Построить дом

После того, как состояние здоровья Гарри было признано Дафной и мадам Помфри достаточным для минимального напряжения — ему было позволено заниматься окклюменцией, не вылезая из постели. За без малого сутки он добил создание щитов пассивной защиты, и теперь готов был к разговору с Дамблдором. И разговор состоялся. При разговоре, конечно, присутствовали Дафна и Гермиона. Гермиона успела почти заскучать, все это время усердно записывала возникшие по ходу его рассказа уточняющие вопросы — почти ничего из того, что произносил Дамблдор не было так уж неожиданно. Пока он не добрался до природы шрама Гарри, которую, очевидно, оставил напоследок. И сердце Гермионы рухнуло, а целый лист из мелких вопросов, что она успела настрочить, стал абсолютно неважным. Она почти услышала как то же самое произошло с Дафной. — Вам известен способ отделить эту дрянь от Гарри? — Ровно один. Полагаю, вы догадываетесь, какой. — С кем вы консультировались? — С моим учителем — Николасом Фламелем, с Солом Крокером — это глава отдела тайн. Я даже посещал Геллерта Гриндевальда в Нурменгарде. Это из вам известных. Еще было порядка трех десятков лучших специалистов в самых неоднозначных областях магии — магии крови, ритуалистики, некромантии, со всех уголков мира. Я опрашивал не только людей — гоблины, дварфы, тенгу, дементоры, кентавры, русалоиды, даже домашние эльфы — никто из них понятия не имеет, как быть с живым крестражем, носителя которого хочется спасти от закономерной судьбы. Самое близкое к возможному решению, что удалось придумать — это постараться максимально ослабить связь между душой и телом, лишить контейнер крестража желания жить, после чего подвести тело под убивающее проклятье, выпущенное основной частью души крестража. Идеально же было бы, чтобы носитель совершил добровольное самопожертвование — тогда у Гарри возник бы шанс выжить, умерев. Поэтому я не мешал Молли Уизли производить свои махинации. Поэтому я не давал Гарри жить полноценной жизнью — только для того, чтобы дать ему хоть какое-то будущее после, одновременно стараясь убедиться, что у него будет, за что умереть. Я надеялся вернуть ему волю и вкус к жизни после, хотя и понимал, что путь к исцелению будет долгим и тяжелым. Это меня не оправдывает, конечно. Хочу только сказать, что сделал бы все от меня зависящее, чтобы не пойти по этому пути, если бы видел любой другой выход, который мог бы сохранить жизнь Гарри. Взгляд Гермионы стал пустым. — Я? Это я должна была быть поводом отдать жизнь по собственной воле для Гарри? Оставаться его другом и соратником, но не принадлежать ему? Толкать его к пропасти и одновременно служить минимальным утешением и стимулом продолжать жить, чтобы он сам себе аваду в висок не пустил? — Да. Начиная с вашей встречи с василиском, мисс Грейнджер, мне было очевидно, что вы значите для Гарри. Весь мир, — он устало вздохнул, — Кажется я впервые в жизни рад, что мой план, так долго вынашиваемый, был отправлен псу под хвост с легкой руки мисс Дафны Лилиан. Сам Гарри сохранял, как минимум, внешнее спокойствие. — Давайте вернемся к пророчеству. Если я что-то и понял из курса пророчеств, что нам читала профессор Трелони — это то, что истинные пророчества всегда сбываются, как минимум — текстуально. Хотя в итоге могут значить совсем не то, что предполагалось изначально. То есть, как ни странно для такой зыбкой и неточной дисциплины, границы применимости и возможные исходы мы можем извлечь из пророчества, пользуясь формальной логикой. — Гарри... — Подожди, Гермиона. Мы ожидали чего-то подобного. Мы свободны в выборе дальнейших действий. Я не намерен оставить мир на растерзание полубессмертному уроду, но и смиряться с судьбой смертника я тоже не намерен. Мне есть, ради кого жить. Если мне все-таки придется обменять собственную жизнь на его смерть — я так и сделаю, но до этого он проклянет тот день, когда услышал пророчество. — Гермиона, Гарри прав. Директор Дамблдор, сколько человек из окружения Волдеморта могут хотя бы гипотетически попробовать возродить его, если, например, Гарри вдруг обратит его в бестелесный дух снова? — Верхняя оценка была бы в три сотни человек. — А если посчитать сочувствующих? — Это уже учитывая всех, кто мог бы предпринять попытку возрождения Волдеморта из мести или приверженности идеям. Дафна кивнула вместе с Гермионой и они не произнесли ни слова, но Дамблдору и не нужно было слышать слова, чтобы понять, что именно пронеслось в головах у двух юных красавиц. — К сожалению, мисс Грейнджер, помощь последователей — не единственный