Политическое завещание

Жданов нагнал товарища у лифта. Тот лишь кивнул, не возражая против компании друга. До нужного этажа доехали молча. Роман нервно теребил связку ключей. Стоило Малиновскому вставить ключ в замочную скважину, как дверь резко распахнулась - хозяина определённо ждали. Ожидавшим оказалась не дама, как предполагал слегка сбитый с толку Андрей, а странного вида молодой человек. Невысокого роста, субтильный, одетый в дорогой костюм и слегка помятую белоснежную рубашку. Серый галстук съехал на бок, рукава рубашки были небрежно закатаны. Каштановые волосы всклокочены, будто их обладателя приложило высоковольтным током, либо он долго и нервно лохматил шевелюру. Глаза за стёклами очков в элегантной оправе лихорадочно блестели. Гость Романа был похож на взъерошенного воробья. Несуразного, шикарно одетого, взъерошенного воробья. - Зорькин, - сдержанно поприветствовал незапланированного посетителя Рома, пожав его протянутую ладонь. - Малиновский, - не менее прохладно ответил тот, отодвигаясь, чтобы пропустить пришедших внутрь. Андрея он оглядел с ног до головы очень внимательно и настороженно. Роман кивнул в сторону Жданова, бросая не понадобившиеся ключи на тумбочку. - Андрей Жданов, мой начальник, - представил он молчавшего президента. Затем указал на воробья. - Николай Антонович Зорькин, весьма успешный брокер. Представленные молча обменялись рукопожатиями. Ладонь Зорькина была тёплой и липкой от пота. Андрей с трудом подавил желание вытереть пожатую брокером руку о брючину - это выглядело бы откровенным хамством. - Где она? - не обращая внимания на сдержанное знакомство Зорькина и Жданова, потребовал ответа Малиновский. Судя по нетерпению и металлическим ноткам в голосе, Романа больше ничего не интересовало. Николай мотнул головой в сторону гостиной, не сводя с Андрея мрачного взгляда. Малиновский устремился в заданном направлении, оставляя Жданову выбор - следовать за ним или убираться восвояси. Андрей потом не раз задавал себе вопрос - как сложились бы дальнейшие события, развернись он и уйди в тот момент? Или не последуй за Ромкой из машины? Вот плюнул бы на всё и поехал в Турмалин. Жилось бы ему лучше и проще? Он бы просто продолжал маяться от ощущения неполноценности жизни, продолжая бездарно прожигать её. Но зато никто не пострадал бы. Жданов уверенно прошагал вслед за Романом, оставляя за спиной недовольного Зорькина, также последовавшего на ним по пятам. И застыл на пороге, наблюдая за удивительным зрелищем. - О, свет очей моих! - совершенно нормальным, тёплым и шутливым тоном восклицал Малиновский, нежно расцеловывая руки весело смеющейся... женщины? Девушки? «Дама в беде» Ромы (стоило признать, что это именно она - других «дам» в квартире не наблюдалось), судя по свежему юному личику, была всё же девушкой. Но одета она была малость... не молодёжно. Одежда этой «дамы» для Жданова, президента модного дома, была словно плевок в душу. Ни разу такого ужаса ни до, ни после, ему повидать не довелось. Грубые ткани, коричнево-нейтральная расцветка, уродливейший фасон. Волосы собраны в строгий пучок на затылке, очки в круглой оправе в пол-лица. К самим очкам претензий не было, но форма оправы категорически не шла форме лица, делая его обладательницу похожей на невыспавшуюся сову, упавшую с ветки. Образ, который и так было не спасти, добивали брекеты. Их можно было разглядеть отчётливо, когда она смеялась, глядя на Малиновского с ласковой приязнью. Выросший в окружении кукольно-красивых моделей, Андрей редко видел примеры естественной женской внешности. Были секретарши, работницы цеха, престарелые мамины подруги, но их как