September the 1989th

Юнги вылетает из класса вместе со звонком, игнорируя комментарий учителя, о том, что они ещё не закончили. Чимин прямо чувствует, с каким счастьем Мин оказался за дверью. Пак же, наоборот, выходит чуть ли не самым последним, опустив голову вниз. Ему грустно и сил нет совсем. Парень действительно пытается, но он похож на немощное желе. Чимин не думал, что без Юнги будет так сложно, но ещё большим удивлением стало то, что с ним было ещё тяжелее. Пак правда пытался не смотреть на него и не думать о нем, но не мог. Постоянно его мысли были только об этом футболисте. О его красивых карих глазах, совершенно волшебной улыбке и невероятных тёплых руках. Днями и ночами слышался его чуть хрипловатый голос, но рядом не было никого. Пак плетется в столовую, буквально падая рядом с друзьями. Юнги с ними больше не ест, теперь он всегда с командой. Чимин смотрит себе в тарелку, на листья салата, которые кажутся ему безжизненными и абсолютно безвкусными. Тэхён глядит на друга с поджатыми губами, а после переводит взгляд за стол, где сидит Мин. Там его, таким же печальным взглядом, встречает Чонгук. Брат сразу же опускает глаза, Ким же вздыхает. Чон переживает за Юнги, как и любой нормальный друг, но то, что он во всем винит Чимина — неправильно. — Сегодня на географии мы встретились, — начинает Пак. Сокджин, не знающий, что ребята расстались, не особо понимает, почему они себя так ведут. Тэхён не знал, может ли он рассказывать не свой секрет. — Ребят, мне так без него плохо, — Чимин опускает голову, наклоняясь к ужасному салату, и всхлипывает. Джин кусает нижнюю губу, смотря, как Тэхён поглаживает их общего друга по спине. — Они с Юнги расстались, — шепчет брюнет, наконец, чтобы внести хоть немного ясности в эту ситуацию. — Ох, как жаль... — грустно отвечает Сокджин, получая кивок от своего парня. — Я не могу находиться с ним в одном помещении... — Пак всхлипывает, тихонько воя. Друзья лишь смотрят на него, позволяя выговориться. На протяжении всей недели, состоящей из нытья Чимина о разбитом сердце, Тэхён ни разу не возмутился. Не оскорбил Мина, за то, что тот согласился так быстро, не осудил самого Пака, что решил рубить с плеча и по самый локоть. Парень вообще старался держаться нейтралитета, как Швейцария, в этой пускай странной, но войне. Юнги вёл себя не так, как обычно. Это не оставалось незамеченным. Он старался приходить в школу как можно позже, а уходить домой — как можно раньше. На переменах его не было видно, и это слегка настораживало. Он словно решил прятаться, избегать Чимина и его компашки. Только если у его команды была игра, парень не мог куда-то деться, ему приходилось там появляться. Чимин перестал ходить на матчи. Тэхён тоже, из солидарности, хотя раньше очень любил это дело. Просто, как бы глупо это ни звучало, брюнет не хотел развлекаться, пока его друг страдает. Они с Сокджином так сильно старались быть рядом всё время. С той самой ночёвки Пак рассказывает Тэхёну всё, больше не в силах утаивать ни одной своей эмоции. Ким искренне рад, что друг доверяет ему и старается изо всех сил, чтобы тот не ушёл в себя. Выходные Чимин проводит у Тэхёна, чтобы подготовить себя к понедельнику, к первому уроку. Даже дома у друга он чувствует себя немного странно. Ким сказал, что его брат уезжает куда-то на соревнования, но Паку пришлось застать Чона дома за сбором чемодана. — Снова припёрся, — произносит Чонгук, сворачивая футбольную форму. — Я не к тебе, — отвечает Чимин холодным тоном. — Ну ещё бы... Ко мне, — саркастично хмыкает футболист, — таких, как ты я на дух не переношу. Знаешь, почему? Пак видит взгляд