Доктор, доктор...

Слэш
NC-17
Завершён
247
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
42 страницы, 6 частей
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
247 Нравится 26 Отзывы 60 В сборник Скачать

Псих

Настройки текста
Примечания:
Побоище в овраге Дьюэра, окончившееся подрывом Фрэнкленда на минном поле, как-то сгладило воспоминания Джона о ночи в лаборатории Баскервилля, где он был заперт наедине с монструозной галлюцинацией для слепой проверки гипотезы. Но если бы доктор Стэплтон не разъяснила, что галлюциноген быстро выводится из организма... он бы ещё долго дулся на Шерлока за такие эксперименты на единственном друге. А вечером после того, как они вернулись домой, окутанные новым флёром близости – из-за ночёвки в одном номере уютного рустик-отеля под началом симпатичной гейской парочки, из-за разрешившихся тайн, противоречий и обид, из-за откровения внезапной красоты Джона, отдающего приказы младшему по званию, и Шерлока, уверенно ведущего огромный внедорожник, – неугомонного гения опять накрыло. Казалось, дартмурский кошмар вернулся. Шерлок сжался в кресле у камина, обхватив живот обеими руками, и смотрел в огонь безумным взглядом. Саркастично-аристократическая маска слетела с него без следа, как тогда, когда разум впервые предал Шерлока, явив его глазам гигантского хаунда, которого даже по законам физики не могло существовать в природе. Слишком живое – обнажённое – лицо играло всеми красками неверия и ужаса, так что у Джона от сострадания заныло в сердце. Это было хуже, чем зубная боль. - Шерлок, что с тобой? – он подался вперёд, вглядывась в измученные тонкие черты. - По-моему, я что-то подхватил там, в Баскервилле. Это же секретная военная биолаборатория, – по крайней мере, голос Шерлока ещё был способен на ехидные модуляции. – Они не могли просто взять и оставить нас хозяйничать на своей территории безнаказанно. - О чём ты? – Джон против воли улыбнулся. – Не ты ли говорил, что обсуждение теорий заговора – маркер скудоумия? - Джон, я всё прекрасно понимаю. Но со мной такого раньше не было. - Чего «такого»? – он включил доктора, что всегда настраивало на конструктивный лад. Шерлок помолчал, как если бы стыдился ответа. Так и оказалось. - Урчания, Джон. И вздутия. Непростительная утрата контроля над телом. - Шерлок! – хоть смейся, хоть плачь. – Ты же питаешься через два дня на третий. Второй гамбургер на той заправке явно был лишним. Да и первый того не стоил... - Прояви уже свою серьёзность. Я бы не удостаивал это вниманием, если бы оно не шарило по моему спинному мозгу. - Но как?! Ты что-то ел в операторской? Нюхал? Прикасался руками ко рту? - Нет. Да. Наверно. Прикасался, – Шерлок машинально свёл пальцы шатром перед губами и остекленел. Час от часу не легче. Даже ёжику понятно, что никто бы не оставил био-западню на собственном рабочем месте. Шерлок, однозначно, слишком долго находился в зоне поражения химическим оружием, а повторным дозам отравы, как показывал пример Генри Найта, свойственно накапливаться в организме. В сочетании с парадоксальным воображением и возбудимостью натуры пострадавшего, эффект, пожалуй, мог грозить взаправдашней шизофренией. - Локализация ощущений? – Джон подыгрывал и параллельно соображал, что делать дальше. - Из центра пупка – в позвоночник, – принуждённо выговорил Шерлок. - Разлитые? Колющие? Режущие? – не давать строить версии, удерживать в земной физической реальности. - Пронизывающие. Джон, оно живое и растёт, – прошелестело совсем жалобно. – У него щупальца. Они внедрились в спинномозговой канал и продвигаются в сторону головного мозга. Точно, галлюцинация. К чёрту увещевания. Такое состояние надо срочно перебить другой, оптимистической иллюзией. Чем фантастичней и реалистичнее, тем лучше. Свою форму хирургических времён и малый полевой набор он сохранял как память. Вот и пригодились... хорошо, что только так. - Тогда давай тебя осмотрим