женщин, заслуживающих внимания, Жданов не идентифицировал. Все, кто не попадал под модельные параметры, отметались мгновенно. И Роман, как до этого момента полагал Андрей, придерживался тех же принципов. Нет, друг конечно мог пофлиртовать с лекальщицами и закройщицами, но Жданов рассматривал такое поведение вице-президента как спортивный интерес, вряд ли когда переходящий в горизонтальную плоскость. Однако увиденное Андреем рушило всё представление о жизненных ориентирах товарища. Малиновский и это... нечто определённо были рады встрече, обнимались и смеялись, не обращая ни малейшего внимания ни на Жданова, ни на Зорькина. - Сколько лет, сколько зим, солнце моё! Ты совсем не вспоминала обо мне? А я, между прочим, беспокоился! - с лёгкой укоризной в голосе выговаривал Рома, качая головой. Он отодвинул от себя странную девушку и внимательно оглядел её с ног до головы. Увиденное явно не смутило его. Страдавший тяжёлой формой моделизма, вице-президент в данный момент без очевидных усилий игнорировал нестандартную, мягко говоря, внешность собеседницы. - Я три дня гнался за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны! - патетично и с надрывом заявил он, с внезапными притворными рыданиями прижимая к своей не самой широкой, но очень пламенной груди слегка огорошенную таким бурным проявлением чувств незнакомку. А затем и вовсе приподнял её над полом. Андрей автоматически подметил, что отношения между этими двумя, скорее всего, были не романтическими. Во-первых, чувство прекрасного у Ромы всё же было слишком сильно, чтобы он мог смотреть на эту девушку как на сексуальный объект. А во-вторых, Малиновский предпочитал выбирать себе в партнёрши нимф, не отягощённых интеллектом. Их ценность для вице-президента заключалась не в мозгах. И уж точно он не стал бы говорить с ними цитатами из «Обыкновенного чуда», просто потому, что они бы не оценили его страсти к советским фильмам. А тратить силы на метание бисера перед свиньями Роман не любил. То, что несуразно одетая гостья уважала Ромкино пристрастие к цитированию, стало ясно по её шутливо-грозному ответу: - Положь птичку! И Малиновскому не оставалось ничего другого, кроме как выпустить девушку из своих излишне крепких объятий. - Конечно вспоминала, Ром! - расправляя примявшуюся от чересчур контактного приветствия юбку, ответила незнакомка. - Но сам понимаешь - учёба... - Ой... - по-настоящему обиженно протянул Роман, по-хозяйски приобняв её за плечи и притянув поближе к себе. - Ой... Так и скажи: нашлись двоечники поинтересней. - Да ну что ты, Ромочка! - не скрывая смешинок во взгляде, невинно хлопая большими карими глазищами за толстыми стёклами очков, возразила гостья. - Такого двоечника как ты днём с огнём не сыскать! За спиной Андрея громко фыркнул брокер. - Какая прелесть, - голосом, полным сарказма, прокомментировал он увиденное. Видать надоели ему их телячьи нежности. Малиновский и незнакомка встрепенулись, вспомнив, что не одни. - А, да. - Не убирая руки с плеча девушки, Рома развернулся лицом к присутствующим, широко улыбаясь. - Золотко моё, знакомься - Андрей Жданов, мой добрый друг и президент компании Зималетто, в которой твой покорный слуга трудится с момента выпуска. Начальником отдела маркетинга, между прочим! А последний год я - вице-президент! Малиновский горделиво выпрямился, ожидая восхищённой реакции девушки. Какие бы отношения их ни связывали, она определённо была важна для него. Не стал бы Ромка так рисоваться перед безразличным для него человеком. Да и жертвовать весёлым вечером ради помощи кому попало не стал бы. Как и Жданов, Малиновский всегда в первую очередь думал о