Temptation of passion

Прошло еще несколько минут, и раздражающий звук телефона начал доноситься внизу, где девушка бросила мокрые вещи вместе с сумочкой. Звук постепенно усиливался, увеличивая давление на барабанные перепонки. Хёнджи не выдержала и, встав с кровати, медленно направилась к двери. У нее ужасно кружилась голова, ноги не слушались, глаза почти ничего не видели в такой полуночной темноте. Спускаясь по лестнице на первый этаж дома, девушка почувствовала неуверенность в ногах. Оперевшись руками о перила лестницы, она медленно начала спускаться по ступенькам, пока чертов телефон не прекращал звонить. – Чан Хёнджи! — послышался звонкий голос, который сражу же начал раздражать. — Опухоль и паралич нижних конечностей, а так же его легкие… Он на ИВЛ до сих пор. Мы не знаем, что делать. Органы постепенно начинают отказывать. — Вы осматривали его? — спросила Хёнджи настолько уставшим голосом, что ее язык заплетался. — Да. Мы провели несколько тестов, но его иммунная система ослаблена. Требуется срочная пересадка костного мозга. Мы уже нашли донора благодаря Пак Чахён и ее богатым связям. Донорский ликвор будет доставлен очень скоро. — Если инфекция, которая разрушила его иммунитет в пепел, все еще находится в крови, то косный мозг от донора просто убьет его. Не смейте этого делать, я скоро буду! — возразила Хёнджи очень серьезным тоном голоса. — Если вы не можете, это сделает доктор Минхо. Я с ним сейчас свяжусь. — Послушай, И Бона, не вздумайте пока ничего делать, никаких пересадок! — Он умирает! Его иммунная система больше не в состоянии противостоять вирусу. Если мы ничего не предпримем до утра, то он умрет! В крови не осталось ни лейкоцитов, ни эритроцитов. Нечем бороться с этой инфекцией. — Скоро буду! — повысив тон своего голоса до крика, Хенджи выразила свое мнение и повесила трубку телефона. Черт возьми, моя одежда все еще мокрая! С этими мыслями, словно одержимая, ускоренным шагом она направилась в комнату, где спал Юнги голым на кровати. С легким скрипом девушка открыла дверь в комнату и подошла к шкафу, чтобы в спешке подобрать одежду. Схватив вешалку с каким-то спортивным костюмом, она поспешно направилась к выходу. Спустившись на первый этаж, она больше не чувствовала слабости или головокружения. Только какая-то одержимая сила разгадать загадку управляла ею.

***

Полумрак в ночи постепенно начал переходить в рассвет. Растрепанные золотистые волосы волнами колебались под волшебной легкой силой ветра. Из алых губ веяло терпким перегаром от безмерно выпитого количества вина. В голове была одержимая мысль: не дать идиотам в больнице угробить пациента, дело которого она вела. Нервно теребя белую ручку кожаной сумочки обеими руками, прижав её плотно к талии. Через десять минут в конце улицы показался свет блеклых фар. В нескольких метрах от Хенджи машина начала тормозить, остановившись в паре метрах от неё . — Эй, красавица, ты такси вызывала? — спросил мужчина, когда опустил боковое окно со стороны водителя. — Мда… — прикусила Хёнджи правый краешек нижней губы, увидев внешнее состояние машины. — Что-то вы не спешили… — ответила потом она, когда подходила к передней пассажирской двери. — Куда едем, красавица? — не обращая внимания на жалобы клиента, спросил он. Грязные полосы на крыльях машины, потоки воды и грязи на дверях, стекла были в каких-то засушливых потеках. Все это говорило скорее о неопрятности этого водителя, который одним своим видом уже вызывал отвращение. Сигарета в его губах веяла неприятным вонючим дымом, который он выпускал кольцами из своих противных губ. — Эй, красавица, куда едем-то? — спросил он, наблюдая, как Хёнджи открыла дверь и плюхнулась на переднее сидение прямо возле него. — В местную больницу. И как можно быстрее, пожалуйста. — облокотившись на спинку сидения, ответила девушка. — А чем заплатить-то у тебя будет? — поинтересовался он, бросив косой возбужденный взгляд на девушку и коснувшись ее ноги. — Боюсь сделать тебя импотентом! — отдергивая его руку со своих колен, грубо ответила Хёнджи, повернувшись к нему лицом. — Езжай давай! По прибытию я с тобой рассчитаюсь. И живее, а то я тебе яйца выдру! — рявкнула она на него, словно одичалая кошка. — Ладно-ладно. — послушно, как маленький ребенок, согласился он, почувствовав через джинсы, как кулак Хёнджи грубо сжимал его мощные гениталии. — Только отпусти, слышишь? Я все понял! — Вот и хорошо. — согласилась Хёнджи, ослабляя давление своей руки. — Грязное животное! — Дура