***
Зловоние не давало дышать. Распухшие мертвецы с бледными, сине-багрового цвета трупными пятнами быстро разлагались под горячим испанским солнцем. Они лежали вдоль берега вперемешку с обломками лодок и кораблей, покрытые водорослями. И гнили. Гнили, издавая тошнотворный запах. Мaremoto бросило на берег сорокаметровые волны, одну за другой. Земля вздрагивала как от пощечин, наносимых рассерженным морем. Волна землетрясений прошла вдоль берега и добралась до внутренних поселений. Берега почти не существовало, знаменитая Коста Бланка превратилась в кучу наваленных камней, мусора и трупов. Кажется море разом решило избавиться от людей, как живых так и давно погибших, вываливая все ненужное на берег. Эстер осторожно перешагивала среди обломков. Maremoto разделило ее с Хорхе. Эстер очнулась насквозь промокшая под стволом засохшего дерева. Она каким-то образом держалась за ветки и не отпускала их даже потеряв сознание. С трудом разогнула пальцы и лежала еще некоторое время, успокаивая головокружение и тошноту. Дерево не полностью упало на Эстер, оно стало своеобразным перекрытием, которое видимо и спасло девушку от потока песка, камней, грязной воды. Нос и рот все равно были забиты песком, Эстер стала кашлять и не могла остановиться. Она села и перекатилась на бок, подтянула ноги и попыталась встать, все еще отхаркиваясь и кашляя. — Хорхе? — девушка еле слышно шевелила губами. Эстер снова закашлялась. Песок попал ей в желудок, который сжимался от боли. Эстер вырвало зеленоватой жижей вместе с песком. Во рту теперь остался вкус морских водорослей и рвоты. Эстер сорвала листок дерева, пожевала и выплюнула. Очень хочется пить. В глотке сухо и болит горло от соленой воды. Глаза тоже щипит как после плавания в бассейне. Эстер медленно повернулась. Она не узнавала берег, кажется море захватило несколько метров прибрежной полосы, она не могла понять, где находится, исчезли все ориентиры — не осталось деревьев ни зданий. — Хорхе! — как не старалась Эстер напрягать горло, голос был тихий. Она решила спуститься к берегу. Ее колени подгибались от напряжения, тело не слушалось. Эстер медленно, шаг за шагом, добралась до кромки воды. Границу моря и суши украшали обломки лодок и разрушенных домов. Волны-убийцы скинули в море все, до чего могли добраться. Куски стекла, пластмассы, деревянные и металлические балки, сломанная мебель, раскуроченные деревья. Сорокаметровые волны добрались и до гаражей и сейчас в воде оказались несколько побитых машин. Эстер впилась глазами во весь этот хлам, пытаясь увидеть что-то, что подскажет где искать Хорхе. Обломки какой-то лодки, останки домашних животных, распухшие от воды и обглоданные рыбами старые трупы. Море вернуло всех. Испанское солнце нагревало эту рвоту моря. От побережья поднимался зловонный запах нечистот, дохлой рыбы, мертвых тел. ¡Mierda! Хорхе должен был находиться рядом с ней. Куда он делся? Эстер стояла в нерешительности. Вернуться обратно к своему спасительному дереву или попытаться поискать Хорхе вдоль берега. Ощутив себя очень неуютно, Эстер поежилась. Здесь все просто дышало смертью, и ей, пока еще живой, было не по себе. Эстер чувствовала себя беспомощной. Она уже сделала один шаг в сторону своего дерева, как одна из куч хлама зашевелилась. — Наконец-то! Хорхе! Эстер подбежала и опустилась на колени, разгребая металлические обломки от вертолета. Она была уверена, что это Хорхе и даже не испугалась, когда мужская рука в черных перчатках схватила ее. Эстер отмахнулась и продолжила разбирать кучу мусора. — Черт! Появившееся лицо было незнакомым. — Помоги мне, — голос тоже был чужим. Эстер догадалась, что она нашла одного из солдат, летающих на черном геликоптере. Мужчина носил темную серо-синюю военную форму. Он лежал в воде