Я покажу тебе мир, полный красок

- Ты хоть понимаешь, насколько тупо подбирать одежду на встречу со слепым? - Тебя забыли спросить. - Он же все равно твоих стараний не оценит. - Заткнись. - Я то заткнусь, а вот когда твои мозги, наконец, заговорят, непонятно. Хуа Чен никогда бы не признал этого, но Хэ Сюань в чем-то действительно был прав. Не касаемо его замечания об одежде, в конце концов не в пижаме же Хуа Чену выходить на улицу. По правде говоря, юноша не знал, что такого должно было случиться, чтобы он вышел из дома в неподобающем виде. Да даже случись на Земле апокалипсис, и останься он единственным живым человеком, то все равно бы следил за собой. Хэ Сюань, как ни странно, был прав насчет мозгов брата и их сомнительной в последнее время способности функционировать. Дело в том, что как бы Хуа Чен не плевался и не бесился из-за темы родственных душ, он какими-то шаманскими фокусами добыл у матушки Мо номер телефона Се Ляня, естественно ни разу тому не позвонил, но постоянно проверял телефон, будто ожидая, что воспитатель каким-то магическим образом (шестым чувством, третьим глазом на затылке, общением с духами?) почувствует, что его звонка ждет один помешанный на другом конце провода. Ну и позвонит, разумеется. Изучив, должно быть, все, что можно и нельзя о слепых, и чуть ли не выучив шрифт Брайля, Хуа Чен продолжал всячески отрицать свою заинтересованность в теме родственных душ. Хэ Сюань закатывал глаза настолько сильно, что рисковал не сегодня так завтра увидеть собственный мозг. Матушка Мо же просто с опаской поглядывала на старшего сына, припоминая всех своих знакомых психологов. Или психиатров. Словом, Хуа Чен чутка сбрендил. Не подумайте, на работе, да и вообще, он вел себя как обычно, хамовато, нагловато, высокомерно и насмешливо. Но стоило тому вернуться домой, или же если на работе выдавалась свободная минутка, он нырял с головой в бескрайний океан великого и могучего интернета. Вычитывал там всякие факты о слепых, а потом делился этой невероятно ценной информацией с Хэ Сюанем, которого, конечно же, хлебом не корми, дай о слепых послушать. Короче, по прошествии одной такой недели, Хэ Сюань не выдержал, и сам позвонил Се Ляню. Естественно, Хуа Чен об этом не знал, в противном случае младший брат уже бы кормил своими останками рыб на дне морском. Удивительное дело, но трубку взяла женщина, и Хэ Сюань смутно припомнил, как в больнице за слепышом его брата прибежала какая-то полоумная с ярко выраженной гиперопекой. - Слушаю. - Позовите Се Ляня. - А кто спрашивает? - Брат Хуа Чена. - Хуа кого? - Хуа Чена. - Терпеливо повторил Хэ Сюань, мысленно повторяя, что через телефон ударить человека не получится. - Таких не знаем. - Отрезала женщина и повесила трубку. Хэ Сюань минуту пялился на трубку, пребывая в культурном шоке. Затем, ещё пару десятков раз повторив про себя, что за убийство сажают, он вновь набрал номер. - Да. - Более раздраженно, чем в прошлый раз, ответила женщина. - Позовите Се Ляня, - выдавил Хэ Сюань и сквозь крепко сжатые зубы процедил, - пожалуйста. - Мы не знаем никаких Чуа Хенов. - Чуа... Что?! Да ты... - Цинсюань, кто это? - послышалось на том конце провода откуда-то издалека. - Да какие-то мошенники. - Ответила Ши Цинсюань, абсолютно не заботясь, что "мошенник" её прекрасно слышит. Вскоре трубка все же оказалась у Се Ляня. Хэ Сюань искренне надеялся, что этот мужчина хотя бы стукнул ту сумасшедшую. - Алло. Это Се Лянь. Вы что-то хотели? - Я брат Хуа Чена. - Вновь представился Хэ Сюань, не видя смысла называть свое имя. - Позовите его куда-нибудь, он скоро на стенку уже полезет. Возможно стоило как-то отрепетировать речь. Ну или хотя бы написать на бумажке, предварительно дав на проверку матушке Мо. Однако Хэ Сюань не привык настолько все продумывать. Короче, уже в любом случае поздно. - Мне позвать... Сань Лана погулять? - уточнил Се Лянь, будто он был не вполне уверен, что правильно расслышал. Или