От автора:
Бечено!
***
— «Академия — это не просто заведение, где тебя обучат основам военного искусства, но и отличный плацдарм, чтобы продемонстрировать свои силы!» — Киба запомнил назидательные слова матери, которые она попеременно высказывала каждое утро, напоминая, что их клан, гордые Инузука, не может уступать в силе другим кланам. Так получилось, что еще при Втором Хокаге, «собачников» комбинировали в тройках с Хьюга, Абураме, Учиха и Юки, потому что таким образом взращивалась полноценная команда следопытов. Цуме, за всю свою долгую карьеру джоунина, прекрасно знала, на что способны другие клановые представители, когда-то попавшиеся ей в команду не важно в подчиненные ли, в сопровождение ли. Оценка сил ее клана, даже спустя три войны, не сильно изменилась. Соклановцы постоянно получали звание не ниже токубецу. В сопровождение нинкенов, их боевая мощь разительно возрастала, из-за чего в командах оказывался не просто хороший боец специальности «тай», а два, где уже и сам волк мог чередовать элементарные возможности нападения-защиты, — клыки и когти, — с нинтехниками, оборачиваясь в человека и сражаясь с другими гуманоидами. Маленький Киба кивал на каждую тираду матери о силе ее собак и волков, о ней самой и о своих соклановцах, которые в очередной раз положительно отличились на заданиях. Свободолюбивая и хвастливая, она распевалась на все лады, покачивая пышной шевелюрой каштановых волос в такт своим кивкам. Впрочем, женщина действительно знала цену себе и каждому подчиненному. Возглавив клан в молодом возрасте, она буквально выгрызала себе уважение, ибо в патриархальном мире каждый мужчина смел смотреть на нее свысока. Свою волю и характер Цуме желала передать и дочери, однако та, такая же принципиальная и упертая, не стремилась покорять поприще главы клана, а отдавала предпочтение медицине и совершенствованию ниндзюцу. Будучи не такой амбициозной, Хана относилась к иерархии взаимоотношений в клане проще, уже подводя линию итога, в виде простого уважительного общения, и не важно какой собеседник перед ней предстает. Поэтому Цуме переложила свои надежды на создание дерзкого и хваткого предводителя на Кибу. Мальчик, уже почувствовав сильнейшей давление со стороны матери, возведшей в абсолют свои ожидания и стремившейся увидеть не только хороший табель успеваемости, но и высокое положение сына в иерархии Академии, старался учиться прилежно и пытался добиться признания со стороны одноклассников. Получалось плохо. Киба с рождения не отличался терпением, поэтому простое сидение на уроках давалось ему с трудом. То стул был неудобным, из-за чего мальчик вертелся, как егоза, то солнце светило прямо на него и морило его в сон, то учитель нудным голосом читал параграф. Все это было долгим, тяжким и непонятным, от чего парнишка просто не успевал по предметам, а дома учить материал со строгой матерью и уставшей сестрой было тем еще удовольствием. Пробелы в знаниях приходилось компенсировать за счет сподручных сил. Киба за все пару месяцев успел познакомится с каждой девчонкой и парнем их параллели: хвастался силой и происхождением перед представительницами прекрасного пола, задирался к мальчишкам и спорил с молодыми учителями. Многие парни, особенно клановые, так же обучающиеся с пеленок редким и секретным техникам, успели с ним подраться. Кто-то вышел победителем, кто-то проиграл, но сам Инузука и не думал отчаиваться, если у него не получалось покорить «вершину» с первого раза, из-за чего он каждый раз лез в новую драку, нередко откладывая внимание о своих ранах на потом. Задиристый характер, в купе с нескончаемой энергией и хвастовством, довели наследника до того, что многие мальчишки первого курса стали просто игнорировать его, как Узумаки. Ооо, и многих же Инузука узнал на кулаках! Учиха из соседнего класса, в который попали все успешно сдавшие тест и бюджетники, не чурались использовать свое додзюцу, впрочем, как и Хьюга. Тут и сам Киба не гнушался пользоваться своим «Шикьяку но Дзюцу», которое улучшало его параметры восприятия и атрибуты силы. Клыками и зубами, не хуже зверя, царапал и рвал кожу противникам, что не ленились предугадывать его удары или перебивать тенкецу. В конечном счете победителем выходили только выносливые, сумевшие правильно распределить и рассчитать маленький запас чакры и растратить его не только на техники, но и на последующую стойкость. — «Как приятно