личной выгоде и о дорогих для него людях. - Соболезную вам, - скорбно поджав губы и сдвинув брови в притворной горестной гримасе, сказала незнакомка Андрею, протягивая ладонь для рукопожатия. - Я знаю как сложно заставить Романа работать. Брови Жданова удивлённо взлетели. Она действительно хорошо знала Малиновского! Несмотря на первое неприязненное отношение к облачённой в хламиды гостье, лишившей президента приятного времяпрепровождения, в этот момент Андрей почувствовал к ней странную симпатию. Как к человеку, с которым его связывало нечто общее, пусть этим общим и были попытки совладать с рассеянным и не самым трудолюбивым характером друга. - Эй! - оскорблённо взглянул на подругу Роман, слегка сжав её плечо, прежде чем отпустить. - И шо я в тебя такой влюблённый, а? - с отчётливым обиженным сарказмом протянул он. Девушка скорчила ему в ответ рожицу. Её ладонь продолжала висеть в воздухе, ожидая пожатия Жданова. И он отчего-то аккуратно обхватил узкую прохладную ручку. В отличие от лица гостьи, её руки были вполне себе красивыми - мягкими, с удлинёнными пальцами, оканчивающимися коротко остриженными бесцветными ногтями. - А это, Андрюха, студентка, комсомолка, спортсменка, и наконец, просто красавица! - продолжал ёрничать Ромка. - Наша Катя-Катерина! Если бы не она, Жданов, не видать бы мне диплома, как своих ушей. Зорькин и Катерина одинаково скривились, услышав «просто красавица» из уст Малиновского и посмотрели на него одним и тем же укоризненным взглядом. Андрей зажмурился и проморгался, стараясь отогнать внезапно нахлынувшее сравнение, но картина перед глазами стояла прежняя. Брокер и гостья Романа казались одинаковыми, как два сапога. «И оба левые», - хмыкнул про себя президент. Невысокие, очкастые, угловатые, чем-то смахивающие на подростков. Даже мимика у них была одинаковой! И несмотря на то, что Зорькин был одет дорого, а Катерина - словно из бабушкиного сундука, на обоих одежда сидела нелепо, будто с чужого плеча. Очевидно, родственники. Отвлёк от размышлений Андрея громкий хлопок - это Ромио ударил в ладоши, привлекая внимание присутствующих. - Теперь, когда все знают друг друга по именам, - сказал он преувеличенно бодро, направляясь к бару, - я хотел бы услышать, Катерина. - Малиновский расставил четыре стакана и, вопросительно оглядев присутствующих, продемонстрировал всем бутылку початого коньяка. Жданов и Зорькин с готовностью кивнули, а девушка медленно покачала головой. - В какую же такую историю ты вляпалась? Катерина обвела мужчин растерянным взглядом, не глядя никому в глаза. Андрей подметил, что она вообще не смотрела ни на кого долго. Её глаза метались от лица собеседника к его груди, изучая узор на галстуке или ряд пуговиц, потом перескакивали к волосам или куда-то за левое ухо. Вот и сейчас она присела на ближайший стул и, опустив взгляд на тонкие коричневые полосы юбки, нервно затеребила корявые кружева рукавов блузки. - Наш любезный друг НиколЯ, конечно, сказал мне по телефону что-то о том, что ты умудрилась перебежать дорогу серьёзным людям. - Роман разлил янтарный напиток по трём из четырёх стаканов и вручил Зорькину и Андрею каждому по одной. А затем залпом опрокинул в себя содержимое своего. Сморщился, выдохнул, и только затем продолжил: - Но я хотел бы услышать полную версию. Девушка подняла потерянный взгляд на Ромку и только открыла рот, чтобы поведать всем историю, из-за которой Жданов теперь сидел в развратно-бордовом кресле в гостиной Малиновского, а не приятно беседовал с какой-нибудь бабОчкой в Турмалине, как не начавшуюся исповедь перебил неприятный голосок взъерошенного брокера: - Стоп! Катерина