для Волдеморта способ вернуться. Он очень искусен в деле проникновения в разум и сердца самых добропорядочных людей, и вы с Гарри уже сталкивались с ярчайшим примером подобного. Бедняга Квиринус до встречи с его духом ведь преподавал маггловедение и был действительно увлечен удивительными изобретениями магглов, испытывал к ним глубокую симпатию. Что с ним сделал Том вам хорошо известно. Гермиона нехотя кивнула еще раз. — Ладно, крестражи сложно уничтожить, хотя Гарри уже сделал это однажды, и я не вижу причины, по которой мы не можем воспользоваться тем же методом еще раз. Змея лежала на месте в последний раз когда мы проверяли. А что с бесплотным духом Волдеморта? — Это основная часть души, способная перемещаться и вселяться в живые объекты. Пока она жива — Волдеморт может пытаться вселиться в Гарри или любого другого человека, а она будет жива пока существует хоть один крестраж. — То есть уничтожить ее нельзя? — Пока остался хоть один крестраж. — Запечатать где-нибудь? Лишить магических сил? Превратить в такой же материальный крестраж, как и остальные? Использовать в качестве расходника в каком-нибудь ритуале? — Почти все предложенное вами, мисс Грейнджер, было мной исследовано. Кроме, разве что, создания еще одного крестража без дополнительного разделения основной части души. Надо сказать, что ваша идея может принести желаемые плоды. — Надо изучить вопрос. Где я могла бы найти подходящую литературу? — Библиотека Блэков может содержать что-нибудь полезное. У меня осталось одно из первых изданий Герпия Злостного, в приличном состоянии. Если вы не против почитать на древнегреческом... — Язык не важен. — Я пришлю вам копию с Фоуксом. У меня еще где-то был подстрочник, который я делал для себя. Он не полный, но может вам помочь. — Какие-нибудь дополнительные шокирующие новости? — Ничего настолько захватывающего, но новости все-таки есть. Сириуса Блэка скоро выводят из лечебного анабиоза. Он должен быть куда здоровее, в том числе в ментальном смысле, чем в тот день, когда вы его впервые встретили. Он не желал тратить лишнее время на улучшение своего здоровья перед тем, как присоединиться к вам в ваших приключениях. Возможно, мне пришлось проигнорировать его требования и помочь ему войти в анабиоз при помощи волшебной палочки. Вероятно, он выдернет мне часть волос из бороды за это. — Что же, это хорошие новости. Сириусу определенно не хватало... серьезности. — Тогда вам понравится и следующая: за прошедшее с третьего испытания время мне удалось собрать большую часть того, что осталось от Ордена Феникса. Согласен, название претенциозное, но тогда долго думать о названии не приходилось. — Есть серьезные бойцы? Медики? Разведчики? Тыловики? Исследователи? — Боюсь, что за редким исключением практически всех вы сочтете домохозяйками, и будете иметь полное на то право. — Баран, "охранявший" дом Гермионы этим летом состоит в ордене? — Боюсь, что да. У нас мало союзников, и мы вынуждены полагаться даже на самую малую помощь. — Гарри, не горячись. Мы можем повернуть этот его промах на благо дисциплине в организации. — Миссис Уизли, я так понимаю, тоже состоит? — Состояла. Впрочем, я хотел привлечь тебя, Гарри, к руководству. Введем тебя как, скажем, мое доверенное лицо, чтобы все привыкали к твоей фигуре как руководителя. — Из вашего описания у меня сложилось ощущение, что Орден можно назвать боевой организацией с очень большой натяжкой, — Гарри сразу понял, что зря это сказал, — Простите, это было глупо. Конечно нам понадобятся не только бойцы. — Гарри, директор Дамблдор, скорее всего, имеет в виду не только Орден. Я права? — Похвально, Гарри, что ты можешь быстро признать совершенную ошибку — большая редкость для молодых людей, особенно для наделенных силой. Вы совершенно правы, Дафна. Как бы вы ни старались защититься от прослушивания — портреты исправно докладывали мне не только о ваших романтических, но и политических устремлениях. Ваше видение будущего очень заняло меня, и я хотел бы сделать так, чтобы оно стало реальностью. Если у меня что-то и есть в достатке — так это политический капитал, и я намерен вам его передать. А уж после победы над Волдемортом перечить вам не рискнет вообще никто, и у вас будет карт бланш на почти любые изменения в обществе. Разумеется, я ожидаю, что прекрасные дамы не оставят вас одного в бурном болоте политических интриг. — Мерлин меня упаси оказаться в этой трясине без проводниц. — Тогда нам предстоит целый ряд увлекательнейших знакомств, обедов и ужинов. И первое из них откроет дорогу ко многим другим.

