***
Публицист Бена Гвен Фазма и его менеджер Хакс недовольны тем, что с Беном нельзя связаться по телефону, но они уже подготовили рекламное заявление в его отсутствие. Оно намеренно расплывчатое, если не считать просьбы о неприкосновенности частной жизни и извинений за его «воинственное поведение» по отношению к папарацци. Абсолютно никаких комментариев о личной жизни. Рей бесит, что в первую очередь ему приходится извиняться, но в целом это заявление прекрасно подходит для нее. Бен неохотно соглашается, хотя в какой-то момент она слышит, как он бормочет, что публично заявил бы: «Оставьте меня и мою девушку, нахрен, в покое», если бы мог. Бен проводит с ней все свободное время, что значит для Рей больше, чем можно выразить словами. Вместо того, чтобы ездить на своем не слишком изысканном черном «Мерседесе-Бенц» к ней домой и обратно, он отправляется в соседний район и остаток пути проходит пешком, как в «ночь инцидента в бассейне», как она привыкла это называть. Он осторожен каждый раз, когда уходит, всегда надевает темные очки и бейсболку, чтобы его не заметили. В сочетании с рекламным заявлением это оказывается на удивление эффективным способом оставаться в тени. Если не считать случайных хэштегов от обманутых фанатов, все сплетни о Бене заходят в тупик. Это становится устаревшей новостью, заменяется драмой Кардашьян и предсказаниями «Оскара», и Рей обнаруживает, что с каждым днем ей становится немного легче отдыхать. Тем не менее, она знает, что не сможет вечно прятаться в своем собственном маленьком мирке, планируя дни в зависимости от того, какой сериал на «Нетфликсе» начать смотреть следующим или что приготовить на ужин. У нее все еще есть работа, за которую нужно отвечать… наверно. Она надеется. Маз дала Бену ее адрес, но это не значит, что босс не злится на нее. Ей нужно выяснить это наверняка. Итак, после четвертого дня, проведенного дома, она набирается смелости позвонить Маз и назначить встречу. Когда она приходит в следующий понедельник, офис все еще пустует, что радует. Если, в худшем случае, ее сразу уволят и ей придется собирать вещи со своего стола, она предпочла бы не делать этого в присутствии Джесс, Кайдел или других друзей по работе, находящихся поблизости. Маз уже ждет ее и рассеянным взмахом руки приглашает Рей в свой кабинет, не отрывая взгляда от экрана компьютера. Заставляя себя сохранять спокойствие, Рей закрывает за собой дверь и садится в одно из модных бирюзовых кресел напротив не менее модного письменного стола Маз. Пока она ждет, когда босс заговорит первой, ее охватывает сильное чувство дежавю; еще месяц назад она была точно в такой ситуации, убежденная, что теряет работу. В прошлый раз ошиблась, но теперь… Рей прикусывает губу, одергивая юбку-карандаш. Она почти уверена, что «трахнуть своего клиента» находится на самом верху списка «Как облажаться как стилист», и она сделала именно это. Много раз. Она трахалась с Беном Соло больше раз, чем может сосчитать. У нее смущающее количество засосов и припухлостей на теле, чтобы демонстрировать это. И она не просто трахалась с ним. Нет. Сейчас у нее с ним полноценные романтические отношения, и хотя она довольна этим решением, она знает, что это… некрасиво выглядит с профессиональной точки зрения. Это некрасиво отражается на ней, и это также некрасиво отражается на стиле Канаты. Неделю назад, даже несколько дней назад, Рей не могла представить себе жизни без этой работы. Теперь не может представить себе жизни без Бена. Теперь понимает, почему он так готов пожертвовать всей жизнью ради нее. Выбор любви вместо карьеры может быть импульсивным. Но это кажется… правильным. Она именно там, где нужно быть, ее место с Беном. Если это означает, что ее уволят