Гарри Поттер и Точка Бифуркации

      Найти конкретного человека в гигантском замке, даже половина которого не изучена? Не проблема, когда у тебя есть карта Мародёров.       Достаточно было развернуть карту и найти на ней точку «Драко Малфой», которая возвращалась с ужина в гостиную.       Мы с Роном, который воспылал праведным гневом и желал начистить рожу Малфёнышу, бегом устремились наперерез белобрысому — нельзя было упустить его и позволить добраться до пределов безопасного слизеринского подземелья.       Мы настигли его на безлюдной винтовой лестнице с окнами по бокам. До отбоя оставалась пара часов, и большинство учеников уже находились в своих гостиных.       Подобравшись к Драко сзади, мы крепко взяли его под руки с двух сторон.       — Ч-чего вам? — заметно занервничал он.       — Скажи, друг мой, ты никогда не хотел научиться летать подобно птице? — смотря в открытое окно второго этажа, я обратился в никуда.       Драко занервничал ещё сильнее, и это подтверждает, что у него были причины на это. На воре шапка горит, как говорится.       Мы грубо развернули его и потащили вниз по лестнице, не слушая его оправданий.       Можно было назвать это волей случая, но я заранее продумал этот момент — по пути нам как нельзя кстати попался одинокий коридор, который заканчивался тупиком с одной стороны. В конце коридора находилась дверь в заброшенный кабинет.       Затащив туда упирающегося Малфоя, Рон передвинул стул от одной из парт в центр класса, а я толкнул на него Драко.       Малфой, приземлившись на стул, тут же попытался встать, но мой хук справа отправил его обратно.       — А теперь ты расскажешь мне всю историю своей жизни с пелёнок, — ласково сказал я. — Историю своей первой мастурбации можешь опустить.       — Да что ты себе… — начал было Малфой, но новый удар, теперь с другой стороны, заставил его прикусить язык.       Затем я достал палочку и, направив её на Малфоя, сказал: «Инкарцеро».       Несколько возникших из воздуха грубых веревок оплели его и прочно привязали к стулу.       Как долго я тренировал это заклинание! Жаль только, что мои чары слабенькие и спадут через десять минут, но мне больше и не нужно, чтобы заставить змееныша говорить.       — Не переживай. У нас с тобой впереди целая вечность, — я кивнул Рону, и тот подпёр стулом дверную ручку.       Теперь никто не войдет сюда, даже если использует заклинание «Алохомора», ведь дверь заперта маггловским способом, а выносить её взрывом никто не станет.       Несмотря на помятую физиономию, Малфой не спешил раскалываться.       — Новые трюки не сработали — может, настало время для старых? — спросил я сам себя, перебирая ассортимент, закреплённый у меня на поясе: строительный молоток и плоскогубцы.       Стоило мне взять в руки плоскогубцы, как Драко заорал во всю глотку и принялся пятиться назад, прыгая на стуле.       — Я же ещё ничего не сделал, — растерялся я, но Малфой с перекошенным от ужаса лицом потихоньку отпрыгивал назад вместе со стулом, к которому был привязан.       И вот ножка стула запнулась за неровную половицу, выскочившую из пола.       Драко не удержал равновесие и вместе со стулом упал назад. Ему не повезло — класс был неиспользуемым и давно не ремонтировался.       В общем, при падении Драко упал прямо на гвоздь, торчавший из той самой выскочившей доски.       Гвоздь пробил ему плечо насквозь, и Малфой заорал, выпучив глаза.       — Аааа! Я всё скажу! Только перестаньте!       — Да мы ничего и не делали… — как-то растерянно пробормотал Рон. — Ты всё сам.       В общем, Драко запел. Пел как соловей, выкладывая всю свою нелегкую судьбушку.       Пел он про то, как его отец не уважает и не ценит, как он всё детство старался добиться его одобрения, но получал лишь презрительный взгляд. Про то, как, будучи отвергнутым Гарри Поттером, он посчитал виноватым в своей неудаче Рона Уизли, которого решил вызвать на дуэль и проучить, но Рон не пришёл, а на Драко, который ждал того несколько часов, наткнулись оборотни. Поначалу они хотели разорвать его, но слизеринская жилка дельца в Драко взяла верх над страхом, и он смог заинтересовать оборотней. Малфой предложил им сделку — они проучат Гарри Поттера и его друга Рона Уизли, а он взамен платит им солидную сумму из фамильного сейфа, к которому имеет доступ как наследник. Оборотни хорошо знали фамилию Малфой по прошлой войне и здраво рассудили, что убивать Драко резона нет, а брать в заложники — опасно. Пришлют отряд ликвидаторов оборотней с аврорами и пустят тех на ингредиенты.       