Год спустя
— Ладно, Бен… Уверен, ты сам знаешь, но у тебя взгляд просто кричит: «Я ЗДОРОВЕННЫЙ, не связывайся со мной, или я тебя порешу. И ведь первая часть — правда. Без сомнения, ты крупный парень — в тебе сколько… метр девяносто? Бен неловко ерзает на своем кресле. — Да, метр девяносто. — Ну, точняк. Так что я думаю, что твоя внешность в сочетании с этими грандиозными ролями, за которые получаешь награды — Кайло Рен в прошлом году и Пэйл в этом — люди склонны думать, что ты такой же пугающий и ужасающий. Но, знаешь, кроме… одного единичного инцидента в прошлом году с парой папарацци — на этой карточке написано не вдаваться в подробности, так что не буду, послушай, я просто… По Дэмерон разрывает карточку-реплику на кусочки и бросает через плечо для комедийного эффекта. Зрители реагируют, и даже Бену удается слегка улыбнуться. Его никогда раньше не спрашивали об инциденте с папарацци на телевидении, и до сих пор ему отлично удавалось сохранять хладнокровие. — Ладно, ладно, я пытаюсь сказать, что ты кажешься… очень приземленным. Действительно хорошим парнем. Ты и твоя семья, родители, эта организация по опеке и усыновлению… — По опускает взгляд на свою контрольную карточку. — «Skywalker-Solo Group», верно? В последнее время твоя семья провела большую пропагандистскую работу с иммигрантами и семьями беженцев. Уважение, чувак. И еще ты стоишь за интереснейшей новой программой для молодых актеров с нарушениями зрения. Бен кивает, распрямляя и снова скрещивая ноги. Да, он нервничает, но близко не так сильно, как во время некоторых интервью в прошлом. — Стоит ли… за всем этим какой-то подвох? Зрители смеются над этим, и По присоединяется к ним. — Ладно, я перестану болтать. Извини, я немного в шоке! Никогда не задавал такие вопросы напрямую. Я пытаюсь спросить вот о чем: с тобой что-нибудь не так? Правда? Некоторые люди — папарацци, пресса — изображают тебя в буквальном смысле сатаной. Но может ли быть сатаной тот, кто сделал все эти удивительные дела? Верно? — Зрители начинают хлопать, и По всматривается в толпу, вскидывая руки. — Я ошибаюсь? Насколько крут этот парень?! Еще больше одобрительных возгласов и аплодисментов, а также несколько криков от самых преданных поклонников Бена в зале. Он ждет, пока утихнет большая часть суматохи, прежде чем ответить на вопрос По: — Это… очень лестно, спасибо. Участие в проектах, которые мне нравятся, стало для меня поучительным опытом. И тот факт, что я могу привлечь к ним внимание аудитории такого размера… это правда честь и привилегия. — Он приветливо кивает зрителям в ответ на их реакцию, и раздаются еще несколько криков. То, что обычно было гримасой в адрес шумных фанатов, он маскирует под самоуничижительную ухмылку. — Что касается того, что со мной что-то не так… конечно, да. — Он снова улыбается, но на этот раз совершенно искренне и мило. — Моей невесте есть что сказать по этому поводу. На самом деле много чего. Наверняка у нее есть список того, что со мной не так. Она держит меня под контролем, сообщает, когда мне нужно подстричь волосы в носу или когда я не помыл посуду и тому подобное. — Чувак, у меня ужаснейшие волосы в носу! Сравним? — спрашивает По, наклоняясь и взволнованно похлопывая Бена по руке. На этот раз Бен искренне смеется. — Крупным планом сможете снять? Зрители снова разражаются смехом. Рей не может не присоединиться. Сейчас она стоит посреди гостиной гостевого дома Соло, где они с Беном остановились на неделю. Эмилин Холдо стоит на коленях и заканчивает пришивать подол платья Рей. Лея смотрит телевизор на диване вместе с двумя пожилыми собаками: итальянской борзой по кличке Пио и пухлым бостонским терьером по