и придется начинать все сначала где-нибудь в другом месте, она смирится. И более того, будет счастлива. Разочарованная поначалу, да. Но разочарование пройдет. Счастье, которое она испытывает с Беном останется с ней на очень долгое время. На целую жизнь, если все и дальше будет идти как надо. Это то, чего она должна ждать с нетерпением. — Итак, — наконец нарушает молчание Маз, поднимая взгляд на Рей. Она складывает руки под подбородком, ее многочисленные разноцветные браслеты звякают друг о друга. Рей делает успокаивающий вдох, а затем медленно выдыхает. Она сможет с этим справиться. — Итак? — Когда свадьба? О черт. — Я… я… — бормочет Рей, затем замолкает. Маз просто моргает ей из-за очков, ее лицо ничего не выражает. — Я… я сожалею. О том… О том, что вы, возможно, видели в новостях или в интернете. Обо мне. О Бе… Соло. Когда он стал моим клиентом, я никак не ожидала, что так выйдет. Маз молчит еще один невыносимо долгий промежуток времени, и Рей начинает желать, чтобы пол разверзся и поглотил ее целиком. И затем… Затем обветренное лицо Маз расплывается в улыбке. — Я предвидела, что это произойдет. — …что? — Сначала его мать связалась со мной по электронной почте, а затем мы встретились, чтобы обсудить, как мы могли бы привести неудачный выбор одежды ее сыном — и его отношение — в порядок к сезону награждения. Ты была первым кандидатом на эту работу. Знаешь почему? Рей качает головой, не находя слов. — Ты напоминаешь мне о том времени, когда я только начинала, только что окончив ESMOD в Париже. Ты дружелюбна, сговорчива, некоторые сказали бы сдержанна… но энергична и решительна, когда нужно. И Бену нужен был кто-то, кто соответствовал бы этим требованиям. Кто-то с «твердой рукой», если я правильно помню слова Леи. Короче говоря, кто-то вроде тебя. Я ожидала, что он быстро научится ценить тебя, уважать… и что ты, возможно, даже понравишься ему. Судя по тому, как он ворвался в мой офис прошлой ночью, как одержимый, чуть ли не требуя твой адрес, я права насчет последнего, не так ли? Рей чувствует, как румянец разливается по ее щекам и спускается к шее. — …Да. Маз глубокомысленно кивает. — Ммм. Поэтому я спрашиваю еще раз: когда свадьба? О боже. Она серьезно. Совершенно серьезно. Рей беспомощно оглядывает офис, как будто художественные гравюры на стенах могут помочь ей понять, как ответить на этот невероятно неловкий вопрос. — Я… мы… мы еще… не обсуждали это. Возможно, никогда. Пока… слишком рано, — тихо признает Рей, стараясь не ерзать на кресле под пристальным взглядом Маз. — Жаль, — вздыхает Маз, снимает очки и кладет их на стол, смерив Рей еще более серьезным взглядом. — Ну, если и когда свадьба все-таки состоится… Я очень рассчитываю на приглашение и место в первом ряду. Я не соглашусь ни на что меньшее в качестве твоего стилиста. У Рей отвисает челюсть. — Вы… это серьезно? — Вполне. Маз встает со стула, роется в огромной сумочке, которая почти с нее размером, и меняет обычные очки на пару белых солнцезащитных очков от Шанель. Винтажные, как могла догадаться Рей. — Итак, ты уже поела? За углом только что открылось новое заведение с завтраками, и я слышала, что там подают вафли с ежемалиной до десяти. Ты когда-нибудь пробовали ежемалину? — Я… — О, Рей, ты должна. Это малина и ежевика вместе. Просто замечательно. Как тебе? В офисе пока никого нет, так что мы тоже могли бы туда сходить. Рей трудно осознать, насколько… насколько невозмутимо Маз относится ко всему этому. Когда она пришла сюда, то была уверена, что Маз уволит ее. Вместо этого она пригласила себя на возможную будущую свадьбу? И теперь продолжает этот странный разговор, предлагая им взять вафли? Это еще более тревожно, чем если бы Маз пришла в бешенство, и