Гарь после пожара

В поместье семьи Цу прибыли почти на закате. Янь Уши опять не сиделось на месте – на Севере было неспокойно, и он хотел получить некоторые бумаги, которые содержали обозначение тайных троп, а после отправить туда своих лазутчиков. Зачем ему был нужен Шэнь Цяо – не ясно, но, тем не менее, он вновь потащил его с собой. Стол к их приезду накрыли богатый – мясо и птица, обильно сдобренные специями, остро пахнущая рыба, столетние утиные яйца, местные фрукты. Обменявшись любезностями и отдав должное местным пряным травам и легкому вину, Янь Уши и Господин Цу, наконец, перешли к обсуждению тех вопросов, ради которых они и собрались. Шэнь Цяо вертел в руках чарку с вином, которую едва пригубил из вежливости, и вслушивался в каждое сказанное слово. Если Секта Радости не перестанет пытаться усилить своё влияние на Севере, может случиться ряд военных столкновений. А сейчас самое время сажать рис, если начнётся война – могут пострадать посевы, а значит – будет неурожай. Шэнь Цяо понимал, что Главе секты Янь нет никакого дела до посевов и голода, он хочет не позволить Секте Радости усилить влияние в этом регионе, но если его план с лазутчиками и засадами сработает – всё обойдётся малой кровью, и посадке риса ничто не помешает. – Господин Шэнь Цяо. Шэнь Цяо обернулся и увидел юношу, ещё почти мальчишку, который тут же вежливо ему поклонился. – Моё имя – Цу Мин. Отец много рассказывал о вас. Он говорил, что ваше познание дао восхищает. Не могли бы вы уделить мне немного времени? – Молодой господин Цу! Как невежливо! – одернула его подбежавшая служанка и тут же склонилась перед Шэнем в глубоком поклоне. – Простите этого юношу, господин, просто он интересуется Дао и вечно пристаёт к тем, кто хоть немного продвинулся на этом Пути. Он сейчас уйдёт. – Нет, что вы, – мягко улыбнулся Шэнь Цяо. Бросил взгляд на Янь Уши и решил, что, если тот добьётся успеха – не преминет похвастаться об этом. – Молодой господин Цу, что бы вы хотели? – Я изучаю трактат великого Чаньчуня, однако не могу понять некоторые места. Не могли бы вы разъяснить их мне? Шэнь Цяо кивнул и поднялся на ноги. Цу Мин повёл его куда-то вглубь поместья, по пути рассказывая, что он даже хотел уйти на обучение в какой-нибудь орден, если бы его, конечно, взяли, но, к сожалению, кроме него в семье ещё три дочки, и потому единственное, что ему доступно – чтение свитков да беседы с даосами, приходящими к ним как гости. Шэнь Цяо про себя оценил силу стремления молодого господина Цу к знаниям, и потому почти три часа они просидели над свитками в комнате Цу Мина, разбирая сложные места трактатов и беседуя о Дао. Тот оказался очень смышленым юношей, с живым и острым умом. Вопросы, которые он задавал, показывали, какую значительную работу тот проделал на пути познания, а ответы, которые давал ему Шэнь Цяо, он тщательно записывал быстрым, но красивым почерком, чтобы не забыть ни слова и позднее вернуться к ним в уединении. Под конец Шэнь Цяо пожелал Цу Мину доброй ночи и пообещал, что завтра, перед отъездом, обязательно найдёт время позаниматься с ним ещё. Постелили им с Главой секты в одной комнате. Янь Уши уже подготовился ко сну и лениво читал в неверном свете фонаря какой-то свиток. – Порча бумаги, – он раздраженно откинул свиток в сторону. – Как я и говорил, если бы Цяо Личжень действительно похитила секреты Хэхуань, её бы убили раньше, чем она успела написать хоть строчку. А ты, я вижу, нашёл себе ученика? – Как прошли переговоры? – не стал отвечать Шэнь Цяо. – О, завтра я увезу отсюда копии всех карт, что есть у семьи Цу. Пожалуй, с ними Секте Радости нечего будет ловить на Севере. Янь Уши выглядел крайне довольным. Шэнь Цяо также позволил себе улыбнуться – если Глава секты Янь прав, удастся избежать и войны, и голода. Его разбудил грохот. На стене плясали красноватые отблески, резко пахло гарью. Пожар! Недалеко раздался звон оружия, топот и выкрики, и сразу – чей-то высокий вскрик, прервавшийся бульканьем. Янь Уши также вскочил на своей кровати, и в неверном свете пламени Шэнь Цяо разглядел на его лице… панику? Страх? Глаза Янь Уши бегали, рот кривился. – Глава секты Янь? – позвал Шэнь Цяо. Янь Уши вздрогнул, и тут же его лицо стало