карих глаз, которые уставились на него так, словно он сделал что-то просто отвратительное. Блондин старается не думать о плохом, просто стоит молча и не отвечает. — Мне больно смотреть, что с моим другом, — Чонгук неожиданно встаёт с пола, подходя к Чимину. Футболист кусает губы, подходя к нему так близко. Кажется, ему хочется ударить блондина, поэтому он резко заносит руку наверх. Пак жмурится от испуга. — Чон-и! — кричит Тэхён, обнаружив этих двоих в весьма странных положениях. — Тебе что, силу девать некуда? Ким берет друга за руку, отводя его чуть дальше от брата. — Ты лучше сегодня на матче энергию потрать, а не на Чимина, который ни в чем не виноват. — Ах, так уж и не виноват? — возмущается Чонгук. — Нет. Это не твоё дело. Найди себе уже кого-нибудь, чтобы не лезть к ребятам. Они сами знают, как им поступить. Не услышав ответа, Тэхён уже тянет Чимина наверх, ведя его по лестнице. Чонгук что-то кричит, но никто его не слушает. Слишком уж наглым Чон стал в последнее время. — Тэ, ну я и так себя сожрал за это. Ну что мне ещё сделать, чтобы перестать чувствовать вину? — всхлипывает Чимин, утыкаясь другу в плечо лицом. — Ох, ну потерпи ещё немного. Учиться осталось меньше года, — Ким старается успокоить блондина, но тот всё не приходит в себя. — Я же хотел как лучше. Но от этого все страдают, — Пак плачет так горько. Конечно, он устал. Мало того, что он сам скучает просто безумно, так ещё и другие люди обвиняют его во всем. — Я прекрасно понимаю, Чимин, — Тэхён обнимает его, вздыхая. Он не всегда может защитить друга от Чонгука, от его собственных мыслей, но Ким так хочет, чтобы блондин улыбался, а не плакал. — Я жалею, что сделал это. Наверное, стоило поступить иначе. Но что мне теперь делать? — Пак рыдает ещё пуще прежнего. — Если чувствуешь, что можешь это сделать, то поговори с ним. — Я ничего не исправлю, Тэхён... — всхлипывает Чимин, шмыгая носом. Понедельник наступает слишком быстро. Настолько, что кажется, не успел и глазом моргнуть, как снова нужно в школу. Чимин идёт туда никакой. В кабинете географии его снова встретит Юнги, а собственные мысли сожрут изнутри. Парень выглядит не очень. У него огромные мешки под глазами, волосы стали жесткими, а глаза потеряли былой блеск. Кожа — с сероватым оттенком, а одежда на нем выглядит неопрятно, торча в разные стороны и вися, как на палке, потому что он похудел. Ему просто хочется раствориться в воздухе, стать пылинкой, чтобы его сдуло ветром куда-то в тёплые края. Неважно куда, на самом деле, лишь бы подальше отсюда. Вот Чимин уже сидит за партой, головой лежа на собственных костлявых ладонях. Он не выспался, как и всегда. Его мысли только о Юнги и Пак уже ненавидит их, потому что они похожи на кислоту, которая так больно въедается куда-то внутрь, через кожу. Его учебник лежит на столе, а пенал до сих пор в портфеле. Ему не хватает концентрации, чтобы вообще осознать, какой сейчас урок. Звонок звенит, учитель заходит в класс. Дети встают с мест, приветствуя его. Чимин не двигается с места. — Чимин, всё в порядке? — спрашивает мужчина. — Да, что-то чувствую себя не очень, — произносит Пак. Учитель смотрит на него испуганно, снова боясь заразиться выдуманной своим же мозгом болезнью. — Ах нет, я не заразен, — говорит блондин. А в голове добавляет, что синдром разбитого сердца воздушно-капельным путем не передаётся. Или передаётся. Юнги заходит после звонка, опоздав минут на пять. Чимин видит, как тот открывает дверь и как, сильно пошатываясь, бредет к свободной парте, находящейся справа от Пака. Блондин хмурится, понимая, что что-то не так. Учитель, принюхиваясь, тоже. — Юнги, ты