***
В этот день Се Лянь в приюте не задерживался. Он три дня обдумывал слова Ши Цинсюань и пришел к выводу, что она права. В конце концов, Сань Лан ни разу не дал усомниться в том, как серьезно он относится к Се Ляню. И все же, иррациональный страх сохранялся. Се Лянь настолько медленно, насколько это было возможно, поднялся на этаж, и так же медленно открыл дверь их общей квартиры. Переехали они не так давно, выбрав дом в том же районе, где живет и Мо Цинь. Хэ Сюань и Ши Цинсюань тоже искали квартиру здесь, правда сейчас все их время занимала подготовка к свадьбе. Удивительное дело, но это именно Хэ Сюань настоял на настоящем празднестве. Он с каким-то маниакальным остервенением подбирал место, помещение, время, меню... Короче говоря, вообще все. Благо Цинсюань была такой же неугомонной, поэтому никто не спорил. Только мозги выносили. И чаще всего интеллектуальной жертвой этих двоих становился именно Се Лянь, ибо Хуа Чен благоразумно посылал брата куда подальше, а у Мо Цинь просто не было времени. Не то чтобы оно было у Се Ляня, просто он не мог оставить этих двоих, когда к нему прибегала чуть ли не на грани паники Цинсюань, говоря, что не может найти платье, или когда звонил Хэ Сюань, замогильным голосом сообщая, что кафе недостаточно красивое, или ещё какую ерунду в этом духе. К слову, когда Цинсюань застала Се Ляня за неудачной практикой по письму, она тоже хотела обсудить что-то по свадьбе. Се Лянь не торопясь снял куртку, разулся и пошел на кухню. Свет он не включал - глупая привычка. Странное дело, но когда Сань Лана не было дома, Се Лянь предпочитал находиться в темноте, ориентируясь на мутные очертания предметов и стены. Странно? Возможно. Но Се Ляня все устраивало. Хуа Чен ещё не вернулся, поэтому Се Лянь мог спокойно подготовить все для занятия письму. Нет, он ещё ничего не сказал Сань Лану, просто если Се Лянь скажет и только потом начнет подготавливать все необходимое, то в процессе подготовки может сто раз передумать. Или даже не сказать. А так бумага и ручка будут уже лежать на столе, не оставляя пути к отступлению. Собственно подготовка заняла минут пять от силы, и все оставшееся время до прихода Хуа Чена, Се Лянь сверлил взглядом предметы письма, будто это не бумага с ручкой, а убийцы всей его семьи как минимум. Он то и дело боролся с желанием послать все к черту и выкинуть ни в чем не повинные канцтовары куда подальше. А лучше сжечь. Ладони потели. И чего он боится, скажите на милость? Как-то раз Се Лянь подарил Хуа Чену собственноручно состряпанную вышивку (они с детьми в приюте занимались рукоделием). Сказать, что она была, ужасна, ничего не сказать. Се Лянь её будто бы слепым вышивал, хотя на тот момент уже видел. Да даже его дети, будучи все ещё слепыми, справлялись лучше. Та же Жое вышила совершенно очаровательный красный цветочек и подарила его не менее покрасневшему Эмину. Собственно это событие и натолкнуло Се Ляня на идею. Когда он увидел творение рук своих, то захотел опять ослепнуть. Срочно. Естественно, дарить этот ужас своему милому Сань Лану он не собирался. Но милый Сань Лан мальчик самостоятельный, поэтому нашел вышивку (абсолютно случайно, Се Лянь миллион раз проклял себя, что так плохо спрятал этот ужас, а лучше не сжег и не развеял прах по ветру). Смеялся он долго. И так же долго потом целовал краснющего Се Ляня. В конце концов Хуа Чен отвоевал горе-вышивку и сказал, что всегда будет носить её с собой. И ведь реально носит. Благо не на видном месте. Когда дверь открылась, Се Лянь подскочил на месте. - Гэгэ, я дома. Се Лянь выбежал в коридор и бросился обнимать Хуа Чена. Тот удивленно охнул, но крепко обнял Се Ляня в ответ. - Неужели гэгэ скучал по мне? - Усмехнулся Хуа Чен, целуя Се Ляня в макушку. Эта очаровательная разница в росте сводила Хуа Чена с ума. Так же, как и привычка Се Ляня утыкаться лицом ему в грудь. - Я всегда скучаю по тебе. - Тихо ответил