ставить вас на место!» — злорадно думал мальчик с красными полосками-клыками на щеках, когда ему удавалось с первого раза выбить всю спесь с «глазастых» парней. Девочки не одобряли постоянной вражды одноклассников и согруппников, но и не спешили разнимать их, наблюдая за формированием иерархии со стороны. Были и такие ребята, тихие и спокойные, не стремящиеся выходить на конфликт, а успешно избегали его. Акимичи Чоуджи был большим, во всех смыслах этого слова, постоянно ел и ничем не интересовался. Пытаться его вывести на драку — гиблое дело, не только потому, что он был миролюбивым жирдяем, но и потому, что он имел действительно огромный и тяжелый кулак. Другими парнями были Абураме, стоявшие своей группкой на переменах и обсуждавшие жуков. Жуткие, молчаливые, со странным хобби, они не вызывали желания им что-то доказать, да и ребята сами не стремились участвовать в бессмысленном споре силы, потому что их стиль боя и клановая особенность не позволяли драться на равных, их даже учителя отводили в сторону на спаррингах и выдавали иные упражнения. Единственный Нара-первогодка был слишком ленив, чтобы драться, поэтому Киба не стремился заводить с ним конфликты, да и этот хитрец постоянно выводил ситуацию так, чтобы в любой нужный ему момент к ним на место пришел учитель. Слабые клановые и бесклановые ребята тоже стремились урвать свой кусочек счастья, поэтому пытались извратить общественные порядки в стенах школы. Там, где им не светило хорошее место в своем закрытом обществе, они пытались поднять свой уровень за счет учебы, где у них было больше шансов преуспеть: химе и их подружки-служанки, как и красавицы из гражданских, чаще всего становились первыми в списках по успеваемости. За ними шли лишь те дети, что еще не смогли найти свою цель или мечту в жизни. В этом плане девчонкам даже было проще, потому что у куноичи было лишь два варианта на счастливое будущее: брак и сила. И там, где первый вариант не мог быть реализован, приходил на помощь второй, чаще всего безотказный. Сам Киба, как он считал и видел, занял уверенное третье место по силе в их классе, уступая только Окада Масаши и Бикуно. Парню было стыдно перед собой и матерью за то, что эти двое выскочек из гражданских смогли занять лидирующие позиции. Бикуно пришел из приюта и первым же делом за пару месяцев освоил навыки письма и чтения, с математикой ему помог этот Окада, тоже сирота, но куда более мозговитый. Оба парня с первого дня отделились от всего класса, редко контактируя с одногруппниками, по большей части занимаясь саморазвитием. «Очень сильные и умные», — так про них рассуждал Инузука, раз за разом пропуская удачный хук в скулу и меткий удар в «солнышко». Парни не пропускали драк, если им был брошен вызов, и старались «добить» противника, в буквальном смысле избивая оппонента, лишь бы тот отвадился лезть к ним. С такой стратегией они действительно заимели дурную славу, не щадя никого. Даже девочки, пристававшие к ним из разряда баловства, тут же уходили в слезах, стоило мальчишкам по «понятиям» разъяснить, что с ними шутки плохи и сплетни они обсуждать не намерены. Киба и сам не знал, по какой причине его еще в конце октября посадили к Окада. Кажется, таким образом учителя пытались поднять его успеваемость, мол — «Хотя бы у отличника списывать будешь, а то нам твоя мать уже мозги все вынесла!». Брюнет ожидал любой подлянки и признаки чужого высокомерия, но «рябой» просто смотрел на доску, общался с другим соседями по парте и делал задания. «До зубного скрежета обычный и правильный!» — тихо рычал Инузука, пытаясь найти в однокласснике слабую точку, чтобы после успешно надавить на нее. Но такой не находилось. Это был простой сирота, который плевал на свое прошлое, — во всяком случае он сложил такое мнение о себе в их классе, — но не на будущее, поэтому активно стремился всеми силами добиться успеха. Но прилагал ли он эти усилия так, как другие? Кибе было не понятно, как этот сопляк, с виду хилый, мог так легко запоминать страницы параграфа, бывало так, что дословно, и с идеальной точностью выводил геометрические фигуры на доске с помощью мела. Трюк был простым, но таким эффективным, что все ребята раз за разом подпрыгивали со своих мест и восхищенно охали. Бикуно чуть отставал от своего соседа по геометрии и истории, но все равно стабильно сдавал проверочные работы и контрольные на «четыре». Так продолжалось