***
– Кранты, – Гарри потянулся, хрустя маслами, – Хорошо, что мы были на занятии у младшекурсников, иначе Нев меня бы и правда придушил. Гермиона согласно кивнула. Младшие курсы и правда требовали куда больше внимания. – Надо найти дополнительных ассистентов. – Может просто сделать объявление, что требуется помощь с младшими курсами и набрать добровольцев? Тут запротестовала Дафна. – Не-не-не! Знаем мы этих добровольцев, точнее доброволиц. Вреда от них будет больше чем пользы. Предлагать надо целенаправленно и кого-то более-менее знакомого. Первым делом Гарри на ум пришел его товарищ по турниру, хорошо себя показавший и в целом к нему весьма благорасположенный. Наверное не откажет. – Седрик? – Гарри, он староста школы – у него и так головняка хватает. – Близнецы? – Гарии быстро одумался. Хотя те и хорошо ладили с малышней, он все еще не доверял им, – Нет. – К тому же они вроде как чем-то сильно заняты в этом году. Обычных выходок не устраивают, вечно где-то пропадают. Может кто-то с твоего факультета? – Гермиона неуверенно посмотрела на слизернику. – Не, просто забудь. Рейвенкловцы тоже плохой вариант – сама знаешь, как у них с терпением и высокомерием. Гриффов подходящих тоже не видно – можно было бы привлечь Анджелину, но она капитан команды. Надо среди барсуков поискать. – Финч-Флетчли? – Еще более высокомерный, чем вороны. К детям такого пускать нельзя. – Бут? – Раздолбай. – Смитт.. Можешь даже не говорить. – Эббот и Боунс? Ханна староста, с детьми нормально общается. У Сьюзен тетя директор ДМП. – Нормальный вариант. Но с Эббот могут быть проблемы – она на Нева заглядывается последние года два, да и они вроде как дружили чуть ли не с пеленок. – Надо с Луной поговорить.***
В день рождения Гермиона проснулась от того, что соседки по комнате бурно обсуждали натюрморт на ее тумбочке. – ..., от кого второй? Кто-то пытается отвоевать нашу зубрилу у Поттера? – Гермиона заметила, что "зубрила" было произнесено совершенно беззлобно. – Брось, очевидно же, от кого это. Галеон против кнатта что... Гермиона поднялась с кровати чуть ли не прыжком и уставилась на две вазы с цветами. Она, улыбаясь, вытащила открытки из обеих. "С днем рождения, любимая" – два идентичных текста разными почерками были подписаны двумя именами. Она схватила полотенце и косметичку, быстро привела себя в порядок, оделась и спустилась вниз. Внизу ее уже ждали Гарри и Дафна, целомудренно (они старались не смущать младшекурсников) поцеловали ее в щеки и сказав, что поберегут подарок до празднования дома этим вечером. Они вместе отправились на зелья, которые у Гриффиндора и Слизерина были сдвоенными. После занятия Слагхорн украдкой поздравил Гермиону и передал поздравительные открытки от своих престарелых подружек. На выходе из кабинета ее уже поджидали Нев и Луна, чтобы вручить ей свой подарок – не очень толстый сборник с описанием не до конца исследованных или попросту неизведанных областей теоретической магии. По сути в нем содержалось чуть менее десятка задач, ответ на которые не был известен и содержались описания последних предпринятых попыток продвинуть каждое из направлений исследований. Подарок им подсказал отец Луны, который тоже передавал свои поздравления. К вечеру они собрались в неиспользуемой части замка, откуда Добби и Винки перенесли их во двор дома. Уже стемнело и в доме было включено освещение – Гарри с удовольствием обнаружил приятное чувство, разлившееся по груди от того, что дома их ждали. Они вошли домой и Гермиона возвестила о прибытии. – Мам! Пап! Мы дома! С кухни послышались шаги и скоро Дэн обнял обеих дочек, оторвав обеих от пола. – Ух, какая ты у меня большая! – Пап, отпусти! – Ладно-ладно, опускаю уже. Привет, Гарри, – Дэн протянул ему руку, – не забил еще на тренировки? – Привет, Дэн. Нет, все еще занимаюсь. – Само собой. Пойдемте, Эмма немного задерживается, скоро будет. Через минуту спустился Сириус и, незамедлительно поцеловав ручки девочкам, поздравил Гермиону и сгреб в охапку Гарри. – Дэн, может пока Эмма не вернулась – успеем с тобой поговорить? Дэн кивнул и повел его в их с Эммой спальню, где обнаружилась