Се Лянь Хуа Чену в рубашку. Юноша подавился воздухом. Он все никак не мог привыкнуть к таким фразам Се Ляня и иногда забывал дышать после них. Се Лянь вообще не кривил душой. Он действительно всегда скучал по Сань Лану. Было ли дело в связи родственных душ, или ещё в чем, но Се Лянь почти физически ощущал нехватку чего-то жизненно необходимого, когда Хуа Чена не было рядом. Однако сейчас, именно в данный момент, его чрезмерно крепкие объятья были вызваны желанием оттянуть неизбежное. И конечно же, Хуа Чен это почувствовал. - Гэгэ, - с еле заметными нотками беспокойства позвал Хуа Чен, чуть отстраняя Се Ляня, - что-то случилось? Се Лянь отрицательно помотал головой. А потом утвердительно, нервно кусая губы. - Сань Лан, я хотел кое о чем тебя попросить... - Все, что угодно, гэгэ. - Хуа Чен нежно погладил щеку Се Ляня смотря таким взглядом, что лицо Се Ляня рисковало сгореть. - Ты не мог бы... научить меня... Хуа Чен как-то недобро усмехнулся. На лице его расцвела та самая улыбка, которая заставляла коллег Хуа Чен обходить юношу по самым дальним коридорам. - Чему же мне нужно научить гэгэ? - Дело в том, что я... не умею... то есть умею, но забыл... то есть... - Гэгэ, - Хуа Чен начал целовать Се Ляня в шею, - ты же знаешь, - переключился на ключицу, чуть оттягивая ворот домашней футболки, - что можешь просить меня, - футболку стянули с плеча, безжалостно растягивая ворот, - о чем угодно. Се Лянь вспыхнул, как маков цвет. Касания Хуа Чена выбивали воздух из легких, но внезапное осознание, о чем подумал его дорогой Сань Лан, заставило Се Ляня мгновенно прийти в себя. - С-сань Лан! Я совсем не это имел в виду... Губы Хуа Чена замерли на плече Се Ляня. Юноша медленно отстранился и вопросительно посмотрел на Се Ляня. - Я хотел попросить... чтобы ты научил меня... научил меня письму. Хэ Сюань в этот момент непременно пошутил бы про загрузку обновлений. Хуа Чен так и завис, чуть наклонив голову, и все ещё оттягивая футболку Се Ляня, оголяя плечо. На его лице сменилась целая вереница эмоций, начиная с внезапного смущения своей изначально ложной догадки, удивления, веселья, понимания. И заканчивая, к счастью Се Ляня, теплой улыбкой. - Конечно, гэгэ. Я с радостью научу тебя. Правда мой почерк далек от каллиграфии. - Это совершенно не важно! - Се Лянь замахал руками, пытаясь скрыть смущение. - Я уверен, что Сань Лан вполне хорошо пишет. Хуа Чен как-то странно улыбнулся, но спорить не стал. Се Ляню лишь на мгновение показалось это необычным, но он быстро выкинул все из головы. Как оказалось, зря. Се Лянь держал в руках листок, только что исписанный Хуа Ченом каким-то стихом. И не мог разобрать ни слова. Хотя сам накануне переписывал ровно этот же стих. Они уже сидели на кухне, где до этого Се Лянь подготовил бумагу и ручку. Там же красовались листы с неудачными попытками самообучения Се Ляня. И письмена Хуа Чена. Хотя тут уж скорее наскальная живопись. - Я говорил, что у меня не лучшее письмо. - Немного неловко сказал Хуа Чен, глядя на то, как Се Лянь тактично старается побороть в себе культурный шок. Се Лянь молча перевел взгляд на свой лист, вновь на лист Хуа Чена, опять на свой. И вдруг рассмеялся. - Гэгэ? - Сань Лан, мы с тобой прям настоящая семья. У нас даже почерки похожи! - Гэгэ... Се Лянь резко перестал смеяться и сильно покраснел. - То есть... Я хотел сказать... Мы и так настоящая семья... Хуа Чен мягко улыбнулся и поцеловал Се Ляня в лоб. - Конечно, мы семья. Самая настоящая. Хуа Чен подсел к Се Ляню ближе, почти вплотную. Он мягко взял правую руку воспитателя в свою. Се Лянь вздрогнул. - Мой почерк не самый лучший, мягко говоря, - усмехнулся Сань Лан, - но я очень постараюсь ради гэгэ. - Надеюсь на Сань Лана. - Прошептал Се Лянь, посмотрев на юношу через плечо. В глазах Хуа Чена заплясали чертята. Он вдруг обхватил Се Ляня за талию и чуть приподнял, усаживая себе на колени. Спина Се Ляня