кличке Арту. Арту издает серию громких чиханий, которые прерывают остальную часть забавного эпизода с волосами Бена и По, но Рей не против. Она была там на записи шоу вчера вечером, молча подбадривала Бена у края студийной сцены. — Он прошел долгий путь с прошлого года. Я бы не стала говорить «обаятельный без усилий», как Хан в интервью, но в нем есть искра. Можно просто сказать, что он счастлив с тобой, Рей, — с любовью говорит Лея. — Он казался особенно счастливым, когда упомянул свою невесту, — соглашается Холдо. Рей улыбается, чувствуя, как румянец заливает кожу. Прошел почти месяц с тех пор, как Бен сделал ей предложение, а она до сих пор не привыкла слышать, как он говорит «моя невеста». Каждый раз, когда он это делает или когда кто-то еще об этом упоминает, ее живот наполняется бабочками, от чего она так счастлива, что кажется, будто вот-вот взорвется от всей этой любви. И видеть, как проходит его возвращение после прошлогодних поражений на «Золотом глобусе» и «Оскаре», одно за другим… как он преодолевает все трудности и получает номинации два года подряд, как выиграл «Золотой глобус» в этом году и является одним из самых сильных претендентов на премию «Оскар»… она так невероятно гордится им. Так сильно гордится. Вот почему она наконец набралась смелости и впервые появится с ним на красной дорожке церемонии вручения «Оскара» в это воскресенье. Рей, конечно, до сих пор до чертиков напугана, но это самое меньшее, что она может сделать. Он был рядом с ней во всем. Их отношения на расстоянии, когда она все еще постоянно жила в Лос-Анджелесе, а он снимался в «Сожги это». Ее решение переехать через всю страну в Нью-Йорк к нему. Подача иска о вторжении в частную жизнь. Несмотря ни на что, в каждом принятом ею решении Бен был безоговорочен в своей любви и поддержке. И она собирается сделать то же самое для него. Слезы жгут глаза Рей, и она поспешно вытирает их, но не раньше, чем это замечают Холдо и Лея. — Рей? В чем дело? — спрашивает Лея, подхватывая Пио с дивана и подходя к ней. — О, Рей, это из-за платья? — Холдо быстро встает и берет руки Рей в свои, на ее лице написано искреннее беспокойство. — Еще не поздно найти что-то другое. Завтра мы можем пойти ко мне в студию и что-нибудь выбрать. Оно не будет единственным в своем роде, как это платье, но… — Нет-нет, платье чудесное, Эмилин. Я не хочу ничего менять. — Рей нежно сжимает ее руки, пытаясь успокоить ее, хотя надоедливые слезы продолжают затуманивать зрение. Лея наклоняется, нежно похлопывает ее по спине. — О, милая. Все нормально. Чувствуешь себя подавленной? — Я-я… может. Думаю, да, — рыдает Рей, и продолжает рыдать, когда Лея обнимает ее и целует в щеку. Черт возьми, почему она такая эмоциональная в последнее время? — Держи собаку подальше от платья, Лея. Не желаю найти на нем ни единого клочка шерсти, когда закончу сегодня, — предупреждает Холдо, указывая на Пио. Он слегка дрожит в объятиях Леи, выглядя виноватым и обеспокоенным, как обычно. Лея со вздохом отходит от Рей на расстояние вытянутой руки. — Все будет хорошо, Рей. Красная дорожка, награды. Все это. И ты выглядишь потрясающе. Бен с ума сойдет. Тебе придется всю ночь отбиваться от него палкой. Рей смеется сквозь слезы. Вероятно, в этом Лея права. Прошло уже больше года, а Бен все еще ведет себя так, будто не может ею надышаться. — Я просто… просто очень счастлива. Учитывая предложение Бена и эти номинации, я ничего не могу с этим поделать. Извините. Я веду себя глупо. — Рей снова вытирает глаза, чувствуя себя более чем смущенной. На ней платье от кутюр, сшитое самой Эмилин Холдо. Предполагается, что в столь особенном наряде она будет хладнокровной, уверенной