Пять вопросов

      К величайшему сожалению, наша жизнь кажется лишь неосязаемой песчинкой на фоне миллионов лет с момента возникновения первых бактерий на нашей планете. Будучи ограниченными по времени, большинство людей привыкло жить синдромом отложенной жизни. С самого раннего возраста дети, будучи ограниченными в собственной свободе, пытаются вырваться наружу, словно птички пытаются прорваться сквозь железные прутья чертовой клетки. Именно поэтому многие из них стремятся к независимости, а если быть точными, то поскорее повзрослеть: окончить старшую школу, поступить в университет, устроиться на работу мечты и построить крепкий фундамент здоровых отношений. Однако не бывает так идеально...       Такое дерьмо под названием «Взрослая жизнь» напомнит тебе о существовании проблем, связанных со всем, с чем можно было: со здоровьем, учебой, квартирой и зарабатыванием денег, чтобы выжить, особенно в таком огромном и беспощадном мегаполисе, как Нью-Йорк. Была бы у меня возможность, я бы навсегда застряла в беззаботном детстве, когда единственной твоей заботой было то, что бы поскорее закончить домашнее задание и засесть за компьютерными играми до самой поздней ночи. С перелистыванием очередного календарного года, отдаляясь все дальше и дальше от года твоего рождения, хочется застыть в моменте, оставаться вечно пьяным, вечно молодым и вечно беззаботным. Дальше будет только хуже.       Целиком и полностью осознавая собственное бытие и приблизительно представляя, что в дальнейшем тебя ждет мучительно тяжелая, но приятная работа с девяти до пяти, кредит с низкими процентными ставками на первый автомобиль, а в дальнейшем ипотека, то на регулярной основе возникает некая апатия перед собственным днем рождения. Тебе не будет так приятно читать эти длиннющие поздравления от друзей, разговаривать с родителями с греющими душу словами о том, как ты только вчера ходила под стол, а сегодня уже учишься на магистратуре в одном из лучших университетов Соединенных Штатов Америки. Время летит с такой бешеной скоростью, что даже оглянуться не успеешь, поэтому желательно никуда не торопиться и наслаждаться каждым моментом или даже определенным этапом в жизни.       Как только распахнулась дверь университетской аудитории, уставшие студенты с огромными мешками под глазами, кричащими о том, что проходит неделя промежуточных экзаменов, вяло плелись домой — отсыпной длиной в сутки был необходим, как воздух. Думаете, жить неделю практически без сна, питаясь только лапшой быстрого приготовления, кофе и энергетиками невозможно? Хах, ошибаетесь! Студенты десяти лучших американских университетов докажут вам обратное. Как только я вышла из аудитории, где только что проходил последний экзамен по Базам Данных, я мечтала о том, чтобы добраться поскорее до кровати и выспаться, ведь роскошных двух часов сна моему организму, видите ли, было недостаточно.       Однако капитализм играет по своим правилам, а ты будешь молча терпеть, пока он, извиняюсь за жаргон, имеет тебя во все щели — иными словами, я должна была отработать свою смену в магазине виниловых пластинок. Чтобы студентам комфортно жилось в «Большом Яблоке», нужно работать проституткой или переходить в более digital-сферу — вебкам. А что? Современные проблемы требуют современных решений! С моим пренебрежительным отношением к финансам и неумением вести бюджет я уж точно была буквально на ниточке от вебкама, но при этом меня это никогда не останавливало от покупки карамельного маккиато, как я сделала это и сейчас. Заказав размер Гранде в Старбаксе, хоть я его и ненавижу, — это была самая ближайшая кофейня к кампусу Нью-Йоркского университета, — я блаженно закурила Marlboro Red, которые я забрала у Джорджа. Вы видели эти цены на сигареты?! Курильщикам в США невероятно сложно, приходится идти на наглые поступки.       На секунду почувствовав облегчение, съедающее изнутри беспокойство тут же напомнило о собственном существовании, накатив меня огромной волной. Результаты выйдут лишь в течение трех дней, а если я провалю этот тяжелый экзамен — возможно, меня лишат финансовой помощи от университета. Вернее, это не совсем финансовая помощь, а моим родителям приходится платить пятьдесят процентов от полной стоимости обучения — и это вся их «финансовая помощь», за которую ты должен еще отрабатывать пару часов на выходных в приемной комиссии. Чертова бюрократия. Я окинула взглядом циферблат часов, которые показывали 3:53 после полудня. Блять, через 7 минут мне уже нужно быть в трех кварталах отсюда.       Быстро докурив сигарету и допив свой кофе, я впопыхах побежала к станции метро — прекрасное место, где ты мог прочувствовать всю атмосферу Большого Яблока. Оно было переполнено пищащими крысами, чудаковатыми людьми и повсеместно чувствовался запах мочи. Ладно, насчет последнего было притянуто за уши. В течение двадцати минут я добралась до места работы и меня встретил мой босс Джек, которого сложно было назвать боссом. Бородатый мужчина в клетчатой рубашке как всегда энергично разбирал новую поставку, аккуратно расставляя бумажные конверты с виниловыми пластинками по полкам, которые, между прочим, были рассортированы по жанрам и годам. Вот настолько шеф педантичен и любит свое дело. — Ты сегодня рано, — саркастичным тоном поприветствовал меня Джек, не оборачиваясь и продолжая разбирать поставку. Вы бы видели, с какой любовью он смотрит на эти диски и с какой осторожностью к ним прикасается. Я уверена, он на свою милую жену даже так не смотрит. Ох уж эти хипстеры. Тихо пробормотав слова извинения, я побрела к кассовому аппарату, возле которого хранился рабочий фартук, носить который, несмотря на непонятность его предназначения, было обязательством. — Ничего страшного, сейчас же неделя промежуточных