это только усугубляет полную абсурдность событий прошлой недели. Потому что, честно говоря, с каким реальным человеком все это происходит? Она не отважная героиня какого-нибудь ромкома категории «Б» или фанфика про Кайло Рена с рейтингом. Она Рей. Среднестатистический, нормальный человек. И все же она здесь, втянутая в явно необычную, далекую от нормальной новую жизнь — и все из-за очень большого, очень капризного актера, которого она теперь называет своим бойфрендом. — Ты идешь, солнышко? — спрашивает Маз. Тряхнув головой, чтобы привести в порядок мысли, Рей вскакивает со стула и спешит за Маз, которая уже на полпути к двери. — Маз? Я… не думаю, что я до конца поняла вас. Я… э-э-э… не уволена? Вы не злитесь на меня? Потому что… — Дорогая. — Маз останавливается, оборачивается и тянет Рей за предплечье, чтобы она наклонилась до ее роста. Затем она с любовью похлопывает ее по щеке, как будто та ребенок. — Мы все делали сомнительные вещи ради высоких мужчин с большими причиндалами. Все будет хорошо. Но впредь постарайся отделять свою личную жизнь от работы, ладно? Я бы предпочла, чтобы мои сотрудники не появлялись на сайте сплетен каждую неделю. Рей съеживается, снова выпрямляясь в полный рост. — Это… да. Этого больше никогда не повторится, если я смогу с этим справиться. — И я бы очень хотела, чтобы Бен Соло больше не врывался сюда, как разъяренный носорог. — Поняла. С этим уже разобрались. — Я уверена, что так и есть. Чтобы избежать любых дальнейших проблем, думаю, будет лучше, если мы передадим его другому стилисту. Больше никаких конфликтов интересов. Рей кивает. Она ожидает, что Бен будет не в восторге от нового стилиста, но уверена, что сможет подготовить его и того беднягу, который будет одевать его до конца сезона награждений. — Звучит заманчиво. Маз хлопает в ладоши. — Превосходно. Тогда все улажено. А теперь… вафли? Рей испускает долгий вздох облегчения. — Конечно. Вафли.***
Неделю спустя 21 января. Для большинства людей этот день ничего не значит. Просто еще один понедельник. Для Бена это один день до номинации на «Оскар». Его нервнозность ощущалась весь день, хотя он старался скрывать это всеми возможными способами. Утренний секс. Утренняя пробежка, с которой он вернулся только для того, чтобы подарить Рей еще один утренний секс. Поход по малоизвестным тропам в Гриффит-парке. Он охотно заглядывает в Whole Foods, чтобы купить ингредиенты для приготовления тако с креветками на ужин, хотя Рей уже знает, что он люто ненавидит Whole Foods и на самом деле не любит креветки. Рей остается в машине, когда он заходит внутрь, не желая привлекать к себе внимание. Когда Бен возвращается меньше чем через пять минут без продуктов и значительно более напряженным, чем когда уходил, она понимает, что что-то не так. — Малыш? — спрашивает она. Бен с кряхтением плюхается на водительское сиденье, захлопывает дверцу машины и наклоняется вперед, наваливаясь на руль, слегка ударяясь о него головой. Он проделывает это несколько раз, с каждым последующим ударом все сильнее. Рей приходится вмешаться после четвертого раза, она откидывает его голову назад, опасаясь, что Бен нажмет на автомобильный гудок и предупредит всех на очень переполненной парковке об их присутствии. — Бен. Что такое? — Отец звонил, — стонет он. Рей хмурится. — Это… плохо? С ним все в порядке? — Он предупредил, что мама переносит ужин на следующей неделе. — Оу, все нормально! Я сказала, что хочу встретиться с ними обоими, и, не пойми меня неправильно, все еще хочу, но я подстроюсь. Мы можем встретиться с ними в любое время. Я не разочаруюсь, если планы поменяются. — Он сказал, что она хочет перенести на сегодняшний вечер. Теперь Рей понимает, почему он расстроился. Это