***

Перед сном, уже помывшись и накинув чистую одежду, Гарри вышел из палатки — ему хотелось подышать ночным воздухом. Гарри сидел под дубом, оперевшись спиной на грубую кору дерева. Он смотрел на стоящий дом, и не верил, что ему все-таки удалось его построить. Сколько раз он сомневался, что выдержит график. Сколько раз он падал на кровать в палатке без сил, не понимая, сможет ли встать завтра по будильнику и успеет ли в достаточной степени восстановить магические силы, чтобы снова выполнить запланированное количество работ. Но нет, он закончил вовремя, и теперь не мог назвать то, что возвышалось над участком земли стройкой или строением. Это был дом. Через три дня дом должен был стать жилым, а палатка — торжественно свернута и убрана. Гермиона, Дафна, Добби, Винки, и особенно Дэн и Эмма буквально жили на стройке все время, что не занимались уходом за ним, стараясь закончить ее как можно скорее. Эмма носилась по строительным магазинам, закупая все необходимое, пока все остальные с утра до ночи устанавливали окна и двери, штукатурили, укладывали полы, клеили плитку и обои, собирали мебель и устанавливали сантехнику. Хорошо, что кухню они с Добби успели спроектировать и заказать заранее — иначе они и ее бы купили и установили. Он отстраненно удивился тому, что сидит и думает о выбранной Дафной и Гермионой темно-синей краске для их спальни, а не о том, что весьма вероятно эта самая краска не успеет ему толком надоесть до того, как он вынужден будет подставиться под аваду. Почему? Он сам не понимал. И даже не хотел в этом копаться. Он был уверен, что Гермиона и Дафна перевернут все доступные и недоступные им библиотеки в поисках другого решения. Что они обе найдут всех, кого еще не нашел Дамблдор и вытрясут из них любыми средствами абсолютно все, что им известно о крестражах. Что если есть хоть какое-то решение кроме уже известного — они найдут его. Как ему было ясно и то, что если такого решения не найдется — он сделает то, что от него требуется. Что будет после этого? Он не знал. Он надеялся, что и Гермиона, и Дафна смогут прожить долгую и счастливую жизнь, но отчаянно не хотел вдаваться в размышления об этом исходе. Он хотел жить. Он всем своим существом любил эту жизнь и людей, что его теперь окружали. Он мельком подумал о том, не стоит ли ему отстраниться от них, но обнаружил, что эта идея оставляет дурной привкус во рту. Они не оставят его, что бы он им не сказал, что бы он ни сделал, и он просто не имеет права на малодушный побег от них. Выбранный путь ему следовало пройти до конца. С правой стороны он услышал мягкие шаги, приближающиеся к нему от палатки. Девушки сели рядом с ним, так же привалившись к стволу дерева. Завтра им предстояло начать долгий путь.

