчас разница! Яку приставляет сочащуюся головку к входу и медленно, бесконечно медленно надавливает, неотрывно наблюдая, как стеночки миллиметр за миллиметром поддаются, впуская член в нутро. Лев загнанно дышит, пытается ёрзать, сдвинуть ноги, но Мориске уверенно держит его под колени, входя внутрь. – Потерпи. Я сделаю очень приятно. Лев верит каждому слову, расслабляется, как может, не обращает внимание на слезы, маленькими дорожками прочертившие щеки. Яку мелкими толчками входит в Льва, стараясь ловить его выдохи, сам уже почти взрывается от нетерпения, но он обещал Льву приятное. Он выполнит обещание даже если у самого член взорвется от этой пытки. Бесконечное мгновение – он внутри уже наполовину. Яку медленно раскачивается, давая Льву отдышаться, немного вынимает, чтобы сильнее надавить и протолкнуться до конца! – Ааамгх, – громко! Лев сам не верит, что может так стонать, он вообще с трудом верит в происходящее, но оба так глупо радуются тому, что у Яку получилось войти целиком. Яку наклоняется для поцелуя, почти наваливаясь на Льва сверху, мокро целует влажный горячий рот и тихо толкается, глотая глухой стон. Улыбается в поцелуй, слизывает слезы и чувствует, как ноги Льва расслабляются. Он больше не пытается сжаться – раздвигает колени, смотрит затуманенным взглядом в черные омуты напротив. Яку понимает: можно. Ему срывает крышу окончательно. Небо из черного постепенно становится синеватым, первые окошки самых отчаянных жаворонков рассеивают густую тьму, город тихо и медленно проглатывает последние сны. Громкие стоны и вскрики Льва вперемешку с тяжелым дыханием Мориске смешиваются с пошлыми звуками соприкосновения тел. Они дышат друг другом, смотрят друг другу в глаза. Лев, избавившись от стыда, обвивает Яку ногами, почти кричит, когда Мориске задевает нужную точку и ловит хаотичные поцелуи, отзываясь стоном на каждый толчок. Яку вбивается в мокрую дырку больше не сдерживаясь, сходит с ума от горячего давления, улыбается, как умалишенный, когда попадает точно в простату, отчего Лев запрокидывает голову, выгибая спину до хруста позвонков. Яку и не думает сдерживаться – лучших подсказок ему не нужно – он долбится в желанном рваном темпе, попадая по сладкой точке каждый раз, отчего Лев, неспособный контролировать собственное тело сейчас дрожит и сжимается внутри, стимулируя Яку ещё сильнее. Правильно, давай, теряй контроль,мне надо, чтобы ты с ума сходил от магии собственного тела. Яку чувствует, что вот-вот кончит, вряд ли он и минуту в этом темпе продержится – Лев, перевернись, на живот, – второй раз повторять не требуется. Лев сейчас не просто доверяет – он полностью уверен, что Яку будет делать ему только хорошо. – Вот так, теперь приподними зад, – хрипло просит Яку, выходя полностью, чтобы ворваться в податливую покрасневшую дырочку сразу и до конца – Черт! В этой позе он снова бьет четко в простату, Лев сжимается, вскрикивает и кончает, натягивая простыни под собой. – Яку, я- – Лев, продержись еще немного, – Яку ускоряется, шлепаясь яйцами Льву о задницу, входя глубоко и выходя почти до конца в содрогающееся после оргазма тело, Лев тихо стонет под ним, позволяя трахать себя, сколько потребуется- он и не думает приходить в себя «Вау тебе нравится даже после того, как ты кончил! Эй, Лев, а ты знал секрет своего тела?» Яку наваливается сверху, вскрикивает и кончает глубоко внутрь, удерживая Льва за загривок платиновых волос. Лев тяжело дышит, закатывает глаза и прижимается задом к члену, принимая в себя сперму Яку. Он загнанно дышит через рот и вздрагивает, когда Яку медленно выходит из него, покорно приподнимая зад на просьбу Мориске. Семпай разглядывает собственное семя, вытекающее из растраханной скользкой дырки, Яку завороженно смотрит на ее сокращения и целует Льва в ямочки внизу спины, а потом чувствует всепоглощающую гордость – я заставил его кончить – вслед за ней накатывает дикая усталость. – Яку-сан, давайте спать вместе, – будто читает его мысли Лев, говоря непривычно тихо сорванным от бесконечных криков голосом. – Конечно, Лев. Токио просыпается окончательно, люди в костюмах, щурясь от яркого солнца спешат забежать в метро, дороги с каждой минутой все сильнее заполняются пробками-жизнь городе бурлит. В этом потоке бесконечной суеты только двое парней тихо крепко спят обнявшись, не обращая внимание на яркие лучики, весело прыгающие по голым обнявшемся крепко-крепко телам.