пара кресел, судя по виду не новых и перенесенных из законсервированного дома. – О чем разговор? – О Дафне. Вы с Эммой ее вроде как удочерили. – Угу. – Формально удочерить возьметесь? Дэн кивнул, одновременно нервно сглатывая. Почему он сам этим не озаботился? Атака на их дом, потом суматоха со стройкой, потом как-то все устаканилось, и пришло в некое подобие нормы, а изолированность их от дел волшебного мира только недавно стала исчезать, чтобы снова возникнуть в виде прямой угрозе жизни и здоровью... В прочем, он подумает об этом потом. – Конечно готовы. – С Эммой этот вопрос согласовывать надо? – Эм с меня шкуру спустила бы, если бы я сейчас слишком долго думал прежде, чем согласиться. – Хорошо. Пока ситуация такая: мадам Помфри согласилась взять на себя магическую опеку, что позволит с ее разрешения назначить вас приемными родителями. Там море бумажной волокиты, но это Сириус берет на себя. А, фамилию Дафне придется взять двойную – Помфри-Грейнджер, причем именно в этом порядке. Пожалуйста, не обижайтесь, это мы сделаем чтобы как следует прикрыть ее. Я постараюсь всех поторопить, но пока все скользкие моменты не устранены – лучше не давать ложную надежду. Дэн кивнул, встал с кровати, на которой сидел до сих пор и, прихватив Гарри рукой за плечо, растормошил ему волосы. Потом его лицо нахмурилось. – Что-то не так? – Нет, Гарри, все хорошо. Вернувшись на кухню они обнаружили, что все уже в сборе и Эмма подзуживает Дэна скорее перейти к подаркам. Родители вручили ей профессиональный набор для работы с рунными схемами, явно не дешевый; Сириус тоже не мелочась передал ей в дар Блэковские шесть с лишним процентов акций Флориш и Блоттс вместе с возможностью заказывать книжки, не представленные в каталоге магазина и просто так не продающиеся, а на смущенные возражения девушки только пожал плечами и сказал, что лучшей хозяйки этим акциям сложно найти. Под нос себе он пробубнил "как будто они куда-то денутся из семьи", за что получил ощутимый тычок под ребра от крестника. Подарок от Дафны и Гарри был далеко не таким дорогим, но когда они пришли к Дамблдору с идеей тот долго расхаживал по кабинету, после чего согласился, что это потенциально возможно и на следующий день прислал им Фоукса с необходимыми расчетами и книжкой с подходящей рунной схемой из своей личной библиотеки. Купленный маггловский кулон был аккуратно разобран, под одну из вставок для фотографии вмонтирован крохотный сапфир, служащий накопителем для выгравированной Дафной рунной цепочки. Затем началось самое сложное: Дафна стала осваивать заклинание Патронуса, чтобы за два дня до финальной даты она, наконец, смогла оставить вместе с Гарри "искру" своего заступника в металле, зайдя во время ночного обхода школы в пустой класс. Когда они принесли кулон Дамблдору для того, чтобы тот осмотрел работу, профессор восхищенно охнул – то, что ему принесли ему ученики даже не понимавшие толком, что именно изготовили в подарок подруге, было самым светлым артефактом что он когда-либо видел и который он не кривя душой поставил бы в один ряд с полулегендарными артефактами основателей. Бессонная ночь, проведенная за расчетами и последующий тяжелый день окупились сполна. Гермиона достала кулон из футляра, коснулась его и ее лицо озарила широкая, лучистая улыбка, которая потом сменилась удивлением, пониманием и, наконец, сжав подарок в ладони, она сгребла Гарри и Дафну в объятия и сначала поцеловала Гарри, а затем и Дафну, задержав свои губы на ее на мгновение дольше. Потом они просто стояли обнявшись. Через десяток секунд Гермиона отступила от них, положила футляр на стол, а освободившейся рукой достала палочку. Ей не надо было объяснять, что содержится внутри кусочка металла. – Экспекто Патронум! – в это же мгновение комнату озарило сияние. По столовой ступала лань. Гермиона повернулась к Дафне, встретилась с ней взглядом, и обнаружила, что та уже достала палочку, чтобы через мгновение ланей оказалось две. – Ох, – кажется, это был Дэн. – Да, ох, – это был Сириус.***