***

Ознакомительное посещение собрания Ордена оставило всех троих в глубокой задумчивости, и они не спешили делиться впечатлениями, молча отложив обсуждение на вечер. В этой задумчивости они не заметили, как Дамблдор с кем-то связался по камину. — Здравствуй, Альбус. С чем пожаловал? Неужели решил все-таки напроситься в гости к старому коллеге и пропустить по стаканчику? — Отчего бы и нет? Только боюсь придется разорить твои запасы серьезнее, чем ты рассчитывал. Видишь ли, сегодня меня будет сопровождать мой ученик, да еще и в компании прекрасных спутниц. — Спутниц? Немедленно проходите, старик совсем отвык от дамского общества за эти годы. — Сей момент, — Дамблдор отвернулся от камина, — Следуй за мной, Гарри, девушки пройдут сквозь камин за нами. Когда все собрались с другой стороны камина, Дамблдор начал представлять собравшихся друг другу. — Хозяин этого чудного дома — Гораций Слагхорн, Мастер Зелий, в прошлом декан факультета Слизерин и преподаватель зельеварения. Гарри, полагаю, в представлении не нуждается. А вот его две очаровательные подруги весьма любопытны. Мисс Гермиона Джин Грейнджер — лучшая ученица Хогвартса за последние лет сто, и мисс Дафна Лилиан, гордо носящая титул изгнанницы Гринграсс — единственная, кто все эти годы могла составить ей достойную конкуренцию. Думаю Гарри согласится со мной, что их неоценимая помощь и поддержка — едва ли не главная причина его успеха на последнем турнире. — Я бы сказал — единственная, профессор, — Гермиона с Дафной театрально закатили глаза. — Правду сказать — в последние пару лет я чаще слышу истории о свершениях мисс Грейнджер, чем мистера Поттера, — на удивленные взгляды он выдержал паузу, после чего соизволил пояснить, — Мадам Марчбэнкс, моя старая наставница, ваша самая ярая фанатка, мисс Грейнджер. Она и так сообщала мне результаты каждого вашего экзамена, но после вашей очаровательной выходки на святочном балу стала окончательно невыносима — прочит вам пост министра магии, не меньше. Честное слово, я видел газетную вырезку с фотографией вашей троицы у нее чуть ли не в рамке. Дафна, быстро сообразившая, куда ветер дует взяла слово первой. — Конечно мы бы с радостью познакомились с мадам Марчбэнкс. Всегда приятно пообщаться с умной и влиятельной волшебницей. Дамблдор ухмыльнулся себе в усы. — О, вы не представляете, насколько влиятельной — шутка ли, меня называет мальчиком, причем на собраниях Визенгамота. Каждый раз краснею. Впрочем, имеет право. — Что же мы стоим на пороге — скорее проходите, у меня есть бутылочка бесподобной медовухи, и я давно ждал подходящего случая ей похвастаться. Они прошли в соседнюю гостиную, где Гарри помог сесть Дафне и Гермионе на уютный диванчик, после чего сел в соседнее кресло. Слабоалкогольный напиток действительно был замечательным, и отлично расслабил всех присутствующих. Гораций расспросил Гарри о прошлогоднем соревновании, Гермиону — о занятии ее родителей, всех троих о их планах после окончания Хогвартса, к месту рассказывая о своих учениках, которые могли бы им быть полезными в осуществлении планов. Дафна, много больше Гарри и Гермионы понимавшая в устройстве волшебного мира, слушала все замечания Слагхорна с живейшим интересом и задавала вопросы, которыми быстро заслужила уважение лысеющего Мастера Зелий. — Итак, Альбус, полагаю, что ты привел ко мне этих молодых людей не из праздного желания нас познакомить. Чем могу быть полезен тебе и твоим друзьям? — Как это часто бывает, я пришел просить тебя взвалить на свои плечи тяжелую ношу. Видишь ли, профессор Снейп вынужден был оставить занимаемую должность, и я хотел просить тебя вернуться на ранее занимаемые посты. Надеялся, что вид жаждущих знаний будущих учеников встрепенет в тебе былую страсть к преподаванию. Гораций вернулся к бокалу и картинно-мечтательно потянул носом пряный аромат напитка. Тем не менее, сквозь его намеренное актерство было заметно, что воспоминания о работе в школе его действительно трогали. Наконец, он заговорил, будто бы даже и не отвечая на просьбу, а просто предаваясь воспоминаниям. — Ах, славные были деньки. Признаться, я грущу временами, рассматривая фотографии любимых учеников. Хорошо хоть не забывают старика. О, а мой небольшой клуб и вечеринки! Мы веселились до упаду! Вы же не будете против почтить наше скромное собрание своим присутствием, Гарри? Примерно уловив, куда дует ветер по предыдущим действиям Дафны, Гарри не сомневался, что именно ему следует сказать. — Вечеринки? Если у меня будет законный повод увидеть моих спутниц в платьях и может даже потанцевать с ними — я готов принять все приглашения на год вперед. — Конечно мы устраиваем танцы! Что же, тогда, если мне удастся уговорить Альбуса выделить мне прежний кабинет профессора Вилкоста и прибавку к жалованию — буду ждать вас троих в гости в своем купе в Хогвартс-Экспрессе. — Не вижу с этим проблем — кабинет уже десять лет как