до конца ноября, пока в очередной раз Киба не написал тест на «двойку». Мать и так каждый раз причитала о его плохих оценках, подкрепляя слова шлейкой по жопе, так еще и вспоминала об его отце. Кибе было очень неприятно, что Цуме так категорично отзывалась о папе. Мальчик не знал, как он выглядел и кем был. Все, что он знал, так это то, что этот молодой джоунин, тоже выскочка, вскружил голову матери и ушел, оставив ее одну беременной. Куда ушел и к кому — было не известно, хотя Хана упоминала о браке, но и тут Инузука не был уверен в его официальности. Отцы у них с нее-сан были разными, и первого мужа мама потеряла в третью мировую. Так что, при любом удобном случае, глава срывалась на сына. Но чем же они были схожи? Хана не спешила отвечать на эти вопросы, но сводило все к одному объяснению, что тот тоже был непоседливым. «И эта вся причина?!» — в сердцах восклицал парень, обращаясь к старшей сестре, вечно поджимавшей губы. — Опять мать ругать будет. — тихо прошептал Киба, убирая тетрадь в пространство стола. Учитель дал ему шанс на исправление. Нужно было придти после уроков на полчаса и решить другой вариант задачника. И написать можно чуть лучше, хотя бы на «три». Оценка, может быть, и стала бы лучше, но все равно бы не спасла от скандала дома. — Масаши-кун, я не ожидал, что ты так напишешь этот тест. — огорченно объявил Мизуки, подавая мальчику тетрадь, — Ты отвлекся на что-то? Ты же всегда лучше всех математику знал, даже мои ошибки находил! — Простите, сенсей. Видать действительно что-то пошло не так. Не могу объяснить, почему так вышло. — пожал плечами зеленоглазый, забирая свою тетрадку, — Я слышал, что вы Кибе-куну предложили решить после уроков другой вариант. Можно тоже придти? — Конечно можешь! Думаю, я тебе даже два варианта дам, чтобы тебе не так скучнее было. — согласился блондин, продолжая разносить тетради по местам. Впервые за весь семестр Инузука, впрочем, как и многие другие дети, был в шоке, что лучший ученик не смог написать «плевый» тест, получив тоже самый низкий балл за свою работу. Но парень не переживал по этому поводу. Он в принципе не выглядел огорченным или взвинченным, возможно от части из-за того, что он был сиротой и мог не бояться родительского гнева дома. Стащив тетрадку на перемене, брюнет думал, что это является отличным шансом узнать, что же за слабое место было у соседа. Белые страницы были исписаны размашистым, едва читабельным, почерком, который постоянно «плыл» вправо, а многие кадзи превращались в волны. Кажется, почерк был основной бедой Мизуки-сенсея с Масаши-куном, даже несмотря на хорошую успеваемость и прилежное поведение. Там, где были условные данные и расчеты, были подправлены и обведены красной ручкой. Сам Киба едва понимал что-то в этих каракулях, но судя по оценке, парень действительно в этот раз сплоховал. — «Или сделал вид, что ошибся!» — промелькнувшая мимоходом мысль отрезвила наследника так, что у него волосы на затылке зашевелились. Теперь ситуация выглядела со стороны так, будто бы Окада искал с ним встречи после уроков. — «Подраться хочешь?!» — сразу же возбудился парень, предвкушающе сжав кулаки и почти царапая когтями кожу на ладонях. Но реальность оказалась совсем не такой, какой ожидал ее Инузука. В назначенный час, когда подходил вечер, брюнет пришел в классный кабинет его группы, где уже сидел Мизуки-сенсей. Длинный ряд пустых парт был освещен лучами солнца, что отлично нагрели дерево. — «Опять усну!» — раздосадованно подумал парень, предвкушая теплоту досок под жопой и руками, да и солнце так удачно грело бы макушку. Тишина, даже в присутствие учителя, наводила дремоту. Стоило только подойти ко второму ряду парт, ближе к окнам, как в кабинет вошел запыхавшийся Масаши, который наоборот устроился у стены в тени. — Раз уж все здесь, то давайте начнем! — объявил блондин, вытаскивая из тумбы тесты, что они решали на прошлой неделе. Выдав один листочек Кибе, юноша передал два Окада. — На все у вас тридцать минут, после листки положите мне на стол. — Вы уходите? — спросил зеленоглазый, мимолетно рассматривая листы своих заданий, — А, у вас же слет на втором этаже! — Именно. Но вы не хулиганьте! — настоял учитель, поправляя прическу и убирая непослушные локоны за уши, — Киба-кун, это тебя касается! — Да не буду я драться! — сразу же возмутился брюнет, насупив нос. То ли в их клане действительно были браки с