Интервенция - капитуляция

Поздним вечером из дома покойного главы Лун Цюэ выскользнула, напряженно озирающаяся по сторонам, фигура. Тихой поступью, прижимая к груди сверток с банными принадлежностями, она направилась к горному водопаду неподалеку, который мужчины негласно определили в качестве альтернативы нормальной банной комнате. Конечно, когда зима полностью вступит в свои права, то они уже не смогут им пользоваться и волей-неволей придется где-то раздобыть бочку. А пока каждый из них, за исключением Чэнлина, которого бросало в дрожь от одной только мысли о ледяной, горной воде, с удовольствием совершали омовения, позволяя ей прогонять неприятные, тягостные мысли. Вот и сейчас Чжоу Цзышу быстро разделся донага, аккуратно сложил одежду на камень, и осторожно вошел в воду, мигом ощущая, как по телу начинают проноситься обжигающие волны. Войдя по пояс, он несколько раз глубоко вздохнул, задержал дыхание и погрузился с головой. Вынырнув через пару секунд, мужчина некоторое время просто плавал, наслаждаясь редкими минутами тишины и уединения под молчаливыми, осенними звездами, потому что в обычное время ходячие катастрофы под названием «Вэнь Кэсин» и «Чжао Чэнлин» не давали ему прохода, иногда доводя до бешенства своей суетой. Он не мог с точностью определить, кто его раздражает больше, нерадивый ученик, осваивавший, в силу физиологических особенностей, боевое искусство со скоростью улитки, или вконец обнаглевший Лао Вэнь, нежные чувства которого к Цзышу в последнее время обострились до безобразия. Сегодняшний поход к ручью в одиночестве был буквально вырван у провидения, и мужчина был глубоко признателен богам за это. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается и, почувствовав, что его конечности начинают неметь, Цзышу пришлось прервать свое купание. Тщательно вымыв мыльным корнем голову и тело, он вышел из ручья и начал интенсивно обтираться, заставляя замершую было кровь быстрее бежать по венам. Цзышу думал о том, как сильно ухудшилось его здоровье в последние месяцы. Как бы он не отнекивался и не пытался игнорировать губительное действие гвоздей, но приходилось признавать, что даже такое невинное занятие, как купание в холодной воде, может привести к нехорошим последствиям. Лао Вэнь, войдя во вкус «хозяйки дома», беспрестанно говорил о том, что у крестьян, которые продолжали оставлять в условленном месте продукты и всякие нужные для дома вещи, нужно попросить хотя бы основные лекарства. Цзышу лишь фыркал в ответ, предоставляя тому полную свободу действий во всем, что касалось улучшения условий их проживания. Его не слишком волновала вероятность подхватить простуду, ведь как бы он не старался поддерживать иммунитет, тот медленно, но верно сдавал позиции. Цзышу привык к тому, что ему постоянно зябко и не обращал особого внимания на холод. В конце концов, чарка хорошего вина, по его мнению, - это самое лучшее лекарство, способное прогнать печаль и зажечь кровь. Жаль, что его вкусовые рецепторы тоже потихоньку начали терять чувствительность. Размышляя обо всем об этом, он медленно брел назад. Ему вновь повезло, в доме царила непривычная тишина. Благополучно достигнув спальни, Цзышу уж было решил, что сможет хотя бы заснуть в одиночестве. Однако, стоило ему об этом только подумать, как сильные руки обняли его сзади и над ухом раздался медовый, тихий голос: - Как водичка, А-Сюй? Цзышу мученически вздохнул. Вот и конец покою. Иногда ему хотелось баррикадировать изнутри на ночь вход в спальню, однако, что-то ему подсказывало, что Вэнь Кэсина не остановил бы