***
Это начинало напрягать. Она видела его увлечённость большими проектами ещё до всего этого… проклятия, но то что происходит последние несколько месяцев больше похоже на одержимость. Сначала она искренне радовалась тому, что Верде вернулась искренняя страсть к работе, чего она не видела уже очень давно: после того случая он скорее пытался забыться в делах и сделать вид, будто всё как раньше и ничего не изменилось. Но то, чем он сейчас занимается не отпускало его неделю… две… У него бывали приливы повышенной вдохновлённости, когда работу абсолютно не хотелось оставлять, но тогда он всегда находил моменты для того, чтобы прерваться, пусть эти перерывы и бывали раз в три дня, а то и реже. Сейчас же он прерывался только если загонял себя на столько, что не мог уже стоять от усталости. Она часто находила его уснувшим в абсолютно разных частях лаборатории в явно прерванном действии. И она всё ещё не до конца уверена, что он именно засыпал, а не падал в обмороки от переутомления. Но, несмотря на всё её беспокойство темпа он не сбавлял и себя не щадил. Как будто он куда-то опаздывает, а если не успеет, то всё… конец. Она не нашла в себе сил настаивать. Верде не очень горел идеей посвящать её в свои «тёмные» дела, пусть не особо скрывал их. Но если сейчас он действительно держал в секрете что-то важное (А теперь она не могла быть уверена, что всегда знала обо всём. У него всегда была особая власть над ней и неограниченные возможности скрыть… да что угодно), то не испортит ли она всё своей настойчивостью в заботе о нём? В конце концов он взрослый человек, как бы сейчас не выглядел, а она… Возможно ли, что она перегибала палку все эти годы, а он прост не говорил? Нет. Она тряхнула головой и поджала губы. Она верит ему и всегда примет любое его решение. Даже если это будет её увольнение — она уйдёт без вопросов. В конце концов она далека от представления идеального работника. А пока этого не произошло она будет делать то же, что и всегда, на протяжении всех этих лет. И в первую очередь она принесёт ему ещё кофе. А что будет дальше она узнает потом. В будущем.***
Когда Верде покинул комплекс она почувствовала опустошение. И огромное волнение. В прошлый раз всё начиналось точно так же: горящие глаза, повышенная активность, хорошее настроение… Она не помнит уже деталей тех дней, но точно помнит что Верде как будто летал, а потом… Потом он покинул комплекс и вернулся таким, сломанным и разбитым, с потухшим взглядом и уничтоженной почти под основание карьерой. Без надежды на лучшее, да и будущее в целом. И сейчас всё повторяется почти в точности, заставляя её задаваться вопросом, а вернётся ли он в этот раз вообще? Она тяжело опёрлась спиной на стену не сводя помутневшего взгляда с закрывшейся двери и смаргивая непрошеные слёзы. Нет смысла реветь попусту, ещё даже ничего не произошло, а у неё тут есть чем заняться!***
Прошёл месяц с тех пор, как она видела его в последний раз и тридцать лет с тех пор как она видела его таким. Он выглядел точно так же, как и тогда, когда она много лет назад устроилась к нему на работу. И, честно говоря, это немного пугало. С одной стороны она привыкла к тому неизменному ребёнку с разумом взрослого человека, с другой же, даже сейчас, вернув себе прежний внешний вид… Она помнит как смотрела на него, взрослого и гениального мужчину! Сейчас, смотря на него такого, каким он был тогда она больше не испытывает таких чувств. Она всё ещё восхищается его умом, но… Возможно она повзрослела? Верде больше не казался недостижимым идеалом и абсолютным авторитетом. Сейчас перед ней стоял в первую очередь человек. Обычный человек, который так же как и все забывает что-то, терпит неудачи и совершает ошибки. Всё то, о чём она не могла и подумать раньше, но так часто видела за долгие годы. Но противные сомнения грызли её разум. Как это произошло? Что будет теперь? Почему всё так резко навалилось? И когда… Когда ей придётся уйти? Она прекрасно понимала, что её квалификации не хватает для работы с гениальнейшим учёным века. Единственная причина по которой она сохранила своё место дольше, чем небольшое увлечение начальства, заключается именно в этом странном феномене. Аркобалено. Ему нужна была помощь, а она могла её дать, не требуя ничего особо взамен. По большей части, если не считать того периода, сразу после проклятья, она была скорее чем-то средним между секретаршей и домработницей с полным проживанием, которой разрешалось использовать личные помещения нанимателя для своих нужд. Крайне утрировано, но смысл понятен. И нет, она прекрасно оценивала свои заслуги и понимала что для большинства людей она кажется гениальным человеком. Но она столько лет