действительно короткий срок, а Бен уже на взводе. Он хотел провести тихую и ленивую ночь дома, как они обычно делают. Ужин с родителями, какими бы милыми они в итоге ни оказались, вероятно, не то, что Бен планировал. — Мы могли бы… просто пойти на час или два? Она не обидится, если мы уйдем пораньше? Может быть, если бы ты объяснил… — Нет, это… это не сработает. — Бен проводит рукой по лицу. — Может, если бы там были только мои мама и папа, но… он сказал мне, что вся моя большая семья в городе. Потому что… — Он испускает долгий, протяжный вздох, выглядя страдающим физически. — Потому что вместо ужина моя мама устраивает вечеринку, на которой никто не ложится спать и смотрят номинацию на «Оскар», которая выйдет в эфир завтра в пять ебаных утра. Вечеринка, Рей. Для меня. Когда она знает, что я, блядь, ненавижу это дерьмо. Рей изо всех сил старается сдержать улыбку. Она знает, что ей нужно подойти к этому деликатно ради Бена, хотя втайне находит восхитительным, что у него есть родственники, приезжающие из другого города отпраздновать его успех. К тому же, честно говоря, она взволнована. Большая семья — это то, о чем она только мечтала. Теперь, когда знает, что у Бена есть такая, то хочет познакомиться с ними всеми. Любыми бабушками и дедушками, тетями или дядями, двоюродными братьями и сестрами. С каждым. — Насколько… велика твоя большая семья, если точнее? — спрашивает Рей. — Черт, я даже не знаю. Потому что, когда я говорю «большая» семья, на самом деле я имею в виду кровных родственников и близких друзей семьи. А у моих родителей, блядь, их целая куча. Например…когда я был маленьким, я думал, что у меня три разных дяди, но когда позврослел, то обнаружил, что только один из них на самом деле приходится мне родственником. Это гигантская катастрофа Соло-Органа-Скайуокер-Калриссиан-Бакка. И я… извини, что это будет первым впечатлением о моей семье, потому что… Господи Иисусе. Это слишком. Их очень много. Рей сочувственно похлопывает его по спине, сдерживая смех. — Все в порядке, малыш. Я думаю, что смогу с этим справиться. Потому что если пребывание с Беном Соло и научило ее чему-то — так это тому, что она определенно может справиться «со многим».***
Хотя, оглядываясь назад, выясняется, что даже Рей не смогла подготовить себя ошеломляющему впечатлению от семьи Бена. Начать с того, что Соло живут чуть ли не во дворце. Рей знала, что они невероятно богаты — в конце концов, они кинозвезды, — но это знание никак не помогает сдержать ее благоговейный трепет, когда Бен проезжает мимо ворот и въезжает на территорию. Это огромное, раскинувшееся поместье в средиземноморском стиле с потрясающим видом на горизонт Лос-Анджелеса и горы Сан-Габриэль. Сам дом прекрасно построен, с красной черепичной крышей, лепниной снаружи и большими окнами, что делает его привлекательным и уютным, несмотря на его огромные размеры. Лея и Хан Соло ждут их, когда Бен приближается к подъездной дорожке, уже забитой машинами. Ему едва удается произнести приветственные слова, прежде чем Лея заключает их обоих в объятия, засыпая вопросами. Затем она почти втаскивает их внутрь, где их встречает еще больше членов семьи. Тридцать человек, как минимум. У дяди Бена, Люка Скайуокера, восемь приемных детей разного возраста, и он, как выясняет Рей, совладелец организации по приему и усыновлению детей вместе с Соло и его женой Марой Джейд. У двух других «дядей» Бена, Чарли Бакка и Ландо Калриссиана, также есть родственники. Рей приветствует всех и старается запомнить имена, но по мере того, как вечер продолжается и прибывает все больше гостей, это оказывается безнадежным делом. «Ужин» превращается в пиршество эпических масштабов. Несмотря на то, что на вилле Соло есть