Построить дом

Гарри почти вальяжно ступал по пустому и едва освещенному коридору ночного Хогвартса под мантией-невидимкой. В голове в основном было пусто, и он с удовольствием рассматривал тускло освещенные дремлющие портреты на стенах. В дневное время рассмотреть их толком не выходило — портреты вполне пристойных с виду покойников вели себя до неприличия активно, редко находясь в положенной им раме, часто собираясь в оживленные чудаковатые группы, состоящие из персонажей, изображенных в различных стилях. Иногда до смешного различных: состоятельный венецианский купец, изображенный явно одним из лучших художников эпохи, спорящий со сжигаемым магом, изображенным в ранне-средневеково-иконописном стиле — это зрелище не для слабых духом экскурсоводов. Но все же покой его головы иногда нарушали непрошенные мысли. Он в который раз думал о том, как близка и одновременно недосягаема для него Гермиона. Лучшая подруга, о которой только можно мечтать, умница и очень красивая девушка... Он вроде еще на втором курсе свыкся с мыслью, что она никогда не будет его, но в такие вот ночи хотелось выть и лезть на стену. Но нет, как и всегда, он пришел к простому выводу: шансов на что-либо кроме жалости со стороны Гермионы у него нет. Даже если попытается — в лучшем случае он будет компромиссным для нее вариантом. Быть для нее объектом сострадания или компромисса ему не хотелось — от одной этой мысли он чувствовал себя жалко. У него был и другой друг, ситуация с которым была куда паршивее, чем с Гермионой — если в крепости дружбы с ней он не сомневался, то в искренности чувств своего первого друга сомневался в той или иной степени уже давно. Если точно — с того момента, как подвел его к зеркалу Еиналеж и тот ему ничтоже сумняшеся рассказал, что видит в нем. Значок капитана квиддичной сборной и главного префекта школы? Само по себе его самое сокровенное желание должно было бы гарантировать ему путевку на Слизерин, причем в хорошем смысле этого слова — нет ничего дурного в том, чтобы хотеть добиться серьезных результатов и прилагающегося к этому признания его достижений... Только вот уже тогда было ясно, что он не хочет добиться всего этого. Он считал, что ему это положено. После случая у зеркала он несколько иначе посмотрел на те слова, что Рон произнес в Хэллоуин их первого курса о Гермионе. И вот теперь, после того, как бывший друг вроде как извинился, Гарри не мог отделаться от ощущения, что ему следовало прислушаться к внутреннему голосу относительно того какими качествами должен обладать друг. От невеселых мыслей его отвлекли тихие всхлипы из-за двери заброшенного класса. Гарри, конечно, осторожно пробрался в кабинет. В классе сидела, судя по оторочке мантии, слизеринка и роняла слезы на лист пергамента — видимо, это было письмо. Гарри видел ее на общих занятиях со Слизерином, и та оставляла ощущение холодной и расчетливой ведьмы, а не чувствительной девочки, способной убиваться по неразделенной любви. Наверное, что-то случилось в семье — подумал Гарри. Он поразмышлял над тем, что слизеринка не будет рада попытке утешить ее в исполнении гриффиндорца, так что уже развернулся, с тем, чтобы выйти и оставить девочку наедине с письмом, когда услышал до боли знакомый мерзкий гогот. Гарри остался в аудитории. В комнату не торопясь ввалился Малфой, как всегда с ручными обезьянами. — Дафна, суженая моя, не можешь сдержать слезы радости? — Отвали, Малфой! Ты меня если и получишь — то в деревянном ящике, на шесть футов вкопанном в землю. — Моя глупая будущая жена... — в его голосе было торжество — Твой отец будет так разочарован. Он же думает, что выгодно продал тебя. — Вот пусть он и надевает платье и выбирает торт, раз уж ему так нравятся недобитые пожиратели. Сами возитесь в своей грязи, свиньи. Лицо Малфоя на миг перекосила едва сдерживаемая ярость, но он сам себя одернул, найдя в себе большую мерзость, чем просто насилие. — Дорогая Дафна, это магический контракт, и разорвать его могу только я или мой отец. Ты