пил? — вдруг повисает в кабинете. Мин не отвечает, пытаясь открыть свой портфель, но то и дело не попадая по замку. Футболист молчит, стараясь сделать это, но снова и снова у него не получается. — Юнги, ты почему в таком состоянии в школу явился? — возмущается мужчина. Дети смотрят на эту картину весьма заинтересованно. — А я слышал, они на соревнованиях победили! Вот и отмечали, наверное! — говорит какой-то парень из класса, и все начинают смеяться. Чимин не смеётся, смотря на жалкие попытки Юнги открыть портфель. Что-то внутри медленно трескается. Психанув, в конце концов, парень швыряет сумку куда-то и садится за парту максимально, для его состояния, прямо. Пак хмурит брови. Футболист на него не смотрит. — Юнги, в чем дело? — не отстаёт учитель, но его успешно игнорируют. — Можешь отвечать, когда тебя спрашивают? Мин поднимает свой тяжёлый пьяный взгляд. Он молчит, не говоря ни слова. — Чимин, — Пак вздрагивает, когда учитель обращается к нему, — отведи его к директору на воспитательную беседу. — Но... — у блондина во рту пересыхает. Он сглатывает, чувствуя, что вот-вот заплачет. — Почему я? — Потому что я так сказал, — отвечает мужчина, — давай, Чимин. Я не собираюсь прерывать урок из-за Юнги. Пак ощущает безнадежность. Он встаёт из-за парты, медленно подходя к Мину. — Эм-м, — тихо произносит Чимин, — нам нужно пойти... Юнги встаёт сам, медленно выходя из кабинета. Он пошатывается из стороны в сторону, когда выходит в коридор. Чимин идёт сзади, страхуя его. Пройдя немного, брюнет спотыкается о собственную ногу, поэтому почти падает, но Пак успевает подбежать к нему и поймать пьяного ученика. — Господи, Юнги! — не выдерживает Чимин. — Зачем ты так напился! Мин вырывается от него, врезаясь в стену спиной и ударяясь об неё так больно. Юнги шикает, прикрывая глаза. Чимин снова подбегает к нему, вставая напротив. — Я должен отвести тебя к директору, Юнги. Ты сам виноват, кто в таком состоянии додумается прийти в школу? Мин открывает глаза, смотря на блондина. — Ты неужели вообще не думаешь о своём будущем? Тебя же из школы выкинуть могут! — ругается Пак. Юнги опускает взгляд на губы, смотрит на волосы, на глаза, на кожу. — Это же так глупо! Я всегда думал, что у тебя есть мозги! Юнги... Мин притягивает Пака к себе за ворот бомбера, впиваясь губами в его пухлые губы. Они оба закрывают глаза, переставая дышать, Юнги сразу забирается языком в его рот, оглаживая им нёбо. Пустой коридор заполняют причмокивающие звуки. Мин так крепко держит Чимина за воротник, словно боится отпустить. Пак, находящийся в шоке, не отвечает на поцелуй. На его щеках слезы, неконтролируемо скатывающиеся вниз, прямо на одежду. Он так сильно скучал. Юнги нежный, чувственный. Он так любит, а поцелуи у него всегда такие особенные. Чимин помнит их все. Но Мин отстраняется, хватка его ослабевает. Он прижимается своим лбом к чиминовому, дыша так загнанно. Его глаза закрыты, Пак смотрит на него испуганно, а сердце не бьётся, ожидая, что будет дальше. — Спасибо, что позволил насладиться тобой в последний раз, — шепчет футболист, обжигая алкогольным дыханием. Пак закрывает глаза, ощущая, как больно молнии пронзают его тело. — Юнги... — шепчет Чимин в панике, хватаясь за ворот его рубашки ладонями, как за спасательный круг. Он понимает, что брюнет, кажется, только что отпустил его. Но Пак не хочет отпускать. Он только сейчас понял, как сильно не хочет это делать. Юнги отталкивает его мягко. Убирает руки, опускает их вниз, а после уходит, всё так же пошатываясь. Ощущение, что он совсем потеряет равновесие и свалится. Но Чимин не сможет пойти с ним, потому что больно.