удивлённо посмотрела на Зорькина. Удивление было значительно усилено толстыми линзами очков. Сходство с совёнком стало до комичного реалистичным. - Подожди, Кать. - Николай бросил ледяной, колючий взгляд на Жданова, а затем - на Романа. - Чем больше людей в курсе, тем выше риск, что до Кати доберутся. Нам нужна твоя помощь, Малиновский, - со значением сказал Зорькин. Андрей дураком не был, дураков в президентах не держат. Он в один глоток опустошил стакан и бодро вскочил на ноги. Его гонят - он уйдёт. Безусловно, было очень интересно узнать, что за тайны Мадридского двора отняли у него друга на сегодняшний вечер. Но, по большей части, чужие проблемы его мало волновали. Своих хватает. - Сидеть! - неожиданно приказным тоном припечатал его к месту голос Ромки. А затем ладонь друга, надавившая на плечо, заставила Жданова плюхнуться обратно в кресло. - Проблемы серьёзные говоришь, дитя лейтенанта Шмидта? - обратился Малиновский к брокеру. - Серьёзные, как инфаркт, - буркнул тот. - Ты помочь не можешь, но рассчитываешь что я, простой сельский рубаха-парень, понаприехавший в Москву, с ними справлюсь? - Ромка снова ёрничал, но отчего-то смеха его слова не вызывали. - А я бы не стал к тебе обращаться, - огрызнулся Зорькин. - Да вот только её разве переубедишь? - обличительно ткнул он пальцем на растерявшуюся от внезапного накала страстей девушку. Неприязненное выражение лица Малиновского, с которым он обращался к Николаю, сменилось на ободряющую улыбку, когда Ромка переключил внимание на Катерину. - Я весь твой, Катюх, - заверил он девушку, - но, судя по выражению вселенской скорби на ваших лицах, одних моих возможностей будет недостаточно. - Малиновский внезапно хлопнул ладонью по плечу Андрея, заставив того дёрнуться от неожиданности. - Вот этот господин имеет больше связей и его представительное лицо более ценно в вопросе решения проблем. Боюсь, что без него нам не справиться. Катерина и Зорькин синхронно перевели на Жданова взгляды: она - открытый и доверчивый, он - холодный и оценивающий. - А меня ты спросить не хочешь? - Андрей наконец отмер и решил возмутиться бесцеремонностью друга. До него начало доходить, что, вполне возможно, сейчас он впутывался в дела, быть замешанным в которых вовсе не горел желанием. - Может оно мне не надо? - Сочтёмся, - мрачно буркнул Ромио, но взгляд друга молил остаться. Жданов сдался и стряхнул его ладонь со своего плеча, нехотя устраиваясь в кресле поудобнее. Затем требовательно протянул Малиновскому пустой стакан. Хоть один пункт, который он наметил на сегодня, будет выполнен: напиться. Симпатичных девушек поблизости всё равно не наблюдалось. Рома наполнил свой и Ждановский стаканы, а затем ободряюще улыбнулся Катерине: - Ну чего же ты, Катюх? - Отсалютовал ей порцией коньяка и всем видом показал, что готов слушать. - Говори! А то народ для разврата собрался, только тебя ждём. Щёки, уши и шея девушки запылали бледно-розовым румянцем смущения от неуместности очередной цитаточки Малиновского. Андрей нашёл это зрелище занятным. Известные ему модельки умели краснеть, когда им это было выгодно, румянец Катерины же, очевидно, был незапланирован. Она поёрзала на стуле, страдая оттого, что внимание всех присутствующих сейчас было сосредоточено на ней и, вместо того, чтобы заставить себя успокоиться, раскраснелась ещё сильнее. Наконец она сумела взять себя в руки: выдохнула и с решительным видом всё же посмотрела прямо в глаза Романа. - Тебе прямо всё-всё рассказать? - уточнила она. - Ага, - сказал Малиновский, сверля её непонятно отчего тяжёлым взглядом. - С сотворения мира. - Ну хорошо. Всё началось два года назад...