можешь либо следовать ему, либо лишиться магии. — Только и всего? Счастье-то какое, я смогу избавиться от тебя всего-то став магглой? — Оо, ты думаешь я не выдеру тебя, сука, когда ты станешь магглой? Впрочем, ничто меня не останавливает и сейчас. Ты моя, с потрохами. Контракт позволяет мне тебя "попробовать", и ты это знаешь. Он двинулся к девушке. — Крэбб, Гойл, за дверь! А ты — раздевайся. Хочу посмотреть товар лицом. Дафна потянулась к карману мантии. — Это ищешь? — Он покрутил в пальцах ее палочку — Раздевайся, мелкая блядь. Гарри едва дождался, пока два амбала вышли за дверь — глаза уже почти застилала красная пелена. Хладнокровная слизеринка или нет — такое не должно происходить ни с какой девушкой. Он тихо кинул на дверь заглушающие и запечатывающие чары из-под мантии. — Ступефай. Экспеллиармус. Акцио волшебные палочки. Инкарцеро, — он скинул мантию — Эй, Малфой, тебя без подкупа или угроз со стороны твоего папочки девочки не любят? Убожество. Не отвечай — знаю, что не можешь. Он подошел к сжавшейся в углу Дафне и отдал ей палочку, которую та приняла дрожащими руками и осела на пол без сил. По ее лицу все еще текли слезы. Она всхлипнула. — Тише, тише. Теперь все будет хорошо, тебя никто и пальцем не тронет, — Гарри как мог обнадеживающе ей улыбнулся, но не решился ее коснуться — он не знал, как это воспримет девушка, которую только что собирался изнасиловать одноклассник — Сейчас все закончится. Он обернулся к неподвижному телу на полу. — Я тут слышал, Малфой, что ты можешь разорвать контракт? Это тебе крупно повезло. Потому что это единственное, что ты сможешь сделать, чтобы прекратить свои страдания. Вы же, пожирательское отродье, любите пытки, да? А пока.. *Фините*. Видишь ли, избивать парализованного человека — не интересно, потому что половина боли, что он должен ощущать — это спазм его собственных мышц в месте удара. Он подошел и всадил ему ногой в живот. Малфой согнулся пополам и завыл. — Смотри, я недавно выучил базовые медицинские заклинания. Ну там, вывихи вправлять, мелкие переломы подлечить, синяки замазать, кровопотерю приостанавливать... Сейчас покажу. Нос, пальцы, запястья, снова нос, зубы, снова нос, снова пальцы по одному, в нескольких местах каждый... — Малфой, ты как-то не впечатляешь. Вот так сразу сдаешься? Какой-то ты неправильный пожиратель. — Гарри сгреб его волосы на макушке в кулак и приподнял его измазанное соплями, потом, кровью и слезами лицо поближе к своему — Папа был бы тобой разочарован. Я же даже до круциатуса не добрался, Малфой. Ладно, давай расторгать контракт — я вижу, его условия тебе совсем не нравятся. И да, не забудь непреложный обет навсегда отцепиться от мисс Гринграсс. — Я доберусь до тебя, Поттер! — Да? Ты заметил, что я не включил в обет себя? Угадай, почему? Ладно, не угадывай. Потому что ты — ничтожество. А твоего папашу от меня спасет только Азкабан. Я убью его, если он не успеет там спрятаться до того, как я его встречу без свидетелей. А теперь хватит жевать сопли, мне уже это надоело. Вот тебе палочка, и делай что велено. Через две минуты Гарри направил на Малфоя свою палочку. — Обливиэйт. Конфундус. Забирай обезьян и отправляйся в свой гадюшник. Когда Малфой вышел за дверь Гарри выдохнул и сполз по стене рядом с Дафной. Он был вымотан, руки заметно подрагивали. — Вот и все. Он не сможет коснуться ни тебя, ни твоих близких или друзей. И его папаша — тоже, если ему еще нужен сын. Пойдем, провожу до общежития. — Он подобрал мантию из угла кабинета и подал руку, чтобы помочь ей подняться с пола. Дафна молчала. Она не проронила и слова, но на обычно бесстрастном лице отражалась напряженная работа мысли. — Поттер... — она тряхнула головой. — Спасибо, Гарри. Я найду тебя завтра, — она поцеловала его в щеку, задержав на ней свои губы на секунду дольше, чем требовал простой поцелуй на прощание. Назвав пароль, прошла в гостиную Слизерина. Гарри коснулся пальцами места поцелуя, грустно улыбнулся, накинул мантию и пошел к своей башне.