и, возможно, извлечём его оттуда. Только сначала прими сорбент. И Джон пошёл делать из кухни операционную. * До блеска отмытая столешня, свободная от прежних детективных экспериментов, была застелена пледом и крахмальной простынёй, поверх которой лежал мнимый больной. Грудь Шерлока покрывало вафельное полотенце; ещё одно заворачивалось между ног подобием набедренной повязки в духе массажного салона. Руки его, раскинутые крестом, удерживал эластичный ортопедический бинт, тянувшийся под столом от предплечья к предплечью. Под головой была подушка, так что он мог видеть, что с ним будут делать. Свешенные стройные лодыжки, чьи линии в рентгеновском изображении сошли бы за произведение современного искусства, Джон закончил закреплять новым мотком бандажа, в несколько раз обведённым кругом столовых ножек. Второй простынёй он обернул нижнюю половину распростёртого тела, включая тёплые носки небеленого кашемира, беспрекословно надетые на вечно босые подвижные стопы (в моменты дедукции Шерлок думал всеми пальцами одновременно). В операционном пространстве остался только поджарый живот, неуютно поводивший косыми мышцами. Заполошное биение аорты всплёскивало вдоль, с того момента, как сработал таймер автоклава и лоток с инструментами громыхнул о сервировочный столик. Стиснув губы в отработанном бесстрастии джентльмена, Шерлок делал вид, что всё, что ниже полотенца – не его. - Дыши диафрагмой, – своим самым медицинским тоном произнёс Джон, прикладывая к натянутой коже намеренно холодный стетоскоп. Конечно же, обычное несварение самой лёгкой степени, которое скоро пройдёт от сорбента. Шерлок напряжённо смотрел в потолок и старался не отдёргиваться от непредсказуемых металлических прикосновений. Заставлять воспитанную в строгости брюшную стенку непристойно, неизящно, уязвимо воздыматься было унизительной задачей. Джон взял галогеновую лампу на прищепке, приспособленную Шерлоком для освещения своих опытов, защёлкнул на краю стола, отцентровал слепящий круг над предметом обследования и облачился в стерильные перчатки. Благодарение стандартам гигиены, ниже глаз выразительную мимику доктора скрывала маска. Пальцами левой руки он раздвинул пупок Шерлока, осмотрел испытующе, и ввёл правый указательный вертикально в самый центр. Рёбра Шерлока приподнялись; зрачки расширились, дыхание стало форсированным. Под простынёй шевельнулось. Его пульс бился под кончиком пальца очень-очень близко, но Джон вновь обратился к стетоскопу, а подушечку вдавил во впадину до упора и ещё глубже, отыскивая под упругим донцем уплотнение крохотного раструба пупочного кольца и пустоту внутри него, ведущую в бездны шерлокова наваждения. Это вызвало в Шерлоке спазм всего тела и стон. Он закусил губу и перевёл глаза – две чёрные дыры – на руки доктора. Тот, сохраняя нажим, озабоченно прослушал и прощупал весь живот, после чего махом выдернул палец, так что сила вакуума потянула кожу навыворот вслед за прилипшей перчаткой. Шлейф изысканной боли, которую познал Шерлок, обещал нечто посерьёзней. Колокол стетоскопа тут же накрыл его пупок, ловя лихорадочный пульс и остужая саднящий отпечаток ногтя у основания верхней стенки. Как бы часто Джон ни пользовался пилкой, анатомия была немилосердна. - Нашёл, – объявил Джон со всей торжественностью, на какую только был способен. - Оно большое? – ох уж этот научный интерес. А может, обычный человеческий страх. - Показать? – доктор Ватсон вспомнил одну фишку из кинезиотерапии. Она превосходно освобождала поясничные мышцы и аддукторы бедра, а вместе с ними весь локомоторный аппарат, но мало кто позволил бы проделать над собой такое. - Пожалуйста. Для этого понадобилось выпутать ноги Шерлока, чтобы тот мог поставить стопы на стол, и попросить его приподнять голову. Великолепная прямая мышца живота взошла над впалыми боками. Джон повернул ладони книзу, расправил кожу в стороны… и завёл кончики пальцев навстречу друг другу под