просторная столовая, которая больше, чем вся квартира Рей, лишь небольшая часть гостей может поместиться в этом пространстве и поесть там. Другие гости собираются на кухне, в гостиной и в павильоне на открытом воздухе, где все доступные поверхности уставлены едой и напитками. Несмотря на все ее старания попробовать все виды закусок, первых блюд, десертов и коктейлей, которые только попадаются ей под руку, желудок Рей плотно забивается уже через час после начала вечеринки. После ужина Хан и Лея произносят тост за Бена. Рей ясно видит, что ему не нравится всеобщее внимание; когда все поднимают бокалы и приветствуют его, его уши краснеют, и он хмурится в своей очаровательной, удрученной манере. Она клянется тут же найти подходящее время остаться с ним наедине, чтобы они могли насладиться тишиной и покоем. Около полуночи все собираются в домашнем кинотеатре — да, домашнем кинотеатре, как будто дом без него недостаточно роскошный — посмотреть «Старкиллер», хотя он еще не вышел на Blue-Ray. Рей воспринимает это как сигнал к тому, чтобы увести Бена. Он ненавидит наблюдать за собой на экране, и она знает, что его настроение только ухудшится, если его заставят сидеть до конца. Когда фильм начинается с холодной, откровенно анахроничной сцены окровавленного Кайло Рена, распростертого на лужайке, а позади него горит Белый дом, Рей извиняется и направляется в первую попавшуюся ванную. [Исходящее — 12:15] Хочешь сбежать со мной? [Бен❤️ — 12:15] Черт возьми, да. [Исходящее — 12:15] Если тебе нужен предлог, скажи своим родителям, что я плохо себя чувствовала. Встретимся у бассейна :) [Бен❤️ — 12:16] Какого? [Исходящее — 12:16] …Их больше одного? [Бен❤️ — 12:16 утра] Если знать, где искать.***
— Как ты привык к… этому? Ко всему этому? — спрашивает Рей, обводя все жестом. Он отвез ее в небольшой гостевой домик с бассейном на краю участка, расположенный в зарослях деревьев за полем для гольфа. Тот факт, что у Соло даже есть гостевой дом и поле для гольфа, это… хорошо. Честно говоря, непринужденная роскошь, которой она подвергалась весь вечер, чертовски пугает. Рей выросла в приемной семье, у нее никогда не было собственной комнаты, новой одежды, новых игрушек, даже новых школьных принадлежностей. Все было поношенным и подержанным, и Рей потребовались годы, чтобы прийти к тому состоянию, когда она не чувствует себя виноватой из-за покупки новых вещей. Но такое богатство… превосходит все, с чем она когда-либо сталкивалась, и, несмотря на волнение, которое испытала от встречи с его семьей, сейчас она чувствует себя… очень, очень бедной. Бен вздыхает и садится на край бассейна рядом с ней. — Ты к этому не привыкнешь. Я вырос в Беверли-Хиллз, и это все еще кажется чертовски странным. — Некоторое время он молчит, пока Рей опускает ноги в холодную воду. Когда он начинает говорить снова, его голос звучит тише, неувереннее: — Ты… теперь относишься ко мне по-другому? Вопрос, заданный так нерешительно, наводит ее на мысль, что такой же разговор уже происходил раньше. Что кто-то из его прошлого — может, девушка, может, просто друг — сказал ему, что его богатство изменило мнение о нем. Но к Рей это не относится. Несмотря на его знаменитых родителей, несмотря на особняк в Беверли-Хиллз, несмотря на машины, питание из пяти блюд, домашний кинотеатр, поле для гольфа, гостевой дом… он все тот же Бен, в которого она влюбилась. Его мир пугает. Нет, не так. Возможно, он казался таким, когда она впервые встретила Бена, но это было до того, как она узнала его, узнала по-настоящему. Теперь она знает, кто он такой — человек, стоящий за актером по имени Бен Соло. И она любит каждую его частичку. И она говорит ему это. На улице темно, так что Рей не может полностью