Немного переборщил

Следует уточнить, что Шэнь Цинцю никогда не попадал в такие ситуации намеренно. Это было очевидно, так как его существование в мире «Пути Гордого Бессмертного Демона» было не по его воле, но он всë равно хотел это подчеркнуть. Потому что со стороны могло показаться, что Шэнь Цинцю искал все эти опасные ситуации. Но это не так! Кожедел, нападение демонов, поражение «Неисцелимым»… список можно продолжать дальше, но он, безусловно, не пытался вмешиваться больше, чем был вынужден. Всë, чего он хотел, — это выжить! И, может быть, увидеть, как его ученики учатся надлежащим образом, как они растут сильными и счастливыми (или, по крайней мере, счастливее, чем до того, как Шэнь Юань занял тело Шэнь Цинцю). Он также хотел спокойно спать, есть вкусную еду Бинхэ, смотреть на крутых зверей (предпочтительно тех, которые не съедят его) и, возможно, попробовать другие крутые методы заклинательства, если он почувствует себя особенно смелым. Неужели этого было слишком много? Так почему же, когда было так много приятных и безобидных для жизни вещей, он застрял в окружении группы бандитов, безоружный и добровольно взятый в заложники? Как всë дошло до этого? Ну, началось всë с обычного задания. Ходили слухи, что в паре часов езды от подножия горы Цанцюн был найден редкий артефакт, который был связан с большим количеством исчезновений местных жителей. Некоторые жители деревни пришли просить их о помощи, которую Юэ Цинъюань согласился предоставить. Хорошо, да, Шэнь Цинцю не был принуждён к выполнению этого задания, но Нин Инъин в последнее время просила о дополнительных выездных миссиях, и это можно было использовать в качестве хорошего опыта обучения. Исчезновение людей — это не есть хорошо, но о смертельных случаях или травмах не сообщалось, поэтому Шэнь Цинцю решил, что это не будет слишком опасно. Юэ Цинъюань не был уверен в отправке только Шэнь Цинцю и горстки учеников пика Цинцзин, но Шэнь Цинцю был пиковым лордом! Его должно хватить, чтобы справится с одним-единственным артефактом. И, может, если всё пойдет гладко, некоторые из его коллег немного расслабятся. Таким образом, с множеством обещаний быть осторожным и вернуться, если возникнет что-то слишком опасное, Шэнь Цинцю, наконец, разрешили возглавить миссию. И после недели подготовки, включая организацию уроков для своего пика, и убедившись, что все, кто сопровождал его в миссии, были готовы, Шэнь Цинцю отправился в путь. Даже поездка в горную деревню прошла гладко. Шэнь Цинцю чуть не заснул по дороге в своём экипаже. Он, возможно, так бы и поступил, если бы его окружение взбудораженных учеников не было таким болтливым. Но даже в этом случае разговор был приятным: Нин Инъин, возглавляющая группу, задавала вопросы относительно артефакта, и другие, такие как Бинхэ, также в него включались. Шэнь Цинцю легко отвечал на них, несмотря на то, что не помнил этого сюжетного момента в оригинальном романе. Но он полагал, что если артефакт «Тюрьма извлечения душ» не получил какого-либо важного значения в оригинале, то он не был настолько серьëзным, чтобы вызвать проблему. И он оказался прав! По крайней мере, по большей части… Сама миссия прошла без сучка и задоринки. Они легко забрали артефакт, и Шэнь Цинцю вместе со своими учениками предварительно осмотрел его, прежде чем решил, что его нужно вернуть на Цанцюн и уже там проанализировать его как подобает. Часть с пропавшими без вести людьми не была раскрыта, но не нужно быть гением, чтобы понять, что «Тюрьма извлечения душ» могла каким-то образом заманить их в ловушку. В целом, Шэнь Цинцю чувствовал себя довольно хорошо. Восемь учеников, которых он привёл с собой, многому научились как в критическом мышлении, так и в поведении и представлении своей школы. Это вызвало у Шэнь Цинцю гордость, о чëм он им и сказал. Может быть, именно из-за этого Шэнь Цинцю несколько ослабил свою бдительность на обратном пути. — Шицзунь, вы думаете, мы доберëмся до пика Цинцзин до наступления темноты? — спросила любопытная Нин Инъин, ехавшая на лошади рядом с экипажем Шэнь Цинцю. Бросив один взгляд на солнце, едва видимое за горой, Шэнь Цинцю сказал: — Нет, но этот учитель не думает, что это станет проблемой. Света должно будет хватить, чтобы добраться до подножия Цанцюн, и оттуда передвижение будет проще, даже при лунном свете, — заверил Шэнь Цинцю. — Да, шицзунь! — эхом отозвалась группа. Шэнь Цинцю поднял веер, чтобы скрыть улыбку. Его ученики были милыми, ясно? Он понятия не имел, как можно оставаться строгим с их взволнованными голосами. Небо, которым Шэнь Цинцю восхищался из экипажа, было окрашено оранжевым и пурпурным. Горный хребет в непосредственной близости словно светился в ореоле солнца, освещая каждый гребень и скальное образование. Цокот копыт и стук колес наполнили окрестности, в вечернем воздухе их звучание было спокойным. — Шицзунь? — Ло Бинхэ подъехал на своей лошади ближе к окну кареты.  — Да, Бинхэ? — Этот ученик задавался вопросом, как себя чувствует шицзунь? — вежливо спросил Бинхэ, но с любопытством в глазах. Ах, его прилипчивый ученик никогда не меняется. Возможно, его должно было раздражать, что его маленький ученик почувствовал необходимость проверить его (он этого получал достаточно от своих боевых братьев и сестёр), но то, что он чувствовал, было ближе к лëгкому недовольству. — Этот учитель в порядке и не нуждается в заботе Бинхэ, — заверил Шэнь Цинцю. — А теперь сосредоточься на дороге. Бинхэ улыбнулся и решительно сказал: «Да, шицзунь», прежде чем вернулся к остальным. Мерные удары по дороге и угасание яркого солнца заставили глаза Шэнь Цинцю вновь почувствовать тяжесть. Конечно, эта миссия не была особо утомительной, но постоянное нахождение в образе Пикового Лорда Шэнь Цинцю вызывало утомление. Было непросто изливать знания, когда ты понятия не имеешь, что делаешь! В другой день Шэнь Цинцю может и смог бы совладать со своими тяжëлыми веками до конца поездки, но всё было так мирно и успокаивающе. Возможно, спокойствие должно было стать первым признаком того, что что-то произойдëт. Как только Шэнь Цинцю положил голову на ладонь и закрыл глаза, он вздрогнул и насторожился, когда спокойная поездка домой резко прекратилась. Громкий крик из кустов впереди вызвал панику у лошадей, которые резко остановились, отчего экипаж сильно затрясся. — Бандиты! — только и услышал Шэнь Цинцю крик старшего ученика, прежде чем стрела пронзила стены кареты, гораздо ближе к его голове, чем было бы удобно. Шэнь Цинцю выпрыгнул из кареты и обнажил Сюя раньше, чем успел полностью осознать ситуацию. Может быть, он и был огорчён тем, что застрял в теле Первородного, но рефлексы у мужчины были на высшем уровне. Увиденное заставило его напряжённо рыкнуть. Группа из более чем трёх дюжин бандитов, одетых в кожаные доспехи, окружила их группу. Факелы, которые несли несколько бандитов, видимо, спугнули лошадей, с которых спешились его ученики, оставшись защищаться стоя. Несколько учеников, а именно Нин Инъин, Ло Бинхэ и испуганный, но решительный с виду Мин Фань, уже начали атаковывать засаду, в то время как остальные неуверенно оглядывались. — Все, ко мне! — позвал Шэнь Цинцю с гораздо большей уверенностью, чем чувствовал. С помощью Сюя он начал расправляться с ближайшими к нему бандитами. Ни один из них не выглядел слишком сильным, большинство из них могли только блокировать удар или два, но Шэнь Цинцю не мог не бороться с собственной нерешительностью. Это были люди, не важно, разбойники они или нет. Они не были безмозглыми тварями, которые бродили по этому миру только в качестве пушечного мяса для поднятия уровня главного героя. Поэтому Шэнь Цинцю старался избегать смертельных ударов, по возможности стараясь их обезоружить. Эта мысль немедленно улетучилась, когда Шэнь Цинцю заметил, что лучник позади группы целился прямо в Бинхэ, который сражался с двумя собственными бандитами. Отправив Сюя в полëт, меч точно пронзил плечо лучника, заставив человека вскрикнуть. Шэнь Цинцю внутренне поморщился от крика боли. Он всё ещё ненавидел насилие в глубине души, но эти люди пытались причинить боль его ученикам, чего Шэнь Цинцю терпеть не собирался. — Неужели ваш лидер не выйдет вперёд и не встретится со мной прямо? Этот учитель не любит тех, кто нападает на его учеников, — громко заявил Шэнь Цинцю с таким взглядом, что несколько бандитов заколебались на месте. — Конечно, было бы практичнее сдаться сейчас, пока не прольётся ещё больше крови. Половина бандитов остановилась при этих словах, позволяя большинству его учеников отступить к нему. Некоторые из самых храбрых стояли рядом с ним, а другие укрывались за его спиной. Большинство учеников сжимали клинки до побелевших костяшек пальцев с ужасным напряжением, не