что он говорит с вменяемым человеком, это тоже было под вопросом. - Сань Лана? - Хуа Чена. - А, ну так бы сразу и сказали. - Просто он просил называть себя Сань Ланом. - Кто? - Хуа Чен. - Он идиот? - Не думаю. Хэ Сюань почесал затылок, прикидывая, когда его брат успел сойти с ума. - Короче, позвоните ему. Номер сейчас скину СМСкой. - Сообщил Хэ Сюань и сбросил звонок. Тут же отправил обещанное СМС и бросил телефон на тумбочку. Это был тяжелый разговор. Но каким бы тяжелым и ещё более странным разговор не был, в тот же день Хуа Чену позвонил знакомый номер. "Се Лянь" - значилось на экране телефона. На лице же Хуа Чена значилось одно большое и шокированное "как это возможно". И появившаяся вера в потусторонние силы. А иначе как Се Лянь узнал, что нужно позвонить? Воспитатель попросил Хуа Чена помочь ему в понедельник на следующей неделе встретить на вокзале ребенка, которого перевели в приют матушки Мо из другого города. Сам он, ясное дело, испытывает некоторые трудности в нахождении дороги, а Ши Цинсюань в этот день крайне занята - она, как начальник, должна провести на работе собеседование с новыми гипотетическими сотрудниками. Хуа Чен даже слишком быстро согласился, в душе, мягко выражаясь, негодуя. Кто в своем уме отправит слепого человека встречать ребенка в незнакомое место? А главное ребенок тоже слепой. Блеск. Поэтому сейчас, ранним утром, недовольный тем, что его рано подняли ради какого-то тупого подбора шмотья, Хэ Сюань почти жалел, что тогда позвонил Се Ляню. - Хватит уже беситься, тебе бы тоже не помешало нормально одеться. - Заметил Хуа Чен, отбрасывая очередную рубашку. Что ж, не хотелось признавать, но этот одержимый придурок был прав. Сегодня Хэ Сюань идет на очередное собеседование по поводу работы. Юноше не везло катастрофически, поэтому он уже почти полгода не мог найти работу. Вернее, он-то находил, но стоило работодателю узнать его диагноз, а они постоянно это каким-то чудом выясняли, так Хэ Сюаня чуть ли не пинком вышвыривали с новой работы. Короче, одеться нужно было презентабельно, чтобы сразу произвести хорошее впечатление. Хуа Чен посоветовал брату в кои-то веки надеть белую рубашку, но кто такой Хэ Сюань, чтобы изменять черному, как его душа, цвету? - Иди уже, топ модель по-американски, а то опоздаешь к своему слепышу. Хуа Чен буквально уничтожил брата взглядом. - Он не мой. - Разумеется. Тишина. - То есть с топ моделью ты согласен? В Хэ Сюаня полетела подушка. Хуа Чен мог бесконечно долго и сильно злиться на брата, но отрицать свое непомерное волнение он не мог. Абсолютно необъяснимое и необоснованное волнение. Вот что могло пойти не так? Что вообще входит в понятие "не так"? По сути, его просто попросили побыть навигатором и провожатым. Юноша с горем пополам оделся в строгую красную рубашку и черные джинсы, вытолкал брата в его комнату собираться на собеседование, и вышел в коридор. Где его и перехватила матушка Мо. - А-Чен, ты помнишь дорогу? - Помню. - Не опаздываешь? - Не опоздаю, если выйду прямо сейчас. - Нетерпеливо ответил Хуа Чен. Мо Цинь тут же поняла намек. - Ну все, иди иди. Не ссорьтесь. И... Ох... Хорошо провести время... - Мам, - со всей возможной нежностью в голосе Хуа Чен прервал матушку, которая чересчур сильно суетилась и переживала, - мне же не пять лет. И даже не пятнадцать. - Знаю знаю, прости, просто... "Я так долго этого ждала", - хотела сказать Мо Цинь, но понимала, что этими словами только разозлит сына. Хуа Чен и так все понял. Но был благодарен матери, что та не закончила фразу. Под на половину обеспокоенный и на другую половину счастливый взгляд юноша, наконец, покинул дом. Дорога прошла как в тумане. Не успел он оглянуться, как уже стоял перед небольшим и симпатичным зданием приюта, в котором работала матушка Мо. Это был тихий старый район на окраине города. Все кругом утопало в зелени, молодежи почти не было, одни лишь старики, живущие здесь всю жизнь, да их