нормальным. Да, конечно, Шэнь Цяо всё ещё подводили глаза, да и освещения в комнате почти не было, но он готов был поклясться, что увидел нечто, что тот никому не хотел бы показывать. – Кто-то напал на поместье Цу! – Янь Уши едва накинул на плечи ханьфу. – Нужно спасти карты! Нужно спасти людей – подумал про себя Шэнь Цяо, выскакивая из комнаты следом за ним. В воздухе резко и едко пахло дымом. Шэнь Цяо бросился на крики, раздающиеся из той части дома, где жили хозяева. И почти сразу он наткнулся на лежащее поперёк коридора женское тело. Госпожа Цу! Шэнь Цяо скорее почувствовал, чем увидел удар. Сражаться мечом в коридорах было бессмысленно, поэтому он остановил движение короткого кинжала ярким всплеском ци, а следом ударил открытой ладонью. Нападающий осел на пол рядом с трупом, судя по одеждам, это был кто-то из Секты Радости. Ещё двое бросились на него одновременно и – следует отметить – весьма слаженно. Видно, что они отрабатывали такую атаку, но Шэнь Цяо сложил руку в знак – и обоих нападающих отнесло плавной, но неумолимой волной Ци. В груди болезненно сжалось – то ли от активации ци, то ли от всё густеющего дыма. Шэнь Цяо закашлялся и едва не пропустил ещё один удар. Да сколько же здесь людей?! На этот раз со сложенной особым образом руки сорвалась тонкая молния, впившаяся противнику в горло. Тот захрипел, и Шэнь Цяо вырубил его ребром ладони. В этот же момент раздался крик. Шэнь Цяо понял, что он идёт от комнаты Цу Мина, и сразу же поспешил туда. Подросток сжался в углу, выставив перед собой короткий меч. Кончик его описывал в воздухе неровные восьмёрки, но Цу Мин всё равно держал его в боевой стойке. Напротив стоял мужчина в вычурном расшитом ханьфу, и перед ним наливалось силой тёмное сияние. Это уже не рядовой член секты, с ним следует быть осторожным. Комната Цу Мина была просторной, и потому Шэнь Цяо выхватил меч и, не раздумывая, атаковал противника. Тот почувствовал опасность, сгусток тёмной ци слетел с его ладоней, но Шэнь Цяо добивался именно этого и легко отбил его лезвием, по которому то и дело пробегали сполохи светлой, голубоватой ци. – Цу Мин! – закричал Шэнь Цяо. – Беги на улицу! Огонь скоро будет здесь! Действительно, пламя шумело уже где-то недалеко, от дыма слезились глаза. Ещё немного – и всё здесь будет охвачено огнём. Враг из Секты Радости – Шэнь Цяо никак не мог разглядеть его лицо – попытался остановить Цу Мина, но Шэнь Цяо снова атаковал, активировав Печать благочестия, а сам переместился по комнате к окну, закрывая путь. Противник бросил в Шэнь Цяо горсть тёмного порошка, но тот ушёл в сторону, атаковал снова, давая Цу Мину фору. Нападающий попробовал скрыться в дверях, но из коридора пахнуло жаром. Шэнь Цяо, понимая, что дольше находиться здесь опасно, выскочил во двор, на траву, его противник последовал за ним, но быстро перескочил на едва держащуюся крышу и исчез в клубах дыма. Что ж, Шэнь Цяо не собирался преследовать его. Вместо этого он огляделся, чтобы понять, не нужна ли кому помощь… и увидел дальше по тропинке лежащее тело. Сердце нехорошо дёрнулось. Шэнь Цяо поспешил туда, до последнего отказываясь верить собственным глазам, но в этот раз зрение его не подвело. На окровавленном гравии лежал Цу Мин с перерезанным горлом. – О, всё-таки они убили всю семью Цу, – с легким интересом сказал Янь Уши из-за его плеча. – Я думал, хотя бы мальчишка спасся. Шэнь Цяо отвернулся, поджав губы. Бесстрастные слова Янь Уши звучали жестоко и болезненно отдавались где-то в груди. А ведь они с Цу Мином собрались утром разобрать часть трактата о добродетелях… записи, которые ещё несколько часов назад старательно выписывал Цу Мин, теперь сгорели дотла. – Не переживай, А-Цяо, может быть, даже лучше, что он погиб вместе со своей семьей, – цинично продолжил Янь Уши. Похлопал его по плечу и показал спрятанные за пазухой бумаги, – Зато все карты целы и у меня. Пошли, найдём какую-нибудь гостиницу. «Как вы можете – так?» – хотел было спросить Шэнь Цяо но ничего не сказал. Не над телом Цу Мина. – Идите один. Здесь остались раненые, и нужно помочь затушить пожар. И похоронить мертвых. Янь Уши только пожал плечами, развернулся, сделал пару шагов и ушёл радужной тенью. Весна сменилась