помогающее вспомнить позы меча, которые они столько раз изучали. В конце концов, Цинцзин был пиком науки, и хотя все его ученики учились заклинательству и фехтованию, уверенности его учеников всё ещё не хватало в этих аспектах. — Тут нечего бояться. Оставайтесь рядом с этим учителем и помните своё учение. Вы все члены пика Цинцзин, вам не причинят никакого вреда, — заверил Шэнь Цинцю, надеясь облегчить любую возможную травму, через которую могли пройти эти дети. — Боже, учитель, знаете ли, не должен лгать своим ученикам, — раздался хриплый голос из толпы. Шэнь Цинцю повернулся на голос, на его лице ясно читалось недовольство, когда он встретился взглядами с этим человеком. На мужчине была темно-коричневая мантия, едва прикрывающая черную татуировку на его шее. С первого взгляда было ясно, что этот человек имел власть над нападавшими. — Этот уверяет вас, что говорит только правду. Никто не причинит вреда моим ученикам. Однако, за вашу группу я не могу так говорить. Но, возможно, если бы вы объяснились, а не слепо напали на нас, вред можно было бы свести к минимуму, — пригрозил Шэнь Цинцю. Его взгляд метался по сторонам, прикидывая, где все были. Только Бинхэ, у ног которого лежало несколько бандитов, и Мин Фань, который также уже победил более крупного бандита, были вовлечены в бой. Все остальные расположились рядом с Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю двинулся было им на помощь, но остановился, когда к их группе подошли ещё бандиты. Он тихо выругался себе под нос. Если бы он был один, забота об этих прихвостнях не была бы проблемой, но каждый раз, когда Шэнь Цинцю смотрел на них, их становилось только больше, а рисковать жизнью кого-то из своих учеников он не мог. Сконцентрировав свою духовную энергию в пучке листьев, Шэнь Цинцю стал посылать маленькие листочки в сторону бандитов, начавших их атаковать. Каждый попавший в бандитов лист с лëгкостью отправлял их в полёт. Но вместо того, чтобы выглядеть обескураженными, эти идиоты просто продолжали наступать. Или, по крайней мере, так было до тех пор, пока крик татуированного мужчины не остановил их. — СТОЯТЬ! Бандиты действительно остановились, но держали оружие наготове. — Бессмертный Мастер прав, мы должны объяснить нашу ситуацию как воспитанные люди, — насмешливо протянул лидер. Шэнь Цинцю колебался. С одной стороны, сейчас его атака может нанести огромный урон численности бандитов. С другой, было бы идеально закончить этот спор мирным путём. Решение было принято, когда Шэнь Цинцю заметил, что Мин Фань и Ло Бинхэ всё ещё слишком далеко и находятся в слишком большой опасности, чтобы рисковать вызвать ещё один шум. Бинхэ будет в порядке, если его ореол главного героя останется нетронутым, но то же самое нельзя было сказать о его главном ученике. Несмотря на все недостатки Мин Фаня, мальчик значительно улучшил своё поведение, а Шэнь Цинцю всё ещё заботился о нём. — Продолжайте, — коротко сказал Шэнь Цинцю. Маниакальная улыбка, которую он получил в ответ, почти заставила его передумать. — Как любезно с вашей стороны. Если ваше великодушие распространится на передачу артефакта, находящегося в вашем распоряжении, то мы будем рады уйти мирно. Шэнь Цинцю нахмурился. Какой заезженный сюжет… однако, передача артефакта означала потенциальную передачу всех исчезнувших жителей деревни. Не говоря уже о будущих опасностях, которые может вызвать «Тюрьма извлечения душ» после того, как её продадут бандиты. Они, вероятно, даже не знали, о чём просят. — Я боюсь, что артефакт вернëтся в Цанцюн, — заявил Шэнь Цинцю, оценивая реакцию бандитов на отказ. — Но, может быть, удастся достичь компромисса? Если бандитам действительно нужны были деньги, то дать им их не станет проблемой. Он чувствовал себя хилым мальчишкой, жалко расплачивающимся со своими хулиганами. На деле же, он скорее был родителем, который расплачивался с хулиганами своих детей, чтобы те оставили их в покое. Почему-то это прозвучало ещё более жалко. Взгляд лидера был пронзительным, но Шэнь Цинцю легко выдержал его. В конце концов, в нынешнее время притворяться, что он контролирует ситуацию, было своего рода его специальностью. Ученики, стоявшие рядом с Шэнь Цинцю, явно черпали некоторую уверенность из величественного лица своего учителя, но не могли скрыть испытываемый страх. Шэнь Цинцю почувствовал, как кто-то слегка потянул его