экзаменов. Как все проходит? — Все прекрасно. Спасибо, что ты беспокоишься о том, чтобы моя задница не вылетела из Нью-Йоркского, малыш Джеки, — уклончиво ответила я, пытаясь отшутиться. Хоть подобные слова можно было считать нарушением рабочей субординации, но у нас изначально выстроились теплые дружеские отношения с моим шефом-дровосеком: подшучивать над друг другом, вместе поливать грязью проблемных клиентов и использовать нецензурную брань в разговорах было обыденностью. По пятницам было не так много посетителей, поэтому я покинула кассу и побрела помогать разбирать поставку. — Зато если ты вылетишь, ты сможешь работать у меня на полную ставку. Везде есть плюсы, — подмигнув, Джек показал мне большой палец и развернулся, чтобы достать из огроменной коробки очередной красно-черный бумажный конверт, который показался мне знакомым. Он показал мне его и удивленно воскликнул, не веря своим глазам: — Вот это совпадение, это же твой знакомый! Знаешь, обычно такие знакомства у девушек с парнями-знаменитостями заканчиваются постелью. Так что, давай, раскалывайся, что у вас там. — На самом деле, ничего особенного. Мы познакомились на вечеринке, где оказалось, что его друг, с которым они раньше видео на Youtube вместе снимали, ухлёстывал за моей подругой. Ну, на данный момент они, правда, уже встречаются, — поставив альбом «Wiped Out!» от The Neighborhood в полку с прочими исполнителями инди, я наткнулась на убийственный взгляд своего шефа, который говорил: «Я могу тебя не уволить за то, что ты систематично опаздываешь, но могу уволить за скрытие подробностей о своей личной жизни, словно это тайны мирового масштаба». — Ладно-ладно, мы сходили на пару свиданий. Ты выиграл.       Хоть Джек и внешне выглядел угрожающе, но на самом деле он был одним из самых светлых и добрых людей, которых я когда-либо встречала. Шеф смог выпытать из меня нечто большее, и мы даже немного обсудили все то, что между нами с Джорджем произошло. Обычно я не люблю делиться подробностями о своей личной жизни, но этот милый бородач почти в два метра ростом был исключением: он был одним из тех людей, которым ты можешь излить свою душу и мгновенно открыться, сама того не заметив. Во время нашего задушевного разговора, значительно скоротавшего рабочий день и разборку новой поставки, Джек то и дело смеялся, удивлялся и даже задумывался, приводя живые примеры из своего прошлого и рассматривая ситуацию с мужской точки зрения.       Он задал мне один вопрос, который загнал меня в тупик: «Вот ты только что сказала, что, возможно, ты ему равнодушна. Думаешь, парень стал бы ухаживать и звать на свидания девушку, к которой он равнодушен?». В самом деле, парни никогда не станут прилагать усилия, если они не видят в этом какого-либо смысла, а суть их намерений, как правило, заключается или в сексе, или в материальной выгоде, или в чувствах, возвышающих их или поедающих заживо. Никогда бы и не подумала, что, имея столько опыта в общении с представителями противоположного пола, я не смогу понять самые очевидные вещи. Джек стал очевидцем моего озарения: он, довольно ухмыльнувшись, отряхнул ладони, отправился убирать лишние коробки, оставив меня наедине с собственными мыслями.       Даже не заметив, как Джек попрощался со мной и запрыгнул в свой старенький пикап, я продолжала прокручивать воспоминания прошлого: то, как мы с Джоджи познакомились, как пошли на первое свидание, первый поцелуй и первую ночь, проведенную вместе, хоть и никакого секса не было. Сам факт того, что мы невероятно сблизились с момента знакомства, будоражил мое сознание, пытающееся отторгать какие-либо проявления симпатии со стороны парня. На удивление, после той ночи, когда я, будучи немного не в трезвом состоянии, всеми силами старалась очаровать его своим пьяным искусством флирта и меня вежливо отшили, мы даже стали чаще переписываться. Честно признаться, наши переписки вовсе не были содержательными и не включали в себя ничего тошнотно милого, как утреннее «Доброе утро! Как спалось?» — это, как правило, заменялось мемами с чернющим юмором и фотографиями наших лиц со странными гримасами.       А все когда-то начиналось с того, что я уронила собственную пачку сигарет и попросила у него одну. Кто же мог подумать, что курение иногда настолько сближает? Меня восхищал тот факт, что я, человек с очень сильными проблемами с доверием к окружающим людям, могла так быстро довериться Джорджу, полностью раскрыв ему собственную душу. Мне всегда нравилось находиться с ним рядом, чувствовать его еле осязаемую заботу, ощущать тепло его тела, делить с ним последнюю сигарету, когда так не хотелось идти в ближайший 7-Eleven. Нравилось, когда он увлеченно, с блестящими глазами, рассказывал о предстоящих турах в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско и Нью-Йорке. Особенно было приятно, когда парень поправлял скиданное мною во сне одеяло и крепко меня обнимал, хотя я никогда не любила, когда ко мне тесно прижимаются во сне.       Даже не заметив, как настало время закрытия магазина, когда время на часах показывало 10:58 вечера, я обслужила последнего клиента, после чего, осмотревшись вокруг, выполнила учет кассового аппарата, выключила свет и включила сигнализацию до того, как захлопнула входную дверь — это уже стало, своего рода, привычной рутиной. Нью-Йорк в последнее время удивлял своей теплой погодой для середины октября, — эко-активисты, регулярно собиравшиеся в Центральном Парке, списывали подобное на глобальное потепление, — именно поэтому я, несмотря на дикую усталость и сонливость, решила дойти до мягкой кроватки пешком, да и иногда надоедает передвигаться на общественном транспорте. Дойдя до дома за минут двадцать пять, я, поздоровавшись с некоторыми соседками по квартире, почувствовала острую необходимость принять душ, чтобы смыть остатки скопившегося негатива и стресса после недели промежуточных экзаменов.       