в себе и готовой ко всему. Вместо этого она представляет собой плачущую бедолагу, заляпанную тушью. Если в воскресенье она будет так же сильно разбита, придется просить Финна нанести ей самый водостойкий макияж из всех возможных. Холдо отпускает ее руки, отступает назад, окидывает ее оценивающим взглядом. — Счастье — это хорошо, Рей! Тебе идет. И не извиняйся. Как ты прекрасно знаешь, во время сезона награждений эмоции зашкаливают у всех. Хочешь еще раз взглянуть на себя в зеркало, прежде чем закончу? — любезно спрашивает она. Рей кивает, благодарная за смену темы. — Да, пожалуйста. Все трое направляются в гостевую спальню на первом этаже. Она довольно скромная по размеру по сравнению с теми, что наверху, но здесь есть впечатляющее зеркало в полный рост. Рей приближается к нему, а затем ошеломленно останавливается, видя себя в платье. Ее лицо вымазано косметикой, как и ожидалось. Но в остальном она… Она потрясна. Эмилин превзошла себя, это очевидно. Платье великолепное, несмотря на отсутствие цвета. Лиф в форме сердца — мягкий черный бархат, плавно переходящий с эффектом омбре в плиссированную белую юбку из шелковой органзы, украшенную сотнями крошечных стеклянных бусин и кристаллов. Это именно то, чего хотела Рей: то, что Бен мог полностью оценить. Что-то, что не потребует от него угадывания истинного цвета. Что-то, что помогло бы ему понять цвет среди всех цветов красной ковровой дорожки и смелого модного выбора собственного смокинга, на который Рей его уговорила. Оно также намеренно сочетается с ее помолвочным кольцом с черными и белыми бриллиантами. Рей прижимает левую руку к платью и улыбается, когда драгоценности ее кольца и платья мерцают в лучах полуденного солнца, струящегося в окно. — Хорошо? — спрашивает Эмилин. — Что думаешь? — Я думаю… мне нравится, — шепчет Рей.***
День вручения премии «Оскар»
Рей открывает дверь в ванную и выходит, обнаруживая Бена именно там, где его оставила: он сидит на краю кровати, закрыв глаза руками. — Хорошо, можешь открывать. Бен убирает гигантские руки от лица. Сердце Рей бешено бьется в груди от ожидания того, как он оценит ее. Она знает, что выглядит хорошо — почти весь день провела в подготовке вместе с Финном, Роуз, Кайдел и Джесс, и они проделали фантастическую работу, чтобы Рей выглядела презентабельно. Роуз уложила волосы в свободный шиньон на затылке, а несколько завитков искусно обрамляют лицо. А Финн! Финну каким-то образом удалось нанести тон на ее кожу, чтобы она стала гладкой и шелковистой, но при этом подчеркивала ее естественные черты, такие как веснушки. Ее макияж глаз минимален: всего лишь немного (водостойкой!) туши и подводки для глаз, но в качестве компенсации он подарил ей яркие рубиново-красные губы. — Эта помада настолько стойкая, что выдержит даже минет, — сказал Финн ранее, прежде чем быстро уточнить: — Не то, чтобы я знал. Мне друг сказал. — Ой, заткнись, Финн. Мы не в старшей школе. Рей знает, что мы встречаемся и ведем сексуальную жизнь, — вмешалась Роуз, подойдя к Финну сзади и игриво шлепнув его по заднице. Он не промахнулся с нанесением ей макияжа, но немного выругался себе под нос, и тогда Роуз продолжила: — И да, я могу подтвердить, что помада выдержит все. Целуй своего эмо-актера сегодня вечером столько, сколько захочешь. Когда Бен встает и медленно идет к ней, а его взгляд охватывает все ее тело, кажется, что первый поцелуй за ночь неизбежен. — Черное и белое, — заявляет он. — Хороший выбор. Рей ухмыляется. — Спасибо. Один парень, который мне нравится, научил меня как важно уметь убирать цвет, а не добавлять. — Один парень, который тебе нравится, да? — бормочет Бен, прижимая Рей к