за рукав, пытаясь хоть как-то успокоиться. Наступила минута напряжённого ожидания, главный бандит наслаждался ситуацией. Было ли это из-за страха, который он внушал уважаемым членам школы Цанцюн, или просто из-за общего внимания, было неясно. Затем бандит, наконец, нарушил тишину хриплым смехом. — Несмотря на все сделанные ранее замечания, я думал, что жизни этих детей будут иметь большее значение, — сказал бандит со злой усмешкой. Шэнь Цинцю усмехнулся, услышав эти угрожающие слова, но татуированный бандит щëлкнул пальцами раньше, чем он успел поднять меч, чтобы возобновить битву. По щелчку этих пальцев все ближайшие бандиты бросились в атаку. Но напали они не на окружение Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ и Мин Фань были быстро окружены, выглядя одновременно удивлëнными и разъярëнными. Несмотря на огромное количество людей, эти двое замялись, не зная, куда направить свои клинки. — Бинхэ! Мин Фань! Осторожнее! — инстинктивно крикнул Шэнь Цинцю, но было уже слишком поздно. Он направил Сюя в их сторону, блокируя несколько атак, но этого не хватило, оба ученика были пойманы в крепкую хватку и с прижатыми к горлу клинками раньше. — Шицзунь! — испуганно вскрикнул Мин Фань. — Прошу прощения, шицзунь, — пробормотал Бинхэ, выглядя скорее пристыженным, чем испуганным. Главный бандит шагнул вперёд и снова засмеялся. — Я предлагаю вам сложить оружие, о, великий Бессмертный Мастер, — насмешливо произнëс мужчина Шэнь Цинцю стиснул зубы. — Не делайте этого, шицзунь! — умолял Бинхэ, вздрогнув, когда лезвие ещё глубже вонзилось в его кожу. Сюя упал на землю, несмотря на крики Бинхэ. Шэнь Цинцю намеренно избегал страдальческого взгляда своих учеников. Неужели Шэнь Цинцю не мог одержать хотя бы одну победу? Бандиты были врагами самого низкого уровня в любом виде массовой информации, и всё же здесь был Шэнь Цинцю, бросивший своё оружие и отданный на милость нападавших. Было ли это его наказанием за то, что он был злодеем? Но даже оригинал умудрялся выглядеть круто на миссиях, если не оскорблял своих учеников и не был полным придурком, верно? Это такой бред. Когда они выберутся из этой заварушки, Шэнь Цинцю проведёт остаток ночи, распинаясь перед системой. — А теперь, будьте так любезны, передайте мне артефакт, — попросил бандит, выжидающе протягивая руку. Шэнь Цинцю вздохнул. Он сунул руку в рукав и достал мешочек цянькунь, в котором хранился артефакт. Он показал его группе в знак доброй воли (насколько это было возможно по отношению к чëртовым бандитам, которые угрожали его ученикам), прежде чем положить его обратно в рукав. — Сначала освободите моих учеников, — потребовал Шэнь Цинцю. Бандит прищëлкнул языком. — Этому кажется, что вы не в том положении, чтобы предъявлять требования. Отдайте нам артефакт, и мальчиков не тронут. — Не хочу вас обидеть, но этот учитель не очень доверяет словам бандитов, — возразил Шэнь Цинцю. Во всяком случае, бандит не выглядел обиженным. Напротив, его улыбка стала только шире. — Возможно, если Бессмертный Мастер вместо этого сыграет роль заложника, то этот сначала освободит его детей, и после примет артефакт? Этот все-таки помнит разговор о компромиссе. Кто, чёрт возьми, этот безымянный злодей такой, чтобы так с ним разговаривать? Он запомнил бы кого-то столь мерзкого, как этот! Но Мин Фань сдерживал подступающие слëзы, и Бинхэ от этих слов также стал выглядеть испуганно. И хотя Шэнь Цинцю не был особо храбрым человеком (чëрт возьми, он каждый день жил в страхе за своё будущее в качестве человеческой палки), он, тем не менее, не мог оставить своих учеников в таком состоянии. В конце концов, он был их учителем. Поэтому Шэнь Цинцю шагнул вперёд, вскинув руки в знак поражения. — НЕТ, ШИЦЗУНЬ! — в отчаянии воскликнул Бинхэ, извиваясь в руках своего пленителя. Ученики позади Шэнь Цинцю тоже закричали в знак протеста. — Шицзунь, мы можем сражаться! — воскликнула Нин Инъин, но слёзы в её глазах прояснили еë слова. — Должен быть другой способ, — слабо предположил другой. — Тихо! — прикрикнул Шэнь Цинцю, заставив группу замолчать. — Этот учитель знает, что он делает, и не нуждается в том, чтобы его ученики подвергали сомнению его решения. На самом деле Шэнь Цинцю не знал, что делает. Он полагал, что если у него не получается выглядеть хладнокровным при сражении с бандитам, то разыграть самопожертвование будет лучшим