теперь полностью прислонялась к груди Хуа Чена. - Сань Лан, что ты?.. - Так будет удобнее, гэгэ. - С лицом невинного ангела ответил Хуа Чен на невысказанный вопрос. Он вновь обхватил руку Се Ляня. Получилось так, что они оба держали одну ручку. - Смотри, гэгэ, ручку нужно держать так. Хуа Чен легонько надавил на пальцы Се Ляня, направляя ручку. Се Лянь спиной чувствовал глубокое дыхание Хуа Чена. Шею щекотало легкое дыхание. А лицо заливала краска. - Матушка Мо говорила, что так правильно, - тем временем продолжал Хуа Чен, наклоняясь все ближе и почти кладя голову Се Ляню на плечо, - хотя мне это не сильно помогло. Не помогало и Се Ляню. Из-за близости Хуа Чена, из-за его горячего дыхания у самой щеки, Се Лянь был абсолютно не в состоянии вникнуть в слова своего учителя. - Гэгэ, ты меня слушаешь? - С затаенной усмешкой в голосе поинтересовался Хуа Чен, губами почти касаясь щеки Се Ляня. От мимолетного прикосновения мужчина резко вздрогнул, ударяясь коленкой о столешницу. Удача Се Ляня конечно же даже в таких мелочах покидала его. От удара, вовсе даже не сильного, чай в кружке, давно забытый с начала их урока на столе, расплескался прямо на бумагу для письма. Хуа Чен досадливо цокнул. Но даже ребенку было бы понятно, что искренности в этом "расстройстве" столько же, сколько бывает снега в июле. - Как же так, гэгэ? Нам теперь не на чем писать. - Се Лянь хотел предложить принести новую бумагу из комнаты (чего делать он совершенно не хотел, ведь тогда придется отстраниться от Хуа Чена), но юноша решил все за него. - Но не волнуйся. У меня есть идея. Се Лянь вдруг почувствовал прикосновение холодных рук к своей пояснице. - Сань Лан?.. - Не волнуйся, гэгэ, это мой особый метод преподавания письму. Хуа Чен потянул футболку Се Ляня на верх, и тот послушно позволил стянуть её с себя. - Что ты задумал? - Прошептал Се Лянь, поворачиваясь к Хуа Чену. Тот хитро улыбнулся и целомудренно чмокнул Се Ляня в губы, которые из-за их интересного сидения на одном стуле находились от юноши в жалких сантиметрах. Было бы преступлением не поцеловать их. - Раз уж наша бумага испорчена, а писать на чём-то нужно, - тихо начал Хуа Чен, так же легко как ранее губы, целуя шею Се Ляня, - то мы можем использовать кое-что другое. - Что же? - Прохрипел Се Лянь, кое-как выдавливая из себя осознанную фразу. На более длинную его бы не хватило. - Кожу гэгэ. Если до этого Се Лянь сильно покраснел, то теперь он буквально горел. Хуа Чен начал уже не так целомудренно, а гораздо более настойчиво выцеловывать изгиб шеи своего гэгэ. - Сань Лан, хватит шутить. - Но я не шучу, гэгэ. - Улыбнулся Хуа Чен. - Я абсолютно серьезен. Не могу же я отказать в просьбе своему гэгэ из-за такого недоразумения, как испорченная бумага. - И как же мы... как же мы будем использовать, - Се Лянь судорожно вздохнул, когда Хуа Чен прикусил кожу за ухом, - мою кожу? - Очень просто. Хуа Чен просунул свои ладони под руками Се Ляня и начал поглаживать грудь мужчины. - С-сань Лан, что ты задумал?.. - Ничего такого, чего бы гэгэ не попросил сам. - Заговорщически ответил Хуа Чен. - Я всего лишь нашел выход из сложившейся ситуации. К тому же, - провозгласил юноша, отстраняясь, и тем самым заставляя Се Ляня чуть повернуться к нему лицом, - так гэгэ сможет прочувствовать каждый иероглиф. - Не уверен... что письму обычно... учат так... - Запинаясь, ответил Се Лянь, отводя взгляд. - У меня особые методы. Закрой глаза, гэгэ. - Прошептал Хуа Чен на самое ухо. Се Лянь покорно выполнил просьбу. - А теперь сосредоточься. Я напишу слово. Се Лянь вздрогнул, когда холодный палец коснулся его груди у самого сердца. Хуа Чен легонько, немного щекотно, начал выводить символы. Се Лянь честно пытался собраться и разгадать то, что напишет ему Сань Лан. Но теплое дыхание на шее и легкие прикосновения рушили весь настрой. Ситуацию не спасали и закрытые глаза, напротив, лишившись картинки, все