проступившие края этой двойной магистрали. О боже. В толщу расслабленной складки якорным канатом уходил, неслышимо гудя, рубцовый тяж, оставшийся от пуповины. Его можно было нежно оттянуть вместе с пластами мышц, погладить сквозь скопление фасций и нервов, поводить вперёд и вверх кругами перпендикулярно полости брюшины. То, что Джон массировал как абсолютно здоровый анатомический феномен, для Шерлока являлось комком пушисто ноющей плоти, из которого бежали колкие, навязчивые импульсы через хребет к затылку, и густой язык чего-то медленного и неотвратимого, как лава, опускался в пах. Это хотелось разгадать, испить, исчерпать и прекратить немедленно. Чтоб этого в нём больше не было. – Ну, что ж, будем оперировать. Наркоз, к сожалению, дать не могу – ты должен контролировать ощущения со своей стороны. Попробуем обойтись седацией. Джон вернул пациента в прежнее положение и чуть грубей, чем требовалось, протёр покрасневшую выемку на алебастровом животе спиртовым марлевым тампоном. Ещё два эластичных бинта опоясали грудь и бёдра, прижимая Шерлока к столу (он попробовал выгнуться – туго), а на веки, надбровья и скулы легла непроницаемая маска для сна, отчего осязание и слух обострились до предела. От утраты зрения подступила было паника, но тёплая тяжесть ладони на диафрагме и забота в голосе Джона подавали надежду на благополучный исход. Джон говорил, что был очень хорошим хирургом, а Шерлоку он не врал никогда. За исключением того, что шприц, с сопротивлением ужаливший его в натруженную середину, был обыкновенной шариковой ручкой. * Шерлок выдержал инъекцию в пупок на удивление стоически. Вообще он не переносил уколов, – в том числе потому и завязал с наркотой. Он не замечал ушибов и мелких порезов, считал ножевые ранения издержками хорошего дела, но скорее выбрал бы перелом кости, чем сконцентрированный в одну лазерную точку взлом с проникновением, чей скрежет отдаётся в каждом нерве. Обычно Джон подтрунивал над этим, а сейчас сделал что-то, чтобы не было так больно, и Шерлок был почти благодарен. В ожидании повторной антисептики он запретил себе все недостойные реакции. Не передёрнуться, не съёжиться, не потянуться нервно, уворачиваясь от шершавой стылости и жжения. Будто в насмешку, пинцет с тампоном ковырнул так, что он подпрыгнул вместе со столом. Настолько резкого ожога Шерлок не предполагал. - Умбиликальный расширитель, – деловито прокомментировал Джон следующее орудие инквизиции. Под давлением вворачивающей его руки умбиликальный расширитель весил как полуметровый цельнокатанный арматурный пруток, доставший до позвоночника. Оправдывая название, он едко растянул пупочный шрам, стенки, внешний валик углубления, и врезался по контуру у дна. Напрочь забыв о правильном дыхании, пригвождённый Шерлок хаотически задвигал всеразличными наружными и внутренними мышцами, пытаясь не то изгнать, не то вобрать этот адский вертел, и Джон утешительно поглаживал его то выше, то ниже пупка. Наконец, Шерлок привык. Весь состоящий из сердцебиения, он в полузабытьи следил за мерными покачиваниями и приливными волнами странно сладкой боли. Вероятно, устройство питалось от кабеля как электрод, так как от надрывной тяжести по центру живота фонило вниз томительным аргоно-гелиевым сиянием, в лучах которого вслед за хозяином притихла и неведомая сущность из Баскервилля. Через вечность его тело неохотно, точно пробку, отпустило присосавшуюся боль. Сознание зависло в воспалённой скважине, разверстой посреди отчаянно зудевшего нетронутого поля. В этом месте, распластанном, изнасилованном и нуждающемся, он был абсолютно доступен для любого дальнейшего произвола. - Говори со мной, Шерлок. Как ты себя чувствуешь? – поддон для инструментов звякнул, привечая маленький, но пафосный цилиндр из медицинской стали (гигиеническая помада – подарок Сары). - Температура повышается. Давление тоже. Озноб. Ломота в крестце и костях нижней области