разглядеть его реакцию, но слышит, как он резко втягивает воздух. И чувствует это, когда он притягивает ее к себе и нежно целует в губы. — Ты — лучший человек, которого я когда-либо встречал, Рей. Я так чертовски сильно тебя люблю. Она не может выразить словами, насколько наполненно ее сердце, насколько особенной он постоянно заставляет ее чувствовать себя. И что его слова, произнесенные так искренне, с лихвой компенсируют любое чувство неполноценности, какое бы она ни испытывала этим вечером. Но она может показать ему. — Займешься со мной любовью? При этом он прижимается к ней еще крепче, его руки опускаются вниз, чтобы схватить ее за задницу. — Черт, детка. Да. Где? — В бассейне. — В этом бассейне? — Мы уже здесь, не так ли? Рей встает, берет оба их телефона и кладет подальше от воды, помня о том, что случилось с мобильником Бена, когда тот упал в бассейн около ее квартиры. Затем она стягивает свое красное макси-платье через голову и через несколько секунд проделывает то же самое с лифчиком и нижним бельем. Бен сидит там, уставившись на нее в темноте, как будто забыл, что собирался сказать. — Тут… в нем нет автоматического регулирования температуры, так что вода действительно холодная. — И что? — Я не хочу, чтобы ты замерзла. Позволь мне просто пойти и включить отопление. Это займет всего несколько минут… Она прыгает в воду прежде, чем успевает передумать. Чертовски холодно. Рей всплывает на поверхность, задыхаясь от шокирующе холодной воды. — Блядь! — Я предупреждал. Она пытается плеснуть в его сторону водой, но он уже вне досягаемости, все еще сухой и не замерзающий. — И-иди сюда и согрей меня! — Всегда такая властная. Может, если вежливо попросишь? Она слишком отчаялась, чтобы спорить. — П-пожалуйста, иди сюда и согрей меня. — Хм… на самом деле нет, не думаю. — Бен! Он отступает к краю площадки у бассейна, как будто собирается оставить ее голой в воде, все ее тело покрыто мурашками… Затем он срывается с места и полностью одетый бросается в бассейн, поднимая такие огромные волны, что одна из них бьет ее по лицу. — Б-Бен! О боже мой! — смеется она, стуча зубами. — Ч-что это с тобой такое, что ты намочил красивую одежду? Он подплывает к ней, заключая ее в свои сильные объятия. — По крайней мере, на этот раз это не сшитый на заказ костюм или кожаная куртка. В чем-то он прав. Сегодня она убедила его надеть красивые бежевые брюки-чинос и (синее!) поло, которые она купила ему на прошлой неделе. Ничего из этого сильно не пострадает, и одежда далеко не такая дорогая, как некоторые другие его вещи. Тем не менее на днях она собирается научить его должным образом ухаживать за своим гардеробом… Под водой она чувствует, как горячая рука Бена скользит между складочками ее киски, с привычной легкостью находя клитор. Да, в конце концов она научит его. Просто… не сегодня. Не сейчас. У них есть дела поважнее. — Ты выглядела чертовски сексуально сегодня вечером в своем платьице. Я должен был стать тем, кто снимет его с тебя, сладкая. — Его большой палец касается ее клитора в правильной точке, и Рей снова задыхается, хотя на этот раз не от холодной воды. — Ты упустил свой — ах! — упустил свой шанс там. Он покусывает ее за шею, его зубы царапают ее кожу. — Маленькая негодница. Даже не позволила мне снять с тебя трусики. — Тише. — Не дождешься. Он скользит в ее влагалище и сгибает там палец, проводя подушечкой по передним стенкам таким образом, что Рей невольно прижимается к нему. — Черт возьми, Бен. — Скажи мне, детка. Чего ты хочешь? — Я хочу тебя. Внутри. Он добавляет еще один палец, настойчиво входя в нее. — Я внутри. Он так хорошо наполняет ее каждый раз, его толстые пальцы стимулируют стенки. Но этого недостаточно. Этого и близко не