даже огромный валун. Найдет. Сломает. Прорвется и прильнет жадными губами к затылку, и будет всю ночь напролет шептать утешительные глупости, поглаживая по голове, как маленького ребенка, словно таким образом и правда можно уменьшить агонию от гвоздей. Они засыпали и просыпались вместе уже безумное количество раз, но каждое утро Цзышу слегка вздрагивал, когда проснувшись ощущал на теле крепко сжимавшую его руку. Сразу вспоминались дразнящие, легкие прикосновения, с которыми ему приходилось еженощно бороться, дабы сохранить хотя бы видимость неприкосновенности собственного тела. Но Кэсин был невероятно упрямым человеком, твердо уверенным в своем знании того, что для Цзышу лучше. И каждый раз перед сном они затевали постельную возню, которая немедленно перерастала в баталию, где не было победителей и побежденных. Кэсин доводил его тело до экстаза, а разум до ярости. Снова и снова он с упорством барана шел на приступ крепости под названием "Чжоу Цзышу", ни на секунду не сомневаясь, что рано или поздно его ненаглядная родственная душа уступит. И каждый раз Цзышу все сложнее было контролировать свое, изголодавшееся по плотским наслаждениям, тело, и сопротивляться морально и физически ловким пальцам, которые с удивительной точностью находили его самые чувствительные точки. Вот и сейчас, продолжая обнимать его, Кэсин зарылся лицом во влажные, блестящие волосы. - Проклятье, - простонал он в затылок мужчины, - твой запах почти исчез. - Ну извини, что мне не хочется превращаться в свинью. Цзышу подавил инстинктивную попытку вырваться, объясняя самому себе это тем, что тепло, шедшее от тела Кэсина, было отличным способом немного согреться. Он невольно сам стал прижиматься к мужчине, подсознательно желая продлить подольше теплое прикосновение, но внезапно перед глазами возникла довольная улыбка Кэсина, с которой тот каждый раз наблюдал за его постепенным падением, и Цзышу резко отпрянул, с внезапной силой разрывая их объятия. - Но я знаю, что нужно сделать, чтобы ты снова начал пахнуть, - голос Кэсина едва не звенел от предвкушения. - Ты так говоришь, как будто в обычное время я воняю, - Цзышу вошел в спальню, слыша, как Кэсин проскальзывает следом. - Не воняешь, - сладким голосом ответил Кэсин, - твой запах можно сравнить с... - Умолкни. Цзышу присел на кровать и начал пальцами расчесывать волосы, не обращая внимания на Вэнь Кэсина, с мечтательным видом наблюдавшего за его неспешными движениями. - Мне очень нравятся твои волосы, - многозначительно проговорил он, подходя вплотную к Цзышу. - Ты уже говорил. Голова одного мужчины находилась прямо на уровне низа живота другого, что очень нервировало первого и вполне устраивало второго. Цзышу избегал смотреть на него, достаточно было и обжигающего, красноречивого взгляда, который он на себе чувствовал и от которого становилось не по себе. Словно Кэсин был голодным зверем, а он его добычей, которую тот так долго выслеживал. Сегодня почему-то его поведение воспринималось особо остро. Цзышу с содроганием думал о том, что именно сегодня у него совершенно нет сил, чтобы дать достойный отпор. Было ли это связано с приближением зимы, рождавшей желание впасть в спячку до весны, укрывшись теплым одеялом, или с некоторым моральным истощением, вызванным ухудшением общего состояния здоровья, а может всему виной было навязчивое, особенно в ночное время, внимание со стороны Кэсина. В любом случае Цзышу чувствовал себя немощным стариком. Цзышу устало прикрыл глаза, погружаясь в блаженную темноту. Если бы он хоть ненадолго мог остаться в