пустует, а в бюджете наверняка можно изыскать дополнительные средства. Недурно бы мне пообщаться с Минервой на этот счет. После этого разговор продолжался еще около получаса, пока не подошел к логичному завершению и Дамблдор аппарировал их домой, после чего попрощался с ними и с хлопком исчез. — Значит, хочешь посмотреть на нас с Гермионой в платьях? — Дафна обняла его за пояс сзади и положила голову ему на плечо. — Мне надлежало выразить искреннюю заинтересованность, и кроме этого искренней заинтересованности у меня ничего не вызвало. Ну правда, натянуто-вежливое общение с напыщенными богатенькими сынками и дочурками — не самый захватывающий план на вечер. Что вы для себя вынесли из посещения собрания Ордена? — Что это крайне рыхлая организация. Их надо приводить в чувство. Честно говоря, у меня есть подозрение, что из всех членов более-менее в состоянии противостоять тебе в бою может Аластор Муди. Может быть твой крестный — он хоть и изгнанный, но все-таки Блэк. Авроры еще туда-сюда, но судя по тому, как на них брызжет слюной Муди, отчитывая за глупости — они не дотягивают до его стандартов. — То же самое. Никуда не годное боевое крыло, но и с остальным тоже плохо. Субординации никакой. На собрании сидит этот Флетчер, который вообще ни пса не должен знать, а только выполнять указания — есть же авроры в составе ордена, чтобы крепко держать его за больное место. Единственный, кто более-менее представляет картину в целом и умудряется худо-бедно управлять этим цирком это профессор Дамблдор, но его просто на все не хватает, учитывая его должности и обязанности. Гарри почесал затылок. — Мда. Боевое крыло, субординация — это все нарабатывается. Мне не нравятся цели организации и уровень ее информированности о действиях противника. Агентурная работа поставлена из рук вон плохо. Единственный шпион в стане врага прекрасно известен стороне противника, а значит так или иначе используется для дезинформации Ордена, и это даже не принимая во внимание личность Снейпа. Он перевел дух перед тем как перейти к основной части. — Относительно целей же... Кажется, главной задачей ставится победа над Волдемортом лично, чего я понять не могу. Всё равно что думать, что смерть Гитлера остановила бы нацистскую Германию. Впрочем — типичное мышление волшебников — взмахнуть палочкой, прикончить злодея и все станет хорошо само собой. Я считаю, что правильно было бы говорить о борьбе и победе над движением, которое он возглавляет, и если вопрос ставить так — то охрана пророчества, которое надо разбить к чертовой матери, заменить на подделку и забыть как о страшном сне — глупое занятие, распыляющее силы и подставляющее практически беззащитных членов ордена под удар. Вот что сделает член ордена, объявись Волдеморт за пророчеством? Героически погибнет, сражаясь? Впрочем, с целеполаганием можно работать — прежде всего, набросать собственный план действий и обсудить его с Дамблдором. А вот как подступиться к агентуре — я понятия не имею. Ну, кроме как вылавливать пожирателей по одному, допрашивать с веритасерумом, после чего отправлять восвояси под Империусом либо чинить беспорядки, либо шпионить в нашу пользу. — Под Империусом? Гермиона подняла брови, но Гарри настоял на правильности решения. — Настоящий Муди, как и поддельный, вполне способен на все три непростительные — я спрашивал его после обеда. Вот и применим его таланты. Дафна покачала головой. — Опасная затея. Империус можно сбросить — ты и сам так умеешь, не говоря уже о том, что легко обнаружить, если пожиратель снимет маску. А вот дезинформация, полученная по такому каналу, будет потенциально фатальной. — Не думаю, что в числе пожирателей найдется искренне раскаявшийся, желающий подвергнуть свою жизнь смертельному риску. — Шантаж, вымогательство? — Неплохая идея, но речь идет о состоятельных и политически влиятельных мерзавцах, которые при случае сами себя будут судить в Визенгамоте. Как на таких искать способы давления? — Есть у меня одна зацепка. Слабая, но это хоть что-то. — Мм? — Нарцисса Малфой, урожденная Блэк. — Ты шутишь? — Нет. Дело в том, что во всем этом чистокровном гадючнике я только с ней более-менее прилично общалась. Она не говорила об этом прямо, но ей брак со старшим Малфоем примерно так же приятен, как мне был бы с младшим, — Дафна поморщилась, — Плюс, она чувствует свою вину за то, что вышло из ее выродка. И она умна. Куда умнее чем ее муж. — У тебя есть возможность с ней связаться? — Не стоит посылать сову, по крайней мере не так прямо. Задумавшись на минуту Дафна призвала кусок пергамента из палатки. *Тетушка Цисси, мы очень давно не портили фигуры горячим шоколадом с пирожными. Хочу вспомнить былое завтра в полдень. Ваша, ДЛП.* — Добби! Это нужно доставить Нарциссе максимально незаметно. Никому не попадайся на глаза, даже ей самой. Письмо должна получить только она, и когда будет совершенно одна, вдали от портретов.