вариантом. — А теперь отпустите моих учеников, — обратился Шэнь Цинцю к бандиту, не обращая внимания на возобновившиеся протесты учеников. Бандит казался искренне удивлëнным решению Шэнь Цинцю, но жестом указал одному из своих подчинённых схватить мужчину. После того, как к его горлу был приставлен грязный клинок и жёстко дёрнули за волосы, Шэнь Цинцю вновь потребовал: — Отпустите моих учеников, или этот артефакт никогда не попадёт в ваши руки. Шэнь Цинцю наблюдал, как встревоженных Мин Фаня и Ло Бинхэ толкнули к остальным его ученикам. По лицу Бинхэ текли слезы, отчего Шэнь Цинцю захотелось закатить глаза. Этот мальчишка однажды станет правителем царства демонов, но он позволил каким-то бандитам довести себя до слëз. Однако попасть в заложники было страшно, а Бинхэ, в конце концов, был молод. По крайней мере, Шэнь Цинцю надеялся, что их IQ было ниже 40. В противном случае, они бы ни за что не отпустили мальчиков. Мысли Шэнь Цинцю прервались, когда его дëрнули за волосы сильнее, а клинок вошёл в его горло глубже, слегка пустив кровь. — А теперь отдай артефакт, — сказал главный бандит, отступая от Шэнь Цинцю на небольшой шаг. Краденные деньги стоило бы вымыть, потому что от этого мужчины отвратительно пахло. Нет, сейчас не время думать о том, насколько близко был этот мерзкий бандит, что можно было почувствовать его запах, нужно было побыстрее составить план. Шэнь Цинцю должен быть способен одурачить тупых как камень бандитов, верно? …верно же? — Отпустите шицзуня! — снова потребовал Бинхэ, но от нападения его удерживало только лезвие, прижатое к горлу Шэнь Цинцю. Ох, Бинхэ. Его идеальный белый лотос. Шэнь Цинцю хотел заплакать от такой преданности, зная, что через несколько лет Бинхэ пронзит его плоть мечом. Точнее, если Шэнь Цинцю выберется отсюда живым. — Заткнись, сопляк, если не хочешь умереть, несмотря на старания вашего бедного учителя, — хихикнул один из бандитов. Бинхэ послушно замолк, выглядя ошеломлëнным. Не очень обрадованный прерванным разговором, главный бандит вмешался. — Артефакт? — не очень тонко напомнил он. Чëрт, этот парень был настойчивее Лю Цингэ, когда тот хотел проверить меридианы Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю медленно потянулся к мешочку цянькунь в рукаве. Однако для державшего его бандита это движение, по-видимому, оказалось слишком сильным, поэтому он запаниковал и потянул его за волосы ещë сильнее. Возможно, их настоящая цель — это сделать его лысым? — Не двигайся! — предупредил его похититель, немного нервничая. Им следовало выбрать более уверенного бандита, чтобы удержать единственного заложника. — Если я не буду двигаться, я не смогу вернуть ваш драгоценный артефакт, — парировал Шэнь Цинцю. Лидер раздражённо посмотрел на своего подчинённого. Пленитель Шэнь Цинцю слегка вздрогнул от этого, одновременно схватив Шэнь Цинцю за волосы и ослабив хватку на клинке. — Извините, босс, — пробормотал бандит. — А теперь вперёд, — лидер кивнул в сторону Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю медленно потянулся к своему рукаву. Он тянул время, чтобы сделать ход, если таковой вообще был. Он огляделся по сторонам. Его ученики напоминали потерянных утят, их глаза прикованы к Шэнь Цинцю, как будто он знал ответы на вопросы вселенной. По крайней мере, они были вместе, и бандиты немного отошли от них, приблизившись к своему лидеру. Значит, на данный момент они в безопасности. Сюя лежал на земле в паре метров от него, забытый бандитами (ещё одно доказательство того, что их IQ меньше 40). Путь между Шэнь Цинцю и его мечом был относительно свободным, а это означало, что он окажется рядом с ним меньше чем через секунду, быстрее, чем любой из бандитов, кроме пленителя Шэнь Цинцю, успеет отреагировать. Следовательно, единственное, что мешало Шэнь Цинцю, — это лезвие у его горла и крепкая хватка за волосы. Рука в его волосах была даже не так близко к черепу, держась ближе к шее, оставляя достаточно места, чтобы Шэнь Цинцю… Вот оно! — Поторопись! — прорычал лидер, терпение которого иссякло. Шэнь Цинцю, обдумывая план, сунул руку в рукав. Однако он не потянулся за мешочком цянькунь. Концентрируя духовную энергию в пальцах, спрятанных в рукаве, Шэнь Цинцю направил еë прямо в Сюя. Он сделал глубокий вдох, радуясь, что эти твари ничего не заметили. Это движение должно быть точным, иначе он лишится головы