достаточно. За последний месяц он сделал ее невероятно жадной, она всегда хотела от него большего, ее внутренности ныли от желания ощутить твердую, толстую длину его члена. — Нет… не только твои пальцы! — Тогда что? Используй слова. Я хочу услышать, как ты произнесешь это с твоим очаровательным акцентом. Она зарывается лицом в его шею, чувствуя, как горят ее щеки. Сейчас ей ни капельки не холодно, и все это благодаря ему. — Твой член. Пожалуйста. Он запечатлевает поцелуй на ее лбу, такой нежный и не сочетающийся с его грубыми руками. — Вот и все. Это то, что я хотел услышать. Так мило. Он пробирается сквозь воду, пока ее спина не прижимается к одному из бортиков бассейна. Он излишне усложнил себе задачу, снимая насквозь промокшую одежду, которая прилипает к его коже, но Рей с радостью помогает ему в этом. Сначала поло, вверх и через голову. Она отжимает его и перебрасывает через плечо на террасу у бассейна. Затем идут его брюки-чинос и боксеры. Это оказывается сложнее, так как он пытается обнять ее, поцеловать и раздеться одновременно. Однако как только ей удается убедить его на мгновение отпустить ее, чтобы все уладить, события развиваются быстро. Мокрые конечности скользят друг по другу, влажные языки исследуют жар рта друг друга. Когда он прижимается к ней, толстая головка члена скользит по ее стенкам таким образом, что заставляет ее дрожать, и они оба стонут, когда он скользит в нее до основания. Заниматься сексом в воде — это… совсем другое. Изменение силы тяжести мешает Бену двигаться так же быстро, но Рей считает, что это совсем не плохо. Каждый раз, когда он медленно приподнимает ее на всю длину, каждый раз, когда он отводит ее бедра назад, так что его яйца прижимаются к половинкам ее задницы…это идеально. И непристойности, которые он произносит, заглушают звук плещущейся воды в бассейне, когда они движутся, как одно целоe… это только добавляет впечатлений. — Я собираюсь… наполнять тебя. Каждую ночь. Продолжай кончать на моем члене. Я сделаю так, чтобы ты была довольна. Всякий раз, когда кто-нибудь хотя бы взглянет на тебя, он поймет — черт! — что кто-то хорошо тебя трахает. Что ты моя. Будешь моей. Всегда, Рей. Да? Ее руки, уже запутавшиеся в его мокрых волосах, крепче сжимают его локоны, чтобы удержать. — Бен. Да. — Да? Ты будешь моей девушкой? Моей женой? Всегда довольной, всегда сияющей? Глаза Рей закрыты, ее голова запрокинута назад, когда она терялась в ощущениях к нему, но это упоминание о жене — о том, что она будет его женой, сказанное так небрежно, сгоряча… это привлекает все ее внимание, и ее глаза распахиваются в шоке. Она смотрит на него сверху вниз, обнаруживая, что его темные глаза уже собственнически изучают ее лицо, его зубы оскалены в рычании, когда он прижимается к ней бедрами. Оргазм, который пронзает ее в ответ, застает их обоих врасплох, но он продолжает трахать ее несмотря ни на что. — Черт. Дерьмо! Твоя киска выжимает из меня жизнь. Тебе понравилось, что я это сказал, не так ли? Тебе нравится думать о том, чтобы стать моей женой? О чем еще ты думаешь, Рей? Или мне надо догадаться? Рей может только яростно кивать, затаив дыхание. Она снова пытается спрятать лицо у него на шее, когда по ней пробегают отголоски оргазма, но он ей не позволяет. Точно так же, как в их самый первый раз вместе. Он хочет как можно лучше разглядеть ее лицо в темноте. Хочет оценить каждую ее реакцию, независимо от того, насколько она смущена. — Чего ты хочешь, Рей? Ты хочешь замуж? Я женюсь на тебе в одно мгновение, малышка. Я куплю тебе кольцо и все такое. Моя маленькая жена будет носить кольцо, которое я ей куплю? Ебать. Ты будешь великолепна. Ты великолепна. — Бен. Продолжай, — хнычет она, не уверенная, имеет ли она