***
Французик активно жестикулировал руками и рассказывал очередную шутку Ким, которая после них всегда звонко смеялась. Они ещё гуляли какое-то время, даже когда на Париж опустились сумерки. Пока Французик что-то рассказывал ей, девушка уловила витающий в воздухе ароматный запах выпечки. Учуев это, она потрясла Сержа за рукав куртки. — Что такое? — спросил он, когда та смогла привлечь его внимание. — [Что это за запах?], — полюбопытствовала девушка. Серж ласково улыбнулся ей. — Это круассаны, — объяснил он. Но девушка, раньше не знавшая такого слова, в растерянности склонила голову на бок. — Ты что, никогда не ела их? — она покачала головой. — Значит, мы сейчас это исправим, — широко улыбнулся Французик и, взяв её за руку, вместе они отправились к маленькому кафе, откуда исходил дивный запах. — Тебе с какой начинкой? — спросил Серж, когда они стояли перед кассой. — [Клубничный джем], — ответила ему девушка. Мужчина кивнул и озвучил заказ продавцу на французском. Тот кивнул обоим и спустя минуту они держали бумажный пакет, наполненный свежими круассанами с клубничной начинкой. — Нравится? — учтиво поинтересовался Серж, когда Кимико откусила от круассана румяный кусок. Девушка с улыбкой кивнула ему, уплетая за обе щёки ещё один круассан из пакета. — Bon appétit, chérie.***
Оба, счастливые и с довольными улыбками на лице, возвращались домой, при этом пританцовывая под воспоминания той заразительной музыки, что ранее услышали на берегу. Серж не мог не заметить, как Кимико изменилась: он никогда раньше не видел, что бы она так весело улыбалась, рассматривая всё новое с огромным интересом. После всего, что они пережили в Нью-Йорке, все эти интриги Воут, смерть близкого ей человека, многочисленные убийства… Он уже не думал, что она когда-нибудь сможет это забыть, но она доказала ему, что в этом мире они ещё смогут спокойно жить, и Французик надеялся, что таких светлых дней для них будет намного больше, чем тех, которые остались позади. Но внезапно нить его мыслей прервала парочка бандитов, вышедших из тьмы переулка. — Смотрите-ка, кто к нам пришли, — сказал один из них, который был по всей видимости главным среди их шайки. — Иностранцы. — Туристы, — мерзко рассмеялся второй, внимательно рассматривая с похотливой ухмылочкой девушку. — Глянь, какая цыпа. Их окружили плотным кольцом четверо здоровых и уродливых амбала. Французик и Кимико прижались друг другу спинами, внимательно рассматривая отморозков, которые прервали прекрасный вечер, и следя за их дальнейшими действиями. — Лучше бы вам уйти, — хмыкнул Серж, в глазах которого зародились смешинки от того, что эти якобы «страшные и грозные», а на самом деле никчёмные бандиты, могут им что-то сделать. — А то чё, connard? — дерзко спросил их главарь, горделиво выпятив квадратный подбородок. Серж коротко рассмеялся и взглянул на Ким. Он медленно кивнул ей и та, улыбнувшись в ответ, вышла вперёд к главарю. Тот гулко хохотнул, доставая из-за спины нож. — Ну, и что ты мне сделаешь, а? — прошипел он ей в лицо, подойдя к ней ближе настолько, что острое лезвие практически задевала выпирающие ключицы. Девушка что-то быстро объяснила на языке жестов, вызвав теперь смех у Сержа, стоявший неподалёку и наблюдающий за ней и тем, что будет дальше, попутно поедая круассаны. — Э, чё она сказала? — недоумённо спросил один из бандитов мужчину, явно напрягшись холодным спокойствием «жертвы». Тот лениво пожал плечами, загадочно улыбаясь. — Она сказала, что собирается сделать с вами «кое-что ужасное», — посмеиваясь, ответил ему Серж. Не успев что-либо ещё сказать или добавить, Самка взяла за шиворот, как какого-то щенка, одного из бандитов и бросила его в мусорку, да так, что тот ударился со всей силой головой об металлическую крышку и глухо осел на