ненормальная… — выругался он шепотом, отвернувшись от неё, переключаясь на первую передачу. — Что ты сказал? — спросила Хёнджи, с угрозой смотря на этого извращенца. — Давай дави на газ, пока я тебе евнухом не сделала, козел драный! — грязно выругалась девушка, не переставая смотреть на него, словно дикая кошка. Автомобиль быстро тронулся с места, вышвыривая грязь из-под своих колес, оставляя за собой тонкие полосы от протектора. К счастью, поездка была не совсем долгой благодаря мастерскому вождению этого ярого гонщика, который всю дорогу боялся даже посмотреть в сторону Хёнджи, которая чуть ли не засыпала у него на сидение. Поначалу ей казалось, что в этот катафалк она даже не сядет. По сравнению с её красным Mercedes-Benz SLS AMG это даже грудой металлолома не назовешь. — Эй, красавица… — нежно, как ничтожный баран, вымолвил он, трогая Хёнджи за колени. — Мы уже приехали в больницу, просыпайся! — М… — простонала девушка сонным голосом, протирая глаза. – Что уже приехали? — спросила она, не понимая, где оказалась. — Да! — словно помирая от счастья уже обрадовался он. — О, ты моя прелесть, скажи лучше, что у тебя нет денег со мной рассчитаться. Я придумаю тебе альтернативу, как это можно сделать. — На вот, держи. — кинула она ему на колени деньги. — Сдачи не надо, я сегодня добрая, к счастью для тебя! Машина остановилась в парке, не доезжая до больницы несколько метров. В глазах Хёнджи все плыло, голова кружилась. Она не могла принимать важные решения в таком состоянии. — Эй, красавица! — крикнул он ей вслед, вылезая из машины. — Что даже номерочка своего не оставишь? — Извини, дорогой, я не в зоопарке, чтобы каждой обезьяне свой номерок давать. — достаточно вежливо Хёнджи дала ему понять, что такой тип мужчин её не интересует. Девушка направилась вдоль парка к больнице. На крыльце приемного покоя никого не было, только лишь мотыльки окружили ярко-оранжевый фонарь, что висел над козырьком входа в приемное отделение. Поднявшись по каменным ступенькам крыльца, Хёнджи позвонила в звонок, что висел справа от двустворчатой двери. — Да, что вы хотели? Открыла дверь темноволосая девушка, на вид лет тридцати, в белом халате. — Послушайте, мне нужно попасть в больницу. — едва держась на ногах, облокотившись на стенку спиной, говорила Хёнджи, пытаясь придать своему голосу серьезную интонацию, но чудесная сила выпитого алкоголя все портила. — Ага, а мне нужно попасть на бал к снежной королеве! — говорила с сарказмом эта девушка, насмехаясь над Хёнджи. — Послушайте! — почти умоляя её, говорила Хёнджи заплетающимся языком, отходя от стены, возле которой она стояла. — Мне очень нужно попасть в больницу! — Шла бы ты отсюда, ненормальная! Прием врачи ведут с утра. Тебе вот точно психиатра нужно пройти. — Вы не понимаете! — возразила Хёнджи, держась за дверь обеими руками, не давая её закрыть перед носом. — Я сказала пошла вон отсюда, дура ненормальная! Покажешься врачу утром! Толкая Хёнджи в грудь, она оттолкнула её от двери так, что она упала на холодную, бетонную плиту крыльца, склонив голову перед ней. — Это я дура ненормальная!? — всхлипывая, возразила Хёнджи, вытирая ладонью правой руки слезы на своем лице и поднимая голову на уже закрытую дверь. – Ну, сейчас ты у меня узнаешь дуру ненормальную, чокнутая ты сука! Прокричала Хёнджи в темноте, сидя на холодной бетонной плите, роясь в сумочке, что лежала у неё на коленях. Ну, сейчас ты мне за все ответишь! — Ох… Чан Хёнджи! — послышался сонный голос Бон Хва. — Что же вам не спится в такую ночь? — Бон Хва! — отчеканивая его имя, как будто печатная машинка, едва ворочая языком, говорила Хёнджи. — Меня не пускают в больницу, помогите мне! — Хм… Вы что пьяны? — Я по поводу Чон Хосока. Я знаю, что с ним. — запинаясь на каждом слове, с трудом говорила девушка. — С ним будет все нормально. Днем ему введут донорский костный мозг, и он поправится. — Этого нельзя делать, пока паразит все еще распространяет яд. Это убьет его! — Какой паразит? — Клещ. — Клещ? — удивился он, как поняла это по интонации голоса Хёнджи. — Да пустите меня в больницу, я вам покажу! — Чан Хёнджи, мы осмотрели его и не нашли там никакого клеща. — Но он там! — уверяла Хёнджи, слезно всхлипывая. – Пустите, я покажу вам его. — Хёнджи, вы пьяны! Вас никто и на милю не пустит к пациенту. — Бон Хва! — тон голоса Хёнджи стал весьма серьезным. — Вы когда-нибудь теряли своего пациента? Знали хотя бы как это тяжело! А сказать его родным, что мы допустили его смерть из-за нашей