себе. Его руки скользят по обеим сторонам ее тела. От ее плеч, рук до бедер и задницы. Он аккуратно хватает ее, не забывая о нежной органзе платья. Он прошел долгий путь от человека, который так неосторожно испортил дорогую одежду год назад. Рей кивает, задыхаясь от его прикосновений. — Я хотела надеть что-нибудь, что напоминало бы мне о нем. Я хорошо постаралась? — Ебать, Рей. Сидит как влитое. И не нужно угадывать цвета, это всегда плюс. — Знаю. Я именно этого и хотела. Нравится? Он целует ее взасос, губы задерживаются на ее губах, когда он говорит: — Нравится. А ты… Боже, я люблю тебя. И ни за что не дам тебе об этом забыть. Каблуки Рей такие высокие, что достаточно немного потянуться, чтобы поцеловать его в кончик носа. — И я люблю тебя. Очень сильно. Как тебе смокинг? Бен немного морщится. — Он… мягкий, тут жаловаться не на что. Очень удобный. Рей проводит ладонями по его мускулистым, покрытым бархатной тканью рукам. — Мм. Вельвет сейчас тоже в моде. Буквально писк моды. А что насчет цвета? Теперь, когда ты его надел, он тебе немного больше нравится? Он вздыхает. — Нет. Мне все равно кажется ужасным. Как рвота. Рей закусывает губу. Она заказала этот подарок к Рождеству и изначально планировала подарить его сразу, но решила продержаться до этого дня, зная, что ожидание того стоит. — Сделай мне одолжение. Пойди и встань у зеркала? — Что? — Просто сделай, как прошу. — Оу… хорошо. Он подходит к зеркалу в пол, в то время как Рей быстро роется в открытом чемодане в углу комнаты, пока не находит то, что ищет. Затем подходит к Бену сзади, обнимает за талию. — Что это? — Бен кивает их отражению на прямоугольную коробку, которую Рей держит в руке. — Подарок для тебя. — Подарок? Зачем? — Открой и посмотри. Он забирает его у нее, осматривает простую черную коробочку. Открыв крышку, он приподнимает бровь. — Солнцезащитные очки? — Примерь. — Сейчас? — Да, сейчас. Я думаю, они тебе понравятся. Не в силах больше скрывать улыбку, Рей наблюдает, как Бен надевает очки. Она может понять секунду, в которую он осознает, что это не просто обычные солнцезащитные очки. У него отвисает челюсть, когда Бен рассматривает свое отражение. Он прикасается к ткани смокинга, как будто видит его впервые, и по сути так оно и есть. — Видишь? Этот цвет тебе очень идет. Темно-бордовый. Я бы никогда не позволила тебе надеть костюм, который тебе не идет, — говорит она. — Рей, я… Срань господня, твои губы! — Он поворачивается, чтобы посмотреть на нее, обхватывает ее лицо ладонями, поворачивает ее голову то в одну, то в другую сторону, чтобы рассмотреть цвет ее губ. — Я могу их видеть. По-настоящему видеть. Ебать, они такие яркие. Что это за цвет? В смысле, знаю, что красный, но какого оттенка? — Рубиновый. — Рубиновый, — эхом отзывается он, его голос звучит напряженно. — Спасибо тебе, детка. Никто никогда… это… — Он чувствует, что его переполняют эмоции, от чего она тоже начинает плакать. Но превратиться в рыдающее нечто она пока не может. Они даже из дома не вышли! — Теперь у тебя действительно нет оправдания, чтобы не сортировать одежду или не стирать белье. Ты должен, — шутит она, решив снова поднять настроение. На это он издает приглушенный смешок, снимает очки и засовывает их во внутренний карман смокинга. — Итак, твой генеральный план завершен? — Почти да. Я также полна решимости внести тебя в список самых хорошо одетых людей в этом году. Теперь, когда ты знаешь, какого цвета смокинг, я думаю, будешь чувствовать себя в нем увереннее. Сегодня вечером вскружишь мне голову, я просто знаю это. Бен усмехается. — Я не из тех парней, которые умеют кружить головы. — Да, черт возьми, именно из тех. Это просто