волками, то ли «собачники» настолько приобщились к животным за столько столетий тесного общения, но мальчик поморщился так, что появились характерные складки на носу, как у собак. Когда сенсей ушел, рябой просто пересел на средний ряд, аккурат посередине комнаты, где устоялись идеальные условия для проведения мероприятия. — Киба, мы оба с тобой знаем ради чего нас тут оставили. Можешь спокойно списать, я не против. — сразу же сказал Масаши, похлопывая по стулу рядом, привлекая внимание одноклассника. — Хочешь сказать, что нарочно сделал ошибки, чтобы нас оставили одних вместе? — ехидно поинтересовался Инузука, подсаживаясь к мальчишке, чтобы заглянуть в эти «честные» глаза. — Нет. Так попросил сделать Мизуки-сенсей. — лаконично ответил Окада, убирая свои волосы на бок, — Просто он устал от твоей мамы, которая орет на него на собраниях. Она действительно такая строгая? — делано удивился сосед, придвигая листы ближе. — Еще как! — проворчал брюнет, почесывая колючий «ежик» на голове, — Зараза, так стыдно! — в смущении он отвел лицо в сторону, лишь бы не видеть насмешливого взгляда. — «Если уж сенсей вымолил у отличника помощи, то какой ужас наводит окаа-сан на весь педсовет?» — Понимаю. — просто согласился с подтверждением парень, читая чужие задания, — Сделаем все быстро и пойдем гулять! — Мак!.. — воскликнул девичий голос, что тут же замялся, — Масаши! Ты че ушами хлопочешь? Наши только тебя и ждут! — в кабинет влетела девчонка из соседней группы. «Маленькая!» — удивился Киба, отмечая чужую худобу и изящество. Да, большинство девочек в Академии не могли отличится своей мускулатурой. Как объяснила Хана, — «Они просто растут не так, как вы. Они едят меньше, читают больше и интересы у них более миролюбивые, поэтому они все такие хорошенькие!» — умилялась его сестрица, вспоминая собственную жизнь в учебные годы. Эта же девочка чем-то походила на Юхи, которые тоже были темноволосыми и красноглазыми. Миниатюрная, с круглым каре и прямой челкой, она походила на густобрового сенсея в глупом зеленом трико, иногда ведший уроки «тая» у старших курсов. Вот только брюнетка была одета в серый спортивный костюм с интересными цветочками и словами. — Да щас решу все, положим листы и пойдем на перекур! — махнул рукой Окада, нисколько не заинтересованный на прямой диалог лицом к лицу. Парень удивился такой фамильярной форме общения без приставок. Это же говорило о том, что участники общения очень близки и могли себе позволить читать имя чистым. — «Либо они лучшие друзья», — думал Инузука, наблюдая как чужая знакомая садится за последние парты, — «либо парочка». — широко скаля зубы, Киба хотел было поддеть соседа, чтобы поглумиться над чужой чувствительностью, но его выпад перебили новые лица. — Ты скоро?! — воскликнул противный голос Узумаки. Скривившись, брюнет сощурил свои хищные глаза, опасно сверкая вертикальным зрачком. Про Наруто в Академии не знал только глухой: вертлявый, громкий, противный, приставучий, упрямый и тупой. Блондин носил фамилию древнего клана, но таковым официальным представителем его не являлся. Как пояснил Ирука-сан, который иногда заменял Мизуки-сенсея на уроках истории, тот просто являлся однофамильцем и не имел никакого отношения к благородным представителям. Но сам Киба считал, что учителя ему не договаривали правду. Памятуя о том, что клан красноволосых отличался хорошей регенерацией, Инузука намеренно расцарапал чужие руки, чтобы на практике увидеть родовую генетику. На голубоглазом к концу учебно дня не осталось следов повреждений, поэтому брюнет решил, что Наруто действительно является членом «водоворота», но, скорее всего, существует в статусе полукровки или бастарда. Но не только кровью и фамилией был известен мальчик. Еще он был таким же упрямым и азартным бараном, как и сам Киба, из-за чего они оба постоянно искали драки между собой, действительно получая удовольствие от боев. Кроме того, эта бестолочь была оторвой, поэтому было даже интересно наблюдать, что же тот еще выкинет: быть может раскрасит лики каге, подложит учителю кнопку или перевоплотиться голой теткой, или пойдет задираться к другим мальчишкам, или сбежит из Академии. Этих «или» было много, от того всякий раз было забавно наблюдать, как, стабильно раз в неделю, нерадивого ученика ведут к директору или даже хокаге. — О, неужто неудачник пожаловал? — Кибе очень хотел размять руки и почесать кулаки, но