Как и обычно, того самого детского предвкушения перед собственным днем рождения, которое со слезами на глазах в последний раз помахало мне ручкой из салона улетавшего самолета еще лет десять-пятнадцать тому назад, подавно не было. В голову лишь лезли депрессивные мысли о старении, которое дает о себе знать первыми намеками на мимические морщины, «гениальными» идеями о возможных способах сэкономить на жизни в огромном мегаполисе и необходимостью сходить в ближайший Walmart за акционными продуктами. Самое странное — это то, над чем в более молодом возрасте я насмехалась, а сейчас же эти детали кажутся очень даже выдающимися и феноменальными. Да уж, старость в действительности умеет подкрадываться незаметно: оглянуться не успеешь — уже будешь выбирать себе журнальный столик в Ikea, чтобы заполнить свободное пространство в зале нового дома, оформленного в ипотеку с низкими процентными ставками.       Выйдя из душа и чувствуя каждую капельку, плавно стекающую по телу, я почувствовала невероятное облегчение, а напряжение после недели промежуточных экзаменов словно рукой сняло, будто ничего и не было. Переодевшись в домашнюю пижаму с утятами, я упала звездочкой на кровать, пролежав в приятной тишине минут пять, пока ее не нарушил чей-то звонок — это оказались родители. Пока в Нью-Йорке была ночь предыдущего дня, у них было утро, почти полдень, следующего дня: к этому сначала было немного трудно привыкнуть, но со временем разница в часовых поясах казалась чем-то обыденным. Как только качество видеозвонка стабилизировалось, я смогла получше разглядеть улыбающиеся лица родителей, которые, судя по всему, хотели поздравить меня с наступающим днем рождения. Спросив, как у меня обстоят дела в университете, отец пошутил, что мне просто будет легче выйти замуж, чем работать — этот путь казался самым заманчивым, но менее интересным. Мать заботливо дала ему подзатыльник, старательно убеждая меня, что это того не стоит. — Что же, доча, с днем рождения, — еще оправляясь после подзатыльника от мамы, отец смотрел в камеру собственного телефона. Они изредка переглядывались между собой и создавалось ощущение, что что-то они не договаривают. Как правило, интуиция в такие моменты меня никогда не подводила: их лица выглядели не столь беззаботными, как раньше, а даже немного озадаченными, словно есть что-то, что их беспокоило уже не первый день, а портить мне праздник мать с отцом не хотели. Что же, вот тебе и подарок на день рождения — новая порция размышлений и загонов, приятного аппетита. — Хотели вот с мамой пожелать тебе отучиться, хорошо закончить университет и устроиться на работу мечты, где тебя будут воспринимать, как отличного сотрудника. — Опять ты только со своей работой, — с укоризной женщина лет пятидесяти пяти с местами проблескивающей сединой взглянула на мужчину лет пятидесяти. Да, как ни странно, мой папа всегда любил женщин постарше. — Малышка, самое главное — это не работа! Здоровье, вот что действительно важно. Также хочу, чтобы тебя всегда окружали верные и близкие друзья. Вот это да, только вчера вроде бы тебя родила, как же быстро время летит... Ну сейчас не об этом. Я хочу, чтобы у тебя все в жизни было хорошо, а все препятствия на твоем пути преодолевались с легкостью. Мы с папой знаем, что все у тебя получится! — Она смотрела на камеру, широко улыбаясь, с глазами на мокром месте. Что же, сентиментальности в подобных вопросах маме не занимать. На каких-то праздниках, днях рождения мама всегда могла с легкостью расплакаться. — Ой... Ты же говорила, что у тебя неделя промежуточных экзаменов. Ладно, иди спать, малышка. Сладких тебе снов. Люблю, звони чаще!       В разговоре с родителями отец постоянно шутил, что мне уже пора выходить замуж и узнавал подробности о моей личной жизни, а мама узнавала, как протекает учеба и есть ли какие-то успехи. Я не люблю делиться подобными делами с ними, поэтому я предпочла умолчать о Джордже — в конце концов, я и не знаю, в отношениях ли мы с ним. Касательно учебы, кстати, я тоже решила ответить лаконичным и простым «Все хорошо». А что? Я должна была сказать «Ваша дочь находится на грани исключения из списка финансовой помощи?». Не очень-то и хочется их разочаровывать, они и так изо всех сил покрывают мое дорогостоящее обучение: ах да, скоро уже нужно будет оплачивать второй транш. Как только видеозвонок с мамой и папой отключился, я увидела непрочитанное сообщение от Анисы, в котором лишь содержалось лаконичное «Завтра в 6 вечера встречаемся там. Приглашения я уже всем разослала. С днем рождения, сладость!», а также был прикреплен адрес какого-то дома в Бруклине. Погодите-ка... Это же адрес Джоджи.       Честно говоря, я даже и не подозревала, что он знает о дате моего рождения, да и, плюс ко всему, я даже не поздравила его с днем рождения, который прошел в сентябре. Судя по всему, мы не так хорошо с ним общались на тот момент или вовсе не были знакомы — даже и не вспомнить. Сонными глазами посмотрев на часы на экране смартфона, которые указывали 12:02 ночи, я ловким движением разблокировала телефон и случайным образом открыла переписку с Миллером. Быстро пробежавшись глазами по последним сообщениям, где Джордж отправил какой-то смешной мем о том, как я сплю, я улыбнулась и не закрывала переписку, словно ожидая от него поздравления. С такими мыслями я заснула с телефоном в руках, так его и не заблокировав.       