дно. Главарь, не долго думая, ранил девушку ножом в рёбра. Кимико тихо зашипела, вытащив окровавленный нож из раны, которая моментально зажила благодаря регенерации. Самка грубо схватила его за руку, заломила за спину и с хрустом сломала её, резко отпихнув лицом в грязную кирпичную стенку. Французик, сморщившись, мысленно посочувствовал ему. Наверняка будет перелом носа. Другие же, более умные, свалили как трусы, бросив своих «напарников». Кимико отряхнула руки, удовлетворённо кивнув самой себе и тому, что сделала с этими недо-отморозками, которые теперь хныкали и выли от сильной боли во всём теле, а потом и вовсе отрубились от болевого шока. Французик подошёл к ней, нежно разворачивая лицом к себе девушку, и поправил за ухо её выбившуюся во время драки прядь. Кимико от его прикосновения прикрыла глаза, а губы растянулись в блаженную улыбку. — Ты так прекрасна, chérie, — тихо сказал он, любуясь её бледным лицом в жёлтом свете фонаря, невесомо обводя мозолистыми подушечками пальцев скулы. — Особенно, когда злишься или убиваешь. От такого непривычного комплимента Кимико игриво хихикнула и ловко выхватила из бумажного пакета последний круассан, что очень удивило Сержа, поражённый ею ловкостью. Мужчина ничего не ответил, только ухмыльнулся и без угрызений выкинул ненужный пакет, в обнимку возобновив путь домой.***
Тёмное небо было ясным, подобно дневному, украшенное ярким мерцанием звёзд и белоснежной Луной, освещавшая весь Париж. Да что там Париж — возможно, целый мир! Кимико не могла отвести зачарованного взгляда от такой красоты, рассматривая внимательно каждую звёздочку, большую или маленькую, и вспоминала, как в детстве она делала точно так же, только рядом с ней сидел брат. Вспоминая покойного брата, девушка часто корила себя за то, что не смогла ему помочь и защитить. Её младший брат, тот, кого она молча поклялась беречь от всего плохо в этом мире, умер у неё на глазах от рук твари, которую боготворила чуть ли не вся Америка, Штормфронт. Она до сих пор с немым ужасом помнила, как та с хищной улыбкой на лице убивала его, доставляя мучительную боль Кенджи, а себе садистское удовольствие. С детства, когда её и брата похитили террористы, а после напичкали препаратами, Самка внушала себе, что это она монстр, которую лишили свободы и силы воли. Так она думала до того дня, пока не встретила Французика и его друзей. Только потом она поняла, внутренне осознала то, что она вовсе не монстр, не такая, как испорченная, известная всему миру, Семёрка, что ещё может помочь людям, доказать всем, что она в этом мире ещё может сражаться на стороне добра. Что она никакой не монстр. Сейчас боль от утраты брата перестала так сильно как раньше тревожить Кимико, и она решила для себя, во что бы то ни стало, голыми руками задушить ещё живую тварь. Тогда тогда она обретёт покой и отпустит призрак Кенджи. — Chérie, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Серж, что всё это время сидел рядом с ней на потрёпанном старом диване, кем-то заботливо оставленным здесь, внимательно наблюдая за тем, как блеск радости в её глазах бесследно исчез. — [Я вспомнила брата. Вот и всё], — медленно ответила девушка жестами, грустно улыбнувшись краешком губ. После того, что она вспомнила, сложно было претворяться радостной. — Я понимаю, как это тяжело, терять близкого тебе человека, — он понимающе кивнул и задумчиво взглянув на далёкие звёзды. — Но я думаю, что твой брат не хотел, чтобы ты грустила. Тем более ты не одинока… У тебя есть мы. Кимико аккуратно взяла его за руку, легонько сжав в своей, тем самым благодаря его за оказанную поддержку. Серж не мог не улыбнуться ей в ответ. Плевать, что другие, во главе с Бутчером, считали её опасной - он увидел в ней напуганную и несчастную девушку с пронзительными