раньше своих конечностей. Этот приëм был чертовски банальным, но Йона и Сакура выглядели круто при его исполнении. И если это вытащит его из этой заварухи, то это всё, что имело значение. Затаив дыхание и взмахнув запястьем, Сюя полетел к нему. Другой рукой Шэнь Цинцю быстро схватил приставленное к его горлу лезвие, чтобы оно не задело его. Шэнь Цинцю поморщился, когда лезвие рассекло его ладонь, но он всё равно отодвинул лезвие достаточно, чтобы хоть как-то передвигаться. Послышались крики бандитов и вскрик державшего его человека, но никто не успел даже пошевелиться, когда это произошло. Острое лезвие Сюя аккуратно прошло между рукой бандита и головой Шэнь Цинцю, отрезав волосы и освободив его. Мир словно застыл, когда длинные локоны упали на землю, волна недоверия и шока захлестнула всех. Ну, кроме Шэнь Цинцю. Освободившись от хватки бандита, Шэнь Цинцю увернулся от вновь потянувшихся к нему рук. Лезвием Сюя Шэнь Цинцю отрезал ногу мужчины, заставив его закричать от боли и упасть на землю. Шэнь Цинцю повернулся к группе бандитов лицом, которые очнулись от шока и начали атаковать. Отправив Сюя защищать сбившихся в кучу учеников, и не дать им присоединиться к драке (да, Бинхэ, ваш учитель видит, как ты пытаешься броситься на помощь), Шэнь Цинцю вместо этого схватил прикрепленный к поясу веер. Предмет болезненно давил на рваную рану, но он мало что мог с этим поделать. Широко взмахнув веером, Шэнь Цинцю волной духовной энергии отправил в полёт десятки бандитов. Некоторые из них врезались в ближайшие деревья, другие ударились о землю, покатившись в разные стороны. — Чёрт! — выругался их лидер, самодовольство которого почти исчезло. К его чести, пока его подчинённые быстро отступали, главный бандит схватил свой меч и предпринял последнюю попытку атаковать Шэнь Цинцю. Увернувшись от этого отчаянного замаха, Шэнь Цинцю поймал веером рукоять меча и вывернул его из руки бандита. С ошеломлëнным видом бандит упал на колени в знак поражения. В другой день Шэнь Цинцю допросил бы этого человека, но он был злым и уставшим. Он быстрым ударом по конкретной точке вырубил бандита, и тот повалился на землю. Выдохнув, Шэнь Цинцю вложил Сюя обратно в ножны. Это было… ТАК ПРОСТО! Шэнь Цинцю мысленно заплакал от того, как глупо легко это было. Один взмах веером, и они все разбежались, как будто была распродажа в Чëрную пятницу. Почему Шэнь Цинцю должен был бороться с врагами первого уровня? Воистину, его удача и впрямь самая худшая. Теперь он целый год не сможет покинуть пик без сопровождения! — Шицзунь! — закричали несколько голосов в его сторону, и прежде, чем он успел полностью обернуться, Шэнь Цинцю был схвачен своими учениками. Единственная причина, по которой он оставался на ногах, заключалась в том, что его обнимали со всех сторон. Влага, пропитавшая его одежду, говорила о том, что его ученики всё ещё плачут. — Шицзунь, вы в порядке? — Шицзунь, вы были великолепны! — Все бандиты ушли? — Шицзунь, этот ученик извиняется за свою бесполезность. С нежным вздохом Шэнь Цинцю побудил группу замолчать. — Этот учитель сказал, что с ним всё будет в порядке, не так ли? Успокойтесь, бандиты не вернутся. Без элемента внезапности они не попытаются напасть снова, — заверил Шэнь Цинцю. — Вы все хорошо справились и быстро отреагировали на засаду. Этот учитель горд. При этом они сжали его сильнее. Чёрт, Шэнь Цинцю был таким ласковым, что оригинал, должно быть, в могиле перевернулся. — Право, вытрите лица, нам ещё предстоит вернуться, — продолжил Шэнь Цинцю, похлопывая своих учеников по плечам, после слегка отталкивая их от себя. Ученики неохотно отступили, давая Шэнь Цинцю лучше рассмотреть их дрожащие лица. Некоторые из них вытерли глаза насухо, остальные продолжали шмыгать носом. Во главе этого (никто даже не удивился) был Ло Бинхэ. — Шицзунь… — Бинхэ замешкался. — Шицзунь… ваши волосы… Лица учеников поникли сильнее, словно они до сих пор игнорировали эту деталь. Все, кроме Шэнь Цинцю, который, возможно, забыл об этом, а может и просто не обращал внимания. Коснувшись кончиков, падающих чуть выше плеча, Шэнь Цинцю понял, что он, наверное, должен чувствовать себя расстроенным. Длинные волосы здесь были важным символом уважения к предкам и в дальнейшем могли рассматриваться как показатель статуса. Было неслыханно для уважающих себя заклинателя не иметь длинных распущенных