***

— Грейнджер, здравствуй, — Дафна приветливо ей улыбнулась. — Я хотела бы с тобой поговорить, отдельно от нашей учебной группы. — Хорошо, Гринграсс. После занятий в библиотеке? — Да, давай там. Гермиона удивилась. Ледяная принцесса слизерина будто бы оттаяла? И к кому, к ней, маглорожденной? Она с трудом дождалась подходящего момента, чтобы незаметно отойти в укромную часть библиотеки вслед за Дафной. — Можно я тебя буду звать Гермионой? — Да пожалуйста, я не против, — Дафна накладывала стандартный каскад чар приватности. — Только расскажи, что с тобой, потому что ты меня немного пугаешь. — Хорошо, — из Дафны будто выпустили воздух, и она опустилась на мягкую библиотечную скамейку рядом с Гермионой. — Как раз об этом и хотела поговорить. Ты же знаешь, что чистокровное общество застряло в 18-м веке? — Конечно знаю, но удивительно слышать это от слизеринки, тем более с твоей родословной. — Брось, я хорошо понимаю, что вся эта недобитая знать — в основном вырожденцы и плоды кровосмешения. Я не о том. С чего бы начать... — Дафна нервно перебрала складки на юбке мантии — Среди влиятельных чистокровных семейств до сих пор есть традиция женить детей по договоренности между семьями. Брачные контракты, причем эти контракты — не просто бумажки. Чем-то подобным Гарри связан с Кубком Огня, и потому вынужден рисковать головой. С брачным контрактом то же самое — если тебя твои родители или опекун вписали в такой — уже не дернешься. Как минимум — потеряешь магию. — Это же варварство! — Гермиона завелась с пол оборота. — Гермиона.. — Прости. Продолжай, пожалуйста. — Отец.. отец продал меня Малфою. Вписал вот в такой контракт. — Как тебе помочь? — Гермиона резко обернулась к ней и положила на ее худенькие плечи свои руки, не задумываясь о том, что они недостаточно для этого близки, просто желая хоть как-то облегчить страдания девушки. Впрочем, у Дафны это вызвало лишь необычно для неё тёплую, разве что чуть грустную улыбку. — Все хорошо, Гермиона, контракт уже разорван, и не может быть восстановлен. Но спасибо тебе за твое предложение помощи, я его очень ценю, и теперь уверена, что приняла правильное решение — она чуть отстранилась от Гермионы, улыбаясь ей — Это, собственно, то, о чем я хотела с тобой поговорить. Видишь ли, контракт разорвал Гарри. — Как? — у Гермионы пронеслась целая стая мыслей, частично панических — Как он вообще оказался в этом замешан? Он же... Ты с ним... Ну... — Честно говоря — я сама не поняла. — Дафна поспешила прервать ее агонию — Я... я плакала в классе, над письмом отца, к которому была приложена копия контракта. И тут вваливается Малфой с ручными обезьянами, начинает издеваться. Ответы мои ему не понравились, и он решил... Короче, он отослал жиробасов за дверь и потребовал раздеваться, как оказалось, заранее отобрав у меня палочку. Гермиона сначала испугалась за девушку, но потом ее ум быстро сложил два и два. — И тут появляется Гарри, — Гермиона фыркнула, улыбнувшись — прыгает ему на спину и запихивает палочку в нос? — Та история с троллем? — Угу. В комнате появился тролль, а почти сразу за ним — Гарри, вооруженный только безумной отвагой и полуслучайной магией, взорвавшей мозг монстру. — Мда... Вот и тут он запечатал дверь и стал Малфою раз за разом нос ломать и чинить, пока тот не разорвал помолвку и не принес непреложный обет никогда больше не преследовать ни меня, ни моих близких и друзей. — Он пытал Малфоя? — Я бы не сказала, что это была пытка. Скорее просто воспитательное избиение. Честное слово, Малфой такой нюня, что и пяти минут не продержался. — Ох, Гарри... — Потом он его приложил обливиэйтом и конфундусом, чтобы