около берега и каждый раз волна накрывала его с головой. Эстер попыталась подтащить его повыше, мужчина вскрикнул от боли. — Нет, подожди! Ногу зажало. С помощью Эстер солдат сбросил металлическую пластину, оторвавшуюся от вертолета. На ногах были сильные порезы и морская вода окрасилась в красный цвет. — Черт! У тебя кровь! Эстер оглянулась, словно искала аптеку или спасателя. — Боишься крови? — приподнял бровь мужчина. — Не этого боюсь. — Тогда скажи мне. — Боюсь, что ты истечешь кровью. — Наверно это было бы к лучшему, — пожал плечами солдат. — Давай выбираться на берег, — Эстер не была готова к длинным дискуссиям. Она вообще не собиралась общаться с военными, от них одни неприятности. Она должна найти Хорхе.***
— Как тебя зовут, спасительница? — солдат щурил глаза на солнце. — Эстер, — тихо ответила девушка. — А я — Исан, второй пилот этой стрекозы, — мужчина махнул рукой на обломки вертолета. Эстер смотрела на кровь, которая сочилась из его порезов. Исан проследил глазами за ее взглядом. — У нас была аптечка для таких случаев. Посмотри среди обломков. Серый металлический чемодан с красным крестом. Исан уже закатал штанины. Металл срезал часть кожи и мускулов на одной ноги и оставил глубокий порез на второй. Он сжимал зубы, но не показывал девушке, насколько ему больно. Эстер в четвертый раз возвращалась к пилоту, как к некой точке отсчета. Она обнаружила Хорхе уже под вечер. Он лежал без сознания, заваленный песком. Его левая рука была неестественно повернута. Эстер повернула его на бок, попыталась почистить рот и нос от песка, постучала по спине. Хорхе застонал и стал кашлять. — Это Исан, пилот, — Эстер кивнула в сторону военного, который кажется улыбался во сне. Хорхе совсем не нравилось, что Эстер привела его к солдату. Они всегда прятались от их вертолетов. У Хорхе сработала адвокатская привычка «не верить, не доверять». Но с другой стороны их гостевой домик вместе с подвалом и хранившейся в нем едой, смыло в море. Исан лежал с перевязанными ногами, Эстер удалось среди мусора и обломков найти аптечку. Пилот Исан помог Хорхе вставить на место вывихнутое плечо и подсказал где искать еду. Вместе с Исаном летели солдаты и его командир, которые погибли во время крушения вертолета. Хорхе и Эстер нашли их раскиданными вдоль побережья. Они должны были искать в карманах непромокаемые пакеты с НЗ: спички, белковый батончик, шоколад, несколько таблеток, как сказал Исан «от всего». Исан развел костер, мокрые ветки шипели, давали больше дыма, чем огня. Хорхе назвал такой костер сигнальным и предложил потушить его. Пилот махнул руками вправо и влево. — Побережье ваше. Зачем вам оставаться около сигнального костра? Хорхе хотел было уйти, но Эстер уговорила его провести эту ночь здесь, в темноте можно подвернуть ноги или упасть в образовавшиеся пустоты. Хорхе кинул в тлеющий костер побольше веток, отчего вверх взлетел сноп искр. Просоленное дерево горело ярким оранжево-синим пламенем. Они сидели и долго на него смотрели. — Завтра мы уйдем, — прервала тишину Эстер, — ты справишься? — обратилась она к солдату. Исан усмехнулся: — Ребята, это я должен о вас беспокоиться. Вы за меня не переживайте. Шум прибоя звучал приглушенно, словно море устало после набега на сушу. Они съели по половинке батончика, честно разделив свою находку на три части. Долго грелись у огня. Эстер порывалась спросить у Исана про полеты вдоль побережья, но Хорхе одергивал ее. Не нужно показывать, что ты что-то знаешь. Исан первый устроился спать на песке. Хорхе долго не мог уснуть, он обнял Эстер и девушка задремала у него в руках, пока Хорхе слушал шум волн. Взлетают, падают. Снова вверх, бьют по берегу и уходят. Ему казалось, что вот сейчас очередная волна окажется гораздо выше и сильнее и накроет их с головой. Посреди ночи Хорхе проснулся, пошел по берегу и стоял, всматриваясь в море. Слишком темно, чтобы что-нибудь разглядеть. Наконец раздался гулкий грохот от удара волн о берег. Шуршание нахлынувшей воды. Хорхе постоял еще немного и улегся спать.***