он не ожидал следующего ответа. — И это я неудачник? Я?! Да я на «четыре» сдал этот тест, а ты, как лошара, сидишь один в кабинете и «двойку» исправляешь! — начал глумиться Наруто, неприлично тыча пальцем в собачника. — Вы скоро? — сразу же спросил густобровик, осторожно приоткрыв дверь в аудиторию. Наследник знал и про этого странного парня, до безумия походившего на Гая-сана: та же манера громко говорить, вызывающие позы, знак «хорошего парня», упор на «тай» и такие же густые темные волосы на голове. Ему только не хватало зеленого трико и убрать косички. — Садитесь! — скомандовала девочка, держа на коленках сумку и качая ножками, в ожидании друга. Мальчишки дружно приземлились, а по парте заскреб листик. Пока Киба отвлекался на чужих друзей, Масаши уже успел решить свой вариант, совпавший с заданиями соседа. Примеры действительно были простыми, но сам мальчик из собачьего клана часто путал названия чисел и самого процесса действий. Такие примеры решались в третьем или четвертом классе в школах Земли, для шиноби же их преподавали х уже на первом курсе для шести/семилетних детей. — «Значит ли это, что чакра ускоряет химические процессы в теле?» — думал Максим, разглядывая одноклассника, — Киба-кун, у меня есть ответы, но ты должен будешь расписать другой вариант решения этой задачи. — А есть еще и другой вариант этой писанины?! — подскочил Инузука, хватаясь за голову. — Нее-чан, ты тут? — скрипнула дверь и в кабинет заглянул самый младший и маленький мальчик первого курса. Киба старался его не замечать и игнорировать, но точно знал, что этот слабак является одноклассником Наруто. Завидев своих друзей, мальчик молча прошел в класс и сел рядом с сестрой. Таким образов, вся задняя парта у двери была занята детьми с параллели. — Не класс, а проходной двор! — делано возмутился Киба, но тут же принялся писать под диктовку одноклассника. Только через пятнадцать минут дети смогли выполнить свои задания, пока товарищи одного из мальчишек шумно переговаривались. «А новостей» — как отметил на слух маленький шиноби, — «много!» На другом конце торгового квартала открыли булочную. Открыл некий Кохэку, сумевший сразу же за неделю приобрести неплохую популярность, продавая простые закуски и чай/кофе с собой. Вкусная еда в купе со скоростью сделали свое дело, и каждый шиноби с удовольствием перехватывал провизию по пути через этот магазинчик. Рок, Наруто и Бусси были в восторге, наперебой делясь впечатлениями о том, какие необычные пирожки там есть и как красиво выглядят десерты и напитки, которые хозяин заведения украшает сам. Об этом, к слову, упоминала Яманака Ино, давеча прихватившая оттуда черничный смузи с цветами. Все девчонки на перемене выпрашивали попробовать и вызнавали адрес. В общем, ребята теперь хотели пойти туда отметить открытие. Наслушавшись чужих речей о вкусной пищи, Инузука уже слышал громкое урчание своего желудка. Да, теперь он еще не скоро сможет попасть в эту лавку, потому что мама не оценит его задержки в школе за исправление плохой оценки. — Если ты не понимаешь что-то, то ты можешь обратиться ко мне. — спокойно, между делом, сказал Окада, когда закончил решать другой вариант дополнительного задания. — За просто так? — недоверчиво спросил непоседа, собирая листы на стол учителя. — Мне несложно тебе что-то объяснить, если ты не будешь задирать меня и мой друзей. — выдвинул условия Масаши, поправляя сумку на плече. — Ладно, не буду я тебя бить! — сделал одолжение Киба, махнув рукой, словно бы его просили о чем-то незначительном. Максим еле удержал спокойное выражение лица, потому что на самом деле легендарный «Собачий Хокаге» ни разу так его и не задел. Со стороны порой казалось, что Глухарев просто избивал маленького мальчика, получавший справедливую кару за острый язык и капризное поведение. Но парень детей любил, поэтому терпеливо раз за разом объяснял, что его не нужно трогать и вообще драться в коллективе не обязательно, но тут срабатывал древний шаблон отношений. Как говорил профессор по виктимологии — «дети — сволочи!» — Хотару, какого…! — не сдержался брюнет, шокировано поглядывая на подругу, — Ты когда успела подстричься?! — Хочу, чтобы семпай заметил меня! — хохотнула девочка, вставая со своего места с другими детьми. — Тьфу, ты! Гай-сенсей, номер два, версия гяру-тян! — возмутился рябой, подходя к своей компании. Школьники засобирались прочь из Академии.