Эмма мазала руки увлажняющим кремом перед сном, пока Дэн пялился в журнал, на самом деле так и не прочитав ни строчки. – О чем-то задумался? – О том, что я хреновый родитель Дафне. – Потому что Гарри озаботился ее легальной защитой с магической стороны до того, как мы успели задуматься о ней? – Да. Нет. Не только. Посмотри на ситуацию со стороны – я должен смотреть на него свысока и задавать ему вопросы в духе "а сможешь ли ты позаботиться о моей девочке, пацан?", раз уж я претендую на роль отца. Тут все наоборот... Хотя оно и на самом деле наоборот. – Потому что не ты отдаешь ему свою дочку в качестве девушки, а он отдает тебе свою девушку в дочери? – Дэн обреченно кивнул. – Все вверх ногами. Почему мы не забрали наших девочек из волшебного мира сразу, как узнали, что там происходит? – Потому что нам и Гермионе стерли бы память, оставив полностью беззащитными перед теми, кто приходил к нам ночью десятого августа, ее магию бы связали, навсегда сделав ее инвалидом. Дафну бы у нас отобрали и отдали бы какому-нибудь чистокровному выродку в качестве игрушки, если бы смогли каким-то образом пробраться через Гарри, а сам Гарри, которого они обе любят всем сердцем и которому мы обязаны жизнью и тем, что у нас все еще есть дом, остался бы один против того монстра, что убил его родителей. Кажется ничего не упустила. – Хорошо, что ты все помнишь.***
После 19-го числа дни полетели один за другим, а время будто стало плотным и вязким. В обычный вечер пятерых друзей можно было обнаружить в гостиной Гриффиндора или в пустом большом зале, за заваленным книжками, бумагой и тетрадями столом. Иногда они сидели в относительной тишине. Каждый при этом занимался своим делом: Дафна готовилась к очередному занятию с мадам Помфри или вместе с Гермионой потрошила литературу на тему паразита, засевшего в голове у Гарри. Нев корпел над маггловской литературой по ботанике, растениеводству и фармакологии, записывая все копящиеся и копящиеся вопросы к Гермионе, чтобы выдать их все разом, когда у той образуется перерыв. Луна правила статьи в Придиру для отца, зашивающегося с непомерным объемом работы. Гарри же в почти паническом режиме пытался освоить самые азы профессии артефактора – специальности столь же редкой, сколь и сложной, по крайней мере для обычного волшебника: необходимость создавать носитель-подложку маггловскими способами чтобы сохранить ее магическую нейтральность и стабильность привела его к тому, что он помимо магических дисциплин теперь еще изучал по учебникам для ПТУ тонкое искусство токарной и фрезерной обработки материалов и начала ювелирного дела. Но все же иногда коллектив скатывался в бурные обсуждения той или иной темы, и тогда становилось очень шумно, как и в этот раз. Поэтому никто не заметил доставленной записки от Сириуса. Поэтому он ускользнул незамеченным. Чем дальше он удалялся по коридору от большого зала, тем больше содержимое письма заставляло его нервничать, и тем быстрее становился его шаг. Двадцать минут спустя, выйдя из кабинета Дамблдора Гарри был все так же встревожен и взвинчен. Дамблдор, напротив, был спокоен, но спокойствие глыбы вроде Дамблдора не вселяло уверенности – все-таки он всегда был как минимум внешне спокоен. Директор и сам понимал этот момент, если судить по его попыткам разрядить обстановку парой осторожных шуток, но и это не сильно помогло. Главное же – проблема не была решена, а значит его путь лежал в другой кабинет. Точнее, учитывая поздний час – в жилые покои. Гарри громко постучался в дверь. – Гарри! Чем обязан визиту в столь поздний.. – увидев немного дикие глаза ученика, Слагхорн, однако, решил сократить вводную часть до необходимого и полезного минимума, – О, вижу дело серьезное. Заходите. Чаю? – Пожалуйста. – Итак, с чем пожаловали? – Я пришел с просьбой, профессор Слагхорн. С большой просьбой. – Я вас слушаю, Гарри. – В конце этого лета я начал подготовительную работу к тому, чтобы вернуть Дафне фамилию. – Гарри, а вы не слишком молоды? – Что? О, нет, нет. Я спросил у мадам Помфри, и она счастлива оформить над Дафной постоянную магическую опеку, в то время как родители Гермионы станут ее приемной семьей. Юристы уже подготовили все необходимые документы, но