таза. - Меряю умбиликальную температуру. Потерпи немного, нужно, чтобы прилегало. После пытки растяжением округлый кончик градусника показался нестерпимо острым. Джон ещё и выкрутил его, наматывая кожу. - Ааааааааааа, – протянул Шерлок на одной обиженной и оскорблённой, вопросительной и требующей ноте, а потом переспросил: – Можно мне кричать? - Кричи, – разрешил Джон. На простыню и то, что под ней, он в высшей степени профессионально не смотрел. Термометр пикнул. Бёдра Шерлока, сжатые накрест наперекор врезающемуся эластику, расслабились. Температура – 38.4. - Осталось найти точку входа, через которую мы вытащим твоего подселенца. Звонкий шорох инструментов. Краткий стон и ярая жестикуляция стопами против нижнего бинта. Для лучшего обзора нежный капюшон кожи с розовой трещиной от расширителя подтянут хищным хирургическим пинцетом. Тонкий, металлический же щуп исследовал все складочки пупка, покалывая и продавливая, до тех пор, пока Шерлок не забился в безуспешных попытках закрыться локтями, коленями, и спрятаться в стол. Наконечник полегчал на долю ньютона, чем только освежил чувствительность, и без того немыслимую. С каждым вдохом он впивался глубже в болевую точку, следовал за выдохами, и казалось, давным-давно сросшиеся ткани раздвигались, пропуская медлительное тупое жало в пупочный канал. - Это многофункциональный порт-катетер. Сейчас я проведу инфузию парализатора в ксеноимплантант. Замри, если не хочешь, чтобы он попал в твой висцеральный мозг, – вдохновенно врал Джон, из холостого шприца выпуская поверх щупа струйку ледяной дистиллированной воды. Шерлок безмолвно открывал рот, не в силах пошелохнуться. От малейшей вибрации бесконечная игла прошивала его насквозь. Нечто, агонизировавшее внутри него и вместе с ним, выбрасывало ядовитые жгутики к его лобку. Одних звуков нового, ни разу не обкатанного блендера хватило для иллюзии электрошока. Умное тело, замороченное болью, выдало такую гальваническую судорогу, что Джон выронил свои приспособления и долго переводил дыхание вместе с Шерлоком, крепко держа его за руку. Наступал кульминационный момент операции. Доктор цепко распялил припухшую воронку пупка, вынудил середину вывернуться вверх узлом, канатик под ним защемил зажимом, не давая втянуться, еле различил полоску шрама – белую на побелевшей выпуклости, – и прицельно тронул скальпелем там, где Шерлок был отзывчивей всего. Без дураков. Но только самым краем лезвия. Раньше, чем Джон успел протащить вдоль ранки шовную нить, имитируя извлечение паразита, Шерлок справился сам. Ветвистые белые молнии боли расцвели клубами жёлтой эйфории, алым затопившей его вены, столб оранжево-малинового пламени взлетел по позвоночнику, фонтаном ударил под черепной свод, сметая всё на своём пути, а потом настала всеобъемлющая чернота. * Джон приподнял простыню и присвистнул. На полотенце расплывалось влажное пятно от сверхъестественно обильной спермы. Ничего не скажешь, сильная реакция. Когда он смыл все следы преступления и спрятал полотенце в корзине для стирки, когда закапал йодом и заклеил ватно-марлевой повязкой основательно истерзанный пупок, когда расчесал взбитые, как после секса, кудри Шерлока (впрочем, они всегда выглядели как-после-секса), когда поцеловал его разгладившийся лоб и взялся за сонную маску, – тихий стон возвестил, что Шерлок приходит в себя. - Джон… ты убрал его? - Полностью. Жуткая тварь. Шшш, ничего не говори. И не трогай повязку. Поспи до утра, завтра будешь как новенький. Джон развязал Шерлока, поднял на руки тяжёлое расслабленное тело и, не одевая, отнёс в спальню, где укрыл одеялом и пледом. Дело за малым – предъявить останки баскервилльского подселенца. Бравый доктор максимально бесшумно вышел из квартиры и направился в Tesco. На второй ужин он побалует себя салатом из кальмара. Шерлок всё равно ни черта не смыслит в гастрономических потрохах.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.