даст людям еще больше поводов пялиться. Ты красивый и стильный. — Поправочка, моя невеста стильная. Трепетание в ее животе возвращается. — Мне реально нравится, когда ты это говоришь. Он снова целует ее, сначала в губы, потом в щеку. — Тебе нравится, когда я говорю всякие факты о тебе. — Ага. — Например, когда я говорю, что собираюсь снять с тебя это платье позже вечером и найти хорошее применение очкам. Я выясню, какого цвета твоя киска на самом деле. И твои соски. И твой… — БЕН! — Она зажимает ему рот рукой в тот самый момент, когда кто-то стучит в их дверь. — Мистер Соло? Мисс Джексон? Машина здесь, — кричит Митака с другой стороны двери. — Спасибо тебе, Митака! Мы будем через минуту! — отвечает Рей. — Отлично. Я скажу водителю. Рей ждет несколько секунд, а затем понижает голос, убирая руку от рта Бена. — Тебе нужно дать ему повышение. И полностью оплачиваемый отпуск за работу с нами в течение целого года. Бен усмехается. — И награду с надписью «Лучший кокблокер». Он это заслужил. — Да, — ласково говорит Рей. — Но давай оставим получение наград только тебе. Готов? Бен кивает, нервно затягивая запонки. — Больше, чем когда-либо. Рей протягивает ему руку и ободряюще улыбается, подавляя собственный комок в горле. — Так давай это сделаем.***
Если вкратце, красная дорожка ошеломляет. Рей не думает, что это ей когда-нибудь начнет нравится, сколько бы раз ее ни посетить. Здесь многолюдно, фотографы кричат со всех сторон, вспышки камер оставляют пятна в глазах, а репортеры пытаются поговорить с Беном сквозь шум с разной степенью успеха. Но она остается с ним все это время, держа за руку и вежливо улыбаясь, когда репортеры обращаются к ней во время интервью. И продолжает держать его за руку, когда они поднимаются по ступенькам, ведущим в театр «Долби», когда находят свои места в зале и начинается церемония. Она продолжает держаться за него, вплоть до объявления номинации на лучшую мужскую роль, желая, чтобы каждая капля поддержки и любви перетекла от нее в него. Оливия Колман выходит на сцену объявить номинацию, поскольку в прошлом году она стала лауреатом премии за лучшую женскую роль. — Вот номинанты за лучшую мужскую роль: Антонио Бандерас — «Боль и слава». Роберт Де Ниро — «Ирландец». Джонатан Прайс — «Папа Римский». Леонардо Ди Каприо — «Однажды в Голливуде». И… Бен сжимает ее руку, а Рей сжимает его спину. — Бен Соло — «Сожги это». Весь театр аплодирует. Рей сосредоточивает внимание на Бене, читая каждое его выражение. То, как он хмурит брови и поджимает губы. Как он дергает коленом. Он так нервничает. Его рука дрожит в ее руке, но он улыбается в камеру и поворачивает голову, чтобы поймать ее взгляд. Рей произносит «Я люблю тебя», и плечи Бена немного расслабляются, когда он повторяет ей те же слова. Она надеется и молится, чтобы он получил эту награду. Он так много работал для этого. Но даже если этого не будет… впереди так много хорошего. Их свадьба. Новая программа молодых актеров. Новые роли в карьере Бена. Новые клиенты у нее. И… Рей кладет другую руку на все еще плоский живот. Она еще не сказала ему, узнав об этом всего несколько дней назад, после последней примерки платья. Но скоро расскажет. Знает, он будет так же рад, как и она. Да, лучшее для них еще впереди. Ей не терпится испытать все это вместе с любовью всей ее жизни. Беном Соло. Сначала клиент из ада, затем любовник, теперь жених, а вскоре и будущий муж и отец ее ребенка. Они созданы друг для друга. Идеальная пара. «На заказ», — могут сказать некоторые. Рей улыбается и еще раз успокаивающе сжимает руку Бена. На сцене Оливия Колман открывает конверт с именем победителя и ухмыляется. — И «Оскар» получает…