болтал поменьше, проводил меня до гостиной, попрощался и ушел в закат. Ну вот и все — у Гермионы что-то упало внутри — Гарри провожает самую красивую девушку на курсе до общежития после отбоя. И он ей явно симпатичен. Как минимум. — Ну, история для Гарри вполне обычная, но я не очень понимаю, при чем тут я? — Эм... подожди еще немного. Ты же знаешь, что на Гарри все кому не лень заглядываются, и многие — еще с первого курса? — Ну, ясное дело... — Я поначалу их всех дурами считала — типа хлипкий он, роста никакого, хоть и глаза... красивые. Да и я с детства знала, как буду выдана замуж, так что вообще запретила себе обращать внимание на мальчиков, чтобы потом больнее не было, — Гермиона сочувственно посмотрела на нее — А потом случилась та история с тобой и троллем. И еще несколько эпизодов. И я не удержалась. Сначала стала фантазировать про него, потом.. Ко второму курсу, когда началась вся эта история с "Наследником Слизерина" — мне больше всего на свете хотелось наплевать на свою безопасность и репутацию, подойти к нему, сказать, что это все бред и я ему верю, что не может человек, у которого мать и ближайшая подруга — магглорожденные, истреблять магглорожденных... — она вздохнула — И вот тогда я внимательно присмотрелась к тому месту, которое ты занимаешь в его жизни и мои фантазии перестали быть фантазиями и стали желанием. Я захотела отречься от отца, уйти из рода, порвать все, что меня связывает с миром чистокровных павлинов и куриц и посвятить всю себя тому, чтобы помогать ему и оберегать его, как это делаешь ты. — Я не... — Гермиона, не оскорбляй мой интеллект. Я очень внимательна, и мне со стороны лучше видно. — она перевела дух — Ты жизнь на это кладешь, и это уже далеко вышло за рамки любой возможной дружбы. Вы друг за друга умрете не задумываясь, но при этом будто не замечаете, как дороги друг другу. Каждый из вас сосредоточен на своей задаче: Гарри — дубасит тролей, василисков, рои дементоров и драконов, иногда мешая возродиться Темному Лорду; ты — следишь за тем, чтобы он в процессе не умер, был достаточно информирован и готов к сражению с точки зрения арсенала заклинаний. И ты всегда идешь за ним. До конца. Вы безумно эффективная команда, и я вами искренне восхищаюсь. Проблема в том, что ни ты, ни он не видите ничего, что происходит вокруг вас помимо вашей очередной действительно очень важной цели. — Это что, например? — Вообще ничего. Ни того, что чувство любви, которое каждый из вас испытывает, взаимно, а не безответно, как вам обоим кажется, ни того, что вас собираются поить зельями, например. И если я правильно просчитала сроки — то должны начать еще до зимних каникул, или где-то на них. — Кто?! — Уизли. — Ты лжешь! — Гермиона, умоляю. Я тут душу перед тобой вывернула наизнанку. — Дафна была несколько раздражена, — И когда речь идет об отравлениях и подлости — уж будь добра, послушай чистокровную слизеринку — наша порода в этом понимает куда больше твоего. Моя семья... бывшая семья — я больше не Гринграсс после всего того, что произошло — владеет крупнейшей сетью магазинов ингредиентов для зелий. Мы аккуратно следим, за покупкой некоторых характерных наборов ингредиентов, которые могут сильно повлиять на политический ландшафт. Молли Уизли, конечно, старалась разнести покупки по разным магазинам и по времени, но все ее хитрые планы шиты белыми нитками. — Ты... Ты точно уверена? Почему это нас с Гарри? Я понимаю, что Джинни чрезмерно им увлечена, но я-то тут причем? — Да потому что абсолютно всем, кроме вас двоих, очевидно, что вы друг друга любите, и если вас не начать поить одновременно, то все может пойти наперекосяк. А