Самоцветам тоже нужна надежда

— Дитя облаков, идем. Раухтопаз приподнял голову из травы, осторожно оглядываясь по сторонам. Неподалеку от него виднелась темная, со светлыми прожилками, шевелюра. — Этот охотник хитер, у нас нет права его упустить! — загадочным голосом произнес Оникс и стал медленно выходить на поляну. Подобрав журнал и карандаши, Раух выполз из укрытия, стараясь не издавать лишних шорохов. Хотя все его попытки были безуспешны и он все равно передвигался довольно шумно. — Он прибыл. Смертный охотник показал нам себя! Дитя облаков, передай материал! Молча Раухтопаз отдал Ониксу журнал и стал наблюдать за причиной их непростительно раннего подъема. Длинные неестественные конечности, замаскированные под лепестки цветка, приятный и нежный окрас и два выпученных глаза. Орхидейный Богомол, по словам Оникса, рождается только раз в тысячу лет, именно тогда, когда разноцветный жук превращается в бабочку. Это очень редкое явление и ценный экземпляр для изучения. Оникс был вне себя от восторга, когда заметил первых разноцветных бабочек, как предвестник появления богомола. И вот, они лежат на траве и внимательно следят за каждым движением этого, скажем честно, изящного и красивого насекомого. Раухтопаз был обеспокоен, так как по прогнозам Морганит сегодня могли показаться луняне. Вряд ли богомол сможет их защитить от стрел. Но самоцвет продолжал лежать молча, подавая старые записи или новый, заточенный карандаш. — Мы справились, о Дитя облаков, — довольный собой, заключил Оникс, поднимаясь с земли. Богомол благополучно уполз искать свою добычу, которую дожидался тысячу лет. В который раз Раухтопаз для себя отмечает странность окружавшей его природы. — Чароит просила собрать семена для пудры, — отряхиваясь, произнес Раух. — Если Великий Лекарь просит, значит, просьбу следует исполнить. Оникс завернулся в свой шарф, откинул его на спину и пошел вперед. Раухтопаз прихватил тарелки для семян и поспешил за товарищем. — Дитя облаков, замечал ли ты, как трепещут Белянки последние дни? — Зима приближается. — Именно. Ты радуешь меня с каждым днем. Ты уже способен определять время по поведению природы, — одобряюще закивал Оникс и рассмеялся. Раухтопаз улыбнулся. Оникс не был самоцветом, жаждущим общения с другими. С первых десятилетий от рождения он проводил все время на природе, наблюдая и изучая. Так учитель и пришел к решению доверить ему ведение журнала естествознания, а заодно и уход за прудом и клумбой у школы. Он подходил на эту должность лучше всех на этом острове. И даже ему иногда нужна была помощь. К кому только за ней обратиться? Чароит разбирался исключительно в областях, касавшихся медицины. Пудра да клей. Желтый Топаз много читал и любил узнавать что-то новое, но слишком часто пропадал на патрулях. А вот Раухтопаз, желающий помочь кому угодно, лишь бы принести пользу, отлично вписался в качестве напарника, хоть и был до ужаса ворчливым. Оникс заметил, что тот достаточно внимательный и легко перенимает опыт, от чего быстро учится. А еще быстро бегает, что тоже есть, куда приспособить. Так и получил Раух свое прозвище «Дитя облаков». С появлением Алмаза подобное имечко больше бы подошло ему, но Оникс даже не рассматривал такой возможности. Почему-то Раухтопазу было приятно от этого. — Хей, я не видел такой расцветки у герани, — присмотревшись, заметил Раух. — Ты прав, такого цвета природа нам еще не показывала. — Возьмем? Думаю, Желли понравится. — Н-непременно. Раухтопаз улыбнулся, сделал вид, что не заметил, как Оникс утопил свое лицо в шарфе, и аккуратно выкопал цветок из земли, чтобы потом посадить в школе. Небо закрыло тучами, начал накрапывать дождь. Оба самоцвета поспешили обратно, чтобы пудру не смыло водой. Чароит получил семена, чуть ли не отбивая поклоны в пол, отблагодарил. Патрульные еще не вернулись, так что в библиотеке было тише обычного. Оникс бережно посадил герань нежного фиолетового оттенка, переходящего в розовый и поставил горшок на одну из полок. Раухтопаз закончил оформлять журнал (почерк Оникса хоть и был аккуратным, но, торопясь, он мог не дописать или смазать какие-то мысли) и все убрал в стопку на столе, чтобы Топаз сам ознакомился и разложил, куда ему нужно. — Запомни этот день, Дитя облаков. Мы прикоснулись к давно утерянному в этом мире. Тот охотник — единственных хищник, оставшийся с давних времен. Оникс произносил это, глядя на набирающий силу ливень. — А как же луняне? Они не охотники? — перебирая бумагу для будущего отчета, поинтересовался Раухтопаз. — Нет, мой друг, — ответил он категорично. — Они паразиты. Раухтопаз отвлекся от своего дела и взглянул на стоящего к нему спиной Оникса. — К-кто? — Паразиты. Твари, наживающиеся на чужой силе и энергии. Он повернулся к Рауху и смотрел на него своими черными глазами, без былого блеска. — Охотники никогда не опускаются так низко. Они ценят противника. Паразиты, без хозяина обреченные на гибель, лишь пользуются его слабостями. Луняне — истинные паразиты. Сверкнула молния. В коридорах зашумели патрульные, прибежавшие с дежурства. Раухтопаз еще долго обдумывал эти слова, наблюдая за дождем. — Пользуются слабостями… Истинные паразиты… Руки его затряслись и он уронил тщательно собранную бумагу на пол.