ошибки еще невыносимей… Горько расплакалась девушка, вытирая свои глаза грязными ладонями и вспоминая случай, который она допустила, когда была заведующей отделения кардиологической клиники в Сеуле. — Пересадка костного мозга, когда клещ еще там, просто его убьет… — предположил Бон Хва. — Хотя я всегда был не согласен с вашими теориями, Хёнджи, и черт дернул меня сказать вам это, но ваши методы работают, и благодаря им вы спасли не одну жизнь в этой больнице. — Я хочу вам это показать, дайте мне шанс! — Хм… Хорошо, где вы? — согласился Бонхва. — Сижу на крыльце приемного покоя. — всхлипывая от слез женской жалости к себе, ответила Хёнджи. — Ох… Хёнджи. — послышался глубокий его вздох на той стороне трубки. — Ладно, скоро буду. И черт меня с вами дернул связаться еще когда-нибудь. — Уверяю вас, только в этом исключительном случае. — Сейчас отправлю кого-нибудь, чтобы вам открыли дверь. Надеюсь, что ваша абсурдная теория опять спасет чью-то жизнь. Мне вот интересно: чтобы быть таким гениальным врачом, всегда нужно идти на такой сумасшедший риск, который не подкреплен ничем? — Хах… — усмехнулась Хёнджи. — Если он будет таким же одержимым параноиком, как я, то, наверное, возможно. — Ладно. — рассмеялся он в трубку. — Скоро вас пустят, только не убейте никого, ладно? — Постараюсь. — согласилась Хёнджи и в первый раз после этой драматичной сцены улыбнулась поистине чувствительной женской улыбкой, полной чувств и гармонии. — Придется поверить врачу, который не только пьян вдрыгз, но и к тому же одержим какой-то абсурдной идеей. Ваша одержимость нам и так дорого обходится, Хёнджи! — Я знаю. — согласилась девушка, поднимаясь на ноги. — Встречу вас в холле первого этажа. Сбросив звонок на телефоне, Хёнджи убрала телефон в сумочку и стала ждать, облокотившись на стену возле двери. Запах вина, что веял от её губ, да сладостный аромат её духов с экстрактом диких роз в сочетании с её внешностью ну просто никак не мог её делать выдающимся врачом в глазах других людей. Прошло около двух минут с момент разговора с Бон Хва, как дверь, возле которой она стояла, снова открылась для неё. На пороге стояла все та же девушка, что оттолкнула её от двери с весьма серьезным и недовольным, по мнению Хёнджи, лицом. — Не знала, конечно, что у нас теперь таких ущербных и шлюховатых считают выдающимися врачами. — сказала она, покачав критично головой. — Я не шлюха и не ущербная! — всхлипывая, ответила Хёнджи, утирая нос. — И ты должна передо мной извиниться. — И не подумаю! — открывая дверь шире, давая Хёнджи пройти внутрь. — Пойдем, тебе нужно переодеться. В таком виде тебе к пациенту нельзя. В бытовых помещениях, где сидели дежурные медсестры, никого не было этой ночью. Темень была сплошная, но когда эта девушка, что шла с Хёнджи, включила свет, сразу стало отчетливо видно хорошую уютную комнату с деревянными шкафчиками и большим пластиковым окном с видом на парк. — Так, сейчас подберем тебе одежду санитара. Наденешь стерильную маску на лицо и закроешь волосы медицинским колпаком, чтобы тебя не узнали. Родители этого парня уже тут, в палате у него. Пак Чахен сильно переживает, сидит вместе с его родителями. Бон Хва сказал, что мы с Чонгуком для тебя выведем из палаты его родных и Пак Чахен. Поговорим с ними, отвлечем их внимания на себя, пока ты якобы будешь готовить его к операции. Ну, а сама делай, что хотела. Главное, чтобы И Бона нам все не испортила. — Мда… Ну тут у вас и бардак! — сделала рассудительный вывод Хёнджи. — Вот, сейчас посмотрим и подберем тебе что-нибудь из одежды. — открывая шкаф, сказала женщина-медсестра. — Интересно, чего Бон Хва так о тебе заботится? Ни к кому он еще так не проявлял заботу, как к тебе. Он так выразился, как будто действительно увидел в тебе специалиста. — Не знаю, что он там увидел, я просто делаю свою работу. — Зачем тебе это? Тебе ведь больше то от этого не заплатят? — спросила медсестра, доставая из шкафа аккуратно сложенную стопку одежды. — Такая одержимость спасти кого-то. Рваться в больницу, да еще пьяная в стельку, когда тут все без тебя может решиться. — Похоронами его решится! — грубо возразила Хёнджи и подошла к дивану, куда эта медсестра положила стопку с одеждой. — И тогда вам придется объяснять родителям этого парня, почему вы это допустили. — Ох… — вздохнула эта женщина. — Ладно, делайте то, что считаете нужным. Мы попробуем вам помочь. После этих слов она направилась к выходу из комнаты и, уходя, закрыла дверь за собой, оставив Хёнджи одну.