Мaremoto ослабило организмы. Хорхе и Эстер проспали первые лучи солнца, время которое они планировали, чтобы отправиться в путь. Хорхе потом винил себя! Не нужно было засыпать. Он мог посидеть рядом с Эстер и разбудить ее ранним утром. Они не слышали рокот мотора вертолета, не чувствовали как его лопасти поднимают вихрь из песка, веток и мелкого мусора. Они очнулись, только когда какой-то солдат стал трясти их за плечи. Неужели они так сильно устали или все дело в тех белковых батончиках. Солдаты носили защитные костюмы словно Хорхе и Эстер были больными средневековой чумой. Эстер трясла головой и кусала губы, чтобы не расплакаться. Хорхе старался держаться. Хотя и ругал себя последними словами. Исан тоже оказался вместе с ними. Он что-то доказывал солдатам, но не мог достучаться сквозь противочумный комбинезон. В итоге его привязали к сиденью в вертолете и поднялись в воздух. Эстер тряслась от страха, она так не боялась когда объявили об эпидемии, так не боялась, когда могла заразиться Фэн-вирусом и погибнуть. Сидя рядом с Хорхе и Исаном она никак не могла унять дрожь. Эстер закрыла глаза как это сделал Исан. Солдаты что-то говорили про военный госпиталь, от этих слов Исан становился бешеным. Он рычал, что не позволит с собой обращаться как со скотом. Эстер пугали его высказывания. Но что плохого может быть в стандартной проверке. Сколько человек выжило? Пять, три, один процент? Неужели врачи захотят уничтожить оставшихся? И Эстер сама себе отвечала, что да, смогут. Если не врачи, то сумасшедшие правители, психи, верующие пророки, военные генералы, те, кто раз почувствует вкус власти, то уже не сможет остановиться.***
Вертолет добирался до Мадрида больше часа. Эстер была готова расплакаться. Она столько сил вложила, чтобы сбежать из этого города. И ее возвращают обратно. Как беглую преступницу. Военный госпиталь располагался в отдельном комплексе. Он состоял из приземистых, безукоризненно белых зданий, которые было легко перепрофилировать в гражданскую больницу или медицинский колледж. Издалека госпиталь выглядел вполне дружелюбным и гостеприимным, напоминал обычную клинику, в которой приятно пройти обследование. Однако первое впечатление рассеялось, когда вертолет стал спускаться на специальную площадку. Стала видна толстая колючая проволока наверху забора и черно-желтые знаки, указывающие, что ограда находится под напряжением. — ¡Joder! Блядь! От кого нужно так защищать госпиталь? — вырвалось у Хорхе, который не отрываясь смотрел в круглые иллюминаторы. Исан вдруг засмеялся. — Это не потому что боятся, что кто-то войдет. Это придумано, чтобы никто не мог выйти. Эстер хотела расспросить пилота поподробнее, но они уже приземлились и Исана первого вытащили из геликоптера. Она трясущимися руками схватилась за Хорхе, но его вытащили вслед за Исаном. — Хорхе! Он успел только резко и грубо поцеловать ее.***
Эстер чувствовала как ее сердце колотится где-то в горле. Все ее вопросы солдаты игнорировали и старались не прикасаться к ней, словно она была прокаженная. Эстер никогда не думала о том, почему они с Хорхе выжили. Удача? Стечение обстоятельств? Или способности организма? Кто-то говорил про анализы крови, про дезинфекцию, Эстер не понимала, почему их привезли в Мадрид. В вертолете было жарко. Ее не выпускали во двор и Эстер не могла видеть, что сначала Исан, потом Хорхе должны были раздеться полностью и медбрат провел их в специальную душевую. Вода, большей частью состоящая из дезинфицирующего раствора обжигала