А к Поттеру и Уизли у оборотней было очень много претензий — они помнили наше последнее посещение леса.       Оборотни решили и рыбку съесть, и на саночках покататься — поквитаться с ненавистными магами и заодно заработать баблишка. Как итог — один труп, а второй подался в бега, получив обширную гематому на груди от копыта Флоренца.       Когда птичка закончила петь, мы с Роном ещё долго обсуждали произошедшее, не обращая внимания на разрыдавшегося Драко.       — Нас чуть не убили из-за тебя, гнида поганая! — побагровел Рон и направился к Драко.       — Оставь его, — я рукой остановил Рона. — Он своё уже получил.       Глядя на развороченное плечо Малфоя, Рон предпочел согласиться с моими словами.       Затем мы попытались поменять положение Драко с горизонтального на вертикальное, а иначе говоря — поднять стул.       Но при попытке оторвать стул от пола мы слышали лишь мольбы Драко, который просил оставить его лежать.       Гвоздь всё ещё находился в ране, а крови уже натекло изрядно, запачкав белоснежную рубашку слизеринского принца.       — Достал! — рявкнул я и одним рывком поднял стул вместе с Малфоем, поставив его на все четыре ножки. Окровавленный гвоздь остался торчать в деревянной половице, а Драко часто задышал и чуть не потерял сознание.       — Его надо отнести в Больничное крыло, — констатировал я после осмотра ранения. — Сама рана ничтожная, но он потерял немало крови, а ещё есть риск заражения.       Я кинул взгляд на внезапно замолчавшего Рона.       — Он убил бы нас, будь он на нашем месте, — прошептал Рон, поднимая палочку и наставляя её на полубессознательного Драко. — С чего бы нам относить его в Больничное крыло?       Его глаза остекленели, и словно по щелчку одна личность Рона сменилась на другую — более зловещую, решительную и мрачную.       Тут я неожиданно вспомнил, что в седьмой книге милый добрый мальчик Рон запросто предлагал совершить убийство Пожирателей, не испытывая никаких сомнений или угрызений совести.       Драко на мгновение приоткрыл глаза и внимательно посмотрел на Рона и на палочку, направленную ему прямо в лицо. Потом он поймал безжизненный взгляд Рона.       — Уизли… — тихо сказал Драко без привычной желчи в голосе. — Прошу тебя…       Тут с Рона словно наваждение спало, и он, замявшись, с неловким видом опустил палочку. Совесть победила.       Я открыл дверь и вышел из кабинета. Рон, волоча за собой связанного и окровавленного Драко, вышел следом.       Мы оказались в коридоре. Позади был тупик и каменная стена, а на другом конце коридора находился выход к общему холлу, который был перекрыт четырьмя слизеринцами-первокурсниками.       Выглядели они очень решительно и совершенно точно не собирались отпускать нас отсюда небитыми.       — Поднимите руку те, у кого первая группа крови, — невозмутимо озвучил я.       Нахмурившись, слизеринцы переглянулись, и двое из них подняли руки вверх.       Я взял Драко под локоть и, выведя его перед собой, толкнул в спину.       — Заберите его, он потерял много крови.       Всхлипывая, он тут же побежал вперёд. Двое слизеринцев подхватили его и заботливо увели куда-то прочь.       Осталось всего двое. Это даже неинтересно.       Я скинул с себя неудобную мешковатую мантию, как боксер перед выходом на ринг.       Оставшись в одной рубашке и штанах, я закатил рукава и, повернувшись к Рону, бросил:       — Рон, готовь два гроба, — и начал медленно приближаться к слизеринцам.       В этот момент из-за угла подоспела подмога, и к противнику присоединились ещё двое слизеринцев.       Я остановился, ещё раз повернулся к Рону и добавил:       — Я ошибся. Четыре гроба.       Затем, выхватив из-за пояса дядюшкин молоток, я на максимальной скорости устремился к противникам.       В голове почему-то заиграла динамичная музыка из какого-то фильма, виденного мной в прошлой жизни.       Стремительный удар рукояткой в лицо стоявшего ближе всех заставил того отшатнуться назад. Используя его тело как прикрытие, я прорвался в самый центр толпы.       Уклонение — слышится свист, и мимо уха пролетает голубой луч, врезаясь в стену.       