летом и осенью. Рис на Севере дал отличный урожай. Янь Уши собрался в Столицу, и на полдороги они остановились в небольшом городке, разделенном речкой на правый и левый берег. Мосты здесь были широкие и весьма живописные. Шэнь Цяо и Янь Уши неторопливо шли по одному из них, наслаждаясь теплой погодой и видами города на реке. Мимо сновали уличные торговцы, кто-то тащил на плечах мешок риса, девушки в ярких ханьфу проводили заклинателей заинтересованными взглядами. – Молодой господин Се! Старая, сморщенная женщина, опиравшаяся на бамбуковую палку, окликнула их, и Янь Уши резко к ней обернулся. – Молодой господин Се! – женщина улыбалась, медленно и неловко подходя к ним. – Вы стали – вылитый отец просто! – Чжао Бань? – спросил Янь Уши, впрочем, без какой-либо теплоты в голосе. Напротив, его лицо сделалось холодным и высокомерным. – Не знал, что вы ещё живы. Извините, у меня дела. Он зашагал так быстро, что моментально скрылся в толпе. – Вам тяжело идти? Позвольте, я провожу вас? – Шэнь Цяо взял её под руку, позволяя опереться на себя. – Спасибо. Мне нужно домой, это в нескольких кварталах отсюда. Казалось бы, несколько кварталов – это недалеко, но старая Чжао Бань шла медленно. – Как же молодой господин Се изменился, – посетовала она. – Вы знали его? – Да. Я была служанкой в их доме много лет назад. Молодой господин был тогда совсем другой. Такой вежливый, даже со слугами. Всегда улыбался, – она тоже мягко улыбнулась, вспоминая былое. – Старательный. Отец нанял для него учителей, и он никогда не пропускал занятий. Жаль, что всё так получилось… – Как? – спросил Шэнь Цяо, внутренне напрягшись. Нет, решительно не получалось представить себе вежливого, улыбающегося Янь Уши. – Однажды ночью на поместье напали. Не знаю, кто, я сама видела только тени, едва ноги унесла. Подожгли сразу в нескольких местах, всё вспыхнуло, дым… Я схватила сверток с деньгами да гребень дорогой, госпожа Се на свадьбу подарила – да и выскочила, в чём была. Пожар такой был – ничего не уцелело, всё выгорело. Наутро только обуглившиеся трупы и нашли – господина и госпожи Се, их детишек, младших сестёр господина Се… – Чжао Бань сделала знак, защищающий от зла. – И знаешь что? У всех были отрезаны головы. Даже у двухлетней молодой госпожи. Никого не пощадили, только молодой господин Се сумел сбежать, – Чжао Бань подалась к нему ближе и добавила: – Говорят, его матери и сестре отрубили голову прямо на его глазах… Чжао Бань отлетела к стене так быстро, что даже Шэнь Цяо не успел среагировать. Янь Уши крепко сжимал ей горло одной рукой, по ладони змеилась демоническая ци, лицо исказилось от ярости. – Закрой свой рот и никогда больше не открывай, если не хочешь, чтобы я вырвал тебе язык! – прохрипел Янь Уши. Чжао Бань сжала мозолистыми руками его запястье, рядом положил руку Шэнь Цяо. Янь Уши нехотя разжал ладонь, отвернулся. – Слышала? Молчи о том, что знаешь, иначе я найду, как заставить тебя замолчать, – Янь Уши дернул Шэня за руку. – Пойдём. Ты мне нужен. Шэнь Цяо шагал следом за Яном Уши и вспоминал страх вперемешку с паникой в его глазах в те несколько секунд… По-видимому, пожар и крики напомнили ему о резне в родном поместье Се. О том, как в один час жизнь молодого господина Се сломалась, о том, как погибли его родные. Тогда Цу Мин… – Глава секты Янь, – осторожно позвал Шэнь Цяо тем же вечером. Они сидели в чайной, откуда только ушёл господин Мидзе, посыльный. – Что? – спросил Янь Уши. Он закончил читать письмо, сжёг его на ладони и теперь хмурился, глядя куда-то мимо. – Помните молодого господина Цу Мина? Янь Уши на секунду нахмурился, но кивнул. – И что? Ты всё ещё оплакиваешь его отошедший в мир иной дух? – Нет, – покачал головой Шэнь Цяо. – Просто подумал, что, останься он в живых, то мог бы многое сделать… для страны и для Императора. Многого достичь. Вы сказали, что ему было лучше – там, вместе с семьей. Но я с вами не согласен. Любая жизнь – драгоценность, и… кто знает, какого великого человека мог бы лишиться мир… лишился. Янь Уши поднял на него смеющиеся глаза. – Считаешь, молодому господину Се всё-таки лучше было выжить? Подумай хорошенько. Шэнь Цяо отвел глаза, потом вновь посмотрел на Янь Уши – прямо и твердо. – Да.