Отчаянье на двоих

Теперь только двум колоннам белеть в исподнем неловко. И голый портик зарос. С любой точки зрения, меньше одним Господним Летом, особенно – в нем с тобой.

      Этери сидит неподвижно и смотрит на море. Она пока не может понять для себя, что изменилось, но краски пока еще не обрели нужную яркость для рисования. Хотя внутри, среди всего прошлого хаоса, зарождается маленькая теплая искра. Этери не знает, с чем конкретно связано это чувство. С тем ли, что море может исцелять любые израненные души, или с тем, что рядом тот человек, который ничего не требует взамен и ничего от тебя не хочет.       А еще он оказывается тем, кто абсолютно ничего не зная, видит, что женщина когда-то рисовавшая яркие картины, была очень талантлива.       Этери не может пояснить самой себе это чувство внутри, но четко понимает, что засыпает в теплой кровати, пряча привычные таблетки в полку.       А когда просыпается утром, отдохнувшая и спокойная, то надевает платье, которое взяла на всякий случай, но так и не верила, что использует.       Теперь Даня сидит рядом и, как всегда, не задает лишних вопросов, о чем же Этери молчит. Он прикрывает глаза и улыбается, когда ветер ласково целует им щеки.       --А отсюда далеко до нашей джелатерии?--спрашивает Этери.       Даня закусывает губу, делает вид, что что-то высчитывает, а потом произносит:       --Да не особо, направо — второй поворот, и прямо, пока не настанет рассвет.       Этери смеется.       --Значит, ты веришь, что феи есть?       Даня помогает ей подняться со скамейки, отряхивая руки.       --Конечно. А еще верю в людей, шоколад и счастье...и немножко в русалок, и море...и много чего еще,--усмехается.-- Ну, не смотри на меня как на безумца. Ты думаешь, я не прав, если верю во что-то хорошее?       Этери засовывает руки в карманы, шарики каштанов колют нежную кожу.       -- Кто же тогда прав, если не ты,-- солнце на секунду прячется за облаком и становится холоднее.       --Да,--Даня поворачивает налево за яркий дом.--Всегда прав тот, кто счастлив.       Этери следует за ним, но следующий, самый логичный вопрос, она не задает.       Словно все еще опасается услышать ответ.       Они бредут по осеннему городу, шурша листьями, море шумит справа и кажется чем-то особенно живым.       --Гроза будет,--констатирует Даня.       Этери запахивается плотнее.       --Но мы же успеем домой?       --Конечно.       --Хорошо, а то я...ногу натерла,--признается она.       Даня останавливается, оглядывается ботинки с заклепками, понимая, что песок с пляжа явно проник внутрь уже давно.       --Покажи.       Этери вздыхает, стягивает ботинок на весу, сама смотрит на лопнувшую мозоль, чувствуя, что нога все-таки болит.       Даня вздыхает.       --Горе ты луковое. Почему раньше не сказала?       Этери виновато пожимает плечами, мол, что тут уже сделаешь. Даня с радостью выглядывает туристический велосипед, сканирует с него код.       --Садишь на багажник, подвезу,--задорно улыбается.       --Ты когда последний раз ездил на велосипеде?       Даня пожимает плечами.       --Давным-давно. Но это же один раз научился и все.       Этери натягивает на ногу ботинок и понимает, что идти уже на самом деле не может, вздыхает.       --Мне еще побитых коленок не хватает .       Даня делает маленький круг на велосипеде вокруг нее.       --Не бойся, твои колени, как самые важные сокровища, будут в порядке. Нам всего то пару улиц проехать за мороженным, а домой такси вызовем.       Этери сдается, садится на багажник, поджимает ноги, сама старается не смеяться с того, как это выглядит.       Ветер путает волосы, но это ее абсолютно не волнует.       У джелатерии Даня тормозит и дает Этери возможность невозмутимо поправить кудри.       --Все было не так страшно?       --Пф...,--произносит она.-- Мне нужно три шарика мороженного для компенсации морального вреда.       --Договорились...       Даня входит во внутрь, общается с Франческой--младшей дочерью хозяина, оставляет ей чаевые.       --Лимон с мятой, фисташки и ананас,--протягивает креманку.       Этери берет ее аккуратно, садится за столик для посетителей, жмурится от удовольствия. Даня беседует дальше с Франческой, мелодика итальянского языка успокаивает. Этери не понимает, о чем они говорят, но это больше похоже на песню.       --Почему у тебя один шарик, а у меня три?--спрашивает Этери, когда Даня подходит к столу с чашкой эспрессо.       --Хороший вопрос,-- Даня ест свой ромовый шарик с изюмом, тянется ложечкой к чужой креманке.--В крайней случае, я утяну часть у тебя.       Этери не спорит. Мороженое все такое же безумно вкусное, как и в первый раз.       -- А о чем вы говорили с Франческой?-- спрашивает она спустя время.       --Мы учились вместе... она спрашивала про тебя.       Этери удивленно смотрит на Даню.       --И?       --Она видела, что мы ехали на велосипеде, и спросила, как мне удалось такую женщину уговорить сесть к себе на багажник.       --И что ты ответил?--Этери доедает один шарик.       --Что ты проиграла мне в карты.       --Что? Скажи ей, что это не так...эй. Я хорошо играю в карты, между прочим.       Даня смеется.       --Нет уж...пусть у тебя будет хоть один недостаток.       Этери качает головой.       --Если это будет мой самый большой недостаток, то ладно. Но я, если честно, не умею кататься на велосипеде...       Даня отставляет чашку кофе.       --Серьезно? Это срочно нужно исправить.       --Под дождем, в платье и с натертыми ногами не самая лучшая идея.       --Согласен...--небо темнеет и спустя время Даня вызывает такси, чтобы не попасть в грозу.       Этери доедает свое мороженное, выкидывая креманку, кивает Франческе на прощание и выходит на крыльцо.       В помещении пахнет кофе и корицей, а на улице--свежестью и ветром. Но Этери так и не может понять, где же ей комфортнее. Словно определением этого состояния почему-то становится не само место, а люди.       В такси играет ненавязчивая музыка, а Даня называет привычный адрес, беседует о чем-то с водителем. Их голоса действуют успокаивающе, пока на город медленно опускаются сумерки и вечер.       Уже дома Этери идет в душ, переодевается в комнате, пока Даня не приходит к ней с аптечкой.       --Я пластыри принес,--протягивает пластинки.       Этери кивает, выбирает тряпичные с гусеницами, уверенно клеит на пятку.       --Первый раз натираю ботинками ногу,--вздыхает.       --Ты просто не гуляла в них по пляжу.       --Угу...       Даня сдерживает улыбку.       --Спокойной ночи, Этери.       --Спокойной ночи...       Она откидывается на подушку, понимая, что в лучшем случае сможет почитать еще минут десять какую-нибудь книгу перед сном.       Даня оборачивается у двери, кивает, замечая, что зеленые ежики каштанов на подоконнике отбрасывают фантастические колючие тени.       Ночью начинается гроза. Небо сверкает и обрушивается на пляж и дом у моря потоками воды.       Даня просыпается от шума, проверяет плотно ли закрыты окна, а потом вздрагивает от скрипа двери.       В проеме стоит Этери в обнимку со своим одеялом и подушкой.       --Там очень громко,--виновато говорит она.--Мне...страшно.       На бледном лице--темные глаза. Даня понимает, что она не шутит по интонациям, которые никогда не слышал в голосе раньше.       --Иди сюда,-- отодвигается от стенки.       Этери бесшумно подбегает к кровати и ныряет в нее,укутавшись в одеяло.       Даня даже сквозь него слышит, как быстро у Этери стучит сердце. Она сворачивается калачиком и утыкается лбом в мужское плечо, вздыхает.       Даня словно страшась спугнуть это доверчивое прикосновение, невесомо проводит по волосам кончиками пальцев.       --Не бойся. Ты не одна,--тихо произносит он.--Я рядом.