одиночестве, снова лечь где-нибудь на солнышке с сосудом хорошего вина и придаться воспоминаниям о прошлом... Кровать скрипнула под весом чужого тела. - Позволь мне помочь тебе, - Кэсин отстранил его руку, автоматически проходящуюся по волосам, и сам осторожно коснулся шелковистых прядей. Цзышу обреченно вздохнул. Кажется, это конец. Пальцы бережно вплетались в тяжёлые пряди, раз за разом проходясь по ним и чуть потягивая у основания. Закончив, Кэсин осторожно переложил его волосы на одну сторону, открывая основание шеи, и прислонился к ней губами. - Ты совершенно не понимаешь хорошего отношения, Лао Вэнь, - слабо усмехнулся Цзышу, не препятствуя его рукам, несильно сжавшим его плечи, - тебе всего мало. - В чем-то ты прав, А-Сюй, мне всегда будет мало тебя. - С чего такая уверенность? Может я отвратительный любовник? - Такого не может быть, - плечи стиснули с такой силой, что Цзышу почувствовал, как пальцы впиваются в кожу, - боги конечно ненавидят меня, но не желают моей смерти. - И все-таки... Кэсин коротко рассмеялся: - Даже если случится столь невозможная вещь, то я обещаю, что всему тебя научу. Верхние и нижние одежды медленно поползли с плеч, обнажая желтоватую кожу, сквозь которую проглядывали кости. Кэсин тихо восторженно выдохнул, не переставая бормотать что-то нечленораздельное, среди которого Цзышу только и смог разобрать "восхитительно... совершенно... ". Он продолжал сидеть с закрытыми глазами, словно надеясь, что таким образом реальность превратится в грезы. Но вот зубы Кэсина сомкнулись на его плече, несильно прикусывая кожу, и он, охнув, распахнул глаза. - Не бойся, - прошептал Кэсин, - я сделаю так, что ты забудешь обо всем на свете. - Может быть тогда ты, наконец, от меня отстанешь? - Нет, я никогда от тебя не отстану... Кэсин уложил его на кровать и принялся неторопливо раздевать, с замиранием сердца рассматривая медленно раскрывающийся перед ним секрет чужого тела. Он то приникал к нему, исследуя губами каждый сантиметр кожи, то отодвигался, словно любуясь своей работой. Цзышу глотал стоны под этими требовательными, ласковыми руками, стремящимися доставить ему максимум удовольствия. Когда Кэсин проник под нижние штаны и его ладонь накрыла член мужчины, Цзышу невольно подбросило на кровати. Вэнь Кэсин заулыбался его реакции. Как же давно А-Сюй не уделял внимания этому месту, если даже простое прикосновение вызывает у него столько эмоций? Его рука сжала плоть у основания, несколько раз медленно проходясь вверх-вниз. Пальцы поддразнивающе закружили вокруг головки, заставляя Цзышу буквально сходить с ума и едва разочарованно не застонать, когда Вэнь Кэсин внезапно остановился. Но, поскольку Цзышу хотел сохранить остатки достоинства, то едва успел остановить почти сорвавшуюся было с губ просьбу. Он просто лежал, прерывисто дыша, зная, что Кэсин видит, как в нетерпении сокращаются мышцы его живота. Не чувствуя продолжения, мужчина, наконец, открыл глаза, его сердитый вид позабавил Вэнь Кэсина. - Ну вот, а то я уж было подумал, что моя пташка желает полностью абстрагироваться от происходящего, - удовлетворенно проговорил он, возобновляя движения рукой, - что, хотел убедить меня в своей никчемности в постели? Цзышу хмуро сверкнул глазами, приподнимаясь на локтях. - Хочешь взять меня, так бери, нечего разводить демагогию. - Эээ, братец, ты меня с кем-то путаешь, - насмешливо хмыкнул Кэсин, - меня не интересуют трупы. Я же вижу, что тебе нравится. Ну же, А-Сюй, перестань строить из себя ледышку. Кэсин надавил ладонью на его грудь, заставляя вновь полностью улечься