Подкат и удар молотком по коленной чашечке.       Слизеринец с истошным воплем падает и катится по полу, держась за колено.       Я слышу, как в толпу вклинивается Рон, издавая боевой клич: «Гриффиндор!». Молодец, не зассал. Шестой в кулачном бою выглядит убедительнее, чем в волшебстве.       Резкое сближение не оставило шансов на применение магии, и они лишились своего главного козыря — возможности встать в ряд и просто расстрелять меня заклинаниями.       Теперь я навязал им контактный бой, в котором они полные нули, так как с детства вся их боевая подготовка строилась на применении магии, а о физическом развитии в семействах аристократов даже не думают, так как это считается уделом магглов, а драка на кулаках презрительно именуется «маггловским мордобоем». Я же, в отличие от холеных малолетних аристократов, всё лето посвятил физическим нагрузкам и комплексам упражнений, благодаря которым мне удалось привести тщедушное тело Гарри в относительно хорошую для его возраста форму, в чем пригодились турники и спортивные тренажёры, которые Дурсли приобрели для похудения Дадли.       Также в прошлой жизни я немало походил в различные секции боевых искусств, и хоть в этом теле отсутствует мышечная память, но мне удалось довольно быстро натаскать себя — в конце концов, волк меняет шерсть, но не повадки.       Дополнительным аргументом служил молоток в моей руке — это весомый плюс ко всем боевым параметрам, ведь в умелых руках он перемалывает людей не хуже, чем жернова ипотечного кредитования.       Слизеринцы, разумеется, пытаются оказать сопротивление, но тщетно — в суматохе они просто не могут скоординироваться.       Ко мне подскакивает полноватый Крэбб. Вот кто выглядит достойным соперником на фоне остальных.       Он неумело бьет наотмашь, взяв слишком большой замах. Я прерываю его потуги лёгким ударом молотка сверху-вниз по плечу, как будто забиваю гвоздь. Раздается хруст — упс, кажется, я повредил ему ключицу.       Крэбб выбыл, но его дружок-пирожок Гойл уже мчится на меня, как бык на тореадора, горя желанием отомстить за товарища.       Я ударил, но Гойл отскакивает назад, и молоток, промазывая, бьет по стене, высекая из нее каменную крошку. Становится немного интереснее!       Ухмыльнувшись, я роняю молоток на пол и набрасываюсь с голыми кулаками на слизеринца ростом с шкаф. Он пытается ударить меня в живот, но я уклоняюсь, и его удар смазывается, проехавшись по ребрам.       Морщусь, ведь это довольно неприятно; Гойл думает, что смог вывести меня из строя, и приближается, но тут же получает сокрушительную двоечку прямо в челюсть и без чувств падает оземь, как мешок с отрубями.       Поворачиваясь, замечаю, что у Рона не всё так гладко. Рослый слизеринец зажал уставшего Рона в угол. Рыча, как раненый медведь, Рональд отбивается, но, в отличие от меня, он не владеет никакими боевыми искусствами даже в теории, поэтому ему приходится несладко.       Моё вмешательство и ловкая подсечка быстро заставляют противника оказаться на полу.       — Спасибо, — тяжело дыша, благодарит Рон. Никаких «я бы справился и сам», ведь он прекрасно понимает, что едва стоит на ногах после тяжёлого боя с целой толпой.       Из нас двоих скорее бы я справился без помощи Рона. Да, пришлось бы быть одному против толпы, но, как говорится, и один в поле воин, если он по-русски скроен.       Подбитый глаз Уизли заплыл синяком цвета спелой сливы, но казалось, что Рон не обращал на ушибы никакого внимания и только улыбался.       — Хорошая заруба была, — сказал он, потирая разбитые костяшки, которыми пару раз промазал по стене.       — Да, неплохая, — усмехнулся я, оглядывая последствия побоища.       Уж что-то, а удовлетворения от избиения детей я не чувствовал, хоть и сам находился в теле одиннадцатилетнего и имел незначительные остаточные отпечатки детского сознания Гарри в своем разуме.       В таком виде нас застала стремительно вбежавшая в коридор Макгонагалл.       Представьте себе узкий коридор, посреди которого стоят два шатающихся от усталости мальчика, под ногами которых валяется целая груда покалеченных и стонущих от боли тел.       Декан Гриффиндора шокированно ахнула и прикрыла рот рукой. Как бы старушку приступ не хватил.       — Видите, к чему приводит ваша самодеятельность? — оскалился я, и по лбу картинно скатилась капля крови.