Проснувшись ближе к трем часам дня от непрекращающихся уведомлений на телефоне с поздравлениями, я испытывала ужасную головную боль из-за пятнадцатичасового непрерывного сна, что был жизненно необходим моему организму. Промотав существующие плашки в центре уведомлений на экране смартфона, я поймала себя на мысли о том, что искала пропущенные звонки или непрочитанные сообщения от Джоджи, которых и вовсе не было. Спустя несколько секунд я заметила пропущенное сообщение от Анисы, гласившее то, что я обязана надеть то приталенное мини-платье из Saks Fifth Avenue: оно было бежево-розового цвета с ручными вышивками роз, а особенным его преимуществом было глубокое декольте, обнажавшее все прелести красивой груди. Что же, судьба решила подарить мне плоскогорье — этим и радуемся.       Выйдя из собственной комнаты, я поздоровалась с соседкой по квартире — Дженнифер Уокер, девушкой лет 23 с белокурыми волосами, стройной фигурой с утонченной талией и голубыми глазами. Она совсем недавно выпустилась из университета, получив свой диплом бакалавра по журналистике, и сейчас стажируется в одном небольшом издательстве. Когда мы только познакомились, Дженни рассказала историю о том, как ее отец, бывший брокер на Уолл-стрит, в одночасье обанкротился по причине одного недочета маленького риска, вероятность которого составляла одну десятитысячную — настолько мала была возможность, но, как видите, судьба опять продиктовала свои планы, а Нью-Йорк же беспощадно проглотил будущее человека. Несмотря на то, что Мистер Уокер был в разводе с Миссис Уокер, свою дочь он очень сильно любил, и хотел, чтобы Дженнифер поступила на финансы в одну из лучших бизнес-школ США — Браунский университет.       Обанкротившись, отец соседки по квартире прибег к самому худшему и довольно рисковому методу заработка — казино, впоследствие которого у человека развивается зависимость, некая страсть к азартным играм. Он проиграл всю свою подушку безопасности, а Миссис Уокер, думавшая уже сойтись со своим бывшим мужем, нашла другого состоятельного мужчину — на этот раз, это был успешный предприниматель, запустивший свой стартап в сфере гостиничного бизнеса — и этот проект пользовался огромным успехом среди Нью-Йоркских отелей. Мистер Уокер же принял критическую дозу кокаина в одном из крупных казино недалеко от Нью-Джерси, а затем его сердце остановилось в 00:52 ночи, как это констатировали эксперты-криминалисты, прибывшие на место смерти. Удивлены? А Дженнифер не особо — девушка была весьма хладнокровна и, узнав об этой ужасной новости, лишь пожала плечами, обрадовавшись, что не нужно будет торговать акциями.       Когда я услышала об этом впервые, я была чертовски удивлена тому, как некоторые люди могут быть равнодушны к смерти близкого им человека, однако с каждым днем моего нахождения здесь, я закалялась все больше и больше. И даже сейчас, когда Дженнифер лишь кивнула мне головой в ответ, не переставая переписываться с очередным сорокалетним мужчиной в телефоне. «Да уж, быть меркантильной сукой у нее в крови», — подумала я, проходя мимо нее, сидевшей на диване, в сторону кухни. Заваривая себе кофе, я параллельно просматривала поздравления от друзей и знакомых, но сил отвечать на них почему-то не было — и так происходило каждый день рождения, сопровождающийся чувством одиночества и опустошенности. Налив ароматный кофе себе в мою любимую кружку с пандами и захватив пачку сигарет красных Marlboro, я через окно высунулась на лестницу пожарного выхода.       К сожалению, балкона в наших апартаментах не было предусмотрено, да и вообще курить было запрещено, но никого из моих соседей это особо не беспокоило. Положив стакан на подоконник, я заметила, что сигарет было гораздо меньше, чем я оставляла вчера вечером: Дженнифер иногда любила брать чужие вещи без разрешения, но я не хотела иметь с ней ничего общего — конфликтов в том числе. Возможно, она весьма приятная девушка и это лишь ее защитная оболочка, но копаться в ее многослойной личности мне тоже не очень хотелось. Закурив первую сигарету за день и залив это кофе с овсяным молоком, я наслаждалась солнечной погодой, стоявшей сегодня в Нью-Йорке. Хоть и сегодня был выходной субботний день, бесконечные потоки людей с кофе в руках все равно торопились на работу и по другим делам. Reader 3:18 Как думаешь, стоит сделать укладку?       Anisa 3:19       Твоя укладка все равно испортится после того, как ты исчезнешь вместе с Джоджи.       Однако игра стоит свеч. Ничего не знаю, чтобы ты пришла с отпадной укладкой,       королевским макияжем и самое главное — в сексуальном нижнем белье, которое я       тебе дарила.       Заливисто засмеявшись, я отпила кофе и запустила в легкие очередной поток ядовитого дыма. Да и вообще, с каких пор я перешла на Marlboro? Раньше я считала их слишком крепкими и противными, но привычки друзей свойственно перенимать. С кем поведешься — того и наберешься, как говорится. Reader 3:20 Как скажете, моя повелительница.       Завершив свой утренний ритуал в виде кофе и сигарет, я направилась в душ, где обмазалась всеми возможными кондиционерами, восстанавливающими масками, а также проскрабировала все тело — подобный процесс заставлял чувствовать себя обновленной. Выйдя из душа, я немного дала волосам просохнуть, после чего в пижаме приступила к самой тяжёлому и трудоемкому для меня делу — к укладке. Обычно за меня это делала Аниса, со своими волосами я не очень хорошо дружила. Я нанесла на волосы спрей для термообработки, после чего начала свое мучительное соитие со своей древней, но многое повидавшей плойкой. Прядка за прядкой, локон за локоном я достигла своей финальной цели, то есть неопрятных пляжных волн, после чего аккуратными движениями повторно расчесала волосы и довольно оценила результаты в зеркале, висевшем в ванной комнате. Удивительно, но эта укладка так идеально получилась у меня впервые, что стало своеобразным подарком от судьбы на день рождения.       