маленькие внуки, приезжающие к бабушкам и дедушкам на лето. Вообще весь район напоминал скорее поселок - настолько все вокруг отличалось от города, к которому, вообще-то, этот район и относился. Вот и трехэтажное здание приюта почти целиком скрывалось за листвой деревьев. Оно было нежного персикового цвета, матушка как раз говорила, что недавно здесь делали ремонт. Во дворе играли дети под присмотром воспитателей, от чего на всю улицу звучал задорный детский смех. К слову о воспитателях. Двери приюта открылись, и из здания вышел Се Лянь, держа за руку какого-то мальчика лет десяти, который без умолку трещал и разве что не подпрыгивал от переполнявшего его восторга. Се Лянь нежно, как и всегда, улыбался, придерживая мальчика, пока те спускались по лестнице. - Учитель Се, учитель Се, а мы поедем на автобусе, или на такси? - На автобусе. - А учитель уже ездил на автобусе? - Конечно. - А вот я ни разу. Точнее, ни разу на общественном, а вот на самих автобусах ездил, когда нас группой возили на экскурсии. Мальчик так бы и продолжал заваливать Се Ляня бесполезной, по мнению Хуа Чена, информацией об автобусах, если бы детские глаза не встретились со взглядом юноши в красной рубашке. Вернее не детские глаза, а глаз. Один единственный глаз. Второй - левый - скрывала белая повязка. Ребенок вдруг весь напрягся и дернул Се Ляня за руку. - Учитель Се, - обратился он к воспитателю, понизив голос, - тут стоит очень странный человек. - Странный человек? - переспросил Се Лянь, говоря также очень тихо. Создалось впечатление, что ребенок и взрослый говорят о невероятно секретных вещах. Если, конечно, опустить тот факт, что Хуа Чен их прекрасно слышал. - Он странно смотрит на нас. А ещё у него один глаз. От всей души веселившийся над потешной реакцией ребенка Се Лянь вдруг вздрогнул всем телом. - Один глаз? - Да! Как у меня, закрыт повязкой, только не левый, а правый. Хуа Чен, привыкший к тому, что люди странно смотрят на него из-за повязки на пол-лица, сначала даже не понял, с чего это Се Лянь так побледнел. А потом вдруг как понял. Окружающие звуки вдруг как будто единовременно стихли. Хуа Чен, застыв, неотрывно смотрел на Се Ляня, хотя прекрасно понимал, что тот его, разумеется, не видит. Если раньше Хуа Чен мог тешить себя сладкой ложью, что Се Лянь пока и не догадывается об их связи, то теперь обманывать себя было поздно. Конечно, можно сказать, мало ли одноглазых людей на Земле, вернее даже не одноглазых, а слепых на один глаз. Вон тот же мальчишка, вцепившийся в застывшего Се Ляня, тоже ведь с повязкой на глазу. Однако красноречивая реакция воспитателя говорила сама за себя. Он догадался. - Доброе утро, гэгэ. - Поздоровался Хуа Чен, подходя к взрослому и ребенку и крайне убедительно делая вид, что не слышал их разговора. - С-сань Лан, - заикаясь и отчаянно краснея пробормотал Се Лянь, - а мы тут с Эмином тебя ждем. - Он поедет с нами? - в один голос спросили Хуа Чен и Эмин, пораженно и вместе с тем возмущенно уставившись на Се Ляня. Тот рассмеялся, наконец оправившись от своего ступора. - Сань Лан поможет нам добраться, - пояснил воспитатель ребенку. - Но я и сам могу проводить учителя Се до вокзала! - воскликнул Эмин, для пущего эффекта дернув мужчину за руку. - Ты же сам говорил мне, что никогда там не был. Эмин проглотил очередное возмущение. - Что, нечем крыть, пацан? - почти с триумфом спросил Хуа Чен, прекрасно осознавая, насколько ущербно чувствовать гордость за "победу" над ребенком. - Сань Лан, - пожурил Се Лянь и, вдруг нашарив в воздухе локоть Хуа Чена и беря юношу за него, безапелляционно заявил, - мы идем вместе, и это не обсуждается. Я очень благодарен вам за помощь, мальчики. Очевидно ни Эмин, ни Хуа Чен были не в состоянии противостоять обезоруживающей улыбке Се Ляня, посему двое одноглазых негласных соперника за внимание воспитателя, продолжая сверлить друг друга взглядами, покорно пошли за своим миротворцем в белых одеждах.