знает Верде и как никто другой понимает какая большая разница между ними. Он не просто был гениален, он был лучшим. Примером для самых ярких светил науки! Были люди готовые отдать почти всё что у них есть, чтобы не поработать с великим учёным, нет… Просто понаблюдать за его работой со стороны. Не слишком удивительно, учитывая их абсолютно закрытый образ жизни. Но мысли мгновенно покинули её голову, когда она увидела, как мужчина начинает заваливаться на бок. Она резко бросилась вперёд, не задумываясь о том, что даже если поймает, то попросту не удержит. Ей двигало только желание помочь важному для неё человеку. Подхватив мужчину, она сама не удержалась на ногах, падая на колени, изо всех сил стараясь не дать учёному удариться со всей силы об пол. К сожалению, несмотря на все её старания Верде всё равно сильно ударился головой о холодную плитку. Разум затопила страх. Гулкий звук удара всё ещё стоял в ушах, а она не могла сообразить потерял ли учёный сознание до падения или как раз из-за него. Всего несколько секунд паники и она наконец берёт себя в руки. Сейчас не время. Ему нужна помощь.***
Первые осмотры заставили её ужаснуться. Она не понимала, как он в таком состоянии не то что до лаборатории добрался, а вообще всё ещё жив! Дела были хуже некуда, но сдаваться, ничего не предпринимая, не выход. Она сделает всё от неё зависящее, чтобы поставить Верде на ноги.***
В первый раз пришёл в себя мужчина только на третий день. Совсем не надолго, но ей как будто стало легче дышать. Она очень сильно переживала из-за его состояния и её крайне радовала положительная динамика его состояния. Она надеялась что в следующий раз его пробуждение будет чуть более долгим. Она прекрасно понимала, что ему следует отдыхать, но волнение и тишина давили практически невыносимо. Её просто надо удостовериться, что всё в порядке.***
Состояние Верде стабильно улучшалось. Она выхаживала его со всей самоотдачей, на которую была способна, и со всей строгостью следя чтобы мужчина не делал чего-либо, что могло бы сделать ситуацию хуже. Даже несмотря на недавнее критическое состояние Верде был источником неукротимой хаотической энергии и лежать и восстанавливаться ему было скучно. Бездействие было не в его характере. Не то, что бы он был неусидчивым, наоборот… Но только когда это было нужно для того, что ему интересно. И она прекрасно понимала его желание заняться… хоть чем-нибудь. Но не могла позволить этого. Впрочем, когда Верде достаточно окреп для того, что бы она могла разрешить ему передвигаться по комнате вскрылась одна неприятная деталь. Ходить он не мог. Слишком сильная перестройка организма сводила на нет все его способности к перемещению. Такое уже случалось, когда он резко стал маленьким и вполне логично было предположить, что ситуация повторится. Она почти сразу поняла что с этим придётся столкнуться, хотя до последнего надеялась на что-то. Проблемы было видно ещё на этапе освоения рук. Он спокойно и без особых проблем шевелил конечностями, в этом не было никаких проблем, но они возникали на этапе координации. Учёный привык к другим параметрам своего тела, и теперь, при их изменении в большую сторону, он банально терялся в пространстве. Ей всё ещё не понятно, как при таких условиях он смог вернуться сюда. Верде на этот вопрос тоже ответить не смог. Она помогала ему вспомнить, как ходить с прежним ростом и центром тяжести, как соотносить расстояние, как прикладывать меньше силы к обычным действиям. Как жить во взрослом теле.***
Восстановление шло полным ходом. Верде уже вполне освоился со своим телом и с легкостью решал большинство бытовых вопросов. Так же он уже вернулся к работе, пусть ни за что серьёзно пока не брался: сил не хватало. В принципе, оставшаяся слабость теперь была его единственным недугом, в остальном проблем у него больше не было. Только сейчас, когда ситуация наконец нормализовалась, её начало отпускать напряжение последних событий. Верде жив, уже почти здоров и больше не проклят. Последние пару дней у неё тряслись руки. Всегда так было в напряжённых ситуациях — сначала сделать, потом переживать. И дрожь в руках лишь мелочь, на которую можно спокойно не обращать внимание. Она прекрасно помнила как сильно её всю трясло по первой. Она сильно переживала из-за его состояния, а мысли о том, что её скорее всего придётся уйти спокойствию не помогали. Сейчас же, когда Верде уже почти оправился, он всё ещё не гонит её, как она предполагала, а ведёт себя так же, как обычно, так что она решает не поднимать эту тему. Когда он, сидя на больничной койке, обнял её, утыкаясь носом в шею, и хрипло прошептал «спасибо», она поняла, что всегда будет верна этому человеку.