так — Рональд получит бесправную, но умную магглорожденную, которая будет всю жизнь его тащить на своем горбу и обслуживать со всех сторон, как мамочка. Джиневра получит живую ростовую куклу Мальчика-Который-Выжил, славу и вполне пристойное, а уж по меркам Уизли — колоссальное наследство его родителей. Там, кстати, не только модифицированная амортенция готовится, но еще и зелья лояльности и отвращения. Кроме того, я уверена, что ваша дружба с Рональдом — тоже хотя бы частично не естественна. Молли уже несколько лет варит зелье лояльности. Сердобольная хозяйка же вам всегда какие-нибудь вкусности присылает, хотя бы пару раз в год? Гермиона побледнела, и сидела молча некоторое время — И что нам теперь делать? — Спокойно, с этим просто разобраться. Но вы не замечаете еще миллион вещей. Вы как слепые котята барахтаетесь в мире, которого не понимаете. — Подожди, зачем тебе все это? Влила бы потом в Гарри противоядие, приласкала бы и забрала себе. — Я уже сказала. Пожалуйста, сосредоточься, я буду использовать короткие предложения. — Дафна устало вздохнула — Моя цель — не стать "подружкой знаменитого бла-бла-бла". Моя цель — сделать Гарри счастливым. Для этого нужна ты. Никакая подружка, даже с зельями, не станет ему ближе, чем ты, а главное — не сделает его счастливым. Поэтому я хочу занять свое место рядом с тобой. — Так.. Но ты вроде как говоришь, что любишь его. Как же тогда ты? — Я не претендую на место девушки или жены. — Но любишь его? — Да, люблю. Мне хватит места, скажем, прислуги. — Дафна заметила шок на лице Гермионы и решила добить ее — Секретарши, наложницы... Но вообще я хотела стать твоей конфиденткой. — Наложницы?! И что вообще за конфидентка? — Да, Гермиона, наложницы. Прислуги с опцией перегнуть через стол и выдрать. Честно говоря, после того, что меня ожидало до вмешательства Гарри — мне этого вполне хватит для счастья. А конфидентка — это, эм... подруга жены, которой жена может полностью доверять, в том числе своего мужа. И да, в том числе, чтобы позаботиться о его.. потребностях. Часто это просто легальная любовница, но в вашем случае — я действительно хочу быть твоей подругой и я вам действительно нужна. Вы же не остановитесь, когда уничтожите Темного Лорда? Взять только твой проект с эльфами.. Вы ввяжетесь в политическую борьбу, и там я вам буду нужна. Позарез. — Дафна, то, что ты предлагаешь — безумие с точки зрения среднего магглорожденного или маггловоспитаного. Не говоря даже обо мне — ты же знаешь, что Гарри воспитан магглами? И ты так легко говоришь о "потребностях".. — Конечно знаю. Это же очевидно. И именно поэтому я вам нужна. И Гермиона, я не отдала свою невинность Гарри прямо в том кабинете только потому, что хорошо понимаю твое место в его сердце и не хотела все испортить. Я хочу, чтобы Гарри был полностью, абсолютно счастлив, а значит, чтобы ты была его девушкой, женой и матерью его детей. Ладно, из пустой болтовни все равно ничего не выйдет. Думаю, что надо начать с демонстрации. Ты же видишь, что через стол от нас сидит Крам в окружении девиц-фанаток? — Честно говоря, девицы сильно мешают своим галдежом. И при чем тут.. — Не важно. Важно то, что он собирается тебя пригласить на бал. И сейчас я тебя предупреждаю, чтобы ты не согласилась просто из-за внезапности или глупых идей вроде того, что больше тебя все равно никто не пригласит. Более того, я предлагаю тебе отказаться, потому что Гарри тебя точно пригласит. Ему просто нужна хорошая головомойка, и я ее ему обязательно устрою. Все ему, конечно, пока знать не положено, но пнуть его надо как следует — тут Дафна подмигнула, встала со скамейки и ушла.