С макияжем я справилась гораздо легче предыдущего процесса подготовки к вечеринке, которая, как мне казалось, обещает быть грандиозной. Умывание лица, нанесение тонера с кислотами, увлажняющего крема, базы для макияжа с матовым финишем, тона, подчеркивание густых бровей карандашом, макияж глаз, включавший в себя нанесение туши, блестящих жидких теней от Tom Ford и рисование стрелок черной подводкой — эти махинации заняли у меня минут тридцать с учетом того, что между нанесением тонера, крема и базы нужно подождать по крайней мере минут пять-семь. Одним глазом взглянув на часы, которые указывали 5:23, я довольно хмыкнула и завершила макияж хайлайтером и нюдовой помадой для губ. Как можно заметить по количеству имеющейся у меня как декоративной, так и уходовой косметики, я была счастливой обладательницей кредитной карты в Sephora с нулевыми знаниями финансовой грамотности.       Открыв свой гардероб, я устроила настоящий хаос в поисках того самого платья, о котором говорила Аниса: она и вправду могла меня убить, если я его не надену. Наконец-то найдя его в тканевых залежах, я победно заликовала, попутно зацепив белое кружевное белье из отдельной полочки. Конечно, я не надеялась, что проведу ночь с Миллером, но предупрежден — значит вооружен. Аккуратными движениями пролезая в платье, чтобы его не запачкать, я посмотрела на отражение в зеркале с раздумьями о том, что чего-то не хватает в общем образе — и это были украшения. Я надела золотое кольцо, подаренное мамой много лет назад, затем дополнила образ тонкой позолоченной цепочкой. Опрыскав себя духами с цветочными нотками и зацепив белую сумку со всеми нужными вещами, я надела кожаные белые полусапожки и направилась к выходу из дома к которому в течение нескольких минут должен был подъехать Uber. Сев в уже подъехавшее такси, я получила еще одно сообщение от подруги.       Anisa 6:15       Ты как всегда опаздываешь? Если что, мы с Йеном уже у Джорджа, но самого его нет. Он написал Йену, что тоже немного опоздает. Reader 6:15 Да, я тоже чутка опаздываю. Я уже выехала, честно. Только не бей :( Reader 6:16 С пробками наверное в течение минут двадцати-тридцати доберусь.       Anisa 6:16       Ты особо не торопись, в их телефонном разговоре с Йеном я услышала, что твоя любовь летит с Майами. Reader 6:17 Эй, он вовсе не моя любовь!       Anisa 6:17       Да-да, оправдывайся. Ладно, пока. Я пойду все подготовлю.       Время на экране смартфона указывало 6:51, когда машина подъехала к этим привычным апартаментам Джорджа. Меня очень смутило, когда Аниса рассказала о том, что он только летит с Майами — видимо, будет он совсем не скоро, учитывая критически высокий масштаб Нью-Йоркских пробок в часы пик. Выйдя из такси, я огляделась и увидела открывшийся волшебный вид: Бруклинский мост буквально утопал в теплых лучах солнца, а небо было окрашено в оранжевые, желтые, местами розоватые оттенки. Постучавшись в дверь трехэтажной квартиры, я обнаружила, что та осталась открытой и оказалось, что на первом этаже никого не было. Услышав включенную музыку со стороны кухни, я заметила дверь, ведущую на задний двор, который был педантично обставлен небольшими столиками с перекусами, различным алкоголем. Он был украшен разноцветными шарами, а по центру красовалась настоящая фото-зона с нашими фотографиями и надписью «Теперь (Имя) еще на один год старее!». — Черт возьми, почему ты не предупреждаешь, когда придешь! — Взволнованно воскликнула Аниса, замерев в процессе нарезания праздничного торта, купленного в моей любимой французской пекарне, компактно разместившейся недалеко от моего дома. Подробнее рассмотрев все, что меня окружало, в том числе и некоторых уже прибывших друзей из университета, я поверить своими глазами не могла, что Аниса все это организовала сама, прекрасно зная, что я на мели, так как Джек немного задерживался с зарплатой. От увиденного мои глаза, расширившись, постепенно становились влажными, и я еле как сдерживалась, чтобы не заплакать и не испортить весь макияж. — С днем рождения, милая, — отойдя от испытанного шока и микроинсульта, подруга набросилась на меня с крепкими объятиями.       «Мам, меня и вправду окружают прелестные друзья», — подумала я, когда по щеке против воли скатилась непрошеная слеза, которую я быстро смахнула одним движением руки. В это время Йен, неловко стоявший в сторонке, был приглашен Анисой к групповым ласкам, после чего он обнял нас и неловко поздравил меня. Негромко играла песня «Self Control» Фрэнка Оушена, добавляющая атмосферу сказочности в сегодняшний вечер, птицы звонко пели свои песни, низко паря над небом. Отблагодарив Анису за организацию подобного вечера, меня тут же подошел поздравлять высокий парень азиатской внешности по имени Крис — мой первый университетский знакомый из агитационной команды, успевший за короткий промежуток времени стать моим другом, который уже на выпускном курсе магистратуры по Компьютерным Наукам. Невероятно умный парень, которому уже должны выделить рабочее место в стартапе Силиконовой Долины, обреченному на успех. — Должен отметить — выглядишь сегодня ты отпадно. В последний раз, когда я тебя видел, ты была похожа на бездомного возле моего дома. Вижу, ты быстро восстановилась после вчерашних мидтермов? — Ухмыльнувшись, он похлопал меня по плечу. Крис был тем самым другом, с которым мы постоянно подшучивали друг над другом, иногда не чувствуя границ.       