спиной на кровать. - Ты уже согласился, к чему теперь все эти игры? - Можно подумать, у меня был выбор. - Вот только не надо превращать меня в насильника и душегуба. И ежу понятно, что у тебя был и есть выбор, но, - Кэсин нравоучительски поднял палец, - другое дело, что ты сам понимаешь, что тебе это нужно. Хотя бы для того, чтобы точно знать... - О боги, Лао Вэнь, как же тебе нравится звук собственного голоса! - О да, А-Сюй, но я уверен, что твой голосок понравится мне не меньше… Кэсин озорно рассмеялся, резко приникая к нему и целуя с такой страстью, что у Цзышу на секунду перехватило дыхание. Он обнял Кэсина за шею, мысленно думая, что тот прав. Сегодня он уже позволил ему зайти так далеко, как никогда ранее, и отступать теперь недостойно его, как мужчины. В конце концов, это не более чем постельные утехи, коих в его жизни было достаточное количество. Понятное дело, что ранее он никогда не придавался им с мужчинами, но, наверное, это занятие с представителем своего пола не слишком сильно отличается от того, что он обычно делал с девушками. Однако, Кэсин своими действиями сразу же опроверг его размышления. Он уверенно занял ведущую позицию, не позволяя Цзышу перехватить инициативу даже в поцелуе. И потихоньку до мужчины начало доходить, что сегодня именно ему отводится роль ведомого. Это было... странно. Не неприятно, а именно странно. Непривычно отдать себя во власть другого мужчины, покорно разрешая ему делать с собой все, что угодно. А Кэсин прекрасно знал, что и как он хочет сделать с Цзышу. Он слишком долго ждал, чтобы размениваться сейчас на невинные ласки. Ведя дорожку поцелуев от шеи к низу живота, он очертил языком пупок, стремительно спускаясь все ниже, туда, где, как Цзышу казалось, сейчас бушевал огненный смерч. Мягкость и теплота чужого рта, завладевшего его плотью, исторгли-таки из его губ долгожданный стон. Пальцы сами собой вползли в волосы Вэнь Кэсина, сжимая их у основания в попытке задать нужный темп. Но Кэсин не спешил выполнять его указания, продолжая двигаться до издевательства медленно, глубоко в горло погружая чужой орган и почти выпуская его изо рта. Цзышу расширившимися глазами наблюдал за его движениями. Лицо этого бесстыдника при этом выглядело так, словно он добрался до самого вожделенного лакомства, то и дело втягивая раскрасневшиеся щеки, он создавал тем самым дополнительную тесноту и едва слышно причмокивал. Мужчина закрыл глаза, не в силах далее выносить это зрелище, от которого и без того невыносимый жар внизу живота, казалось, усиливался еще больше. Движения Кэсина между тем ускорились и Цзышу начал ощущать, что еще немного, и он… вот уже… почти совсем… и вновь темп сменился на неспешный, от чего подкатившая было волна несколько спала, оставляя после себя раздражающее ощущение незавершенности. - Лао Вэнь, - Цзышу словно со стороны услышал собственный голос, в котором слышались непривычные его уху просящие нотки, - не мог бы ты… - Конечно, моя родственная душа, - голос же Кэсина напротив звучал властно и хрипло, - но не сейчас, я хочу немного тебя помучить. - Не нужно. - Ошибаешься, я имею право на эту маленькую, сладкую месть. С этими словами Кэсин вновь насадился ртом на его член, продолжая неспешно его облизывать, вырисовывая языком каждую венку. И снова волна жара, на этот раз более сильная, подступила настолько близко, что Цзышу едва не кончил, но зараза Вэнь Кэсин не позволил ему этого, сильно пережимая член у основания. - Нет, сладость моя, - насмешливо произнес он, проводя языком по головке, - ты сделаешь это тогда, когда я