***

Нарцисса шла по Косому переулку, и ее сердце замирало с каждым следующим шагом. Ей было безумно страшно, но не идти она не могла. Наконец, когда она уже повернула в дверь, маленькая невидимая ладошка схватила ее руку и утянула в воронку аппарации. Приземлилась она в комнате с грубым деревянным полом и небольшим окном, которое, впрочем, давало достаточно света, чтобы ясно разглядеть присутствующих. Дафна стояла рядом со столом, чуть позади Гарри Поттера. С другой стороны от парня стояла так же легко узнаваемая его бессменная спутница. На столике между двумя диванчиками стояли чашки с горячим напитком и блюдо, наполненное самыми разными пирожными. Она почувствовала, как ее палочка скользнула из ее кармана, но ей было все равно. — Прости, умоляю, прости, Дафна, — по ее лицу скользнула слезинка, — Я не хотела тебе моей судьбы. Я пыталась убедить Люциуса остановиться на Паркинсон. Правда, пыталась. Дафна сорвалась со своего места и, сократив расстояние со старшей женщиной, обняла ее. — Цисси, ну что ты. Все вышло замечательно. Я счастлива, правда. Счастлива так, как даже мечтать не могла, — она некоторое время поглаживала женщину по спине, — Ну же, мы так давно не виделись. И пирожные сами себя не съедят. Нарцисса улыбнулась тому, как девочка повторила ту самую фразу, с которой началась их странная дружба шесть лет назад и постаралась взять себя в руки. — Прости, я совсем расклеилась, — она смахнула слезинки легким движением, и вернула некоторую твердость голосу, — Не то, чтобы твои спутники нуждались в представлении, но давай все-таки соблюдем видимость приличий. — Справедливо. Что же, Нарцисса Дорея, урожденная Блэк, единственная моя знакомая из чистокровной знати, которую я могла бы назвать подругой, если бы не разница в годах и предписанные нормы приличия. Гарри Джеймс Поттер, в особом представлении не нуждается — мой парень и возлюбленный. Гермиона Джин Грейнджер — моя подруга и сестра во всем, кроме крови, и общая для нас с Гарри возлюбленная. Гарри учтиво кивнул их гостье. — Леди Малфой, простите, что мы вас похитили без предупреждения — мы хотели избавиться от преследования, если за вами кто-то следил. — Не стоит извинений — это действительно разумная предосторожность в наших условиях. И мистер Поттер, мисс Грейнджер, прошу вас звать меня Нарциссой — своей фамилией я предпочитаю по возможности не пользоваться. Мисс Грейнджер, я прошу прощения за бесчисленные оскорбления, нанесенные вам моим отпрыском. — Я не в обиде на вас за чужие поступки. Пожалуйста, зовите меня по имени. — Спасибо, Гермиона. — Думаю, что вам очевидна причина, по которой мы просили о встрече. Но я не хотел бы лишать вас возможности пообщаться с Дафной, так что предлагаю разговор о делах отложить на после десерта. — Спасибо, Гарри. Они уселись на диванчики — Дафна села рядом с Нарциссой — и приступили к поглощению сладкого. — Так что все-таки за чудо произошло между подписанием брачного контракта и балом, на котором вы появились втроем? Люциус со злости чуть свою дурацкую трость не сломал об стол, когда увидел вашу фотографию в газете на утро после бала. Дафна улыбнулась. Со временем жутковатые воспоминания потеряли остроту, а последствия этих событий, подарившие ей самое настоящее счастье, сделали их дорогими ее сердцу. — Обычное для Гарри чудо — оказался в нужном месте, в нужное время и спас незнакомую девушку от злодея. Девушка, ясное дело, не имела никакой другой возможности, кроме как влюбиться. Тут в рассказ вклинилась Гермиона. — А потом эта девушка вместо того, чтобы просто очаровать парня и забрать его себе, решила озаботиться его счастьем — подтолкнула двух балбесов друг к другу, избавив нас обоих от дурацкой убежденности в том, что любовь безответна. Чем и очаровала обоих балбесов навсегда. — А потом оказалось, что эти двое решили позаботиться обо мне, дав мне крышу над головой, одежду, еду, образование — вообще все. Семья Гермионы радушно приняла меня как гостью, и даже когда они узнали о моей ситуации и о том, что мы с Гермионой делим Гарри — не отвернулись, а стали относиться как к собственной дочери. — После нападения пожирателей на наш дом, которое папа остался отбивать вместе с Гарри, он сказал что-то в духе того, что переживет отдать за Гарри обеих дочерей — в конце-концов, в два раза меньше