в виду его слова, его движения или и то и другое вместе. Может быть, и то и другое? Да, и то и другое. Определенно. Обе эти вещи одновременно вытворяют с ней что-то безумное, подтолкнув ее к первому оргазму и неуклонно ведя к другому. — Я продолжу, принцесса. Я дам тебе то, чего ты захочешь. Чего ты хочешь, Рей? Расскажи мне. Она может думать об одной конкретной вещи, но не может сказать об этом. Она умрет от унижения. Еще слишком рано. Слишком, слишком рано. Даже еще более «слишком рано», чем говорить о браке. Но она хочет этого, боже, она хочет этого. Она хотела этого всю свою жизнь, но не может заставить себя произнести эти слова. — Ты знаешь, чего я хочу, Рей? — Бен задыхается, когда она не спешит с ответом. — Хочешь, я скажу, сладкая? — Да, — Рей почти всхлипывает, прижимаясь к нему. Бен близок к тому, чтобы потерять контроль, его дыхание прерывистое, его твердая длина пульсирует внутри нее, когда он говорит: — Я хочу, чтобы ты родила мне детей. Ты сделаешь это, Рей? Ты создашь со мной семью? Он знает. Каким-то образом он догадался, что Рей хотела сказать, и повторил это сам. Ее кожу, и без того невероятно горячую, несмотря на холод, пробивает лихорадка, когда на этот раз она заставляет себя ответить на его вопрос: — Д-да! — Да? Черт, Рей. Это действительно то, чего ты хочешь? — Протянув руку между их телами, он массирует ее таз ладонью, прижимаясь к ней, придавая их соединению еще большее трение, еще большую напряженность. — Ты хочешь, чтобы мы зачали ребенка? Здесь? Рей кончает ошеломляюще громко и быстро, оргазм подкрадывается к ней так же незаметно, как и раньше. Только на этот раз Бен прямо здесь, с ней, его горячее семя изливается в нее, когда он извергает поток слов, похожий на те, что он только что произнес.***
К счастью, Бен помнит код от гостевого дома. Они прокрадываются внутрь и прижимаются друг к другу под одеялом на главной кровати наверху, оба слишком усталые, чтобы смыть с себя запах хлорки. Рей проводит пальцами по подсыхающим локонам Бена, когда он кладет голову ей на грудь, его ресницы щекочут ее кожу. Его дыхание становится тяжелым и ровным, и она почти убеждена, что он спит, когда он бормочет: — Ты говорила… серьезно? О том, что сказала в бассейне? Она знает, о чем он говорит. Упоминания о браке. О детях. Нет смысла это отрицать. Все, что она говорила, шло от чистого сердца и было абсолютной правдой. Она хочет выйти за него замуж. Хочет иметь семью. Пока еще слишком рано, чтобы что-то из этого произошло на самом деле, но в глубине души она знает, что хочет этого для себя. Для него. Для них. — Да, серьезно, — признается она, шепча эти слова, и крошечная, угасающая часть ее все еще боится, что он не почувствует того же теперь, когда секс закончился. Бен вздыхает, сонно целуя ее. — Хорошо. Как и я. Крошечный намек на сомнения уменьшается еще больше, пока не гаснет полностью, как тусклое пламя.***
Если бы Бен или Рей бодрствовали на главной вилле в пять утра среди семьи и друзей, они бы услышали пять имен, названных в качестве номинантов на 91-ю премию «Оскар» за лучшую мужскую роль: Кристиан Бэйл за «Власть». Брэдли Купер за «Звезда родилась». Уиллем Дефо за «Ван Гог. На пороге вечности». Рами Малек за «Богемскую рапсодию». И… Бен Соло за «Старкиллер». Но они проспали и это, и череду поздравительных звонков от руководства Бена после этого, и даже недовольного Хана Соло, который появился в гостевом доме в шесть утра по приказу Леи, чтобы выяснить, куда исчез его сын. Они проспали все это, не заботясь о том, как сильно изменилась их жизнь за одну ночь и как сильно они будут продолжать меняться в ближайшие недели, месяцы и годы. Потому что они все еще есть друг у друга. И этого более чем достаточно.