тебе разрешу. - Лао Вэнь, ты дьявол, - простенал Цзышу, выгибаясь на кровати в желании вновь ощутить тесноту чужого рта. - Это самый лучший комплимент, который ты мог мне сделать, А-Сюй, - язык Кэсина быстро пробежал от головки к основанию. Это было совершенно нестерпимо. Цзышу сбился со счета сколько раз Вэнь Кэсин почти доводил его до финиша, но прерывался. В голову уже начали закрадываться кощунственные мысли о том, чтобы просто оттолкнуть этого засранца и помочь себе рукой, но он прекрасно понимал, что Кэсин ему этого не позволит. Наконец, когда у него практически не осталось сил терпеть, мужчина резко отпрянул и перевернул Цзышу на живот. Не совсем понимая, что происходит, Цзышу несколько раз мотнул головой, пытаясь прогнать из нее туман, но прежде чем он успел что-либо сказать или сделать, Кэсин навалился на него сверху, размещаясь коленями между его разведенных ног. От прикосновения влажных пальцев между ягодиц, Цзышу дернулся, в инстинктивной попытке прекратить столь интимное касание. - Не бойся, моя пташка. Кажется, Кэсин уже это говорил ему сегодня? - Лао Вэнь это слишком быстро, подожди, - лихорадочно зашептал Цзышу, ощущая, как пальцы начинают медленное проникновение, - я не могу так сразу… - Можешь. Сегодня мы дойдем до конца, А-Сюй, иного не дано. Я не смогу отпустить тебя сейчас, даже если сюда явятся все три тысячи призраков Долины или сам Властитель подземного царства. Цзышу не видел, но физически ощущал его тонкую, дьявольскую улыбку. Давление пальцев усилилось, рождая первые болезненные импульсы. Цзышу застонал, запрокидывая голову на плечо Вэнь Кэсина. Тот развернул его лицо к себе вполоборота и жадно завладел его губами, не позволяя концентрироваться на неприятных ощущениях. Сквозь поцелуй он шептал ему жаркие пошлости, обещая, что совсем скоро пальцы заменит кое-что другое, и они смогут стать одним целым, что боль не будет продолжаться долго, она уйдет, заменяясь наслаждением и он, Вэнь Кэсин, посеет в нем свои семена. Словно в трансе, со смешавшимися в один адский коктейль чувствами злости, нетерпения, отчаяния, возбуждения, Цзышу слушал его тягучий, обжигающий шепот и не заметил того момента, когда боль и правда слегка утихла, и он смог немного расслабиться. Заметив это, Кэсин осторожно вынул пальцы и ягодиц Цзышу коснулось нечто горячее. Паника ворвалась в сознание мужчины, и он вновь задергался в крепких объятиях, внутренне понимая, что сбросить сейчас Кэсина равнозначно тому, чтобы попытаться сдвинуть гору. - Успокойся, - строго произнес Кэсин, - дыши ровно и глубоко, и ни в коем случае не зажимайся. - У тебя такой богатый опыт, - нервным, звенящим голосом ответил мужчина, - должно быть… Договорить у него не получилось, так как в следующую секунду он едва не задохнулся от боли. Слезы невольно брызнули из плотно зажмуренных глаз, руки сжались в кулаки и тело Цзышу буквально завибрировало от напряжения. Эта боль не была сильнее боли от гвоздей, но она была новой, незнакомой и он не знал, что сделать, чтобы она хоть немного уменьшилась. - А-Сюй, - позвал его Вэнь Кэсин, - вспомни, что я тебе сказал, расслабься. - Это невозможно! - Возможно, - тихо рассмеялся мужчина, - дыши и позволь мне проникнуть в тебя глубже. - Лао Вэнь, я тебя ненавижу! - Неправда. Первый легкий толчок, словно вышиб из легких весь воздух, второй почти заставил Цзышу заскулить, а третий окончательно уверил в том, что Лао Вэнь самый страшный человек, которого только порождал этот мир. Однако, медленно и нехотя, но его тело начало сдаваться, позволяя Кэсину двигаться свободнее