кожу и щипала раны. Напор воды, ее состав и температуру можно было отрегулировать вручную. От скуки многие медсестры включали то слишком холодную, то слишком горячую, наблюдая как корчатся вновь прибывшие. Последние из выживших. Эстер просила, чтобы ее выпустили. Она кричала и била по иллюминатору. Тогда один из солдат подошел к ней и туже затянул ее ремни. Эстер стало плохо. Она повернула голову и не смогла сдержать рвоту. Часть капель попала на солдата, который отпрыгнул от нее. Эстер не могла видеть лица солдат, но чувствовала с каким омерзением ее рассматривают. Похуй! Пусть сами вычищают свой долбанный вертолет! Когда Эстер уже готова была сдаться и просить-умолять, чтобы с нее сняли ремни и выпустили на воздух, дверь вертолета открылась. Высокая медсестра в оранжевом защитном комбинезоне с эмблемой CDC на спине и плечах, подошла к Эстер и расстегнула ее ремни. Кивнула головой, пойдем. Эстер стала растирать ноги и руки, не торопясь встала, испытывая терпение медсестры. За что девушка получила тычок в спину. Блядь, как в тюрьме! Сначала они подошли к посту охраны — небольшой будке из бронированной стали. Было непонятно, автоматизирована она или внутри сидит старый охранник. Медсестра нажала какие-то кнопки. Раздался тихий шелест, и перед ними стена, которая оказалась просто раздвижной дверью, отъехала в сторону. — Давай, вперед! — медсестра оказалась довольно грубой. — Двигайся вперед, перебирай ногами! Надо еще пройти анализ крови и осмотр, — последние слова женщина пробурчала уже себе под нос. Эстер оглянулась перед тем, как нырнуть в стену. Вокруг вертолета и входа в госпиталь стояли солдаты и медперсонал в защитных костюмах. У солдат было оружие и их противочумные комбинезоны были серыми и темно-зелеными. У медсестер — защитные костюмы красного, желтого и оранжевого цветов, все с голубыми эмблемами CDC, Центра по контролю и профилактике заболеваний. — Зачем медицинскому учреждению столько оружия? Медсестра молча посмотрела на Эстер и подтолкнула ее к другим дверям. Вооруженные солдаты охраняли врача и лаборантку, которая вскрыла новый анализатор крови и ловко уколола пальцы Эстер, прижав холодный металл к ее ладони. Эстер уже забыла это чувство волнения, когда в Мадриде как и в других крупных городах Испании перекрывали улицы, университеты, супермаркеты. И чтобы попасть из одного конца города в другой иногда приходилось сдавать по несколько анализов крови за день. И стоять в страхе ожидать результата. Красный — являешься носителем Фэн-вируса и тебя сразу отправляют в закрытый карантин в один из больниц. Желтый — твой организм пытается бороться с Фэн-в, такого зараженного чаще забирал военный госпиталь. Зеленый — проходи через контрольный пункт. Интересно, подумала Эстер, если мой анализатор покажет заражение, меня расстреляют на месте или выведут за территорию больницы. Скорее всего прибьют на месте. Не зря столько вооруженных солдат. Эстер хотела спросить, проходил ли здесь Хорхе, что показывал его анализатор. Но важнее всего, где он. Лаборантка ее перебила, и спросила имя и возраст Эстер. — Эстер Акирова, а возраст… — Эстер вдруг поняла, что не знает, какая сейчас дата, какой сейчас месяц. — Ну хорошо, год рождения ты должна помнить, — почему-то злилась лаборантка. — Я помню и свой год рождения и свой прежний адрес, — прошипела Эстер, — могу вспомнить как звали учительницу из преэсколар, и размер члена своего первого парня. Эстер взяла побольше воздуха: — Только, черт возьми! я не помню, я не знаю, какое сегодня число! Врач что-то прошептал и лаборантка нарочито ласковым голосом спросила, помнит ли Эстер год своего рождения. — 1995, — выдохнула девушка. Анализатор крови замигал зелеными диодами, все в порядке. Кровь не содержит Фэн-вирус. Эстер заметила