осталось последнее.. – Слушание. – Публичное слушание в Визенгамоте. Даже не знаю, кто был бы более ужасным вариантом председателя слушания – ее биологический отец, или этот кошмар в розовом. Учитывая, что у половины Визенгамота ко мне имеются личные счеты... Я не хочу подвергать Дафну этому издевательству. – Но какая-то идея у вас все-таки есть? – Юристы говорят, что кворум по таким слушаниям составляет двадцать четыре члена Визенгамота. Я спросил Дамблдора, и у его сторонников наберется восемнадцать голосов. Надо где-то добыть еще шесть из числа нейтралов, причем надежных, но еще надо каким-то образом организовать заседание тайно. Сам Дамблдор не может быть в этом замечен – у него и так отношения с Фаджем ни к черту, а он нам нужен позарез. Он, конечно, предлагал наплевать на последствия и "нахулиганить с помпой, потому как дамское сердце стоит шалости", как он выразился, но за такое хулиганство меня Дафна по голове не погладит. – Да уж, не погладит. Этого мы допустить не можем, конечно, – профессор откинулся в пуфике и стал почесывать лысину, – Положим, у меня есть несколько наметок, которые мне следует проверить. Давайте встретимся с вами, скажем, через три дня и я поделюсь предварительными результатами. Кстати, будьте готовы к тому, что мне придется от вашего лица согласиться на встречные услуги. – Разумеется, профессор. – Ступайте, Гарри, вам уже давно пора готовиться ко сну.***
Малфой ходил сине-зеленый от злобы и бессилия. Что-либо предпринять он не мог. Действовать чужими руками он не мог. Крэбб и Гойл, даже если могли бы догадаться, что ему нужно, без его мудрого руководства бесполезны. Да и хотел ли он связываться с Поттером теперь? Да, он его ненавидел всей душой, но после того, каким вернулся отец, после того, что он слышал о результатах рейда на лачугу грязнокровки... Только память о унизительном избиении, которую ему вернули этим летом в Мунго после того, как отец стал докапываться до истинных обстоятельств разрыва помолвки и причин странностей в его поведении заставляла его держаться за призрачную надежду на счастливый случай и возможность отомстить. Теперь же Поттер обнаглел вконец и стал регулярно таскаться за этой шлюхой в его гостиную, да еще и приводил с собой ручную грязнокровку. В прочем и часть про "его" гостиную уже была спорной: Нотт стремительно смещал его в табеле о рангах еще в прошлом году, а уж после ранения отца кажется списал его со счетов окончательно. Даже дура Паркинсон почувствовала куда ветер дует и стала строить глазки нищему ничтожеству. И это Паркинсон! Самая жадная и алчная девка из всех, возбуждавшаяся только и исключительно от блеска золота. Видит Мерлин, если даже его кошелек ей теперь не интересен, он действительно в скверном положении. В прочем, он должен был, хоть и со всем полагающимся Малфою высокомерием, отдать должное "тихоне" Тео – тот действовал разумно, безжалостно и эффективно. Первым делом заручился поддержкой префектов шестого и седьмого курса, подмяв под себя оборот зелий развлекательного толка и взяв их в долю. Как именно подмял – достоверно известно не было, но сначала он стал работать на Флинта, и исправно работал около полугода к ряду, до того момента, как Флинт внезапно угодил в больничное крыло вместе со своими подручными. После больничного крыла Флинт держался от дел подальше. В этом же году Нотт сошелся с Амбридж. Долорес Драко была знакома с детства, ведь она часто бывала у них дома как посланница министра, когда встречаться лично было отцу не с руки. Теперь же она держалась с ним почтительно, но обычных ее удушливых сюсюканий и след простыл. Зато Нотт явно чем-то ее заинтересовал. Что они обсуждали никто не знал, но достоверно было известно, что он захаживал к ней на чай пару раз. Какие общие интересы могли быть у министерской крысы и отпрыска не самого богатого или политически влиятельного семейства было ему решительно не ясно. Тео же никогда не был болтливым и хорошо держал язык за зубами. Малфой бросил взгляд на глупо хихикающих Крэбба и Гойла, вмазавшихся Ноттовским товаром. Идиоты... В прочем, ему и самому не помешало бы отвлечься.