Я заливисто рассмеялась, чувствуя себя на седьмом небе от счастья в данный момент. Выдав небольшую колкость в ответ Крису, я приняла протянутый им небольшой бумажный пакет, в котором был миленький брендовый кошелек, за что я, крепко обняв, поблагодарила его. Надо же, этот парень умеет читать мысли: я совсем недавно задумывалась о том, что мне надо сменить моего потрепанного старичка. Крис был замечательным и наблюдательным парнем, что являлось своеобразным магнитом для всех девушек Нью-Йоркского университета. Это настоящая редкость, когда парень совмещает в себе трудолюбивость, пыткий ум, отточенное чувство юмора и отличные внешние данные. При нашем знакомстве парень пытался со мной флиртовать, но я же озвучила свои мысли, что в штанах, в которых он был в тот день, он похож на Шрека — после этого инцидента, собственно, мы и стали близкими друзьями.       Следующими меня поздравили пара-тройка университетских друзей, в том числе и рыжая девушка с милыми веснушчатыми щеками Зоуи — моя подруга с бакалавриата, учившаяся на третьем курсе факультета психологии. Она была микроинфлюенсером в социальных сетях, где девушка рассказывала о любви к себе, о важности построения здоровых отношений и различных манипуляциях с манифестированием. Аниса отзывалась о ней, как «самая обычная сучка, которая притворяется белой овечкой». То ли это она от ревности, то ли действительно знала о ней то, чего не знаю я — один бог знает. Девушка вручила мне коробочку, где хранилось огромное количество небольших подарков: футболка размера оверсайз, мини-наборы уходовой косметики и увлекательный бестселлер про умение «держать лицо» перед всеми сложностями жизни, и, о боги, она даже была подписана самим автором!       Аниса, незаметно подкравшись сзади, когда мы обнимались с Зоуи, вручила общий подарок от них с Йеном — это была мини-сумка от известного французского дизайнера, о которой я давно мечтала, чтобы добиться своей порции объятий. В этот шикарный вечер меня окружали исключительно близкие друзья, которые не позволили мне провести собственный день рождения, валяясь целый день в кровати за просмотром популярных ромкомов и загоняясь о собственной ничтожности. Первый день двадцать третьего года ощущался просто замечательно: единственное, меня немного расстраивало отсутствие одного человека — Джорджа Миллера, успевшего стать одним из самых близких мне людей за короткое время. Человек, который заботился о тебе даже тогда, когда он был по уши в дерьме с организационными вопросами по работе. Он был тем, кто вечно давал свою верхнюю одежду, последнюю сигарету и даже поправлял то самое одеяло.       Тем не менее, я смогла взять себя в руки и настроиться на настоящем моменте. Вечеринка проходила просто замечательно: недавно познакомившиеся гости уже вовсю смеялись, Йен с Анисой мило ворковали на пуфиках из музыкальной студии Джоджи. Некоторые друзья уже ощутили градус алкоголя в крови, поэтому решили сделать из газона небольшого заднего дворика — настоящий танцпол. Так как многие университетские предметы у нас с Крисом совпадали, парень решил озвучить имена преподавателей, которых стоит брать, а которых лучше избегать за триста ярдов. Из его эмоционального монолога выяснилось, что Моника Лебовски, преподавательница по облачным вычислениям, была той еще горячей штучкой за тридцать — «Милф», как отметил Крис, а усатый профессор Стивен Шмидт по параллельному программированию был старым и строгим кряхтуном, не умевшему в адекватное оценивание работ. Время пролетало с неимоверной скоростью, указывая уже 9:52: вкуснейшие коктейли, атмосферная музыка, увлекательные разговоры и смешные шутки друзей быстро коротали его.       Аниса, заметив мое задумчивое и немного отстраненное состояние, предложила сыграть в исконно американскую игру — бирпонг, где две команды пытаются забросить мяч в стакан противников, наполненный пивом. Правила были довольно просты: если забросили мяч в стакан твоей команды — пьешь, если ты забросил мяч в стакан противников — пьют они. Немного поразмыслив, подруга хитро ухмыльнулась и озвучила условия о том, что проигравшая команда исполняет желание чужой. Из собравшихся гостей, что уже вовсю были подшофе, со мной вызвался играть Крис — один из немногих, что находился в более-менее трезвой кондиции, позволяющей выполнять нетрудные махинации с прицеливанием и бросанием мяча в пинг-понг, а в команде противников были Йен и Аниса. Удивительно, но за довольно короткий период времени они успели стать единым целым, что даже жить не могли друг без друга: насколько было мне известно, парочка даже планировала съехаться и жить под одной крышей — немного рано, но что же, их право.       Игра началась. Первые броски у двух команд оказались неудачными, но во втором раунде Йен, имея за спиной огромный стаж в различных компьютерных играх, забил свой первый «гол» в наши с Крисом ворота. Мой азиатский сокомандник, как истинный джентльмен, решил взять удар на себя. Затем судьба решила преподнести мне еще один подарок в виде точного попадания мячом в стакан противников — тот аж пошатнулся, чуть не пролившись на миленькое шелковое платье Анисы. Парень подруги, удержав стакан, одним ловким движением опрокинул его в свой желудок, немного сморщившись. С каждым раундом стаканов становилось все меньше и меньше, а игра становилась все напряженнее и напряженнее — обстановка накалялась, а друзья выстроились вокруг нас, внимательно наблюдая за мячом для игры в пинг-понг. В нашей с Крисом команде оставался один последний стакан, в который было тяжелее всего попасть, пока у противников их количество насчитывало три.       