хлопот и волнений. — У вас замечательные родители. Я благодарна вам и им за заботу о Дафне, — она улыбнулась гриффиндорке и, отпив немного шоколада, продолжила, — Простите, Гермиона, а у магглов разве разрешено многоженство? — Нет, по крайней мере не в Британии. Есть культуры, в которых оно разрешено, но в этих странах и волшебники практикуют многоженство. — Как же вы тогда видите свое будущее? — Примерно как на балу — мы будем втроем, а все вокруг будут вынуждены это съесть и утереться, — Дафна откровенно веселилась, — Я не претендую на формальный статус жены, но уверена, что у нас будет замечательная семья. Я буду любить детей Гермионы так же, как своих, и наоборот. Самая большая проблема — это найти достаточно большую кровать. Видимо придется делать на заказ, если Гарри сам не возьмется ее изготовить. — Изготавливаете мебель на досуге, Гарри? Гарри кивнул, потому как вопрос его застал откусывающим пирожное. — У Гарри золотые руки. Он, например, замечательно готовит. Все время соревнуется с Добби, когда есть такая возможность. — Ох, Добби теперь с вами? Как он? Ему всегда очень доставалось от Люциуса и Драко — вспомнить страшно, сколько зелий извела на его ожоги, шишки и ссадины. — Добби! — Здравствуйте, миссис Цисси. — Здравствуй, Добби, как ты? — Добби очень счастлив! Миссис Цисси тоже освободят? — Нет, Добби, пока нет. Пока у меня есть в том доме дела. Может быть позже за мной прилетит зеленоглазый принц на лихом гиппогрифе, победит злодея и заберет меня оттуда. Гарри смущенно покраснел. — Ох, Гарри, вы очаровательны, — Нарцисса звонко засмеялась и девушки тоже улыбнулись, — Но честное слово, даже мое высохшее сердце пропустило пару ударов, когда я увидела вас с тем драконом. Неудивительно, что Дафна влюбилась. Впрочем, нам пора обсудить дела. Я согласна шпионить. У вас есть какие-то конкретные вопросы? — Прежде всего, нас интересует общее направление действий пожирателей — чем занимаются, что готовят, какие планы строят. Кроме того — список действующих пожирателей, места сбора, домашние и рабочие адреса, часто посещаемые места, источники финансирования, новые рекруты, пожиратели и симпатизирующие им в министерстве, равно как и все, кому они дают взятки. Если подытожить — нас интересует абсолютно все, что хоть отдаленно касается их деятельности. Связь мы можем держать с помощью Добби — он придет на ваш зов. — Это разумно. Что-то еще? — Да. Очевидно, что вы дороги Дафне, а значит дороги и нам. Это явно излишне, но все-таки прошу вас, будьте осторожны. Если вы почувствуете, что вас раскрыли, собираются что-то с вами сделать — немедленно зовите Добби. Он вытащит вас и мы не оставим вас одну. У вас будет крыша над головой, защита, еда и вся необходимая поддержка. Ну или если совсем плохо станет — так уж и быть, залечу за вами лично. Гиппогриф у меня найдется. Мы можем сделать для вас что-нибудь прямо сейчас? Нарцисса опустила взгляд в пол и надолго замолчала. Улыбка на ее губах быстро растаяла. — Я не имею права об этом просить. Только не вас. Дафна положила руку на колено Нарциссе. — Цисси, пожалуйста. Нарцисса подняла глаза. — Если... Прошу вас, не убивайте Драко. Он вырос в отвратительного монстра, и я знаю это лучше чем кто-либо еще. Я видела, что вы способны справиться с куда более взрослыми и умелыми магами, и видела, каким вернулся Люциус после встречи с вами. Я знаю, что у Драко против вас нет и шанса, и я знаю, что вы имеете полное право забрать его никчемную душу, но умоляю вас, не убивайте моего сына. Клянусь, я постараюсь исправить его. Я приложу все усилия к тому, чтобы из него получилось хоть какое-то подобие человека. Гарри и Дафна встретились глазами, и та едва заметно кивнула. — Если у меня будет малейшая возможность оставить его в живых — я приложу к этому все усилия. — Спасибо, Гарри. Они выпили еще по чашке чая, принесенного Добби, после чего Нарцисса записала на пергаменте всех пожирателей, каких смогла вспомнить. После этого они стали прощаться, и Нарцисса удивила их, обняв следом за почти-племянницей Гарри и Гермиону одновременно, еще раз шепнув им слова благодарности за то, что они сделали для Дафны. После прощания Нарцисса в несколько взмахов палочкой оправилась, достала зеркальце и вернула лицу обычный надменный и холодный вид. С кивком она аппарировала.