глазами, в которых он смог увидеть собственное отражение. В тот день, когда они её нашли, он понял, что они похожи. Оба одиноки, у обоих отняли что-то ценное, родное в жизни, однако всё это они нашли друг в друге. Вместе они по-настоящему исцеляли свои сердца. — Я…Хотел тебя спросить, — начал заплетающимся языком Французик, нехотя отпустив её руку. — Ты помнишь тот день на яхте? Кимико неуверенно кивнула ему. Она заметила, как тот занервничал, а нога быстро начала постукивать по крыше. Странно. — Твой брат, Кенджи… Он рассказал мне одну вещь, — тихо сглотнув, взглянул на неё Серж. — Я знаю, что ты можешь говорить. Девушка раскрыла было рот от удивления, а после смущённо отвернулась. Ей было непривычно знать, что кто-то ещё знает об этом. Только она и её брат. Их общая, маленькая тайна. — Скажи мне хотя бы слово, — попросил мужчина, протянув в надежде руку к её плечу, но та ласково, пусть и настойчиво, сняла её, всё также отвернувшись от него. — Ясно, — печально вздохнул он и встал с дивана, направляясь к выходу. Мужчина подошёл к железной двери, на ходу доставая из кармана куртки ключи, которые они тайком стащили со стола старика-консьержа, спавшего на своём рабочем месте перед работающим старым телевизором, по которому шёл футбольный матч. Его руки нашли нужный ключ и уже потянулись открыть дверь, как он услышал позади себя чей-то тихий, с хрипотцой, после долго и тщательного молчания, приятный женский голос. — Серж! Он обернулся, но ничего такого или ещё кого-то постороннего на крыше не увидел. Возможно, это был ветер, который по-хозяйски блуждал по крышам и пустынным улицам города. Только он и Кимико, которая почему-то выжидающе смотрела на него, нервно закусив губы. Тогда-то он всё и понял. От осознания того, что только что произошло, его трясущиеся руки выронили связку ключей, которые с раздражающим звонким лязгом упали под ноги. Французик подошёл к девушке, сев перед ней на колени и обхватив руками её острые плечи. Сердце бешено колотилось, будто вот-вот грозясь вырваться из грудной клетки, разум заполнили тысячу мыслей, а уши до сих пор не могли поверить в то, что только что услышали. Его имя. Четыре буквы. Её голос. — Ты… Сказала моё имя, — наверное, эта самая глупая мысль, которую он озвучил, потому что это рассмешила её, но она согласно кивнула. Французик начал прокручивать в памяти её голос, стараясь запомнить, какой он на самом деле. Нежный, как бархат, звонкий, как колокольчик, слегка с восточным акцентом. Именно таким он запомнит её голос и этот момент. — Пожалуйста, скажи мне что-нибудь ещё, — взмолился мужчина, заглядывая в её глазах, в темноте которых плескался свет от звёзд. Красиво. Лунный свет делал её черты лица мягкими, нечеловеческими всему миру… По-своему ангельскими. Кимико обхватила его смуглое лицо тонкими похолодевшими пальцами, которые Серж мысленно пообещал себе в будущем согреть, заглядывает в ответ в его карие глаза, а губы расплываются в дрожащей улыбке перед тем, как сказать три заветных слова: — Я. Люблю. Тебя, — запинающимся голосом произнесла она, ожидая реакции. Серж облегчённо выдохнул, улыбаясь, как мальчишка перед самой красивой девочкой класса, затем наклонился к девичьему лицу так, что его тёплое дыхание касалось её приоткрытых губ. — Я тоже люблю тебя, mon ange, — их губы инстинктивно, по собственному желанию, слились в долгожданном, наполненный робким трепетом и тёплой нежностью, поцелуе. В тот вечер, в ту ночь, они безоговорочно дали клятву оберегать друг друга, защищать больше, чем кого-либо и когда-либо, быть верными и преданными своей любви. Оба в душе пожелали, чтобы таких дней и ночей, как эти, было бесконечно много, также наполненные до краёв чистой любовью и искренним счастьем. А таких дней, поверьте, будет ещё очень много.