волос. Но, честно говоря, внутренне Шэнь Цинцю исполнял маленький счастливый танец. Уход за длинными волосами был такой пыткой. Сколько часов он тратил на расчëсывание, смазывание маслами и укладывание волос? Ответ: слишком много! А сейчас он даже чувствовал себя легче! Шэнь Цинцю уже настолько привык к этому, что перестал замечать тяжесть своих волос. Он наверняка выглядел ужасно, гнездо на его голове стоило подравнять, и даже если это будет трудно сделать ножом или мечом, он справится. — Шицзунь, это всё его вина! Этот бесполезный просит наказания! — Мин Фань шагнул вперёд и опустился на колени перед Шэнь Цинцю. — Этот ещё более бесполезен, шицзунь! Никакое наказание не будет достаточно суровым за потерю драгоценных волос Шицзуня! — Бинхэ опустился на колени рядом с Мин Фанем, икнув сквозь слезы. — Эта ученица должна была одолеть больше бандитов, но она позорно отступила! — воскликнула Нин Инъин. — Этот ученик должен был быть сильнее, — присоединился ещё один. И прежде чем Шэнь Цинцю успел отреагировать, все восемь учеников уже стояли на коленях, умоляя о наказании и плача над волосами Шэнь Цинцю. — Если бы этого ученика не поймали так легко, шицзуню не пришлось бы снова спасать этого никчëмного. Этот ученик предлагает свою жизнь в качестве компенсации, — сказал Бинхэ. Ладно, этим детям нужно успокоиться! Это были просто волосы, никто не собирался умирать! И, Бинхэ, сейчас не время пытаться переплюнуть своих друзей! — Всем встать, — приказал Шэнь Цинцю. Несчастные ученики подчинились. — Этот учитель не желает никакой компенсации за потерю своих волос. В конце концов, это был выбор этого учителя — отрезать их. — Но, Шицзунь, если бы я не… — начал Бинхэ, но Шэнь Цинцю прервал его. — Бинхэ, не перебивай, — отчитал Шэнь Цинцю, и мальчик замолчал с горящим в его глазах негодованием. — Этот учитель не винит никого из вас в случившемся и не сожалеет о своих действиях. Если потеря волос позволит мне уберечь вас всех, то этот учитель будет делать это столько раз, сколько потребуется. В конце концов, все мои ученики важны мне. Это же остановит слёзы и просьбы о ненужном наказании… верно? Новая волна слёз на лицах его учеников опровергла это. Ну, подбадривания не было сильной стороной Шэнь Цинцю. — Т-тысяча благодарностей за вашу доброту, шицзунь, — всхлипнул Бинхэ. Другие ученики тоже поблагодарили его, поклонившись со слабыми улыбками. Слишком много эмоций! Шэнь Цинцю кивнул, не зная, как быть со всей этой благодарностью (он просто делал свою работу?). С другой стороны, он, должно быть, выглядел несколько героически, несмотря на то, что его взяли в заложники, верно? Он воспримет слёзы своих учеников как «да». Глядя на лежащего без сознания бандита, Шэнь Цинцю сжал свой подбородок. Что, черт возьми, он должен делать с этим мужчиной? Он не очень-то хотел возвращаться вместе с ним в Цанцюн… но везти его в ближайшую деревню означало, что им придётся повернуть назад, а Шэнь Цинцю ждала его кровать. Что ж, он всегда может взять мужчину с собой, чтобы позже расспросить его об артефакте. — Мин Фань, помоги мне с охраной нашего нового гостя, поскольку мы возьмём его с собой для допроса, — приказал Шэнь Цинцю. — Да, шицзунь! — протараторил Мин Фань, быстро вытирая лицо. — Все остальные, соберите оставшиеся припасы и посчитайте, сколько у нас лошадей. Если многие сбежали, нам, возможно, придётся проделать остаток пути пешком. Ученики согласились и побежали выполнять свои обязанности. Когда бандита обезвредили, его бросили на одну из лошадей вместе с одним из старших учеников, который заверил Шэнь Цинцю, что будет присматривать за этим человеком. Как и предполагал Шэнь Цинцю, они потеряли около половины лошадей, а разрушенная карета не подлежала восстановлению. С другой стороны, если они разделятся по двое, то лошадей хватит всем. Он сказал об этом своим ученикам, и те согласились, готовые на всë, что ускорит путь, несомненно, устав от сегодняшних испытаний. И Шэнь Цинцю понимал это, потому что чувствовал то же самое. Когда он начал распределять учеников по парам и направлять их к лошадям, он взглядом нашёл Ло Бинхэ, и в его голове созрела идея. Не говори потом, что твой учитель никогда ничего не делал для тебя, Бинхэ! — Бинхэ, может, ты и Нин Инъин разделите лошадь? Шэнь Цинцю был уверен, что видел у своего ученика расстроенное выражение на лице, но это было