и быстрее. Цзышу подумал, что сошел с ума, когда внезапная, не слишком сильная вспышка удовольствия, донеслась до его сознания, оставляя после себя сладкое послевкусие. - Лао Вэнь мне… странно. Кэсин усмехнулся. Отлично, теперь дело пойдет по-другому. - Вот так приятно? – спросил его, повторяя движение. - Да, - срывающимся голосом ответил Цзышу, закрывая от удовольствия глаза, - что это такое? - Маленький секретик твоего тела, сокровище, сокрытое в глубине. Утихший огненный смерч внизу живота снова начал набирать обороты, грозя своими завихрениями снести все на своем пути. Цзышу протяжно застонал, начиная подаваться навстречу стремительным движениям любовника. Горячая ладонь вновь легла на его плоть, начиная двигаться с ними в одном ритме. Цзышу испугался, что вдруг этот изверг и в этот раз решил помешать ему, но Кэсин, словно почувствовал его опасения. Он нагнулся к его уху: - Теперь можно. Острые зубы прикусили мочку, что послужило последней каплей и Цзышу излился, пачкая семенем чужие пальцы. Кэсин поцеловал его в щеку: - Придется немного потерпеть, я еще не насытился тобой. Чжоу Цзышу лежал на развороченной кровати, лениво поглаживая низ живота и глядя в потолок. Впервые за долгое время его голова была пуста, а тело было настолько расслабленным, что он напоминал себе расплавленный воск. Суетливый Лао Вэнь сказал, что принесет вина и что-нибудь поесть. Он хлопотал над ним, как над тяжелобольным, сто раз спросив, не нужна ли ему специальная мазь, остатки которой у него, совершенно случайно, завалялись. «Случайно, как же. Сволочь этот Вэнь» В конце концов, он раздраженно рявкнул, что единственное чего ему сейчас хочется, это напиться, чтобы стереть из памяти последние два часа жизни, и Вэнь Кэсин поспешил исполнить его желание, не удержавшись, правда, от ехидного замечания, что, мол, такого любовника, как он, забыть невозможно, Цзышу в ответ лишь привычно закатил глаза. Конечно, он не забудет. Ни ощущения контроля над ним со стороны другого мужчины, ни давящую наполненность, ни жаркий шепот над ухом, когда он несдержанно стонал, задыхаясь от нахлынувшего наслаждения. А еще тихое с придыханием «А-Сюй», когда Вэнь Кэсин вторгнувшись неимоверно глубоко, кончил в него, прижимая с такой силой, что затрещали ребра. Этот голос… бархатный и зовущий, будет сниться Цзышу во снах. Он судорожно вздохнул и закрыл глаза. Такое точно не забывается. - Ты спишь? – обладатель самого чарующего на свете голоса наклонился над ним, ласково проводя ладонью по лбу. Цзышу медленно покачал головой. - Я принес вина, того цветочного, которое тебе так нравится. Искренняя забота, с которой Вэнь Кэсин относился к нему даже после того, как получил, что хотел, родила где-то в мозгу Цзышу мысль о том, что возможно его надоедливый интервент и правда испытывает к нему что-то большее, нежели похоть. Медленно открыв глаза, он посмотрел на красивое лицо нагнувшегося над ним мужчины, и рука сама собой поднялась, чтобы провести пальцами по бархатистой коже щеки. Кэсин улыбнулся и положил поверх его руки собственную. Этот жест, интимный и нежный, заставил глаза Цзышу расшириться, словно от удивления. - Тебе не больно? – спросил Вэнь Кэсин, глядя на него с невыразимой теплотой. Сейчас он был совершенно не похож на насмешливого распутника, коим казался в их повседневности. Его взгляд блуждал по Цзышу и в нем плескалось тихое обожание. Цзышу хотел было сказать что-нибудь язвительное, но… просто не смог. Вместо этого он приподнялся на кровати и, приблизившись к лицу Вэнь Кэсина, мягко коснулся губами его губ.