***

Семь членов семьи — пятеро людей и два эльфа подняли бокалы с не пьянящим эльфийским вином за ужином. Они теперь всегда ужинали вместе, но этот ужин был особенный — первый, что был на кухне их нового дома. Палатка была свернута и оставлена на хранение во временно используемой под склад большой гостиной. Добби и Винки превзошли себя — блюда, хоть и не многочисленные (до последнего момента все старались по возможности доделать все, что можно было доделать до торжественного переезда) были приготовлены и сервированы с необычайной тщательностью и любовью даже по меркам эльфов. Разговор за столом все так же шел о продолжающемся ремонте — все обсуждали последовательность, в которой надлежало подготавливать оставшиеся комнаты. Некоторой упорно никем не признаваемой волнительности вполне бытовому разговору придавало то, что спален было готово всего три, и, кажется, никто не решался (или не хотел) поставить в начало очереди никакую другую спальню. Впрочем, тема скоро себя исчерпала и перетекла в обсуждение скорого возвращения Сириуса и похода за школьными принадлежностями в Косую Аллею. Когда ужин кончился и все доковыряли десерт, Гарри отправил взмахом палочки посуду в мойку, а Эмма склонилась к Гермионе и что-то ей прошептала. Та коротко кивнула и убежала куда-то по коридору, после чего скоро вернулась и кивнула маме, слегка покраснев. — Парни, я отберу у вас Дэна? — она прервала разговор мужской части семьи о том, как следует переоборудовать мангал, — Нам завтра рано вставать на работу. Всем доброй ночи. Дэн несколько озадаченно посмотрел на жену, но не стал сопротивляться, когда та уволокла его за руку в том же направлении, куда до этого бегала Гермиона. Спектакль не остался незамеченным для Гарри и Дафны, которые посмотрели на Гермиону вопросительно. Та ответила коротко, чем вызвала добродушные смешки у всех присутствующих. — Заглушающие чары. Дафна посмотрела на Гермиону и поднялась со стула. — Нам завтра тоже хорошо бы подняться пораньше. Добби, Винки, доброй ночи. — Доброй ночи, — эльфы ответили хором и отправились в свою комнату с тихим хлопком. Гарри встал, подал руку сидевшей рядом Гермионе и обошел с ней стол, чтобы вторую руку подать Дафне. В спальне они стали деловито расправлять постель и доставать все необходимое из пахнущих новой мебелью шкафов, уже даже не пытаясь прятать румянец. — Гарри, иди в душ первым. Мы за тобой. Следом за ним в душ отправились девушки. Вдвоем. Это не добавило ему спокойствия, потому он лег в постель, зажег ночник и открыл учебник по рунам — идея иметь хотя бы общее представление о более продвинутых областях магии захватывала его, и он теперь регулярно себя ругал за выбор курсов двумя годами ранее. Удивительно, но у него получилось отвлечься от мыслей о двух красавицах под струями воды, по крайней мере пока они не вышли. На них были простые сорочки, подолы которых едва доставали до середины бедер. Впрочем, долго рассматривать ножки ему не пришлось — девочки быстро скользнули под легкое летнее одеяло, обвив его руками с двух сторон. — Вы меня с ума све... — его слова прервал поцелуй Дафны, и в этом поцелуе было что угодно, только не пожелание спокойной ночи. — Обязательно, Гарри, — Дафна уступила его губы Гермионе, а сама спустилась к его шее, одновременно всем телом, мягкость и тепло которого он прекрасно ощущал через тонкую ткань, прижавшись к нему. Поцелуй Гермионы был неторопливым, но от того не менее наполненным чувством. Наконец, и она оторвалась от его губ и сползла ниже, чтобы устроиться так же как Дафна на его плече, до того поцеловав широко улыбающуюся подругу. — Доброй ночи, любимые. — Доброй ночи, — Гарри и Дафна ответили нестройным хором. Гарри еще долго не мог заснуть и разглядывал нежные плечики девушек, торчащие из-под одеяла. Он знал, что будет безумно скучать по этому в Хогвартсе.