***

— Гарри, можно тебя? — Да, конечно, Дафна. Ты как? — На самом деле — замечательно. В жизни не чувствовала себя так свободно. Спасибо тебе. Но я по делу. — Ты уже нашел пару на бал? — Я эм.. Я думал.. — Гарри, ты замечательный, но ужасный тормоз. Всем кроме самой Гермионы очевидно, что ты хочешь ее пригласить. Гарри покачал головой, опустив взгляд. — Настолько очевидно? Может и так, только я не хочу опять наступить на те же грабли. — Грабли? Какие грабли? — Дафна искренне не понимала что тут происходит. Гарри поднял глаза к потолку и, почесывая затылок, шумно выдохнул. — Слушай, Гермиона мне всегда нравилась — я летом после первого курса собрался с духом, чтобы попросить ее быть мне чуть больше, чем другом — ну, насколько это возможно в двенадцать лет. Мы встретились в Косой Аллее перед началом учебного года, чтобы сделать покупки к школе, и я думал улучить момент, когда она будет одна в книжном, чтобы поговорить, но там оказалась презентация Локхарта. Она смотрела на него так, как никогда не посмотрит на меня. И я тогда заметил внешнее сходство между ним и ее отцом — оба статные, высокие мужики, обоих можно на обложку женского журнала ставить с равным успехом — так что вкусы Гермионы мне понятны. Черт возьми, да Гермиона сердечки в расписании вокруг уроков ЗоТИ рисовала. И тут я — метр с кепкой, недокормыш со стажем и хорошей вероятностью сдохнуть еще до конца учебного года? Она может даже согласится пойти со мной — просто потому, что она замечательный друг и очень добрый человек и не захочет расстраивать меня отказом, только... Это не смешно, и, честно говоря, даже больно. Дафна уже не могла слушать эту дичь. — Гарри! — она тряхнула его за плечи — Это глупость несусветная! Локхарт — ничтожество, и Гермиона это знает! — Дафна, за что ты меня мучаешь? Теперь знает. Да и какая разница? От того, что Локхарт отшиб себе память, я не стал лучше выглядеть, не научился танцевать и лучшим человеком тоже не стал. — Гарри, я не мучаю тебя, а работаю собакой-поводырем у явно слепого человека. Кроме того, мы теряем время, а его мало. С безумными тараканами в твоей голове мы разберемся позже. Я точно знаю, что Гермиона хочет, чтобы ты ее пригласил, и если ты этого не сделаешь — разобьешь ей сердце. Но самое главное — ты сам будешь проклинать этот день до конца жизни. Позволь себе просто побыть счастливым хотя бы один вечер. Что-то в словах Дафны зацепило его. Он вперился взглядом в ее глаза (от чего Дафне на секунду стало не по себе), и не нашел там того, что искал. Он почему-то поверил ей. — Хорошо. Я.. спасибо, Дафна. Она в библиотеке? — Да. Беги скорее. Гарри встретил Гермиону на выходе из библиотеки, слегка запыхавшись. — Гермиона! — Привет, Гарри. — Гермиона, эм.. надеюсь, ты еще не нашла себе пару на бал? Я пойму, если ты захочешь пойти с кем-нибудь еще, но.. я очень хотел бы пойти с тобой. Гермиона остановилась и посмотрела на него. — Я согласна, Гарри — она улыбнулась, потянулась к нему и тихонько поцеловала в щеку. Гарри остался стоять, ошарашенный, когда Гермиона развернулась и бодро зашагала к общей гостиной Гриффиндора. Он был очень должен Дафне.