чувства Се Ляня обострились, как это бывало и раньше. В голове сразу же вспыхнули воспоминания об их первом разе, когда Се Лянь был ещё слеп. Хуа Чен сперва касался его так же нежно, а потом... Щеки Се Ляня запылали, живот скрутило, из горла вырвался рваный вздох. - Гэгэ, кажется, ты совсем не стараешься. - Пожурил Хуа Чен, сдерживая улыбку. - О чем же думает гэгэ во время нашего урока? Се Лянь чуть ли не подавился воздухом, когда Хуа Чен ощутимо укусил его за плечо, не дождавшись ответа. Глаза по прежнему были закрыты. - Гэгэ не ответил. - Почти обиженно выдал Хуа Чен. - Я думаю... о моем учителе. Теперь пришла очередь Хуа Чена давиться воздухом. Его руки, которые не прекращали двигаться по груди и животу Се Ляня, резко замерли. - Гэгэ... Он вдруг подхватил Се Ляня и развернул его к себе лицом. Се Лянь охнул от неожиданности, но сказать ничего не успел - Хуа Чен впился ему в губы далеко не так целомудренно, как делал раньше. Руки продолжили блуждать по телу. Се Лянь в ответ обвил шею Хуа Чена и вдруг подумал, что их положения немного не равны. - Отчего же, - прохрипел Се Лянь, отстраняясь, - мой учитель так несправедлив? Хуа Чен, сперва недовольный прервавшимся поцелуем, удивленно выгнул бровь. Но удивление быстро прошло. На лице растянулась хитрая улыбка. - В чем же я несправедлив? Се Лянь понятия не имел, откуда в нем взялось столько смелости. Отродясь он не был раскрепощенным, тем более в интимном плане. Но Хуа Чен давно разрушил все его шаблоны. Мужчина, продолжая обнимать Хуа Чена за шею, отстранился ещё сильнее и красноречиво покосился на рубашку юноши. - Учитель сказал мне угадывать его письмо на мне, но не показал пример на себе. - Смущенно выдал Се Лянь, буквально убивая Хуа Чена. А Хуа Чен действительно рисковал умереть тут и сразу. Се Лянь, обнаженный по пояс, раскрасневшийся, донельзя смущенный и сидящий на его коленях говорил такое. И кто такой Хуа Чен, чтобы игнорировать претензии своего гэгэ. Рубашка полетела вслед футболке, и Сань Лан с новым запалом бросился целовать Се Ляня. - П-подожди... Сань Лан... - Попытался отстраниться Се Лянь. Хуа Чен не гордый, закрыли доступ к губам - открыли ко всему остальному. - Кто такой Сань Лан? - Улыбнулся он, целуя ключицу Се Ляня. Се Лянь на мгновение замер, но до него быстро дошло. Он покраснел пуще прежнего, но покорно принял правила игры, которые сам же и установил ранее. - Учитель позволит мне показать, чему я научился? Ох, сердце, не забывай биться. Се Лянь ответа не дождался, то ли боясь передумать, то ли даже не ожидая его. Он отпустил шею Хуа Чена, положил одну руку на живот юноши, а второй принялся выводить иероглиф. Над самым сердцем. Хуа Чен завороженно наблюдал за действиями Се Ляня, хотя сам до этого сказал своему "ученику" закрыть глаза. Се Лянь не возражал. Когда он закончил, Хуа Чен едва ли помнил, как вообще дышать. - Как учитель оценит мою работу? - Смущенно поинтересовался Се Лянь, не убирая руки с груди Хуа Чена. - Высшая оценка. - Прошептал Хуа Чен, и потянулся за очередным поцелуем. - Я тоже, гэгэ. Если бы Се Лянь писал не пальцем, а ручкой, на груди Хуа Чена остался бы красоваться достаточно криво, но очень старательно выведенный иероглиф "люблю"*.***
Как итог, ничему Се Лянь не научился. На следующее утро он пошел к Мо Цинь, и попросил её позаниматься с ним, когда найдется время. - Я то могу, конечно. Но почему бы тебе не попросить А-Чена? - Поинтересовалась Мо Цинь. Се Лянь вдруг вспыхнул и опустил взгляд в пол. Мо Цинь обратила внимание на высокий ворот водолазки Се Ляня и более в пояснениях не нуждалась. - Должно быть А-Чен не лучший учитель. - Еле сдерживая смех, выдала Мо Цинь. - У него очень... интересные методы. Мо Цинь многозначительно выгнула бровь, чего Се Лянь не увидел, поскольку продолжал изучать увлекательнейший пол. - Готова поспорить, что педагогическое сообщество не одобрило бы такие методы.