Пришел ход Анисы: девушка, прищурившись, от напряжения даже высунула язык и секунд десять целилась, в голове рассчитывая правильную траекторию, которая смогла бы обеспечить грандиозную победу. Момент истины настал, когда мяч со слышимым бульком приземлился в уже успевшее настояться пиво. Это могло обозначить только одно — наше с Крисом поражение. Команда противников восторженно ликовала, а наблюдающие во всю улюлюкали, громко аплодируя организованному зрелищу. Разочарованно выдохнув, я влила в себя содержимое последнего стакана, пока Крис, словно ожидая собственной участи, лишь наблюдал за парочкой из противоположной команды, которая решила отметить победу страстным поцелуем. Йен, словно ощутив на себе чужой взгляд, прервал поцелуй и решил оставить первенство придумывания желания для проигравших своей девушке. — Знаете, что... Поцелуйтесь, — неожиданно спокойно произнесла Аниса, протерев влажные после поцелуя губы. Удивленно вскинув бровями, я посмотрела вопросительным взглядом на подругу, что уже не отдавала отчет в собственных действиях. У Йена была схожая со мной реакция, он даже попытался переубедить девушку, нашептывая ей что-то на ухо, но та продолжила настаивать на сказанном.       Как ни в чем не бывало, Крис лишь пожал плечами и добавил, что это всего лишь невинный поцелуй — никто не уточнял, должен ли он быть страстным французским или обычным чмоком в губы. В самом деле, чего это я? Положив руки ему на плечи, я закрыла глаза и поддалась вперед, пока его губы не накрыли мои. Стоило отметить, что Крис заслуженно получил звание факбоя, ведь целовался он великолепно. Проведя языком по моей верхней губе на прощание, он резко отстранился, посмотрев на появившуюся фигуру Брайана в дверном проходе, а затем и Джорджа. Ну да, блять, ведь это не могло произойти иначе. Аниса закрыла лицо от накатившей ее волны неловкости и вины, не представляя, что могло сейчас произойти, пока Йен, сохраняя спокойствие айсберга, поприветствовал новопришедшего парня и хозяина дома сдержанным рукопожатием, задержав их поверхностным разговором о прошедшей поездке в Майами.       Пока Йен и Брайан что-то обсуждали, иногда посмеиваясь, Миллер пристально осматривал меня с ног до головы, от чего мне стало немного не по себе. Я даже представила, каково ему стало, если он все-таки успел заметить это недоразумение. Ты приглашаешь к себе хорошую приятельницу домой, с которой вас связывала пара свиданий в недалеком прошлом, чтобы отпраздновать ее же день рождения, а когда ты возвращаешься — она уже целуется с каким-то парнем. Однако была и вероятность того, что он не успел заметить произошедшего: первым на территорию заднего двора все-таки ступила нога Брайана, старательно делающего вид, будто он ничего не видел и не слышал. Джоджи перевел взгляд на Йена, словно обдумывая что-то, затем осмотрел окружающую его обстановку и удовлетворенно кивнул в сторону ожившей Анисы, с души которой спал огромный булыжник: благодаря быстро среагировавшему Крису, она смогла избежать своей смертной кары. Поняв, что вся ситуация спасена Крисом и парнем моей подруги, я подошла к новоприбывшим гостям. — Извини, я узнал о твоем дне рождении только тогда, когда мы уже летели обратно. Надеюсь, натурой здесь принимают? — Прыснув, Брайан словно разрядил накалившуюся обстановку. В ответ я пошутила, что мы обязательно договоримся чуть позже, на что исполнитель лишь понимающе кивнул.       Брайан, двигая в такт музыке, оценил игравшую песню из плейлиста Криса, после чего направился с Йеном в сторону столика с алкогольными напитками, где половина бутылок уже была опустошена. Настроение сегодняшнего вечера поддерживались сливочным ликером, белым вином, крафтовым пивом, вкуснейшим нефильтрованным саке и злосчастной текилой — судя по обширности ассортимента, многие сегодня напьются до белого каления. Оставив нас наедине, мне стало безумно неловко от произошедшего, что я, покраснев, приковала взгляд к полу, будучи не в силах начать разговор первой. Миллер поправил выбившуюся прядку волос, что заставило меня встретиться с ним взглядом, отличавшемся особой теплотой. Его крепкие объятия точно дали мне узнать о том, что он не увидел тот злосчастный поцелуй или, по крайней мере, пытался делать вид, что не заметил. — Прости, что опоздал. Пошли, покажу тебе твой подарок, — шепнул Джоджи мне на ухо, обжигая то своим дыханием. Обхватив меня за талию, он привел меня в свою спальную комнату на втором этаже. Осенью темнело намного раньше, поэтому отдернутые шторы позволяли одинокому диску луны освещать комнату. Парень подошел к прикроватному комоду, где покоилась небольшая бирюзовая коробка, и, открыв ее, он прокомандовал: — Волосы приподними. — Миллер снял позолоченную цепочку и ловкими движениями, словно имея огромный опыт в этом, надел новое ожерелье из белого золота с аквамарином от Tiffany & Co. Не имея малейшего представления, сколько она могла стоить, учитывая бешеные расценки этого бренда, я лишь смогла выдавить тихое «Спасибо тебе», когда парень довольным взглядом оценивал то, как сидел его дорогостоящий подарок. — Ебать, какая ты красивая. — Благодарю, конечно, но натурой сегодня расплачиваться будешь ты, — вспомнив фразу Брайана, я старательно пыталась скрыть появившееся смущение. Стоило отметить, что Миллер тоже выглядел потрясно: черный смокинг сидел по его фигуре, как влитой. Обнажив белоснежный ряд зубов, парень согласно кивнул и сократил расстояние между нами, от чего мое сердце было готово вот-вот выбиться из груди. Замолкая, я набираюсь уверенности и свожу это чертово расстояние до минимума, целуя его нежно, медленно и чувственно, осторожно касаясь руками его лица, успевшему покрыться еле ощутимой щетиной, что сводило меня с ума.       Поцелуй обжигал, накалял желание до критических отметок и заставлял забыть о друзьях, находившихся этажом ниже. Никого из нас на данный момент это не волновало, когда разгоряченные языки сплелись словно в танце. Не отрываясь от поцелуя, Джоджи приподнял меня, заставляя обвиться ногами вокруг его бедер, и аккуратно положил меня на свою кровать, нависнув надо мной сверху — таким образом он акцентировал внимание на своем главенстве в данной ситуации. Невольно вспомнив события прошлой ночи, проведенной здесь, вожделение прочувствовать его тело целиком и полностью разразилось во мне с новой силой, когда Миллер плавными и невесомыми движениями одной руки спускался от нежной кожи шеи к весьма глубокому декольте.       