неразумно. Он, небось, просто очень устал. — На самом деле, шицзунь, эта Инъин собиралась сесть со своим шисюном, — заговорила Нин Иньин, указывая на покрасневшего Мин Фаня. — Извини, А-Ло. Затем она, казалось, подмигнула Ло Бинхэ (ой, Нин Инъин, не нужно подмигивать парню после отказа) и начала привязывать некоторые сумки к своей лошади. — Ну, тогда Бинхэ придется ехать с этим учителем, — сказал Шэнь Цинцю, получив самые яркие глаза, которые он когда-либо видел. Они немного распухли от слез, но, тем не менее, сияли. Бедный мальчик, должно быть, всё ещё чувствовал себя виноватым, если может выглядеть таким счастливым после того, как его отвергла будущая жена. Шэнь Цинцю, честно говоря, не ожидал чего-то меньшего от своего прилипчивого и очаровательного ученика. Это было мило, и он не пытался от него скрыть веером появившуюся улыбку. — Этот ученик благодарит шицзуня! — Бинхэ широко улыбнулся и поспешил за лошадью. Когда всë было готово к отправке, все сели на лошадей и продолжили путь в гору. Он казался долгим, и вскоре после начала движения наступила темнота. Но даже тогда группе удалось вернуться на пик без каких-либо дальнейших затруднений. Слава богу всë обошлось. Если бы что-то ещё прервало их путь, Шэнь Цинцю пришëл бы в ужас. Шэнь Цинцю несколько раз за оставшуюся часть пути, даже в темноте, замечал, что ученики смотрят на него, точнее, на его испорченные волосы. Он бросил на них укоризненный взгляд, но ничего не сказал. Когда они наконец ступили на Цинцзин, Шэнь Цинцю почувствовал, что может заплакать от облегчения. Он приказал трём ученикам отвести лошадей в конюшню. Мин Фань был назначен ответственным за то, чтобы отвезти главаря бандитов на пик Цюндин и сообщить Юэ Цинъюаню об их возвращении. Шэнь Цинцю знал, что ему придётся представить свой отчёт о событиях, но это было проблемой для завтрашнего Шэнь Цинцю. Позаботившись об этом, Шэнь Цинцю направился к своему бамбуковому домику, а Бинхэ последовал за ним. Ничто не может сравниться с домом. Миссии и путешествия слишком переоценены. Почему он вообще хотел уехать? Трансмиграция явно заставила его забыть о прелестях затворничества. — Шицзунь? — Голос Бинхэ окликнул его, когда Шэнь Цинцю направился к своей спальне. — Да, Бинхэ? Ло Бинхэ посмотрел на него едва ли не робко. — Спасибо, что снова спасли этого ученика. В следующий раз этот ученик будет сильнее, чтобы помочь шицзуню как полагается. Этот Ло Бинхэ клянётся, что больше никогда не позволит причинить вред шицзуню! Шэнь Цинцю вздохнул, увидев решимость на лице Бинхе. Тем не менее, он почувствовал некое подобие счастья от этих слов, даже если обещание ничего не будет значить после будущих событий, устроенных для них двоих. Он ценил их и мальчика, стоящего за ними. — Этот учитель надеется, что следующего раза не будет, но он ценит слова Бинхэ, — просто сказал Шэнь Цинцю Сегодня он больше не мог разговаривать по душам, но, к счастью, Бинхэ кивнул в ответ на его слова и пожелал ему спокойной ночи. Шэнь Цинцю хмыкнул в знак признательности и вошёл в свою комнату, зажёг несколько свечей, несмотря на желание немедленно упасть на кровать и заснуть. Поймав своë отражение в зеркале, Шэнь Цинцю не мог не поморщиться. Что бы он ни думал о своих волосах, они выглядели в тысячу раз хуже. Неровные пряди торчали во все стороны, причём с правой стороны волосы были намного длиннее, чем с левой. Корона на макушке головы была на месте, и когда Шэнь Цинцю осторожно снял её, позволяя волосам упасть ещё больше, беспорядок только усилился. Сочетание длинных и очень коротких прядей делало его похожим на ребëнка, который впервые взял ножницы и решил поэкспериментировать. Это было какое-то издевательство, особенно по сравнению с ухоженными блестящими локонами, которые у него были несколько часов назад. Но всё же что-то в его несовершенстве и абсолютной не-Шэнь Цинцю-ности приносило облегчение. Это было похоже, как если бы под идеальным обликом бессмертного, которого он привык видеть в зеркале, скрывался внутренний беспорядок Шэнь Юаня. Шэнь Юань всегда предпочитал короткие волосы. Взяв кисть и кинжал, Шэнь Цинцю устроился перед зеркалом, потому что, как бы он ни устал, он не мог ждать до утра, чтобы это всё подправить. И когда он подрезал тёмные локоны до асимметричной длины, Шэнь Цинцю обнаружил, что на лице человека в зеркале появилась небольшая улыбка.