как в глазах лаборантки промелькнуло что-то похожее на зависть. Тем временем один из солдат с потрясающим проворством вытащил мешок для утилизации биологических отходов, скинул анализатор туда и запечатал. Пластик на месте соединения тут же оплавился. Теперь его просто так не откроешь, только в специальной лаборатории. Солдат проверил швы и вопросительно посмотрел на лаборантку. Та ему продиктовала цифры, солдат кивнул, отметил что-то на своем компьютере и только потом убрал контейнер с анализатором крови в специальное отделение. Лаборантка снова взялась за ноутбук, через несколько минут произнесла. — Двести одиннадцать пятьсот семьдесят три. — Что? — Эстер не поняла, что это за цифры. — Ты по-испански понимаешь? — медленно проговорила лаборантка. — Я-то понимаю, а вы? — пришла черед злиться Эстер. Почему-то ее вопрос всех рассмешил. Затем врач произнес: — Два один один пять семь три, запомни, 211573. Эстер на автомате повторила за врачом: — Два один один пять семь три, 211573… И что это? Появился новый оператор мобильных телефонов? — Нет, это твой номер, — врач уже не улыбался, — это твой номер, который несет всю информацию о тебе, имя, адрес, возраст. И самое главное — твои болезни и антитела. Это номер твоей крови. — Чушь какая! — Эстер сделала шаг назад, намереваясь сбежать из этого дурдома. Она наткнулась на женщину, медсестру, которая приволокла ее сюда. Медсестра отметила для себя номер Эстер и повела девушку к душевым. Комната, покрытая кафелем желтоватого оттенка, со множеством трубок, которые свисали с потолка, торчали из стены под разными углами. Эстер уже сбросила всю одежду, включая и белье в емкость для утилизации биологически опасных отходов. Теперь она стояла в центре душевой, за закрытой герметичной дверью. Она искала какую-нибудь кнопку, чтобы смочь открыть дверь. Эстер подергала ручку двери. Закрыто. В этот момент Эстер стала судорожно дышать, у нее начался приступ клаустрофобии. Медсестра наблюдала за страданиями Эстер, приговаривая hijadeputa. Затем она выбрала «полную санобработку» и откинулась на стуле. Эстер взвизгнула, когда увидела, что из нижних распылителей вырвалось едкое ледяное облако хлора, разбавленного антисептиком. Она начала кашлять и тереть глаза. Медсестра в микрофон произнесла, чтобы Эстер закрыла глаза и задержала дыхание, мысленно отсчитывая 30 секунд. Затем нижние распылители выключились, а из верхних полилась горячая мыльная вода, почти кипяток. Эстер дернулась, но потом подставила под струю лицо и руки. Боковой душ поливал антисептиком, а затем мыльной водой. Вдруг горячая вода сменилась ледяной и Эстер завизжала. Она пыталась сжаться в позу зародыша, но холодный душ, холодные капли ее не оставляли в покое. Вода выключилась, из распылителей подул теплый воздух. Эстер немного согрелась, но температура воздуха стала слишком горячей. Девушка покрылась липким потом, который вскоре высох. Через несколько минут Эстер была полностью сухой, разве что осталась пара влажных прядок. Дверь разблокировалась. Эстер почувствовала себя грязной, потной, чумазой. Зачем только этот душ был нужен. Эстер стояла полностью обнаженная. Помещение, в которое она попала, напоминало раздевалку для подростков. Шкафчики. Много шкафчиков. Все разные, некоторые абсолютно чистые, свежевыкрашенные. Другие сломанные, будто заброшенные домики. Через минуту появилась еще одна медсестра, невысокая и крепкая, с большими сильными руками. Она носила защитный костюм с эмблемой СDC. Передала Эстер пахнувшую хлором сорочку и поношенный халат. — А трусы у вас есть? — Эстер повторно перетрясла вещи, но нижнего белья не было. — Не положено, — коротко ответила медсестра. — Я что, в тюрьме? — Эстер была готова разреветься. — Нет, здесь хуже, — прошептала медсестра.