Парень переключил свое внимание с моих губ на шею, снова оставив пару покрасневших отметин, словно доказывая, что он и только он имеет право целовать эти опухшие после поцелуя губы, бледноватую нежную кожу шеи и любой другой сантиметр моего тела — эта его собственническая привычка разжигала во мне яркий огонь, заставляя чувствовать, как возбуждение начинает расти в арифметической прогрессии, отдавая странными, но приятными ощущениями внизу живота. Немного приподнявшись и облокотившись спиной об основание кровати, я притянула его к себе для еще одного будоражащего поцелуя, что стало моей основной потребностью на данный момент — на этот раз в поцелуе все больше читалась животная страсть, похоть и готовность насладиться друг другом прямо здесь и сейчас.       Немного приоткрытое окно запускало прохладный океанский бриз в помещение, но мысли о предстоящей близости с человеком, с которым мы и без секса были довольно близки, сохраняли температуру наших тел довольно раскаленной. Расстегнув пуговицы его белоснежной рубашки, я, играясь, углубила поцелуй, вцепившись в него, словно удав, прикусила его нижнюю губу, а затем провела по ней влажным языком и сама же прервала поцелуй. В его распахнутых глазах, напоминающих два черных уголька, обрамленных густыми ресницами, можно было заметить блеск тысячи маленьких огней, что обозначало лишь одно — играться с ним сегодняшней ночью буду не я, а он. Губы Миллера расплылись в широкой ухмылке, и он снял ограничивающий движения пиджак, а затем и рубашку, после чего непременно избавился от них, кинув куда-то в сторону.       Торс парня был украшен многочисленными татуировками, что только добавляло ему сексуальности. Он схватился за край и без того короткого платья, задравшегося до неприличных высот, и аккуратно потянул вверх, во второй раз заставляя меня предстать перед ним в одном лишь нижнем белье. После того, как платье полетело в неизвестной траектории вслед за другими предметами одежды, Миллер голодным взглядом осмотрел мое тело от кончиков пальцев до моих глаз, умоляющих не останавливаться, по-хозяйски раздвинул мои полусогнутые ноги, а сам разместился между них, и избавился и от кружевного бюстгальтера, обнажив грудь с нежно-розовыми ареолами. Инстинктивно прикрыв грудь руками, парень их осторожно убрал, прошептав мне на ухо: «Я не сделаю тебе больно, доверься мне», на что в ответ я смогла лишь кивнуть.       Джордж нежно прикоснулся к моей груди, после чего стал посасывать затвердевшие ареолы, что с моих губ сорвался еле слышимый томный стон. Его фаланги пальцев рук плавно перемещались с груди все ниже и ниже, пока не добрались до кружевного нижнего белья, где парень и решил задержаться: он отодвинул мешающую ткань в сторону, нащупал влажный клитор и, плавно набирая темпы, стал массировать его, заинтересованно наблюдая за тем, как мое тело извивается под его руками. Две фаланги двинулись вниз и зашли внутрь, плавными движениями двигаясь туда и обратно — на этот раз стон был более звонким, а я, немного скатившись вниз, прогнулась в спине от испытываемого удовольствия. — Джоджи, пожалуйста... — тихо и возбужденно произношу я, умоляющим взглядом окидывая его фигуру, на что парень, слегка улыбнувшись, прекратил свои чертовски приятные махинации и снял мешающуюся кружевную материю. Нащупав заметный бугорок в его штанах, я отстегнула пряжку его ремня, расстегнула ширинку и осторожными движениями стала поглаживать его разгоряченную плоть сквозь тонкую ткань боксеров.       Уже не в силах сдерживаться и сам, Миллер стянул доставляющие дискомфорт штаны, не забыв достать из кармана серебристый квадратик с презервативом. Он вовсе не был маленьким парнем, считавшим, что предохранение является уделом для слабых, которые потом воспитывали детей в раннем возрасте или, что может быть еще хуже, узнавали от лечащего врача о венерических заболеваниях. Умирая от желания ощутить его в себе целиком и полностью как можно скорее, я стянула его нижнее белье и, обхватив его эрегированную плоть, стала осторожно водить рукой вверх-вниз по всей выдающейся длине, что заставило его томно выдохнуть. Джордж дал понять, что прелюдиям пришел конец, когда открыл обвёртку презерватива и нацепил тот на свой член.       Джоджи, раздвинув мои ноги пошире, неторопливо входил меня, стараясь не причинить никакой боли, постепенно входя все глубже и глубже. Еле сдерживая вырывающиеся стоны от испытываемых ощущений, я прикусила губу и тонкими пальцами с силой сжимала шелковую простыню. Заметив это, парень стал только наращивать темп, не забывая о важном факторе женского оргазма во время полового акта — то есть, о клиторе. Не справляясь с нескончаемыми волнами удовольствия, накатывающих одна за другой, я перестала себя сдерживать: с моих губ срывались стоны все громче и громче, что Джордж страстно накрыл желанные губы своими, а его язык бесцеремонно снова проник в мой рот, начиная играться с моим.       С каждым толчком казалось, что мир буквально распадается на мелкие частицы и ничего в нем не существовало, кроме нас двоих: ноги стали по-приятному судорожно дрожать, заставляя меня согнуться. Прервав поцелуй, Джордж продолжал набирать интенсивный темп. От получаемого удовольствия мне хотелось сладостно повторять его имя снова и снова, нежно-нежно, местами даже переходя на писк, когда я чувствовала, что достигаю своего пика. Сделав пару последних толчков, тоже достигший своего пика Миллер повалился на кровать рядом со мной. — Я обожаю тебя, — не сдерживая собственных эмоций, выпалила я. Лишь спустя пару мгновений, когда Джоджи, пытаясь отдышаться, пристально смотрел мне в глаза, я осознала, что я только что сказала.